Новелла Поднося вино. Глава 79. Подсказки

Над рекой Кайлин повисла людская какофония. Сюэ Сюи сидел, скрестив ноги, на ложе, щёлкая скорлупой арахиса и прихлёбывая вино. Когда вошёл Сяо Чие, он поспешно отряхнул халат и спустился с ложа, чтобы отдать поклон Сяо Чие.

Сяо Чие сел прямо напротив Сюэ Сюи, и Чэнь Ян подошёл, чтобы налить вина. Сюэ Сюи прижал пальцы к бокам ног и невольно потёр их о халат, вытирая руки. При этом он сказал:

— Довольно, довольно… Фудзюнь, слишком много этого вина вредит здоровью!

Держа чашу, Сяо Чие сказал ему с улыбкой:

— Старший молодой господин весьма скрупулёзен. Должно быть, вы усердно заботитесь о своём здоровье у себя в резиденции?

— Лишь немного. — Сюэ Сюи не осмеливался сесть без явного разрешения. Он и так был низкорослым и субтильным, а склоняясь в поклоне перед Сяо Чие, выглядел ещё более смиренным и незначительным.

Сяо Чие любезно сказал:

— Прошу садитесь. Мне ещё предстоит испросить совета у Старшего молодого господина.

Усевшись на самый краешек ложа, Сюэ Сюи ответил:

— Я не смею быть столь самонадеянным, чтобы предлагать советы.

Сяо Чие отметил по внешности Сюэ Сюи, что тот явно был полной противоположностью Сюэ Сючжо. Тот факт, что Сюэ Сючжо должен был подчиняться такому старшему брату, естественно, не мог не вызывать у него скрытого недовольства.

— Давненько не видел Его Превосходительство Яньцина, — Сяо Чие отпил вина. — Слышал, он занят расследованием дел вместе с министром Кун. Ему пришлось нелегко.

— Лишь потому, что Старейшина секретариата выдвинул его, он теперь купается в лучах славы. — Сюэ Сюи давно недолюбливал Сюэ Сючжо. Он всячески старался усложнить жизнь этому младшему брату, рождённому от наложницы, но, увы, Сюэ Сючжо всегда был подобен вате, смягчавшей все удары и сводившей на нет все его усилия.

— Он младший брат Старшего молодого господина от наложницы. По обычаю, именно вам, как старшему сыну, надлежало бы проложить путь в ряды чиновников императорского двора. Почему же в вашем доме всё наоборот?

Сюэ Сюи принял вино, не смея отказаться. Выпив несколько чаш, он уже утратил чувство меры, и теперь земля плыла у него под ногами. На вопрос Сяо Чие он сжал чашу и с фырканьем произнес:

— Да просто он способен, разве нет? Фудзюнь не знает, но он с детства всегда был таким — подольщается к сильным мира сего ради личной выгоды. Хитрый и глубокий! В год его рождения выпал сильный снег. Когда пришло время дать ему имя с иероглифом поколения «сю*», его должны были назвать «гуй», но даосский монах предсказал, что в жизни он встретит исключительно высокопоставленного покровителя, и имя с этим иероглифом принесет ему вред. Его родная мать, женщина сметливая, всячески угождала нашему Старому господину, умоляя назвать его с иероглифом «чжуо». Как в «взращивании добродетелей и выдающихся способностях*», с вежливым именем Яньцин*. Вот уж точно баловень судьбы…

Глаза Сюэ Сюи померкли, когда он дошел до этого места.

Сяо Чие утешил его:

— Старший молодой господин, зачем вам соперничать с ним? Вы — старший законный сын клана Сюэ; вы куда более почитаемы, чем он.

Его слова попали прямо в больную точку Сюэ Сюи, заставив того почувствовать гнёт. Неудивительно, что Сюэ Сюи поставил чашу и тяжело вздохнул.

