Новелла Поднося вино. Глава 64. Шквальный дождь

Пальто было слишком велико и сползало с его плеч. Шэнь Цзэчуань подобрал его. Теплота обволакивала его, и все его существо пропиталось запахом Сяо Чие.

Шэнь Цзэчуань снова достал платок, чтобы вытереть щеки, которые Сяо Чие размазал влажными от дождя прикосновениями. В эту шумную дождливую ночь он не удержался и снова вдохнул аромат с этого платка.

Это был целиком запах Сяо Чие.

Шэнь Цзэчуань на мгновение опустил глаза, прикоснулся кончиком носа к платку, и мрачность в уголках глаз и у изгиба бровей рассеялась.

Верхний ярус коробки с едой был наполнен паровыми крендельками, а на дне находился горячий лекарственный отвар. Пар поднялся мгновенно, как только открыли крышку. Приготовить горячую еду в такую ночь было непросто. Даже Сяо Чие пришлось бы мчаться как угорелый, чтобы успеть сюда и затем спешно вернуться обратно.

Гэ Цинцин изначально хотел налить Шэнь Цзэчуаню чаю. Поднявшись наверх и увидев, что тот пьет лекарство, он невольно замер от удивления, а затем радостно произнес:

— Так у тебя уже всё устроено. Отлично. Я как раз думал послать кого-нибудь купить чашку лекарства.

Шэнь Цзэчуань допил отвар и вытер пальцами уголки губ. Он спросил:

— До какого места разобрали эту улицу?

— Только после Павильона Оухуа. Трудно разбирать участки с сильными обрушениями, — Гэ Цинцин закатал рукава и добавил:

— Тут что-то нечисто.

— Еще один необъяснимый счет, — Шэнь Цзэчуань выпрямился, собрался с мыслями на мгновение и продолжил:

— Только Его Величество сам знает, кто тот, кто вывел его из дворца. Если он откажется говорить, то это дело — тупик.

— По-моему, это обрушение не случайность. Улица Дунлун подтапливается каждый год, но Павильон Оухуа обрушился как раз прошлой ночью, — Гэ Цинцин посмотрел в дождливую ночь, затем на Шэнь Цзэчуаня. — У тебя есть догадки?

Шэнь Цзэчуань размышлял об этом деле с самого утра. Обрушение уничтожило все следы в Павильоне Оухуа, и это никак не могло быть совпадением. Си Хунсюань был человеком, дорожившим жизнью. Он лишь недавно отремонтировал павильон, и тех, кто знал о пустотелом основании, было крайне мало.

Шэнь Цзэчуань расширенными глазами смотрел в дождливую ночь. Словно говоря сам себе, он произнес:

— Не стоит тревожиться. Наверняка последует новый ход. Мы пока не знаем, кто на этот раз стал мишенью.

◈ ◈ ◈

Придворный лекарь отступил от ложе и совершил поклон Вдовствующей императрице и остальным. Из-за ширмы, разделявшей их, Вдовствующая императрица наклонилась вперед, чтобы расспросить о состоянии Ли Цзяньхэна. Придворный лекарь подробно доложил. Лишь услышав, что кровотечение остановилось, она почувствовала облегчение.

— Это дело странное, — выпрямившись на сиденье, произнесла Вдовствующая императрица. — Подумать только, ни одна душа не знала, когда Сын Неба покинул дворец и направился за его пределы. Как можно пребывать в покое, учитывая нынешнее состояние патрулей внутри и снаружи дворца?

Никто из старых министров внизу не проронил ни слова. Все опустили головы в молчании, словно глиняные изваяния.

Вдовствующая императрица сказала:

— Я принадлежу к императорскому гарему. Мне не подобает вмешиваться в государственные дела. Но это вновь касается безопасности Его Величества. Как его мать, я в истинном беспокойстве наблюдаю с седыми висками и иссохшими глазами*. Как я могу вынести еще один такой испуг? Ваши превосходительства, на сей раз вы должны дать мне объяснение!

Услышав это, сердце Пань Сянцзе сжалось.

После мгновения молчания Кун Цю сказал:

— Патрули внутреннего дворца, даже если бы и захотели, не обязательно смогли бы удержать Его Величество. По мнению этого чиновника, на сей раз Си Хунсюань должен быть сурово наказан! Если бы он не использовал тех соблазнительниц из чужих земель, чтобы заманить Его Величество, то зачем бы Его Величеству покидать дворец?

— Верно, — министр финансов Вэй Хуайгу был старшим братом по прямой линии Вэй Хуайсина, который ранее обвинял Сяо Чие. Вэй Хуайгу был нынешним главой клана Вэй. Обычно он не имел привычки высказываться, но на сей раз произнес:

— Си Хунсюань заслуживает наказания, но его преступление не заслуживает смертной казни. Этот сановник считает, что вина на сей раз должна лечь на Министерство работ. Именно они отвечают за ремонт в Цюйду. Ваше превосходительство Пань, как вы допустили, чтобы общественные канавы засорились до такой степени?

