Новелла Поднося вино. Глава 47. Борьба за власть

Испуганный Ли Цзяньхэн дрожащей ногой швырнул прочь человеческую голову. О сохранении достоинства не могло быть и речи. В этот миг он всем сердцем желал вжаться в Драконий Трон. Шум стоял у него в ушах, а он смотрел, как свежая кровь проступала сквозь его одеяния. Казалось, кто-то сдавил его за горло; долгое время он не мог вымолвить ни слова.

Шэнь Цзэчуань встал на одно колено и сказал с суровым выражением лица:

— Не страшитесь, Ваше Величество. Убийца уже казнен. Сей ничтожный подданный опоздал с вашей защитой. За этот проступок я заслуживаю смерти!

Конечности Ли Цзяньхэна словно парализовало. С усилием ухватившись за подлокотники трона, он перевел взгляд с трупа на лицо Шэнь Цзэчуаня. Он едва не задохнулся от рыданий, схватив Шэнь Цзэчуаня за рукав:
— Не опоздал… вовсе не опоздал! Ты… Ланьчжоу, ты славно справился! Я, я чуть было…

— Позовите императорского лекаря! — Игнорируя окровавленный труп, Вдовствующая Императрица поспешила вперед. Она взяла Ли Цзяньхэна за руку и тихо окликнула его: — Ваше Величество? Ваше Величество?

Ли Цзяньхэн все еще был парализован страхом. Он с трудом сглотнул слюну и поспешно выдернул руку из ладоней Вдовствующей Императрицы, чтобы крепче ухватиться за рукав Шэнь Цзэчуаня.

Он взмолился:

— Останься здесь. Возглавляй Императорскую Стражу и оставайся здесь, защищая меня!

— Императорская Стража — стража Его Величества, — не моргнув глазом, сказал Шэнь Цзэчуань. — Ради Его Величества Императорская Стража пойдет и в огонь, и в воду. Этот ничтожный подданный немедленно сопроводит Ваше Величество обратно в Зал Минли.

Все на пиру все еще были глубоко потрясены. Сюэ Сючжо сделал несколько шагов вперед и резко произнес:

— Арестуйте и задержите всех из Управления Императорской Кухни, Управления Императорских Развлечений, Управления Императорской Пекарни и Управления Императорских Вин. Подумать только, среди личных слуг Сына Неба затаился убийца! Все причастные к организации обороны, евнухи внутреннего дворца и стража, должны понести ответственность!

— Кто отвечает за ночной дозор? — спросила Вдовствующая Императрица.

Зал погрузился в тишину. Сяо Чие поклонился:

— Отвечаю Вашему Величеству: это сей подданный.

Вдовствующая Императрица не стала углубляться в тему. Вместо этого она посмотрела на Ли Цзяньхэна, как и остальные чиновники.

Для того чтобы стать евнухом из Управления Императорской кухни, сперва следовало подтвердить чистоту биографии и благородство происхождения. Дата его поступления во дворец, службы и управления среди Двадцати Четырех Ямыней, где он служил, а также то, с какими евнухами внутреннего дворца он был в хороших отношениях ранее, — всё должно было быть тщательно проверено. Более того, даже люди, с которыми он контактировал, должны были быть проверены и занесены в официальные досье. Сяо Чие отвечал за оборону стражи. Он должен был тщательно проверить все эти вопросы перед Пиром Чиновников. Убийца прошел сквозь все его слои обороны. Сбежать от ответственности у него не было никакой возможности.

С бледными губами, с которых капал холодный пот, Ли Цзяньхэн промолвил:

— Для начала возьмите под стражу евнухов из различных управлений. Я…

Не успев договорить, он потерял сознание.

◈ ◈ ◈

Этой ночи суждено было стать бессонной. Ли Цзяньхэн лежал без сознания во внутренних покоях. Императорские лекари собрались группой, а Вдовствующая императрица, вновь расположившись за подвешенной занавесью, слушала их диагноз. Хай Лянъи ожидал рядом, как и было прямо велено Вдовствующей императрицей.

