Новелла Поднося вино. Глава 61. Обвал

Когда приблизился час Инь*, внезапно пошел дождь. Чэнь Ян умылся в зале отдыха. Вытерев лицо, он посмотрел наружу и увидел мелкий дождь, туманную морось, украшенную крошечными хлопьями снега.

— Растопите печь на кухне, — распорядился Чэнь Ян своим подчиненным слева и справа. — Подайте лекарство от простуды горячим, затем приготовьте имбирный отвар. Пропарили ли церемониальные одеяния господина и судьи? Пошлите их побыстрее. Сегодня дождь со снегом, земля скользкая. Будьте осторожны, когда входите и выходите для службы; не упадите, чтобы не опозориться.

Еще не рассвело, а те, кто служил во дворе, уже задвигались. Чэнь Ян поднял зонт и направился на кухню проверить сегодняшний завтрак. Когда повар увидел его, он поспешно велел слуге принести обеденные коробки.

— Я слышал прошлой ночью, что судья заболел. Поэтому сегодня утром приготовил рыбный суп, а к нему легкие закуски. Также приготовил рисовую кашу и паровые булочки-спиральки*, — лично передавая обеденные коробки Чэнь Яну, сказал повар. — Это завтрак для вас, господа. Вы все стояли на посту всю прошлую ночь. Выпейте чего-нибудь горячего, чтобы разогнать холод.

Чэнь Ян рассмеялся, прикоснувшись к коробкам, и сказал:

— Ладно. Ты даже шаоцзю* для Гу Цзиня приготовил! Поблагодарю тебя за него! Пошли кого-нибудь подать завтрак господину без промедления. Я потороплюсь, чтобы сначала прислужить ему.

Повар проводил его, а слуга хотел проводить дальше. Чэнь Ян отказал последнему и поспешил обратно во двор под зонтом.

Три приема пищи охранников, таких как они, не мог касаться никто другой. Они могли только по очереди брать их сами. Это было железное правило, установленное еще в Либэе.

Чэнь Ян прибыл во двор и позвал остальных. Они открыли обеденные коробки и, стоя вместе, принялись за еду.

Кусая паровую булочку, Дин Тао посмотрел на дом и сказал:

— Господин поднялся.

Гу Цзинь сказал:

— Повозка готова? Он сегодня немного задержался.

Чэнь Ян кивнул:

— Не ожидал, что сегодня пойдет дождь. Господину позже, когда он прибудет во дворец, чтобы отметиться, еще предстоит мокнуть под дождем. Простуда Его Превосходительства Судьи не пройдет еще довольно долго. Разве он не планирует взять отгул?

Кого он спрашивает? Гу Цзинь и Дин Тао переглянулись, а затем одновременно посмотрели на Цяо Тянья, который пришел перекусить за их счет.

Цяо Тянья залпом выпил кашу и поднял палец. Прежде чем он успел заговорить, трое других хором сказали:

— Проглоти!

Он проглотил и сказал:

— Он не посмеет взять даже одного дня. Мой господин все еще считается вновь назначенным чиновником. Как он посмеет быть первым, кто возьмет отгул, когда его старший начальник еще в порядке? Разве он может быть более занятым, чем Главнокомандующий?

Дин Тао сказал:

— Императорская стража у вас совсем никудышная! Даже заболев, приходится считаться со старшинством!

Цяо Тянья ответил:

— Ничего не поделаешь. Весь двор, от верхов до низов, наблюдает.

Пока четверо ели и беседовали, на противоположной стороне открылась дверь. Служанки с подносами в руках заходили и выходили.

Шэнь Цзэчуань был мокрым от пота — Сяо Чие обнимал его всю ночь. Сыпь на шее не проходила.

Сяо Чие уже оделся. Увидев, что Шэнь Цзэчуань всё ещё выглядит неважно, он приложил пальцы ко лбу Ланьчжоу:

— Лекарство на столе. Выпей, пока горячее.

Шэнь Цзэчуань обул сапоги, спустился с кровати, выпил снадобье и лишь после накинул одежду. Стоя спиной к спине перед зеркалом, они одевались под шелест ткани.

Застегнув пояс, Шэнь Цзэчуань распахнул окно, взглянул на небо и произнёс:

— Этот дождь некстати.

— Ночью всё было спокойно. Сегодня ещё успеем прочистить канавы, — Сяо Чие приблизился.