— Фудзюнь… — Сюэ Сюи уже был пьян, и от этого стал смелее. — Вы — второй законнорожденный сын князя Либэя. У вас нет сыновей от наложниц, которые могли бы вам угрожать, поэтому вы не знаете всех тонкостей. Такие, как мы, боятся иметь способного младшего брата от наложницы в доме. Он низкого происхождения, но на голову выше меня. Дома или на людях — кто только не восхваляет его до небес? Что это такое? Как мне с этим жить? Взгляните на Восемь великих кланов. У кого из них потомок от наложницы возглавляет клан? Как вышло, что только наш клан Сюэ породил Сюэ Сючжо?!

Все из-за его собственных эгоистичных желаний он так ненавидел Сюэ Сючжо. Но ведь именно благодаря Сюэ Сючжо клан Сюэ смог вернуть себе позиции и укрепить свое положение среди Восьми великих кланов. Одних только наследников, рожденных главными женами в клане Сюэ, были сотни, и все они носили звание «законный сын». Под ними были также бесчисленные сыновья от наложниц, рожденные наложницами. Все важные семейные мероприятия, такие как свадьбы и похороны, месячное жалованье и денежные награды, расходы на проживание в отдельных резиденциях, а также налоги и расходы на загородные поместья, покрывались из казны и активов клана Сюэ.

Изначально Старый господин Сюэ планировал поддержать Сюэ Сюи и позволить этому своему старшему законнорожденному сыну взять на себя управление домом и семейными делами. Но последний был либо поглощен культивированием пути бессмертия, либо расточал деньги на недостойных льстецов и шарлатанов. Это было именно так, как Вдовствующая императрица говорила вначале. Потомки нынешнего поколения Сюэ — все никчемные бездельники. Кроме Сюэ Сючжо, рождённого от наложницы, не было никого, достойного внимания.

В настоящее время Сюэ Сючжо был помощником министра судебного управления. Одновременно он также являлся главой клана Сюэ. За эти несколько лет ему удалось остановить упадок клана Сюэ и укрепить его положение среди знатных кланов. У него дома было полно братьев, которые просто бездельничали и ничего не вносили, а над ним еще были дяди по отцовской и материнской линии, которые целыми днями строили козни, чтобы обмануть клан и выманить деньги. Все они жили за счет Сюэ Сючжо, при этом плевали в него, бесстыдно ища личной выгоды исподтишка и ругая его за слишком низкое происхождение.

Сяо Чие прекрасно это понимал. Он думал так же, как Шэнь Цзэчуань: если бы не неопределенность в позиции Сюэ Сючжо, который все это время прятался за знатными кланами, то они, ценя таланты, были бы готовы перетянуть этого человека на свою сторону. Инцидент с шёлком из Цюаньчэна стал ключевым; он затуманил взгляд Шэнь Цзэчуаня на Сюэ Сючжо, превратив его в человека, которого нужно остерегаться. Мужчина, столь проницательный и расчётливый, что он заранее, задолго до всех событий, заготовил сотни тысяч нитей-марионеток на будущее, несомненно, был тем, кто не станет легко подчиняться чужой воле.

Сяо Чие, поглаживая свою винную чашу, дойдя до этой мысли, произнёс:

— Пока ты человек, будут и времена, когда фортуна отвернётся. Старшему молодому господину не стоит слишком тревожиться об этом. Мне кажется, он неплохо справляется со служебными обязанностями рядом со Старейшиной секретариата и министром Кун. И он обычно не ходит пить и не шляется с другими; он приличный человек, знающий своё место.

Сюэ Сюи тут же разволновался. Икота от вина не проходила, он прикрыл нос и рот на мгновение, чтобы прийти в себя, а затем нетерпеливо выпалил:

— Это всё лишь притворство! Фудзюнь, вы ведь знаете Два цветка на улице Дунлун? Это Павильон Оухуа и особняк Сянъюнь! Несколько лет назад Сюэ Сючжо купил партию людей из особняка Сянъюнь и спрятал их в резиденции, чтобы вырастить!

Сяо Чие внезапно почувствовал неладное, услышав упоминание особняка Сянъюнь. Его взгляд стал острее, и он тихо повторил:

— Он покупал людей из Сянъюнь?

— Да! — Сюэ Сюи протянул пальцы. — Он купил больше десяти… мальчиков… и девочек… всех из особняка Сянъюнь!