Хань Чэн возглавлял императорскую стражу, которая с мечами наготове стояла на страже под карнизами, в то время как придворные чиновники коленопреклоненно ждали снаружи. Ночь праздника Юаньчунь* была невероятно холодной. Многие пожилые сановники уже дрожали от ледяного холода, держась лишь за счет силы воли.

Весь дворец, окутанный особенно леденящей атмосферой, был мертвенно тих.
Сяо Чие не было среди них. Ему предстояло задержать евнухов внутреннего дворца вместе с соответствующими чиновниками из Министерства юстиции и Главного управления по надзору. Более того, следовало арестовать и Императорскую армию. Помощник командующего Императорской армией, ответственный за проверку личного состава этой ночью, был лишен своего жетона. Вместе с евнухами его бросили в тюрьму.

Внутри зала не было ни одной жаровни — горели лишь фонари.

Сяо Чие сидел справа внизу от министра юстиции Кун Цю. С другой стороны находились Левый Главный цензор управления по надзору Цэнь Юй и Правый Главный цензор Фу Линье.

Если бы всё оставалось по-прежнему, Сяо Чие располагал бы такими же полномочиями, как министр юстиции, мог бы проводить допросы и занимал бы аналогичное положение рядом с министром. Но на этот раз, дабы избежать подозрений, ему пришлось занять скромное место в правом нижнем углу и делегировать контрольные полномочия двум старшим чиновникам Главного управления по надзору .

Этот год был временем смут, когда новая волна проблем поднялась прежде, чем успела схлынуть старая. Три судебных органа никогда прежде не разбирали дела подобным образом подряд; более того, все дела были серьезными и касались жизни Императора.

Кун Цю допил остывший чай и молча ждал со всеми, когда приведут заключенного. Вообще, с тех пор как они здесь сидели, никто не решался заводить пустые разговоры. Все знали, что сейчас не время для шуток. На всех лицах были написаны торжественные выражения.

Сяо Чие сидел на своем месте и молча вращал наперсток, погруженный в раздумья.

Тот, кто это организовал, подошёл к подготовке столь же тщательно, как и к делу Сяо-Фуцзы в своё время. Всё стало еще более запутанным, когда произошло покушение на императора. Взглянув за ширму в тот решающий миг, можно было бы увидеть сложнейший клубок интриг, невидимых нитей, ведущих к глубокому и тщательно продуманному замыслу.

Внутренние евнухи из Управления императорской кухни должны были проверять блюда для Сына Неба. Поэтому каждый из них сверху донизу был тщательно проверен во всех трех поколениях. Использовать такого человека и превратить его в убийцу было бы крайне сложно. Но в то же время это было очень просто.

Прежде всего, это должен быть либо человек, имевший возможность взаимодействовать с евнухами императорского дворца, либо сам евнух, тайно действующий внутри дворца, подчиняясь внешним силам. Лишь такие лица способны были подтолкнуть придворного слугу к покушению на жизнь императора.

В этот момент Сяо Чие внезапно что-то вспомнил и перестал вращать напёрсток. Как раз в этот момент ввели вызванного заключенного. Им был помощник командующего Императорской армии.

Кун Цю отбросил формальности и перешел сразу к сути:

— Будучи помощником командующего Императорской армии, именно ты отвечал за проверку вооруженного состава Императорской армии, который должен был предстать перед Императором сегодня ночью, а также за евнуха, которого Управление императорской кухни назначило пробовать блюда. Что тебе известно об этом евнухе?

Имя помощника командующего было Мэн Жуй, выходец из военной семьи*, которого Сяо Чие продвинул в шестом году правления Сяньдэ. Это был очень осмотрительный человек, ранее служивший управляющим делами в Императорской армии. Не отводя взгляда, он ровным голосом ответил:

— Евнух-убийца носил имя Гуйшэн. Ему было двадцать шесть лет, родом из города Чуньчэн. Его отец, житель улицы Байшуй в Чуньчэне, скончался от болезни в шестом году Сяньдэ. Будучи единственным ребенком в семье, Гуйшэн поступил во дворец в год Юнъи и служит здесь уже двенадцать лет. Он присоединился к Управлению императорской кухни в первый год Сяньдэ и начал пробовать блюда для прежнего Императора с четвертого года Сяньдэ. Особых увлечений не имел, и почти ни с кем не общался.