Служанка позади тщетно пыталась надеть ему головной убор — не дотягивалась. Шэнь Цзэчуань протянул руку и взял убор. Сяо Чие облокотился о подоконник, и Ланьчжоу водрузил убор ему на голову. Их взгляды встретились.

— Горько пахнет, — сказал Сяо Чие.

— Подойдёшь ближе, — парировал Шэнь Цзэчуань, — запах усилится.

Служанки по сторонам склонились, не смея издать звука.

Цяо Тянья уже ждал с зонтом у выхода. Шэнь Цзэчуань спускался по лестнице, но не успел выйти из двора, как увидел спешащего Таньтай Ху. Увидев Ланьчжоу, тот снова помрачнел, но всё же поклонился, прежде чем торопливо взбежать по ступеням.

— Лао Ху! — окликнул его Чэнь Ян. — Что случилось?

Сяо Чие вышел. Гу Цзинь накинул ему плащ, пока Наместник смотрел на Таньтай Ху, не проронив ни слова.

Таньтай Ху встал на одно колено и доложил срочным тоном:

— Наместник! Только что патрульный отряд с улицы Дунлун донёс: Павильон Оухуа рухнул!

Шэнь Цзэчуань замер, ожидая продолжения.

Таньтай Ху смахнул дождевую воду с лица:

— Ладно бы задавило второго сына клана Си... но кто ж знал, что внутри ещё и Его Величество был!

Взгляд Сяо Чие стал ледяным. Он поднял голову — и дождь со снегом хлынули ещё сильнее.

◈ ◈ ◈

Шэнь Цзэчуань широкими шагами вышел из кабинета. Гэ Цинцин уже ждал у подножия лестницы. Пока Шэнь Цзэчуань вешал свой жетон власти, он сказал:

— Расскажи подробности.

Императорская стража быстро последовала за ним из двора. Придерживая клинок, Гэ Цинцин прошептал:

— Его Величество тайно сбежал. Никто не знал об этом, когда здание рухнуло сегодня утром. Когда откопали тех куртизанок, люди из Отрядов восьми великих городов все еще срочно искали Си Хунсюаня. Кто бы мог подумать, что Его Величества не окажется на месте, когда евнух поднял занавес для проверки в положенное время начала утренней аудиенции? Его не смогли найти. Сначала пошли во дворец Цайвэй проверить у наложницы Му, но наложница Му тоже ничего не знала. Вот тогда и начался хаос. Только когда потребовали присутствия Вдовствующей императрицы и третьей молодой госпожи Хуа и допросили служивших ему дворцовых служанок, мы узнали, что Его Величество прошлой ночью переоделся евнухом и настоял на том, чтобы пойти с Си Хунсюанем в Павильон Оухуа развлечься.

Шэнь Цзэчуань выглядел недовольным:

— Во внутреннем дворце патрули проверяют все уровни. Ему кто-то помогал; иначе он не смог бы даже шагнуть за пределы Зала Минли.

— Вот что странно, — Гэ Цинцин понизил голос еще больше. — На допросе я слышал, как стража говорила, что прошлой ночью вообще никто не входил и не выходил.

Выражение лица Шэнь Цзэчуаня оставалось неизменным, пока он безучастно наблюдал, как Отряды восьми великих городов маршируют мимо в строю. Он прошел весь путь второпях, под дождем; в этот момент никто не смел поднять зонт. Тёмные тучи висели на лицах каждого чиновника, их мрачные выражения были столь сумрачными, будто у них умерли родители.

◈ ◈ ◈

Хай Лянъи и Сяо Чие стояли перед обрушившимся зданием. Крушение Павильона Оухуа повлекло за собой обвал половины улицы из тесно стоящих домов. Помои в сточной канаве давно перелились через край, и в этот ливень вся улица Дунлун смердела на всю округу. Всем приходилось пробираться, бредя по воде.

Министр работ Пань Сянцзе был главой клана Пань — одного из восьми великих кланов. Хотя он носил ту же фамилию, что и Пань Жугуй со времен правления Сяньдэ, Пань Жугуй и в подмётки ему не годился. Пань Сянцзе был ровесником Хай Лянъи и, занимая эту должность, никогда не осмеливался на крупные промахи. Зная, что в Великий Секретариат ему не попасть, он всегда был осторожен и осмотрителен, надеясь через несколько лет спокойно уйти на покой, тем более что его сын уже стал вице-министром Министерства доходов. Он и представить не мог, что уснёт, а проснётся — и небо рухнет!

