Новелла Поднося вино. Глава 54. Наступление

Сопровождающий цензор носил имя Юй Сяоцай, низший Инспектор-ревизор седьмого ранга. Эта должность была равнозначна Старшему инспектору различных управлений. Пост был невысоким по рангу, но обладал значительной властью. Он имел право проверять и надзирать, поэтому именно ему было наиболее подобающе выступить посредником между обоими мужами.

Стояла глубокая зима, но Юй Сяоцай так нервничал, что с него градом катил пот. Хотя он часто выезжал на полевые работы и инспекционные объезды по служебным делам, его ещё никогда не ставили в столь затруднительное положение. Он не мог позволить себе обидеть ни одну из сторон! Вот же дела — по его крику оба мужа, вовлеченные в жаркий спор, теперь уставились на него.

Юй Сяоцай искренне старался их уговорить.

— Ещё рано. Я немного погодя передам ордер на обыск Его светлости Наместнику, дабы он не спеша ознакомился. Мы можем взять его с собой.

Произнося это, он достал документ из-за пазухи и протянул Сяо Чие.

Сяо Чие бегло его пролистал и взглянул на Чэнь Яна, который тотчас произнес:

— Сюда, пожалуйста, Ваша светлость Судья.

Юй Сяоцай вновь сложил руки и продолжил со своим акцентом:

— Так-то лучше. Всегда надо по правилам. Все мы исполняем государеву службу. Негоже всем так горячиться.

— На улице холодно. Гу Цзинь, пожалуйста, пригласи этого… — Сяо Чие неуверенно запнулся.

Юй Сяоцай тактично прокашлялся и вернулся к официальной речи:

— Сей ничтожный чиновник носит фамилию Юй. Я — Юй Сяоцай. Моё скромное вежливое имя — Юцзин. Заблаговременно благодарю Его светлость Наместника за доброту, но от чая я откажусь. Остаются неотложные служебные дела, посему сей ничтожный чиновник должен последовать за Его светлостью Судьёй.

Сяо Чие не стал продолжать его дальше смущать и слегка кивнул. Гу Цзинь шагнул вперед и почтительно поклонился Юй Сяоцаю, после чего проводил его во внутренний двор.

◈ ◈ ◈

Шэнь Цзэчуань поднялся по каменным ступеням. Кабинет Сяо Чие уже был открыт. Слуги, склонив головы, стояли по обеим сторонам.

— Это кабинет наместника, — сказал Чэнь Ян. — Ваше превосходительство, проходите.

Шэнь Цзэчуань поднял руку, и Гэ Цинцин, повернувшись, кивнул следовавшим за ним императорским телохранителям. Все немедленно рассредоточились и начали осматривать книги на открытых стеллажах.

Чэнь Ян знаком велел Дин Тао остаться здесь для наблюдения и продолжил вести Шэнь Цзэчуаня дальше. Обогнув галерею и пройдя через ворота, они оказались у спальных покоев Сяо Чие.

— Это спальня наместника, — сказал Чэнь Ян. — Здесь много предметов, пожалованных императором. Поэтому я прошу Ваше превосходительство Судью лично их осмотреть.

Поблагодарив за предупреждение, Шэнь Цзэчуань шагнул внутрь.

Комната Сяо Чие была просторной, но неожиданно простой и опрятной. За ширмой стоял стол ножками в виде лошадиных копыт, на нем лежало несколько военных трактатов. Не было ни цветочных украшений, ни антикварных каллиграфических свитков или картин — только карта территорий империи Дачжоу, висящая на стене.

Шэнь Цзэчуань взял военный трактат и раскрыл его. Страницы были чистыми, будто их никто никогда не читал.

Через некоторое время дверь закрылась.

Не отрывая глаз от книги, Шэнь Цзэчуань сказал:

— Сопровождающий цензор Юй придет сюда, как только закончит осмотр кабинета.

Сяо Чие снял верхний халат и ответил:

— Один только осмотр кабинета займет его до полудня. Фу Линье — тот еще хитрец. Чтобы избежать встречи со мной, он подсунул тебя сюда.

Шэнь Цзэчуань мягко перелистнул страницы:

— Он просто хочет быстро завершить расследование и закрыть дело, никого при этом не обидев.

Сяо Чие повернул голову и сквозь ширму взглянул на силуэт Шэнь Цзэчуаня:

— Почему ты прячешься там?

Шэнь Цзэчуань ответил:

— Проверяю счета.

Сяо Чие сказал:

— Того, что ты хочешь проверить, там нет.

Шэнь Цзэчуань закрыл книгу, положил ее обратно на стол и произнес:

— Не узнаю, пока не проверю все.

Сяо Чие постучал пальцем по ширме:

— Почему мне слышится, что ты проверяешь что-то другое?

— Изменнические тексты, журналы взяток, военную переписку, — Шэнь Цзэчуань сказал это, обращаясь к ширме. — Я обязан проверить все.

— Ты же кое-что упустил? — Сяо Чие скользнул пальцами по ширме. — Не собираешься искать непристойные стихи и эротические свитки?