Зная, что Вэй Хуайгу пытается переложить вину, Пань Сянцзе немедленно опустился на колени и сказал Вдовствующей императрице:

— Прошу Ваши Величества распознать истину и свершить справедливый суд! Наше Министерство работ уже уведомляло Министерство доходов о засорении общественных канав еще во времена правления императора Сяньдэ, надеясь, что они смогут выделить средства для проведения ремонтных работ. Но Министерство доходов постоянно затягивало одобрение выделения средств. Что же может сделать Министерство работ? Это ведь не мелкая строительная работа!

Вэй Хуайгу не спешил. Он был еще более крепким орешком, чем Вэй Хуайсин. Он лишь произнес:

— Наше Министерство доходов должно согласовывать с Великим секретариатом, прежде чем средства могут быть перемещены. В то время одобрение еще не прошло через Старейшину секретариата Хуа Сицяня, так кто посмел бы выделять средства как попало? Цюйду должен был разгребать последствия в Шести префектурах Чжунбо все эти годы. Казна почти опустошена. Даже если бы у нас было желание помочь, у нас не было бы возможности.

— У каждого свои трудности, — сказал Пань Сянцзе. — Так почему вину возлагают только на наше Министерство работ? Левый цензор-инспектор Цэнь Сюнъи хочет обвинить Министерство работ в халатности в ирригационных работах, заявив, что мы не укрепили дамбу реки Кайлин. Но разве она обрушилась сегодня? Нет! Это доказывает, что Министерство работ никогда не халтурило; мы надежны и усердны в своей работе! Будь у нас деньги, мы бы давно прочистили общественные канавы!

Министерство доходов не признавало этот долг, а Министерство работ не хотело брать на себя вину. Оба представителя были старейшинами Восьми Великих Кланов. Никто не желал уступать, и они просто стояли здесь, перебрасывая ответственность друг на друга.

Кун Цю едва сдерживал насмешку. Он был выходцем из низов, чиновником, которого сам Хай Лянъи возвысил до этой должности. Он мог работать вместе с министрами из знатных кланов, но не мог быть с ними заодно. Слыша, как они перекидываются обвинениями, он чувствовал лишь досаду и отвращение.

Правда, Министерство работ подавало доклад ранее. Но кто его подавал? Подчиненный, мелкий чиновник, который никогда не ступал в зал заседаний. Принял ли Пань Сянцзе это всерьез? Если бы принял, он бы сам поднял вопрос в Министерстве доходов, но он этого не сделал. Знали ли в Министерстве доходов? Знали. Какие отношения были у Вэй Хуайгу и Хуа Сицяня? Оба клана считались сватами. Хотя в последние годы они не казались близки, связи все же существовали. Вэй Хуайгу был куда более изворотлив, чем Вэй Хуайсин, и именно он мог обсуждать политические дела с Хуа Сицянем. Но он никогда толком не говорил с ним об этом вопросе. Это было дело, которое они просто проталкивали как попало — утонешь, так утонешь; винить можно лишь собственную неудачу!

Сидя за ширмой, Вдовствующая императрица ясно видела этих людей насквозь. Хуа Сянъи стояла позади нее, слушая с предельным вниманием.

Хай Лянъи наконец несколько раз кашлянул. Прикрывая рот платком, он произнес:

— Этот отчет действительно был среди прошлых докладов Великого секретариата. Но он был подан лишь однажды, и впоследствии никто им не заинтересовался. Теперь, когда участок обрушился, все о нем вспомнили, но разве уровень воды поднимался впервые в этом году? Не будем вспоминать давние времена, но разве вода не поднималась весной в прошлом и позапрошлом году? Докладывало ли Министерство работ о тех подъемах?

Пань Сянцзе отвернулся и произнес с показным сожалением:

— Когда Великий секретарь так говорит... это действительно упущение со стороны нашего Министерства работ. Но ничего не поделаешь. Сейчас главное — без промедления расчистить канавы.

— Министерство доходов уже выделило средства пострадавшим от бедствия, — сказал Вэй Хуайгу. — Ситуация критическая. Распределение вины может подождать, пока общественные канавы не будут прочищены. Восемь великих учебных дивизий сейчас занимаются раскопками?

Министр войны Чэнь Чжэнь лаконично ответил:

— Это Императорская армия. Его светлость наместник Сяо до сих пор по пояс в воде.

Вдовствующая императрица уже открыла рот, чтобы заговорить, когда дворцовая служанка из внутренних покоев поспешно выбежала и упала на колени:

— Докладываю Вашему Величеству: у Его Величества внезапно поднялась температура! Вся спина покрылась сыпью!

Вдовствующая императрица резко вскочила на ноги, высекая искры взглядом:

— Что?!

Хай Лянъи согнулся, кашляя так, что вот-вот разорвёт лёгкие. Хуа Сянъи, поддерживая императрицу, тут же приняла решение:

— Немедленно вызовите придворного лекаря! И поддержите Старейшину секретариата, не медля!

◈ ◈ ◈

Си Хунсюань тоже покрылся сыпью. Первым это обнаружил медик восьми великих тренировочных дивизий. Он тут же подобрал полы халата и поспешно вышел доложить Хань Цзину.