Пань Сянцзе даже на ногах не мог устоять твердо, руки его дрожали от волнения. Он всё твердил:

— Быстрее. Копайте быстрее! Его Величество всё ещё внутри!

Дождевая вода так вымочила Хай Лянъи, что лицо его стало бесстрастным. Он и подумать не мог, что Ли Цзяньхэн дойдёт до такой степени безрассудства ради забавы! Несколько раз он смахнул дождевую воду, и казалось, будто он смахивал и слёзы. Он сказал Сяо Чие:

— Копайте… сначала спасите Его Величество!

Сяо Чие скинул плащ и, пробираясь по воде, спустился вниз, чтобы оценить обстановку. Временно исполняющим обязанности командира Восьми великих тренировочных дивизий был младший брат Хань Чэна, Хань Цзинь. Хань Цзинь, подвернув штанины и подобрав полы халата, последовал за Сяо Чие вниз.

— Наместник, — крикнул Хань Цзинь сквозь дождь. — Внизу уже пустота! Мы не смеем копать!

Мало того, что внизу была пустота — там ещё стояли пифосы и кувшины. Но никто не осмеливался произнести это вслух. Эти пифосы и кувшины были разбиты при обрушении здания. Если Ли Цзяньхэна придавило там под ними, то он и вправду был труп! Первый император в истории Дачжоу, раздавленный насмерть во время тайной вылазки на свидание — какой историк осмелится такое написать? Делать было нечего — такого прискорбного зрелища никто ещё не видывал.

— Его Величество прошлой ночью отдыхал в верхней части, — снял свой клинок Шэнь Цзэчуань и вошёл в воду. — Там неглубоко.

— Боюсь, обрушится ещё сильнее, — выпрямился Сяо Чие. — Вызовите сюда людей из Министерства работ.

Цэнь Юй только что срочно прибыл на место. Едва Шэнь Цзэчуань его увидел, он тут же сказал Хай Лянъи:

— Старейшина Секретариата, общественную канаву необходимо прочистить сегодня же. Если дождь не прекратится, мы не сможем осушить воду.

— А ещё рядом — река Кайлин сзади, — добавил Цэнь Юй. — Я только что осмотрел её. Здания вдоль берегов уже полностью обрушились. Фундамент внизу давно прогнил от влаги! Сколько уже лет не ремонтировали каменную кладку на дамбе? Если вода поднимется позже, половина Цюйду окажется затопленной! Чем все эти годы занималось Министерство работ?! Пань Сянцзе, старый бездарь! Сколько раз я тебе об этом говорил, а?!

Пань Сянцзе с глухим стуком рухнул на колени. Его старческая, давно поседевшая наполовину голова тряслась. Он разрыдался:

— Что я мог поделать?! Разве я в этом виноват? Те, кто в Министерстве доходов — все влиятельные бюрократы. Я говорил им об этом восемь лет назад. Что я могу сделать, если они не выделяют средства и не переводят людей?! Цэнь Сюнъи, что я могу поделать?! — Он схватил пригоршню зловонной воды, захлебываясь рыданиями, не в силах говорить. Бил головой о землю, выкрикивая:

— Нам всем придется расплачиваться за это жизнями!

— Вы — старший чиновник нынешнего императорского двора. Хватит позориться! — Хай Лянъи внезапно резко оборвал его и рявкнул. — Жизнь Его Величества висит на волоске; мы не знаем, жив он или мертв. Сейчас чрезвычайная ситуация. Даже если вы хотите увиливать от ответственности и сваливать вину, подождите хотя бы, пока его спасут! Немедленно выделите восемьсот человек из нынешнего оборонного гарнизона Императорской армии и вместе с Министерством работ прочистите общественную канаву. Снесите все дома, нарушившие правила и самовольно захватившие земли. Что касается Министерства доходов, немедленно выделите средства из государственной казны и соберите пострадавших, чьи дома обрушились, в храме Чжао Цзуй для централизованного распределения помощи. Восемь великих тренировочных дивизий должны патрулировать главные городские ворота. Все въезды и выезды должны сопровождаться официальными документами. Сейчас критический момент. Я ожидаю, что все будут действовать заодно, чтобы стабилизировать обстановку. Не теряйте самообладания!

