Новелла Поднося вино. Глава 29. Судьба.

— О, — с удивлением сказал Шэнь Цзэчуань.

Не получив ожидаемого ответа, Сяо Чие обернулся к нему и спросил:

— Почему ты не опровергаешь это?

Шэнь Цзэчуань поднял руки, раскрывая зонт, и произнёс:

— У меня нет ни отца, ни брата дома. Знакомых тоже нет. Так какой смысл возвращаться?

Сяо Чие взял платок, чтобы вытереть воду с шеи, встал и сказал:

— Ах да. Резиденция князя Цзяньсина в Дуньчжоу уже опустела. С твоим статусом тебя все проклянут, если ты вернёшься.

— Такова моя судьба, — Шэнь Цзэчуань на мгновение задержал взгляд на Сяо Чие, прежде чем продолжить. — Не повезло с рождением — и вся жизнь в страданиях.

Сяо Чие не взглянул на него, подняв руку, чтобы стереть капли дождя со лба. Он сказал:

— Тогда почему ты всё ещё жив?

Шэнь Цзэчуань усмехнулся:

— Миллионы людей хотят моей смерти. Но разве я смогу обрести покой, если исполню чужое желание?

Сяо Чие произнёс:

— Твой путь к выживанию — остаться в храме Чжао Цзуй.

Шэнь Цзэчуань сделал два шага, обходя лужу на земле, и сказал:
— Если я останусь в храме Чжао Цзуй, ты решишь, что моя участь — казнь через отсечение головы. Сяо Чие, даже если ты изо всех сил стараешься скрыть это, ты уже привык смотреть на мир свысока. Ты ничем не отличаешься от тех, кто сегодня презирает тебя. И все эти взгляды терзают тебя.

Он громко рассмеялся и хлопнул Сяо Чие по спине ладонью, а затем продолжил:

— Я стремлюсь жить. Ты стремишься умереть. Клан Сяо когда-то поймал меня, а теперь клан Ли делает то же с тобой. Разве не странны пути этого мира? Птица в клетке тоскует по прежним лесам, а рыба в пруду скучает по глубинам*. Твоя судьба ясна от начала до конца. Если не можешь вернуться — ты всего лишь неудачник с высокими помыслами, но без действий. Самое печальное в этом мире — выдрессировать волка в собаку. Как долго твои клыки останутся острыми в Цюйду?

— Ты следовал за мной во время Осенней охоты, — Сяо Чие повернул голову, глядя на него, — и спас мне жизнь ради этого мига удовлетворения?

— Я всего лишь ничтожный муравей, — тихо произнёс Шэнь Цзэчуань. — Даже если бы я не появился, ты всё равно остался бы жив.

Трезвость вернулась к Сяо Чие и он спросил:

— Что именно ты замышляешь?

— Возвращаю долг благодарности, — ответил Шэнь Цзэчуань, прикрыв Сяо Чие зонтом, ведь он теперь стоял так близко. — Возвращаю всем вам милость за то, что не убили меня.

Сяо Чие внезапно схватил Шэнь Цзэчуаня за воротник:

— Я думал, ты раскаялся и решил стать лучше.

— В чём моя вина? — Блеск в глазах Шэнь Цзэчуаня был холоднее осеннего дождя. Он шагнул ближе, почти прижавшись к Сяо Чие, и спросил: — Какое преступление я совершил?

— Разве ты не видел во что превратились города Дуаньчжоу, когда выбирался из воронки Чаши? — Сяо Чие усилил хватку. — Все жители восьми городов были вырезаны. Когда копыта коней ворвались в ворота, кровь, что брызгала вверх, была кровью народа.

— Войска Шэнь Вэя потерпели поражение. — Шэнь Цзэчуань наконец сорвал свою маску, обнажив пылающую ненависть. — Сорок тысяч жителей Чжунбо погребены в воронке Чаши! В тот день я потерял старшего брата и шинян! Где же моя вина?

— Шэнь Вэй заслуживает смерти! — Сяо Чие тоже вышел из себя. Он прижал Шэнь Цзэчуаня к стене и крикнул: — Шэнь Вэй должен быть казнён! Ты тоже Шэнь! Как ты можешь быть невиновен*?!