Хань Цзинь вытер лицо, все еще ощущая легкое оцепенение, и сказал:

— Экзема? Просто простуда, и все пройдет?

— Это не экзема, — лекарь был так взволнован, что затопал ногой. — Какая же это экзема? Это эпидемическая болезнь!

Теперь изменилось в лице не только у Хань Цзиня; окружающие солдаты восьми великих тренировочных дивизий, все еще находившиеся в воде, побледнели. Хань Цзинь оглянулся и увидел Императорскую армию, все еще суетящуюся неподалеку. Он пробрался по воде к ним, схватил Чэнь Яна и крикнул:

— Где Наместник? Быстро позовите Наместника! Срочное дело!

Сяо Чие отодвинул сломанную доску и подошел:

— В чем дело?

Руки Хань Цзиня дрожали, он вытер грязную воду об одежду и сказал:

— Нельзя больше их вытаскивать и нельзя стоять в этой воде! Наместник, началась эпидемия!

В глазах Сяо Чие мелькнул холодный блеск:

— Кто заболел первым?

— Си Хунсюань, — дыхание Хань Цзиня участилось. — Его… Его Величество…

— Гу Цзинь! — Сяо Чие немедленно скомандовал. — Мчись во дворец и доложи об этом Старейшине секретариата Хай Лянъи!

Гу Цзинь выбрался на берег и помчался. Через несколько шагов он перекувырнулся, взобрался на крышу и, переступая по коньку, прыжками направился к дворцовым воротам.

— Отведи меня к Си Хунсюаню, — твердым голосом сказал Сяо Чие. — Сейчас же!

Си Хунсюань горел в лихорадке, все тело было горячим. Лекарство только что нанесли на раздробленные ноги, а они уже были мокрыми от пота. Он лежал на кровати, в бреду, бормоча бессвязно.

Лекарь вытер пот:

— Четыре часа назад у него были лишь легкие признаки простуды. Я дал ему лекарство, и жар спал. Но кто бы мог подумать, что когда я дотронулся до него сейчас, жар вернулся с удвоенной силой! Когда я менял повязку на ногах и заглянул под одежду, все было покрыто сыпью!

Сяо Чие посмотрел на сыпь:

— Ты уверен, что это эпидемическая болезнь?

Лекарь ответил:

— В годы правления Юнъи подобная эпидемия вспыхнула в городе Даньчэн. Тогда докладывали в Императорскую медицинскую академию; у них должны быть записи в архивах. Наместник, как только эта сыпь распространится по всему телу, высокая температура не спадет. Через четыре часа больной потеряет сознание и начнет непрерывно рвать. Боюсь, среди пострадавших уже есть заболевшие. Нельзя терять ни минуты! Храм Чжао Цзуй должен немедленно начать готовить соответствующий травяной отвар для профилактики!

Испуганный Хань Цзинь поспешно спросил:

— Из-за чего это? Должна же быть причина. Иначе как нам продолжать рыть канаву?

Лекарь пояснил:

— Сейчас время перехода от зимы к весне. Сыро и холодно. Низменные места круглый год собирают нечистоты и грязь. Их дома стоят тесно, скученно, даже окна нет. Недостаток солнечного света делает людей восприимчивыми к болезням.

— Если так, то как же он заразился? — нахмурился Сяо Чие. — Павильон Оухуа далек от низменности, а переулки сзади чистят, так что контакта с зараженными предметами нет. Неужели причина только в том, что он несколько часов простоял в сточных водах во время обвала?

Лекарь заколебался. Он снова вытер пот и, собравшись с духом, сказал:

— Буду откровенен с Наместником. Боюсь, он подхватил эту болезнь не во время обвала, а когда развлекался в борделе до обвала. Второй Юный господин Си уже горит так сильно, тогда как же Его Величество…

— Наместник! — Мэн Жуй откинул занавеску и вошел с мрачным выражением лица. — В храме Чжао Цзуй внезапно упали больше десяти человек! Двое чиновников Министерства доходов, находившихся здесь на дежурстве, тоже свалились!

Сяо Чие уже собирался отдать приказ, как в помещение, весь мокрый от дождя, ворвался Чэнь Ян:

— Господин! У Лао Ху тоже жар!

Звук дождя снаружи внезапно усилился. Будто боевые барабаны, загремевшие со всех сторон, они били изо всех сил, словно желая разбить эту кромешную ночь.

Сяо Чие резко откинул занавеску и вышел. Он приказал:

— Ждать одобрения будет слишком поздно. Отправляйтесь в крупные аптеки на улице Шэньу за лекарствами. Всех, кто простудился, у кого жар, рвота или слабость, направляйте в храм Чжао Цзуй. Остальных отвести. Пусть дежурные из Министерства доходов начнут готовить травяной отвар! Дин Тао!

Дин Тао откликнулся:

— Молодой господин!

Сяо Чие притянул Дин Тао к себе, тяжело дыша под дождем, и прошептал:

— Скажи Шэнь Цзэчуаню немедленно уйти! Срочно!

✧ Следующая глава✧
---------------------
✧ Предыдущая глава✧

Оглавление