Кун Цю на мгновение задумался и спросил:

— Кто именно назначил его пробовать блюда сегодня вечером?

Мэн Жуй ответил:

— Старшая надзирательница Управления императорской кухни, Фулин.

Кун Цю сначала посмотрел на людей из Главного надзорного управления, затем на Сяо Чие, прежде чем кивнуть и сказать:

— Орудием убийства стали золотые палочки, используемые Императором. Императорская армия ничего не могла бы поделать, даже если бы провела обыск или проверку его биографии. Что ж, помощник командующего Мэн, подождите, пожалуйста, немного. Вызовите Фулин из Управления императорской кухни.

Мэн Жуй отошел в сторону. С начала и до конца он ни разу не встретился взглядом с Сяо Чие.

Сяо Чие на самом деле не был так напряжен, как этого ожидали другие. Он прекрасно понимал, что это покушение не могло лишить его военной власти. Возможно, после этого инцидента его накажут и сократят жалованье, но это не окажет на него значительного влияния. В момент происшествия он находился слишком далеко. У него не было никакой возможности опередить Шэнь Цзэчуаня и спасти Императора. К тому же, рассадка была спланирована согласно обычаям, так что и это нельзя было поставить ему в вину. И была еще одна вещь. А именно, та скорость, с которой Шэнь Цзэчуань тогда обнажил меч, была попросту феноменальной. Практически в мгновение ока его клинок уже вернулся в ножны, а голова убийцы слетела на землю. Это разительно отличалось от скорости, которую он демонстрировал прошлой дождливой ночью. Даже если бы Сяо Чие в тот момент стоял рядом с ним, он вряд ли смог бы действовать быстрее. Но больше всего Сяо Чие беспокоило то, что должно было произойти после покушения. Ему нужно было продумывать ходы наперед и готовиться к худшему. Необходимо было пресечь любую возможность, чтобы этот пожар перекинулся на него.

Сяо Чие вновь вспомнил тот последний взгляд в глазах Шэнь Цзэчуаня.

Обычная практика в Императорской страже предполагала период повышения раз в восемь лет. Подчиненных сначала распределяли по одному из двенадцати управлений согласно их семейному регистру*, а затем повышали в зависимости от служебных заслуг. Возможностей для исключений было крайне мало. Происхождение Шэнь Цзэчуаня было необычным. Хотя он и был теперь освобожден от вины и наказания, он все еще не мог считаться обладателем военного статуса. Если он хотел возглавлять и командовать Императорской стражей, то ему необходимо было найти способ получить повышение.

Причины, по которым Сяо Чие подавлял Императорскую стражу эти несколько месяцев, заключались в том, чтобы укрепить влияние и авторитет Императорской армии и предотвратить продвижение Шэнь Цзэчуаня по служебной лестнице. Ситуация в Цюйду была хаотичной, но в то же время ясной, как воды рек Цзинхэ и Вэйхэ*. Все уже хорошо знали друг друга. Все они сотрудничали ради собственных интересов, а затем боролись друг с другом ради тех же интересов. Лишь Шэнь Цзэчуань был непредсказуемой переменной. Сяо Чие испробовал все возможные способы, чтобы его выведать и прощупать, но так и не смог понять, каковы же истинные намерения Шэнь Цзэчуаня.

Если он не мог понять его мотивов, то не мог и сотрудничать с ним со спокойной душой.

Сяо Чие надеялся, что Шэнь Цзэчуань сможет тихо оставаться на самом дне служебной лестницы. Но дело с покушением на этот раз было ответом Шэнь Цзэчуаня.

Невозможно.

Он был клинком, который прорубит себе собственный путь. Он не позволит, чтобы им потакали и ими командовали другие. Он хочет рвать других на части, а не подчиняться.

Что могла изменить одна ночь близости?

Это был рев выплеснувшегося гнева в темной ночи, тяжелое дыхание, вызванное сплетением желаний обоих мужчин. Именно в столкновении плоти родилось чувство взаимного сострадания друг к другу. Но этого всё равно было недостаточно, чтобы помешать обоим мужчинам делать свой выбор.