Помолчав мгновение, Сяо Чие поднялся и сказал:

— Чэнь Ян, составь компанию Старшему молодому господину. Думаю, Яо Вэньюй скоро должен прибыть. Я пойду его встречу.

Как только Сюэ Сюи услышал имя Яо Вэньюй, он выпрямился и многократно закивал в знак согласия, не смея больше приставать или докучать.

Едва Сяо Чие переступил порог, он крикнул:

— Гу Цзинь!

Гу Цзинь спрыгнул сверху, встал на одно колено и сказал:

— Второй молодой господин!

Сяо Чие спросил:

— Как вышло, что ты не узнал, что Сянъюнь продал более десяти человек клану Сюэ, когда я велел тебе расследовать особняк Сянъюнь раньше?
Ошеломлённый Гу Цзинь не посмел поднять голову и тут же вымолвил:

— Прошу наказать меня, господин!

В предыдущем деле об убийстве Сянъюнь переметнулась на другую сторону и предоставила фальшивые доказательства взяточничества Сяо Чие. Эта история была темна. Их расследования до сих пор не дали ключей к разгадке, почему Сянъюнь внезапно связалась со знатными кланами. Сюэ Сючжо не был бабником или развратником, так что же за тайна крылась в том, что он купил так много людей из особняка Сянъюнь и увёз их в свою резиденцию, скрывая всё это время без единого слова?

Шэнь Цзэчуань был прав.

Даже если Сюэ Сючжо не имел к этому отношения, он появлялся в каждом инциденте, начиная с эпизода на охотничьих угодьях Наньлинь, а возможно, и раньше.

— Конечно, ты должен быть наказан. Ты выпил изрядно вина с тех пор, как прибыл в столицу. Уж не до того ли допился, что даже твои орлиные глаза ослепли? Несомненно, ты заслуживаешь сурового наказания за некомпетентность и халатность. Ступай сам к Чэнь Яну за поркой!

Гу Цзинь покрылся обильным потом.

Сяо Чие поручил Гу Цзиню эту работу, потому что ценил его скрупулёзность, да и Гу Цзинь был самым искусным в проведении обысков. Как бывший разведчик в бронекавалерии Либэя, он никогда не допускал таких промахов. Сяо Чие был прав. Он пробыл в Цюйду так долго, что даже осмелился халатно относиться к заданиям.

— Даю тебе два дня, чтобы провести повторную проверку. Выясни досконально количество людей, проданных Сянъюнь Сюэ Сючжо, их имена, места происхождения, возраст, и даже кто их родители и дальние родственники. — Сяо Чие шагнул мимо него и сказал ледяным тоном:

— Допустишь ещё один промах — и тебе не оставаться больше на этой должности.

Гу Цзинь промолчал, почтенно поклонился в землю, затем поднялся и направился в особняк Сянъюнь.

Чэнь Ян, освободившись, вышел и увидел недовольное выражение лица Сяо Чие. Поэтому он сказал:

— Господин, Сюэ Сюи сейчас отдыхает.

— Распорядись, чтобы его проводили обратно завтра утром, — Сяо Чие обернулся, бросив взгляд внутрь. — В Усадьбе Сливовых Цветов есть набор редких книг, единственных сохранившихся экземпляров. Отдай их ему завтра утром, когда будешь провожать.

Чэнь Ян напомнил:

— Это же книги из коллекции клана Яо. Следует ли нам сообщить молодому господину Яо?

— Яо Вэньюй продал мне Усадьбу Сливовых Цветов, а значит, он уже решил, что они ему не нужны. Большую часть года он путешествует и живёт на чужбине. Он не дорожит этим. — Сяо Чие выпил в этот вечер много вина, но казался трезвым. Он отшвырнул платок, которым вытирал руки. — К тому же, даже если он вернётся в столицу, он так неуловим, что его трудно поймать или даже мельком увидеть. Он точно не явится на такой банкет. Это не тот человек, которого легко пригласить.

— Если бы не тот факт, что молодой господин Яо не вступил на чиновничью службу при императорском дворе, боюсь, у Сюэ Сючжо сегодня даже не было бы шанса засиять.

