Поднося вино
June 16

Новелла Поднося вино. Глава 39. Волк и тигр

ТГК переводчика --> BL Place
Отдельная благодарность редакторам MaryChepkasova, Mlndyingsun, PoRampo
❤️❤️❤️

В комнате горел огонь, наполняя помещение жаром.

Чэнь Ян стоял на коленях всё время, пока горела одна благовонная палочка. Сяо Чие восседал на почётном месте, изучая военные трактаты. Генералы Императорской армии всех рангов также стояли на коленях за занавесью. Царила тишина — и внутри, и снаружи.

Как гласит поговорка: «Если генерал ещё не обрёл непререкаемого авторитета, сперва надлежит устрашать, дабы укрепить авторитет*». Когда Сяо Чие пять лет назад принял командование Императорской стражей, он сразу же продемонстрировал силу при вступлении в должность. Ему была нужна абсолютная власть над этим сборищем героев. За эти годы он неукоснительно соблюдал справедливость в поощрениях и наказаниях. Выплаты Императорской армии он никогда не урезал — не только не уменьшал, но и покрывал недостатки из собственных средств. С подчинёнными был щедр. Однако его плащ всё тот же, что три года назад прислала старшая невестка.

П.п.: 将威未行, 则先振之以威 «Если генерал еще не имеет авторитета, о котором можно говорить, он должен сначала использовать силовые методы для укрепления своего авторитета». Из «Цзисяо синьшу», «Нового трактата об эффективной военной дисциплине» Ци Цзигуана (戚继光). Это военный трактат или руководство, написанное в 1560 году Ци Цзигуаном, генералом династии Мин, известным тем, что защитил Китай от нашествия японских пиратов.

Осенняя охота позволила Императорской страже поднять головы. Они затмили Восемь Великих Учебных Дивизий, и на мгновение весь мир оказался у их ног. Эти воины, долго угнетаемые в Цюйду, прежде заискивали перед Учебными дивизиями. Теперь же осмеливались и помыкать ими.

Сие было дурным знаком. Самоуспокоенность ведёт к головокружению от успехов.

Сяо Чие требовался повод, чтобы вразумить Императорскую армию. И Таньтай Ху стал таким поводом.

Чэнь Ян не смел поднять головы. Сяо Чие постучал по столу, и Чэнь Ян тут же вскочил, чтобы долить господину чаю. Наполнив чашку, он вновь опустился на колени.

Сяо Чие не проронил ни слова за всю ночь, и Чэнь Ян простоял на коленях до рассвета.

Многозначительное молчание порой стыдит куда сильнее, чем самые горькие упрёки.

Наутро Сяо Чие надлежало присутствовать на дворцовом приёме. Приведя себя в порядок, он бросил Чэнь Яну:

— Сегодня ты не понадобишься. Отдыхай.

Чэнь Ян стоял на коленях, пока ноги не одеревенели. Упираясь руками в пол, он совершил коутоу и хрипло произнёс:
— Господин...

Он всегда обращался к Сяо Чие как «господин». Этот возглас шёл от самого сердца.

Как и ожидалось, Сяо Чие замер на месте. Но так и не обернулся.

Чэнь Ян вновь склонился в поклоне:

— Умоляю господина наказать меня.

Сяо Чие взмахнул рукой, приказав слугам удалиться. Лишь когда зал опустел, он полуобернулся к Чэнь Яну:

— Если человек не совершил проступка, о каком наказании может идти речь?

Пот со лба Чэнь Яна скатился по вискам.

— Подчинённый осознал свою ошибку.

После долгого молчания Сяо Чие произнёс:

— Все эти годы Чжао Хуэй сопровождал даге в походах на границы. Он поднимался по рангам. В течение пяти лет получит собственные владения и титул. Вы оба — достойные мужи, лично отобранные отцом. Почему же Чжао Хуэй удостоился такой чести и славы, а тебе, Чэнь Ян, суждено гнить в столице с оборванцем?