Промасленный бумажный зонт упал на землю, когда Сяо Чие впечатал Шэнь Цзэчуаня в стену, приподняв так, что тот едва касался пола кончиками пальцев. Шэнь Цзэчуань ударил ногой в грудь Сяо Чие. Тот отшатнулся от боли, но не отпустил воротник, резко дёрнув Шэнь Цзэчуаня к себе и бросив на землю.

Мелкий дождь внезапно превратился в ливень. Из тёмного переулка донёсся грохот разбиваемых горшков и ящиков, которые тут же растаптывались под ногами.

Куртизанки из дома Сянъюнь, ждавшие Сяо Чие, были поражены шумом. Все они, держа в руках деревянные сандалии, прильнули к дверям.

— Зачем они подрались?! — Сянъюнь наспех накинула верхнюю одежду, обула сандалии, и бросилась к ним. — Дорогие господа! Обсудите всё словами. Не стоит драться из-за пустяков!

Шэнь Цзэчуань, оседлав Сяо Чие, ударил его в висок. Сяо Чие схватил его за запястье и резко потянул к себе. Облизнув кровь с губ кончиком языка, он прошипел:

— Ни тебе, ни мне не видать спокойной жизни!

Сянъюнь уже позвала слуг и они объединили усилия, чтобы растащить обоих мужчин. Сяо Чие дёрнул рукой, и рослые крепкие слуги почувствовали, как онемели их ладони. Однако Сяо Чие не стал бросаться снова. Он поднял пальцы, чтобы стереть кровь с раны на лице, и сказал:

— Проваливайте.

Видя, что ситуация ухудшается, Сянъюнь жестом велела слугам поспешить в резиденцию князя за помощью.

Кто бы мог подумать, что Сяо Чие произнесёт:

— Я сломаю ноги тому, кто посмеет потревожить моего отца!

Голос Сянъюнь смягчился, и она воспользовалась моментом, чтобы сказать:

— Что это за безобразие? Второй молодой господин всегда был галантен с прекрасным полом. Почему вы сегодня напугали девушек? После выпивки мужчины часто обмениваются шутками. Давайте забудем об этом и помиримся, хорошо?

Сяо Чие поднялся на ноги, сбросил запачканный верхний халат и швырнул его Сянъюнь.

— Уходите внутрь. — сказал он.

Держа его верхнюю одежду, Сянъюнь попыталась уговорить:

— Второй молодой господин, на улице так холодно…

Её голос затих, словно она потеряла смелость даже пискнуть. Она тихо помахала рукой куртизанкам и увела их обратно. Однако на этот раз дверь закрыли не до конца. Все девушки прильнули к дверным проёмам и окнам, чтобы подглядывать.

Шэнь Цзэчуань был настолько испачкан, что его едва можно было узнать. Дождь промочил его до нитки, пряди волос прилипли к щекам. Контраст чёрного и белого делал его бледную кожу ещё светлее.

— В следующий раз, — сказал Шэнь Цзэчуань, подняв зонт — если захочешь меня найти, стучи прямо в мою дверь. Я, возможно, и через восемьсот лет не пройду через этот переулок.

— Если бы я знал, что ты будешь здесь, — ответил Сяо Чие, — я бы предпочёл блевать внутри, но не пришёл сюда.

Шэнь Цзэчуань насмешливо усмехнулся:

— Значит, мир и правда тесен, если враги встречаются на такой узкой тропе.

Сяо Чие подошёл к нему вплотную:

— Отныне я не спущу с тебя глаз.

— Ты едва за собой можешь уследить, а уже хочешь обо мне беспокоиться? — Шэнь Цзэчуань приподнял зонт, увеличивая дистанцию между ними. — Старые порядки не так просто сломить*. Всего одна Осенняя охота, а ты уже мечтаешь поставить клан Хуа на колени. Ты и правда заблуждаешься.

— Тебе бы лучше подумать, как сохранить жизнь, — Сяо Чие прижался грудью к зонту и бросил на него боковой взгляд. — Сколько ты протянешь без поддержки Вдовствующей императрицы?