— Я здесь по служебным делам, — тихо ответил Шэнь Цзэчуань. — К тому же, сейчас день. Не посмею проявить дерзость.

Прозрачная ширма смывала контуры фигур в дымчатые тени. Пальцы Сяо Чие поползли вдоль силуэта к шее Шэнь Цзэчуаня. Даже без касания жар пробежал по коже, будто ладонь уже вдавилась в тело.

— Си Хунсюань приглашал тебя на выпивку, — утверждающе бросил Сяо Чие.

— Мгм, — равнодушно отозвался Шэнь Цзэчуань.

Подушечки пальцев Сяо Чие сползли к воротнику халата:

— Приятно пилось в компании куртизанок?

— Да, — неспешно ответил Шэнь Цзэчуань.

— До жара в груди?

— До жара.

Самому Сяо Чие тоже стало душно. Три пальца поползли вниз, будто расстегивая застежки на груди, скользнули глубже. Вместо отступления Шэнь Цзэчуань шагнул вперед, позволив пальцам Сяо Чие прочертить линию по своей груди сквозь дымчатый шелк ширмы.

— Ты носишь серьги? — внезапно спросил Сяо Чие.

— Нет, — Шэнь Цзэчуань слегка наклонил голову, обнажая мочку уха. — Хочешь, чтобы носил?

— Второй молодой господин выточит яшмовую серьгу и подарит тебе для забавы.

— Одну?

— Одну, — Сяо Чие не отрывал взгляда от размытого контура шеи и уха. — На правое ухо.

Он привык прижимать Шэнь Цзэчуаня правой рукой. Стоило наклониться при повороте — и губы ловили мочку. Яшма на фарфоровой коже. А если откинуть взмокшие пряди у виска и увидеть его томное, сытое выражение...

Шэнь Цзэчуань промолчал, но сквозь ширму проступила многозначительная улыбка. Глаза Сяо Чие разглядеть не мог, но уголки губ видел ясно — в них снова читалось бессознательное приглашение.

Обними меня.

Прикоснись.

Сяо Чие закрыл глаза, чувствуя, что Шэнь Цзэчуань всегда оставляет место для большего. Эти беззвучные фразы будто подстёгивали бушующие в нём волны желания обрушиться с новой силой. Клялся же — от природы он не был человеком, которого так легко возбудить. Его страсти изначально лежали в лазурных небесах и бескрайних степях.

— Вино в Оухуа отменное, как и в Доме Сянъюнь, — голос Шэнь Цзэчуаня прозвучал без намёка на ревность. — Но ты же годами околачивался в Доме Сянъюнь. Неужто не ожидал, что их куртизанки бросятся в объятия другого?

— Новая страсть всегда отличается от старого пламени, — парировал Сяо Чие. — Ревность естественна, когда я теперь утопаю в тебе.

— Я и не знал, что Сянъюнь под контролем Си Хунсюаня, — продолжил Шэнь Цзэчуань. — Что будешь делать, если все единогласно твердят о твоих взятках? Растопишь старых пассий нежностью, чтобы изменили показания?

Сяо Чие убрал руку:

— Хозяйка Сянъюнь — не Си Хунсюань. По крайней мере, в мои времена. Куртизанка Сянъюнь хитра как лиса. Славится талантами среди чиновников и студентов Императорской академии. С его-то жалкой образованностью Си Хунсюань никогда не подчинил бы её.

— То есть?

— Лишь две причины заставили бы Сянъюнь лжесвидетельствовать. Первая — влюбилась в какого-нибудь юного аристократа и готова растоптать меня ради него. Вторая — её принудили, вынудив дать ложные показания, — анализировал Сяо Чие. — Если второе — нужно разобраться.

— Похоже, старое пламя всё ещё греет душу, — усмехнулся Шэнь Цзэчуань.

Сяо Чие ответил серьёзно:

— Сянъюнь годами сливала мне данные о передвижениях стражей в Цюйду. Если её сломали... не хочу, чтобы она страдала.

— Какой галантный кавалер, — язвительно протянул Шэнь Цзэчуань. — Период после Нового года критичен. Сможешь ли ты переломить ситуацию к началу весны — зависит от ударов, которые принимаешь сейчас. Так что не вздумай терять голову из-за красавицы и рушить план.

— Пока я бездельничаю под домашним арестом, — Сяо Чие горько усмехнулся. — Не могу выйти — придётся тебе помочь с расследованием. При случае передай Сянъюнь: Второй молодой господин всё ещё хочет разжечь старое пламя.

Шэнь Цзэчуань мягко отодвинул ширму:

— В последние дни занят делами. Боюсь, времени не найду. Почему бы не послать Дин Тао или Гу Цзиня?

Наконец разглядев его чётко, Сяо Чие усмехнулся:

— Почему? Разве ты не поселился как раз на улице Дунлун?

Шэнь Цзэчуань собирался ответить, когда внезапно донеслись шаги за дверью. Не успел он двинуться, как Сяо Чие резко наклонился, перекинул его через плечо и в несколько шагов пересёк зал. Отпрыгнув за длинный стол, он скрылся с Шэнь Цзэчуанем во внутренних покоях.