Губы Чэнь Яна побелели:

— Как смеет подчинённый помышлять о таком? Наследный принц обладает своими достоинствами. Но мой оплот — лишь господин! Чжао Хуэй и я — братья одного клана. Мы делим горести и радости.

— Лучше бы ты вправду понимал эту истину. — Сяо Чие холодно продолжил: — Братья, грызущиеся друг с другом, и родня, обнажающая мечи друг против друга*, — всё это тлен. Внешним врагам даже не придётся шевелиться — вы сами погубите себя. Ты последовал за мной в Цюйду, оставив все домашние дела на попечение Чжао Хуэя. Его младшая сестра вышла за заместителя министра Обрядов, а ты поддерживал её материнскую родню каждый праздник весны*.Если стремишься к великим свершениям, ты вправе спорить с собственными чувствами — но не с нравственными принципами.. Праведный пыл и героизм — вот что отличает настоящего мужа. К чему эта спешка состязаться с ним? Чжао Хуэй не допустил бы вчерашнего, ибо дорожит достоинством даге. Ты же ныне — начальник охраны Императорской стражи, но всё ещё прибегаешь к уловкам, чтобы завоевать доверие. Ради минутного самоудовлетворения позволил другим попирать достоинство господина. Таньтай Ху — выходец из Чжунбо. Ты это знал. И всё же вписал его вчера в список, дав выход ярости и обидам. Так что же, Чэнь Ян? Неужели, следуя за мной, ты опустился до интриг, чтобы расположить к себе других? Ради мимолётного торжества не пощадил даже авторитет господина.

П.п.: 兄弟阋墙 “Старший и младший братья ссорятся внутри дома, но вне дома защищают друг друга от оскорблений” (из книги песен «Шицзин», песня №164),同室操戈 древняя китайская идиома буквально переводится как «живущие под одной крышей размахивают копьями». Оба выражения практически означают внутреннюю рознь.
春节 —Праздник весны, который отмечает начало нового года с первого дня первого месяца по лунному календарю.

Сражённый стыдом и раскаянием, Чэнь Ян опустил голову:

— Подчинённый подвёл господина...

— Ты подвел самого себя, — внезапно произнес Сяо Чие равнодушно. — Вернешься в наряд, когда осознаешь суть. Пусть Гу Цзинь сопровождает меня эти дни.

Ошеломлённый, Чэнь Ян застыл на коленях, подняв голову. Он лишь успел увидеть, как Сяо Чие откинул полог и шагнул за дверь.

◈ ◈ ◈

Шэнь Цзэчуань прошлой ночью наконец-то выспался. Сейчас он стоял рядом с конным экипажем, выпуская тёплый воздух и наблюдая, как кречет парит в заснеженном небе.

Сяо Чие вышел из двери и поднялся в экипаж. Гу Цзинь взял кнут и посмотрел на Шэнь Цзэчуаня.
Шэнь Цзэчуань не посмотрел на него. Занавеска приоткрылась, и Сяо Чие подмигнул ему.

Шэнь Цзэчуань тут же почувствовал на себе взгляды — императорская стража, мёрзшая во дворе всю ночь, уставилась на него. Он улыбнулся Сяо Чие и поднялся в экипаж.

Гу Цзинь погнал лошадей, и экипаж тронулся, покачиваясь.

Сяо Чие протянул Шэнь Цзэчуаню ручную грелку*. Когда Шэнь Цзэчуань взял её, Сяо Чие приложил тыльную сторону своей ладони к тыльной стороне ладони Шэнь Цзэчуаня.

П.п.: 暖手 небольшая переносная грелка для рук, похожая на маленький горшок. Также известна как Танпоцзы (汤婆子).

— Холодные, — сказал Сяо Чие.