— Во Дворце уже новый хозяин, — сказал Шэнь Цзэчуань. — Разве не пора и тебе пересмотреть свои наивные убеждения?

— Ты не убьёшь никого из них, — ответил Сяо Чие. — Тебе должны кавалерия Бяньша и Шэнь Вэй.

— Как скажешь, — Шэнь Цзэчуань спокойно набросил верхний халат. Закрыл зонт и мягко добавил: — Я послушаюсь. Доволен?

Необъяснимая ярость вскипела в Сяо Чие. Он процедил:

— Отлично. Тогда останешься со мной сегодня.

— Ты спишь под балдахином нежной красавицы, — усмехнулся Шэнь Цзэчуань. — и ещё жаждешь делить ложе с мужчиной? Извини, но я не разделяю твоих причуд.

Сяо Чие смерил его взглядом, полным подозрения, и рявкнул:

— Чего ты избегаешь? Сам же сказал, что послушаешься!

— Ты, — Шэнь Цзэчуань ткнул пальцем в свой висок, — рехнулся?

— Все бездельники из императорской стражи переведены в армию, — скрестил руки Сяо Чие. — Так кто же тут сумасшедший?

Шэнь Цзэчуань на миг замер, затем спросил:

— Что прикажет Наместник?

На щеке Сяо Чие всё ещё красовался багровый след. Враждебность в его взгляде растаяла, сменившись ленивой беспечностью. Он развернулся и уселся на веранде под карнизом, указав на свои сапоги.

Шэнь Цзэчуань медленно изогнул уголки губ:

— Хорошо.

Ранним утром Чэнь Ян пришёл за ним и остолбенел, увидев Шэнь Цзэчуаня с клинком Ланли у входа в павильон Сянъюнь.

Шэнь Цзэчуань, прислонившийся к двери, выпрямился и почтительно поклонился.

Чэнь Ян смутно почувствовал недоброе и спросил:

— Шэнь… Почему здесь «Красная кавалерия*»?

— Цзи Лэй всё ещё в тюрьме и не приговорён, — сказал Шэнь Цзэчуань. — Императорская стража временно подчинена императорской армии под надзором Наместника.

Чэнь Ян взглянул на его невозмутимое лицо и почувствовал холодок вдоль спины. Он слегка кивнул и поспешил наверх.

Шэнь Цзэчуань наблюдал, как тот поднимается. В это время Сянъюнь спускалась по лестнице, приподнимая подол платья. Она нежно произнесла:

— Вы ещё не ели, верно? И одежда всё ещё грязная. Линтин

Девушка наверху выглядела уставшей, она облокотилась на перила и сказала:

— Почему госпожа всё ещё зовёт Линтин ? Вы все время забываете, что ту девчонку уже выкупили.

Тут Сянъюнь наконец поняла и сказала:

— Просто привыкла звать её! Принеси еды для господина из Красной кавалерии.

Когда Чэнь Ян вошёл, он увидел Сяо Чие, всё ещё растянувшегося на диване в глубоком сне. Никто не прислуживал рядом, поэтому Чэнь Ян приблизился и тихо позвал:

— Наместник… Наместник?

Сяо Чие устало уткнулся лицом в подушку, немного поспал, затем резко сел и спросил:

— Ты? Где Шэнь Ланьчжоу?

— Он внизу на страже. Наместник… Что с вашим лицом? — изумился Чэнь Ян.

— На охоте ударили, — Сяо Чие слез с дивана и размял плечи. — Дагэ прислал тебя?

— Приказ от Его Светлости князя, — ответил Чэнь Ян. — Утром пришло известие: рынок Шацю* разграблен кавалерией Бяньша прошлой ночью. Позже нужно явиться во дворец для обсуждения. Великий секретарь Хай созвал Министерство войны и Министерство финансов. Либэй снова отправляет войска.

Сяо Чие умылся водой и вышел за дверь. Спускаясь, он заметил Шэнь Цзэчуаня с куртизанкой. Спустился на несколько ступеней, схватил со стола тарелку и положил в рот пирожное.

Шэнь Цзэчуань посмотрел на него:

— Ешь медленнее. Если подавишься, никто не спасёт.