Сяо Чие никогда не откажется от власти в своих руках. Власть — это клинок, от которого зависело его выживание. Если он не мог вернуться в Либэй, то должен был крепко сжимать этот клинок. Точно так же Шэнь Цзэчуань не потерпел бы, чтобы им управляли другие. Он не позволит другим решать его судьбу. Ему нужно было подниматься по служебной лестнице. Он должен был.

Сяо Чие внезапно сжал кулак.

Если Шэнь Цзэчуань был замешан в организации этого дела, то кем были его сообщники?

◈ ◈ ◈

Ли Цзяньхэн всё ещё не пришёл в себя. Шэнь Цзэчуаня сняли с дежурства, чтобы он мог немного отдохнуть. Пока он вытирал руки в кабинете, за его спиной открылась дверь, и кто-то вошёл.

— Согласно плану, о котором вы говорили, выйти вперёд и спасти императора должен был Хань Чэн, — Сюэ Сючжо слегка закатал рукава и вымыл руки в тазу с холодной водой. Он улыбнулся и сказал: — Нас, нескольких братьев, Ваше превосходительство Шэнь провёл как дураков.

— Ситуация была критической, — Шэнь Цзэчуань не обернулся. — Если бы у Хань Чэна была возможность, он бы ей воспользовался, но он оказался слишком медлительным, что мне оставалось делать?

— Это дело не свалит Сяо Второго. В худшем случае его отстранят от должности за халатность в управлении. Однако на этот раз вы показали ему своё истинное лицо. Даже если вы продвинетесь по службе, в будущем вам придётся нелегко.

— Мы с вами в одной лодке, Ваше превосходительство помощник министра судебного управления. Если мне придётся нелегко... — с улыбкой сказал Шэнь Цзэчуань, обернувшись, — ...то вы думаете, что сможете спокойно отдохнуть?

— Я слышал, есть такие бешеные псы, что кусают и своих хозяев, — Сюэ Сючжо высушил ладони на воздухе и посмотрел на Шэнь Цзэчуаня. – Быть в одной лодке с тем, кто столь безоглядно использует других в качестве ступенек, скорее вселяет страх в сердце.

— Как вы можете так говорить? – возразил Шэнь Цзэчуань. — Те, кто одержал верх сегодня ночью, все мои братья. Разве я не козёл отпущения перед Сяо Вторым, который принимает на себя удар за всех? В будущем я стану занозой в его теле. Прямо сейчас он, должно быть, ненавидит меня до смерти.

— Дружба между Его Величеством и Сяо Вторым глубока. Его поступок, когда он спас жизнь Его Величества на охотничьих угодьях Наньлинь, забыть труднее всего. Даже если вы выделитесь на этот раз, вам не обязательно удастся превзойти и заменить его.

— Первый шаг всегда самый трудный, — усмехнулся Шэнь Цзэчуань. — Если Его Величество действительно благодарен Сяо Второму за спасённую жизнь, он не стал бы и дальше держать его в заточении в Цюйду. Так называемая человеческая благодарность стоит многого.

Сюэ Сючжо вытер руки и рассмеялся, прежде чем сказать:

— Хотя сегодня ночью в нашем плане и был небольшой сбой, тем не менее он всё равно увенчался успехом. Ваша честь, судья, прошу вас в будущем непременно присматривать за мной.

Судья императорской тюрьмы* был должностью пятого ранга.

Этим Сюэ Сючжо намекал Шэнь Цзэчуаню, какого повышения тот может ожидать в грядущих награждениях.

Шэнь Цзэчуань не удивился. Он сказал:

— Люди из Управления императорской кухни предстанут перед судом. Министр юстиции Кун Цю — чиновник беспристрастный и неподкупный. Вам лучше не дрогнуть во время его допросов.

— Раз мы посмели это сделать, то не боимся расследований, — Сюэ Сючжо расправил рукава и вежливо произнёс: — Надеюсь, в новом году мы сможем продолжать сотрудничать. Пусть желанное нами скоро сбудется.

— Я обязан Вашему превосходительству помощнику министра за вашу заботу, — Шэнь Цзэчуань устремил на него взгляд и доброжелательно сказал: — Без сомнения, я исполню это давнее желание.

✧ Следующая глава✧
--------------------
✧ Предыдущая глава✧

Оглавление