Шэнь Цзэчуань поднял палец, чтобы отстранить руку Сяо Чие. Прислонившись к стенке, он сжал ручную грелку.

— Ты не выглядишь особо довольным, — сказал Сяо Чие.

Шэнь Цзэчуань согревал руки и ответил:

— Я доволен, — он посмотрел на Сяо Чие и улыбнулся. — Я рад, что Второй молодой господин заступился за меня и вызволил из затруднительного положения.

— Этот Второй молодой господин сделал это не ради кого-то, — отрезал Сяо Чие.

— Возможно, — согласился Шэнь Цзэчуань. — Но раз уж авторитет установлен, то когда же вы окажете им милость*? Мне осталось недолго быть охранником. Если хотите мной воспользоваться — поторопитесь.

П.п.: Обратитесь на примечение о военной стратегии: «Если генерал еще не имеет авторитета , о котором можно говорить, то он должен сначала внушить благоговение и запугать, чтобы повысить свой авторитет . Следующим шагом после этого будет использование доброты, чтобы завоевать их и подружиться с ними по доброй воле. Только тогда солдаты будут усердно работать на вас. Из 《纪效新书》 «Новый трактат об эффективной военной дисциплине» Ци Цзигуана (戚继光).

Сяо Чие смотрел на него молча.

Шэнь Цзэчуань слегка приподнял подбородок, приняв позу расслабленности. Выдохнув, он после паузы продолжил:

— Мне не сравниться с вами в умении управлять людьми. Шэнь Ланьчжоу — отличная мишень. Поставь его перед собой — и сможешь защищаться, и устроить демонстрацию силы, чтобы тигра устрашить*. Может, и ложе твоё согреет. Так одним камнем убить трёх птиц — поистине редкостная удача. Сяо Эр, ты и вправду впечатляешь.

П.п.: 敲山震虎 (qiāo shān zhèn hǔ) китайская идиома «ударять по горе, чтобы вспугнуть тигра». 震虎 из 敲山震虎 намеренно демонстрирует силу в качестве предупреждения. Под тигром здесь подразумевается Тантай Ху (а также вся остальная императорская армия в более широком смысле).

За пределами экипажа стоял шум, а внутри атмосфера сгущалась. Мужчины сидели в паре цуней друг от друга, но их будто разделяла бездна. Когда экипаж достиг места назначения, Гу Цзинь тактично не проронил ни слова, чтобы не тревожить их.

Согрев руки, Шэнь Цзэчуань вернул грелку на столик и произнес:

— Какая жалость.

— Что именно? — спросил Сяо Чие.

— Все думают, что ты каждую ночь предаёшься утехам, — Шэнь Цзэчуань лениво провёл языком по кончику зуба. — Кто бы мог подумать, что ты, Сяо Эр, оказался добродетельным Лиуся Хуэем*? Я даже твоей слюны не касался, не то что переспал с тобой.

П.п.: 柳下惠 Лиуся Хуэй, также Чжань Хуо, был человеком выдающейся добродетели, и, как говорили, однажды он держал даму на коленях без малейшего намека на его моральный облик. Считается символом самообладания перед искушением (упоминается в главе 31)

С этими словами он потянулся к занавеске, чтобы выйти. Не ожидал, что Сяо Чие зацепит его пояс.

— Верно, — игриво усмехнулся Сяо Чие. — Смотри-ка, как ты жаждешь сразиться в постели. Я исполню твоё желание.

— Мне не нужен тот, у кого такой свирепый взгляд, — отрезал Шэнь Цзэчуань.

Занавеска колыхнулась. Он уже сошёл на землю.

Пальцы Сяо Чие повисли в пустоте. Он поводил ими, словно ощупывая невидимый след.