Сяо Чие проглотил, улыбнулся и положил руку ему на плечо. Потянув за собой, сказал:

— Ланьчжоу…

Шэнь Цзэчуань взглянул на него.

— Зачем таить обиду до утра? — фривольно усмехнулся Сяо Чие. — Я уже всё забыл, стоило только выспаться. Пойдём, Второй молодой господин покажет тебе, как веселиться…

Шэнь Цзэчуань отбил его руку ножнами:

— Второй молодой господин, не пользуйтесь случаем трогать мою шею.

◈ ◈ ◈

В зале Минли собралось множество людей.

Ли Цзяньхэн оставался сидеть на Драконьем троне и не смел пошевелиться. Сначала он попытался глазами уловить выражение лица Хай Лянъи, затем перевёл взгляд на остальных, изо всех сил стараясь выглядеть величаво и внушительно.

— Теперь, когда должность главы Управления Церемоний вакантна, этот старый подданный представит все счета различных министерств Его Величеству, как только они поступят в Великий секретариат для заверения, — первым заговорил Хай Лянъи, обращаясь к Ли Цзяньхэну. — Что думает Ваше Величество о вчерашних отчётах?

Ли Цзяньхэн провёл прошлый вечер, слушая пипу с красавицей в объятиях. Когда Хай Лянъи поклонился ему в пояс, он сразу же заёрзал на троне с виноватым видом и произнёс:

— Хорошо, хорошо!

Сюэ Сючжуо, стоявший на коленях позади Хай Лянъи, изначально сохранял нейтральное выражение, но, услышав эти слова, нахмурил брови.

Хай Лянъи подождал немного, но, видя, что Ли Цзяньхэн не собирается продолжать, спросил:

— Сейчас осень холодная и морозная. Если Либэй собирается выдвигать войска, им необходимо заранее сообщить в Цюйду о военном довольствии и провизии. Ваша светлость, сколько на этот раз потребуется?

Сяо Фансюй улыбнулся и ответил:

— Я долго болел и не занимался делами. Все военные вопросы давно поручены Цзимину. Цзимин, расскажи старшему секретарю Хай, сколько нам не хватает средств.

Сяо Цзимин поклонился и сказал:

— Двенадцать племён Бяньша разграбили рынок сейчас, потому что скоро выпадет зимний снег. Запасы зерна у племён Бяньша иссякли, и им остаётся только грабить торговые ряды. Если бы это было раньше, военные поля Либэя могли бы обеспечить себя сами и не просили бы помощи с поставками. Но в этом году скончался прежний император, и, вероятно, племена Бяньша хотят воспользоваться нашей уязвимостью. Если мы мобилизуем войска, то должны не только изгнать их с нашей территории, но и оставить гарнизоны для защиты. Я уже передал требуемую сумму в Министерство доходов.

Новый министр финансов, Цянь Цзинь, достал меморандум и передал его Шуанлу. Тот с поклоном поднёс его Ли Цзяньхэну.

Ли Цзяньхэн посмотрел на документ и произнёс:

— Миллион двести таэлей. Что тут сложного? Лишь бы солдаты не мёрзли и не голодали.

Цянь Цзинь смутился и сказал:

— Ваше Величество не знает, но… мы до сих пор не покрыли дефицит прошлого года. Казна не может выделить такую сумму в короткий срок.

Ли Цзяньхэн махнул рукой:

— Тогда одного миллиона таэлей будет достаточно.

Цянь Цзинь поклонился в пояс и произнёс:

— Во время Осенней охоты мобилизация Восьми великих учебных дивизий обошлась в двести тридцать тысяч таэлей, а покойный император потратил… пятьсот сорок тысяч таэлей. Оставшиеся в казне средства всё ещё должны пойти на выплату задолженностей по жалованию старшим и младшим чиновникам. Скоро конец года, и гражданским чинам необходимо праздновать Новый год. У нас точно нет миллиона таэлей. Ваше Величество, мы можем выделить Либэйской бронированной кавалерии лишь шестьсот тысяч таэлей.