Всё ещё с недовольным видом Сяо Чие сказал:

— Политические бури нельзя приравнивать к академическим занятиям. Яо Вэньюй необязательно справился бы лучше Сюэ Сючжо. Эти двое интересны; они противоположны во всём.

— В конечном счёте, он ученик Старейшины секретариата Хай. Если Сюэ Сючжо — путник в миру суеты, то молодой господин Яо — бессмертный, превосходящий бренный мир. — Чэнь Ян задумался. — Но судя по

Старейшине секретариата Хай, он больше ценит молодого господина Яо.

— Верно. Хай Лянъи передаёт свои знания Яо Вэньюю без остатка. Он не поколебался сломать свои прежние убеждения и пренебрёг предрассудками знатных кланов, чтобы принять его в ученики. Уже одного этого достаточно, чтобы увидеть, как высоко он его ставит. Политические достижения Сюэ Сючжо за эти годы приличны, но Хай Лянъи всё равно не удостаивает его чести быть настоящим учеником. Более того, у Хай Лянъи все эти годы и в помине не было намерения заставлять Яо Вэньюя служить чиновником. Юаньчжо, Юаньчжо. Это из отцовской любви Хай Лянъи даровал Яо Вэньюю тогда это вежливое имя. Близость учителя и ученика, чьи отношения уже достигли такой степени, — это то, с чем уже никто не может сравниться. — Сяо Чие продолжил:

— Яо Вэньюй — законный знатный молодой господин из знатного клана. По их меркам, Яо Вэньюй ещё более законнорожденный, чем те самые «законные ди потомки» кланов Пань, Фэй и Сюэ. Клан Яо почтенен и знатен. Даже дамы клана Хуа в прошлом с трудом выходили замуж в клан Яо. Горы золота и серебра для него — не большая редкость, чем чашка диких трав.

Чэнь Ян видел Яо Вэньюя не так много раз. При покупке усадьбы он лишь однажды мельком с ним столкнулся. Он запомнил его как учёного с чжаовэньской сумкой за плечами, который не любил ездить верхом или в паланкине, а вместо этого держал осла.

— Дин Тао вернулся? — вдруг спросил Сяо Чие.

Чэнь Ян ответил:

— … Он ещё не уходил.

— Пусть играет. — Сяо Чие шагнул в свои покои и снял парчовый халат, чтобы переодеться в простую одежду. — К этому моменту пира я уже должен был выпить со всеми, кого должен был сопровождать. До рассвета ещё есть время. Я скоро вернусь.

◈ ◈ ◈

Шэнь Цзэчуань вышел из переулка, а Си Дань последовал за ним следом. Си Дань не осмелился обогнать Шэнь Цзэчуаня и просто стоял позади, опустив голову в ожидании приказаний.
Неожиданно Шэнь Цзэчуань был мягок. Повернувшись, он некоторое время смотрел на него, а затем сказал:

— Сегодня вечером ты говорил хорошо.

Си Дань низко поклонился и ответил:

— Помогать Вашему превосходительству разрешать трудности и утолять заботы — высшее стремление этого ничтожного раба.

— Но Си Хунсюань по натуре подозрителен; выманить у него настоящие деньги лишь парой слов невозможно, — прокомментировал Шэнь Цзэчуань. — Ты полностью осведомлен о его делах в разных землях?

Си Дань сказал:

— Да, да, осведомлен! Его счета, большие и малые, каждый месяц всегда отправляли в его резиденцию в Цюйду. Шестьдесят восемь управляющих лавками под его началом — все сыновья домашних рабов; родители, жены и дети этих людей — все в его власти. Их растили специально для ведения счетов. Никакие большие или малые дела в лавках не могут укрыться от его глаз; он знает счёт. Вот почему в его торговой империи все эти годы не было проблем.

Шэнь Цзэчуань ответил:

— Если Си Хунсюань захочет изъять эти четыре миллиона, он должен будет поручить тебе взять деньги из денежного хранилища и передать ключ, чтобы отпереть дверь хранилища. Я хочу спросить только одно: как будут перевозить эти деньги?