◈ ◈ ◈

После инцидента с Таньтай Ху Императорская стража стала вести себя куда скромнее. Все они прижали хвосты и вели себя тихо, вернувшись к тому состоянию, что было до Осенней охоты. Чэнь Ян, ставший теперь ещё более осмотрительным, больше не смел закрывать глаза на чужие провокации. Ранее он повредил ногу в Либэе, а в Цюйду через несколько дней ударили холода, поэтому каждый день, пока он нёс службу, нога болела.

Однажды после ужина Сяо Чие швырнул Чэнь Яну несколько баночек с лечебной мазью. Когда Чэнь Ян вернулся домой и открыл их, оказалось, что это ценная мазь, которую Сяо Цзимин несколько лет назад достал у Почтенного мастера Гуйи. Он не смог снова не упрекнуть себя. С тех пор он стал ещё усерднее в работе.

Тем временем Таньтай Ху, вернувшись домой, через несколько дней оказался в тяжёлом положении. Вся его семья погибла, но он усыновил троих детей из Чжунбо, и все они жили на его жалованье. Он также не был женат, поэтому у него не было супруги, чтобы вести домашнее хозяйство. Все деньги, которые он получал ежемесячно, тратились до последней монеты. Сейчас у него был недостаток риса и муки, а ведь нужно было готовиться и к Новому году. Он был ветераном из Дэнчжоу, и в Цюйду у него были товарищи. Но всегда он был тем, кто помогал другим. Теперь, когда пришла его очередь, он не мог заставить себя занимать деньги у других и туже затягивал пояс, чтобы прокормить детей. Но это, в конце концов, не было долгосрочным решением.

Таньтай Ху даже подумывал стать ростовщиком и примкнуть к другим для сбора долгов, как вдруг Чэнь Ян появился у него на пороге с визитом.

— Новый год уже не за горами, — сказал Чэнь Ян, кладя деньги. — Наместник помнит, что в вашей семье трое детей.

Таньтай Ху отвернулся, сидя на стуле:

— Раз я больше не солдат Императорской стражи, то мне и негоже брать деньги от Императорской гвардии.

— Я думаю, ты настоящий тигр*, — сказал Чэнь Ян с суровым выражением лица. — Почему ты всё ещё злишься на Главнокомандующего? Тогда ты нанёс удар Шэнь Цзэчужаню у всех на виду. Где твоё уважение к наместнику? Излишняя снисходительность в воинской дисциплине — это страшный грех. Ты столько лет служил заместителем командующего. Не говори, что не понимаешь этого.

П.п.: 虎 буквально тигр (такой же иероглиф Ху в имени Тантай Ху), но это также северо-восточный диалект (虎了吧唧), который описывает людей, которые особенно глупы и делают что-то не думая, говорят не думая и т. д. Поэтому Чэнь Ян также говорит, что он дурак.

Таньтай Ху ответил:

— Что я могу поделать? Всякий раз, когда я вижу господина Восьмого Шэня, я вспоминаю своих родителей!

Чэнь Ян вздохнул:

— Даже так, не стоило тебе унижать его, а заодно и Наместника. Ты же знаешь характер Наместника после нескольких лет службы у него, зачем же всё равно несёшь с три короба?

Таньтай Ху потер голову.

Чэнь Ян продолжил:

— Я тоже виноват. Знал, что ты горяч, но не остановил. Совершил ошибку — признай её. Получил наказание — прими его. Настоящий мужчина может стерпеть временные трудности и приспособиться к обстоятельствам. Неужели нужно было доводить дело до увольнения, чтобы считать себя настоящим героем?

— Так что же мне делать? Я уже сдал поясной жетон! — Дойдя до этого места, Таньтай Ху почувствовал обиду и печаль. — Я служил Наместнику пять лет, пахал как вол на Осенней охоте. Императорской страже было нелегко наконец завоевать имя. А я боюсь, видя, как эта лиса целыми днями снует туда-сюда! Этот его вид… Я всерьёз боялся, что будущее господина будет погублено! Я просто извелся от тревоги, ненавижу до смерти! Дин Тао что-то говорил про то, что он не виноват. Так и есть, кто этого не знает? Но кто смог бы вынести это на моём месте? Мои родители и братья погибли, а не какая-то придорожная собака!