Ли Цзяньхэн искренне не ожидал, что ему как императору придётся столкнуться с бедностью. Он хотел сделать одолжение Либэю, чтобы успокоить Сяо Чие. Кто бы мог подумать, что денег не окажется? Это поставило его в такую неловкую ситуацию, что он готов был провалиться сквозь землю. Вместо этого он лишь невнятно пробормотал что-то вроде согласия.

Зал Минли погрузился в молчание.

Внезапно заговорил Сюэ Сючжуо:

— Ваше Величество, у этого ничтожного подданного есть решение.

Ли Цзяньхэн, словно увидев спасителя, воскликнул:

— Говорите! Скажите!

Сюэ Сючжуо ответил:

— Когда у власти была фракция Хуа, они открыто назначали цены за почётные, но необременительные должности и принимали всех подряд. «Ледяные уважения*», которые они собирали ежегодно, составляли огромные суммы. А Пань Жугуй, пользуясь лазейками в закупках, открыто накапливал богатства. Оба сейчас в тюрьме. Почему бы не обыскать резиденции Хуа и Паня и не конфисковать их имущество для пополнения военного фонда? Второй молодой господин клана Си, Си Хунсюань, уже раскаялся и вчера подал в Верховный суд документ, обвиняющий Си Гуаня в тайном содержании личной армии. Он даже сдал в аренду резиденцию клана Си в Цюйду, чтобы покрыть пустые счета Восьми великих учебных дивизий, оставшиеся со времён правления Си Гуаня.

Как только Ли Цзяньхэн услышал о намерении обыскать резиденции, его сразу заинтересовала эта идея. Сгорая от нетерпения, он воскликнул:

— Конечно! Я… я* тоже об этом думал!

Хай Лянъи колебался, затем возразил:

— Это неуместно. Пересмотр дела в Верховном суде ещё не завершён. Как мы можем обойти закон и сразу приступить к конфискации?

Сюэ Сючжуо ответил:

— Это чрезвычайная ситуация. У нас нет выбора. Цюйду может ждать пересмотра, но кавалерия Бяньша ждать не станет. Мы не можем позволить бронекавалерии Либэя сражаться на пустой желудок.

Хай Лянъи всё ещё сомневался, но Ли Цзяньхэн уже хлопнул по столу, выражая одобрение.

Когда они вышли, Сяо Цзимин обратился к Ци Жуйинь, которая до этого молчала:

— Как обстоят дела в Командорстве Бяньцзюнь?

Ци Жуйинь подняла голову, глядя на дождь за карнизом, и произнесла:

— Лу Гуанбай всё ещё в Бяньцзюне, поэтому двенадцать племён Бяньша не рискнут атаковать. Но в Либэе нет главнокомандующего, что создаёт сложности для вас.

Сяо Цзимин замер на мгновение и вздохнул:

— Трудно найти талантливого генерала. Они редки.

Ци Чжуйинь сказала:

— Как бы ни менялась обстановка в Цюйду, долг командующих и генералов — защищать дом и оборонять страну. Цзимин, военные таланты редки, их сложно взрастить. Либэй — крепкий щит на границе Дачжоу. Если вы до сих пор не выбрали преемника, это станет ударом для Либэя.

Изначально каждый из них мечтал стать доблестным генералом, неприступной крепостью Дачжоу. Но человек стареет.

Доверить жизни всей армии одному человеку можно на несколько лет, но если это затянется на десятилетия, бронекавалерия Либэя превратится в силу, не способную существовать без Сяо Цзимина.

Если однажды Либэй потеряет его, что станет с армией, десятилетиями непобедимой на поле боя?

— Я знаю, ты возлагаешь надежды на А-Е. — Ци Жуйинь спустилась по ступеням и неспешно обернулась. — Но ему суждено никогда не вылететь из Цюйду. Ты следишь за ним. Думаешь, он не замечал этого все эти годы, хоть ты и молчал? Чем больше ты ждёшь от него, тем сильнее его муки. Либэй — не его крылья, а клетка. Цзимин, мы дружим много лет. Послушай совета: выбери другого.

Дворцовые карнизы вдали были окутаны туманом; одинокая ворона каркнула несколько раз — и вновь наступила тишина.

✧ Следующая глава✧
-----------------------
✧ Предыдущая глава✧

Оглавление