С этими словами Хай Лянъи резко взглянул на Шэнь Цзэчуаня.

— Пусть императорская стража охраняет внутренний дворец. Нельзя позволить тем, кто не имеет к этому делу отношения, воспользоваться ситуацией, чтобы сеять смуту. Если кто взбунтуется — действуйте согласно моему приказу и казните на месте!

Те, кто начал нервничать под этим проливным дождем, мгновенно успокоились под влиянием этой череды приказов, пропитанных убийственной решимостью. Хай Лянъи сделал несколько шагов и снял свою шапочку уша под дождем.

— Его Величество — Сын Неба, — произнес Хай Лянъи с непререкаемой твердостью, пока дождевая вода стекала по его лицу и капала вниз. — Наша Дачжоу правит уже столетие. Ещё не время ей пасть.

◈ ◈ ◈

Ли Цзяньхэн оказался придавлен обломками дерева лицом вниз. Ледяная вода, хлеставшая ему в шею, заставила его очнуться. Ему было трудно дышать. Грудь сдавило слишком сильно, ребра ужасно болели.

Ли Цзяньхэн закашлялся и прокричал хриплым голосом:

— С-спасите меня…

Звуки выходили хриплыми и бессильными, слишком тихими, чтобы их можно было расслышать под ливнем.

Ли Цзяньхэн перевел взгляд и увидел, что куртизанка рядом с ним уже окоченела. Ее мертвенно-белая плоть была расплющена между обрушившимися стенами, а несколько прядей волос окрасились в красный от сочившейся крови. Ли Цзяньхэн задрожал; он больше не мог узнать в этом ту красавицу, с которой хлопал в ладоши и танцевал прошлой ночью.

— Спасите меня, — опустив голову, изо всех сил выдавил Ли Цзяньхэн.

— Спасите меня.

Снизу донесся кашель того, кто захлебывался водой. Половина тела Си Хунсюаня была погружена в воду. Он лежал полунавзничь, свалившись прямо на кувшины, его израненная спина была ужасно изуродована. Он хватал ртом воздух и сказал:

— Ваше Величество, хватит звать. Никто вас не услышит.

Ли Цзяньхэн, вне себя, локтями стал отталкивать обломки дерева, но тщетно. Один башмак слетел, он так замерз, что лицо побелело. Он сказал:

— Кто-нибудь обязательно придет меня спасти…

— Конечно, — Си Хунсюань начал тихо смеяться. — Вы ведь Сын Неба.

Ли Цзяньхэн спросил:

— Почему ты смеешься?

Си Хунсюань чмокнул губами и выплюнул песчаную грязь. Он сказал:

— Смеюсь над этой штукой под названием судьба… Разве вам не кажется странным, как люди словно повторяют круг жизни на колесе перерождений? Карма, понимаете ли…

Ли Цзяньхэн поднял веки, но ничего не увидел. Мрачно произнес:

— Нет… Нет никакого круга…

— Родная мать Вашего Величества из клана Юэ… — Си Хунсюань с трудом пошевелился. — …была утоплена таким же образом.

Плюх.

Грязная, зловонная вода отхлынула от его шеи и плеснула куда-то в сторону. В этом слабом

течении Ли Цзяньхэн сглотнул.

Утоплена.

С трудом Ли Цзяньхэн вызвал в памяти те мимолетные, эфемерные детские воспоминания. Он снова посмотрел на эту мертвенно-белую плоть, но теперь ему казалось, что он видит свою мать.
Женщину вдавили в помойную лохань, ее ногти скребли землю, пока не превратились в кровавое месиво. Когда вода плеснула ей в лицо, Ли Цзяньхэн увидел ее мертвенно-белую шею и руки.

Утоплена.

На глаза Ли Цзяньхэна навернулись слезы. Он судорожно прикрыл глаза руками и закричал с ненавистью:

— Заткнись! Заткнись!

Си Хунсюань замолчал.

Но Ли Цзяньхэн больше не хотел находиться рядом с этим телом. Он начал рыдать и выкрикивать, сыпля оскорблениями и ругательствами:

— Не упоминай ее! Я верховный правитель на императорском троне! Моя…

Ли Цзяньхэн хрипло вдохнул, его лицо, видное сквозь щели пальцев, выглядело зловещим.

— Моя мать — нынешняя Вдовствующая императрица!

✧ Следующая глава✧
---------------------
✧ Предыдущая глава✧

Оглавление