Чэнь Ян тоже молчал.

Таньтай Ху тяжело ткнул ногой в пол и смахнул лицо ладонью. Суровый муж со шрамом всё же проливал слёзы, вспоминая прошлое. Он сдавленно проговорил, задыхаясь от рыданий:

— Любой будет не рад видеть ненавистного человека прямо перед собой, не то что человека с такой враждой. В тот год, когда войска Чжунбо потерпели поражение… Чэнь Ян, у всех нас, выживших, семьи были разбиты и уничтожены, а сами мы чудом унесли ноги! Кто пожалеет нас? Посмотри на этих троих детей в моём доме. Они ещё и букв-то толком не знали, как уже стали сиротами, вынужденными копать грязь под копытами кавалерии Бяньша, чтобы выжить. Мы все — жалкие твари.

Чэнь Ян похлопал его по плечу и подождал, пока тот немного успокоится, прежде чем сказать:

— Но раз уж ты вступил в Императорскую стражу, Наместник — твой господин. Хуцзи*, пять лет назад, когда Наместник наводил порядок в Императорской страже, он хотел принять таких, как вы, из военных семей-переселенцев, но Военное министерство не согласилось. Помнишь, что сказал тогдаон сказал?

П.п.: ~子 -zi — суффикс, который прибавляют к имени, означает ребенка или сына.

Плечи Таньтай Ху слегка дрогнули.

Чэнь Ян продолжил:

— Разве не потому ты до сих пор хочешь быть солдатом, что Наместник сказал тогда: «Месть за семьи ещё не свершилась, и позор отчизны ещё не смыт»? Придёт день, когда Императорская стража выведет коней за горный перевал. Разве не куда отраднее будет тогда убивать врагов своими руками, чем винить сегодня другого? Как это ты позабыл со временем?!

Таньтай Ху ответил:

— Как смел бы я забыть? Ни на день не забывал. Отдал эту жизнь Наместнику, чтобы распоряжался, как пожелает, всё ради того дня.

— Ну вот и славно, разве нет? — Чэнь Ян встал и подтолкнул деньги к Таньтай Ху. — Братские обиды не длятся до утра. Господин относится к нам по-братски. Эти деньги — от него лично. Отпразднуй Весенний праздник, возвращайся в свой прежний отряд, повесь жетон командира отряда и исполняй свои обязанности как следует.

Смешанные чувства переполняли Таньтай Ху, когда он провожал Чэнь Яна до двери.

Когда Чэнь Ян вернулся, он увидел Шэнь Цзэчуаня. Мужчины обменялись приветствиями на веранде. Когда Чэнь Ян приподнял занавеску и вошёл внутрь, Шэнь Цзэчуань уже знал, что дело улажено.

Шэнь Цзэчуань, скучающе наблюдал за снегопадом.

Такой порочный* человек мог казаться фальшивым, даже будучи настоящим, и настоящим, даже будучи фальшивым. Просто невозможно было разобрать, искренней или притворной была демонстрируемая им эмоция — радость ли, гнев ли. Равно как и понять, искренен он или лицемерен.

П.п.: 狼虎 буквально «волк и тигр» (или хищники), также относятся к порочному и безжалостному человеку.

Вскоре Чэнь Ян снова вышел. Он приподнял занавеску, кивнул Шэнь Цзэчужаню и сказал:

— Наместник ждёт вас внутри, чтобы поужинать вместе.

Шэнь Цзэчуань обернулся и увидел, что Сяо Чие смотрит на него.

Art by Gearous

Следующая глава
---------------------
Предыдущая глава

Оглавление

Вы можете помочь нам в покупке глав или же просто отблагодарить переводчиков тут, либо через телеграм ⟹ тык