Си Дань молча сделал несколько мысленных заметок и через некоторое время сказал:

— Путешествие по суше, по сути, сопряжено с огромным риском. При сопровождении денежных телег нужны товары в качестве прикрытия, чтобы скрыть серебро. Речь ведь о четырех миллионах. Без дела с долгой историей, которое послужило бы прикрытием, Цзян Циншань, начальник провинциального управления Цзюэси, сразу же раскусит обман. Более того, Ваше превосходительство, если мы поедем по суше, то сначала придется обогнуть тринадцать городов Цзюэси, а также Дичэн. Все это — труднопроходимые заставы. Самое главное — Си Хунсюань прав; в Цюйду совершенно нет места, чтобы укрыть такую сумму.

Это были серебряные слитки, а не бумажные ассигнации. Даже если бы и нашлось пустующее хранилище, чтобы их спрятать, неизвестно, смогло бы оно вместить все четыре миллиона. К тому же была еще головная боль, как тратить эти деньги, если они окажутся в руках.

Шэнь Цзэчуань задумался, глядя в ночь, а затем сказал:

— Эти деньги не войдут в Цюйду.

Си Дань не посмел издать ни звука.

— Перевозка будет подвергаться досмотру в Цзюэси, независимо от того, везти по суше или по морю. Четыре миллиона — слишком большая сумма. Даже если мы тщательно спланируем, чтобы держать дело в строжайшем секрете и укрыть груз от посторонних глаз, те, кто выполняет приказы, не обязательно справятся с этим хорошо. К тому же бессмысленно, если деньги нельзя будет потратить, когда они поступят. И потому эти деньги не достигнут Цюйду, — продолжил Шэнь Цзэчуань спустя некоторое время.

Пытаясь угадать ход мыслей Шэнь Цзэчуаня, Си Дань осторожно спросил:

— Ваше превосходительство имеете в виду... выманить деньги у него, оставить их там и запустить в оборот через торговлю?

— Половину суммы передадут тебе именно для этого, — сказал Шэнь Цзэчуань. — Для другой половины я что-нибудь придумаю. Будь готов. Дела клана Си обширны, и они не могут обойтись без управляющего. Когда Си Хунсюань падёт, займёшь его место.

Си Дань поспешно ответил согласием.

Не сказав больше ни слова, Шэнь Цзэчуань поднялся в конный экипаж и на время расстался с Си Данем. Ему еще предстояло вернуться в императорскую тюрьму, чтобы просмотреть дела всех нераскрытых преступлений за последние двадцать лет и вывести из них хоть какие-то зацепки. У него даже не было времени поехать домой поспать.

Экипаж достиг императорской тюрьмы. Гэ Цинцин, который был в ночном дозоре, уже давно открыл ворота, ожидая, когда Цяо Тянья въедет.

Когда Шэнь Цзэчуань вышел из экипажа, Гэ Цинцин приблизился и прошептал:

— Фудзюнь Хоу здесь.

Шэнь Цзэчуань расстегнул плащ и ступил на крыльцо. Он кивнул Гэ Цинцину, и тот удалился. Шэнь Цзэчуань снял плащ и перекинул его через руку, толкнув дверь.

Сяо Чие, выпивший вина, не мог избавиться от его запаха, даже сменив одежду. Он развалился в кресле Шэнь Цзэчуаня, прикрыв лицо раскрытой книгой. Услышав звук, он приподнял книгу, но не двинулся.

— Иди сюда, садись, — Сяо Чие швырнул книгу на стол.

Шэнь Цзэчуань закрыл дверь. Он повесил плащ на вешалку и по пути расстегнул застежки на одежде. Встретившись взглядом с Сяо Чие, он перекинул одну ногу через его бедра, оказавшись лицом к лицу, а затем внезапно притянул себя еще ближе. Сяо Чие протянул руки, обвив ими поясницу Шэнь Цзэчуаня, и их тонкие губы слились в первом же поцелуе, долгом и до пресыщения.

✧ Следующая глава✧
---------------------
✧ Предыдущая глава✧

Оглавление