Юй Сяоцай, приподняв полы халата, поднялся по ступеням. Постучав в дверь, он позвал:

— Ваше превосходительство Судья?

Его превосходительство Судья был прижат к стене за одежной стойкой так плотно, что не мог ответить. Гражданский халат Сяо Чие полностью накрывал его фигуру. Шэнь Цзэчуань уперся ладонью в грудь Сяо Чие и повернул голову, пытаясь ответить, но тот внезапно приподнял его выше. Шэнь Цзэчуань ударился о стойку. Видя, что та вот-вот рухнет, он мгновенно поднял ногу, чтобы удержать её. Сяо Чие воспользовался моментом, подхватил его вторую ногу к себе на талию, полностью зафиксировав положение.

— Он имеет право подавать пояснительные записки напрямую императору, — тихо прошептал Сяо Чие. — Увидев нас вместе, мы никогда не объяснимся.

Юй Сяоцай постучал снова:

— Ваше превосходительство здесь?

Шэнь Цзэчуань схватил Сяо Чие за запястье:

— Воспользоваться чужой беспомощностью — не дело благородного господина.

— Я? Воспользовался? — Сяо Чие сжал его бёдра ладонями, прижался носом к шее и усмехнулся: — Верно. Я пользуюсь твоей беспомощностью.

Шэнь Цзэчуань встретился с ним взглядом, грудь его слегка вздымалась.

Не дождавшись ответа, Юй Сяоцай толкнул дверь. Зажав под мышкой ордер на обыск, он вошёл и начал осматривать комнату.

Шэнь Цзэчуань медленно оттянул ногу, возвращая стойку в вертикальное положение. Его бёдра и поясница выгнулись в этом движении — прямо в ладонях Сяо Чие. Лишь когда на лбу выступила испарина, стойка наконец замерла неподвижно.

Когда опасность миновала, Сяо Чие прильнул к его уху и выдохнул так тихо, что слова едва оформились:

— Вообще-то она бы не упала. Ведь я же держу.

Шэнь Цзэчуань взглянул на него искоса и беззвучно, с усмешкой, произнес по слогам:

— Ты... Сво... Лочь.

Сяо Чие стоически принял оскорбление и прошептал в его ухо:

— Так носи серьгу. Ланьчжоу.

За занавесью Юй Сяоцай что-то бормотал. Осмотрев приемную, он направился во внутренние покои.

Шэнь Цзэчуань попытался сдвинуться, но Сяо Чие прижал его ещё сильнее — поза непреклонного хищника, не отступающего без согласия.

— Надень её, — горячее дыхание Сяо Чие обжигало ухо, проникая так глубоко, что позвоночник Шэнь Цзэчуаня пронзило сладким онемением. — Надень, чтобы я видел.

Надень, чтобы я видел.

Какая наглость. Сяо Чие больше не скрывал свою волчью суть. Он вдавливал в Шэнь Цзэчуаня это жгучее, неотступное желание, заставляя прочувствовать каждый градус.

Тот ночной союз во тьме был отчаянием двух обречённых — обнажённые уязвимости, окровавленные тела, слипшиеся в предсмертных судорогах. С рассветом Сяо Чие не собирался оставаться наедине с воспоминаниями. Он схватит Шэнь Цзэчуаня за лодыжку и потащит обратно — в пучину страсти, где лишь они двое, покорные буре.

Юй Сяоцай уже подошёл к свисающему пологу. Шэнь Цзэчуань вцепился в одежду на груди Сяо Чие и в последний миг в упор встретился с ним взглядом.

Юй Сяоцай откинул занавес. Внутри было пусто. В углу одежная стойка, заваленная повседневными халатами. Рыться в них неудобно — лишь бегло осмотрел взглядом.

Шэнь Цзэчуань под кроватью задыхался. Для двоих здесь не было места. Грудь Сяо Чие, распластавшегося сверху, вдавливала его в пол, вынуждая ловить воздух ртом. Мускулистое тело оказалось невыносимо тяжёлым.

Сяо Чие опустил голову, уставившись на него.

Шэнь Цзэчуань мгновенно прочёл намерение и беззвучно выдавил:

— Нет. Ни за что. Ни…

Сяо Чие поймал его губы, отрезав доступ к воздуху. Шэнь Цзэчуань впился ногтями ему в спину до боли. Но Сяо Чие методично погружал его в удушье. Головокружение парализовало волю — тело цепенело, не в силах отразить атаку.

Он словно тонул в глубоких водах, и только Сяо Чие был той корягой, которая могла спасти Шэнь Цзэчуаня. Но эта коряга настойчиво претендовала на его территорию, словно огромные бушующие волны, набрасывающиеся на него, желая, чтобы он в этот самый момент вспомнил о своей безжалостности, а также о том, как он трепетно относится к своему вторжению.

✧ Следующая глава✧
--------------------
✧ Предыдущая глава✧

Оглавление