Поднося вино
July 24

Новелла Поднося вино. Глава 82. Сбор долгов

ТГК переводчика --> BL Place
Отдельная благодарность редакторам MaryChepkasova, Mlndyingsun, PoRampo
❤️❤️❤️

Резиденция клана Си располагалась во внутреннем переулке Цюйду, чуть южнее. По сравнению с резиденциями кланов Пань и Фэй, его общая площадь была значительно меньше. Он также находился неподалеку от усадьбы принца Цинь времён правления императора Гуанчэна. Клан Си имел особое разрешение, но первые несколько глав клана обладали большой дальновидностью и не смели строить особняк сверх дозволенного регламентом. Внутренний архитектурный стиль резиденции был ближе к стилю Цзюэси, а сами строения, такие как павильоны и террасы, были самыми обычными и заурядными.

Си Хунсюань весь путь обратно был на иголках, но как только услышал, что конский топот стих, понял, что дома. Не смея небрежничать, он подобрал полы своего халата, промокшего до мятых складок, и поспешно сошел с повозки, где увидел Шэнь Цзэчуаня, стоящего перед ним и разглядывающего резиденцию Си.

— Старый особняк, — тон Си Хунсюаня был лёгок и непринуждёнен, он пытался держаться привычной манеры. — Хотя мы все эти годы и говорим, что хотим его отремонтировать, времени так и не нашлось. Загляни через несколько дней, когда потеплеет, взглянуть на чертежи.

Однако Шэнь Цзэчуань перевел взгляд на дом по соседству. Зеленые глазурованные черепицы там явно соответствовали стандартным размерам, положенным для резиденции принца. Но буйная зелень, покрывавшая киноварные стены, лишь придавала ей зловещий вид.

Си Хунсюань последовал за его взглядом и сказал:

— Это усадьба принца Цинь. Принц Цинь страдал чахоткой и скончался от болезни за год до восшествия на престол бывшего императора. С тех пор эта резиденция пришла в запустение. Наверное, в будущем её пожалуют кому-нибудь в награду.

— Выглядит даже внушительнее, чем усадьба принца Чу, — Шэнь Цзэчуань не отвел взгляда.

— Конечно, — Си Хунсюань поднял большой палец. — Нынешний император не был ребенком, которого император Гуанчэн выделял особой благосклонностью. В то время наследный принц, принц Цинь и бывший император были самыми выдающимися среди императорских наследников. Жаль, что наследный принц покончил с собой в храме Чжао Цзуй, принц Цинь скончался от болезни в своей резиденции, а бывший император доживал последние дни на смертном одре… — он вдруг усмехнулся. — Иначе, как бы у нынешнего императора появился шанс взойти на престол? Принц Цинь тоже был довольно жалок. Изначально в последние годы правления императора Гуанчэна у него были очень близкие отношения отца и сына с императором Гуанчэном, и император Гуанчэн часто бывал здесь. Но кто-то из его людей в усадьбе, злоупотребив влиянием, учинил расправу и до смерти забил нескольких деревенских жителей. В результате против него подали жалобу, и император Гуанчэн наказал его домашним арестом в этой резиденции. Именно тогда принц Цинь и подхватил чахотку. Император Гуанчэн даже специально приезжал его навестить. Никто не знает, о чём они говорили, но в итоге они разошлись в ссоре, и с тех пор принц Цинь впал в немилость. Наказание в виде размышлений о содеянном за закрытыми дверями затягивалось и затягивалось, держа его взаперти вплоть до самой смерти.

Шэнь Цзэчуань отложил эту информацию в уме, но не имел ни малейшего желания обсуждать ее с Си Хунсюанем. Когда Си Хунсюань увидел, что тот не заинтересован в продолжении темы, он поднял руку, отгоняя слуг, которые уже толпились вокруг них и сказал:

— Хотя моя резиденция и не так велика, как усадьбы принцев и аристократов, всё же путь предстоит не близкий. Ланьчжоу, я крайне слаб и смертельно воняю. Будет быстрее, если мы поедем в маленьких паланкинах*.

П.п.: 小轿 Небольшой паланкин, который обычно несут два человека вместо обычных четырёх или более.

Слуги из резиденции Си бросились готовить паланкины. Си Дань изначально был управляющим резиденции, сейчас не смел показываться; вместо него вышла встречать и приветствовать их старшая невестка Си Хунсюаня.

Си Хунсюань любил эту женщину, по крайней мере, так он сам утверждал. Он бессчётное количество раз повторял Шэнь Цзэчуаню, что хочет убить Си Гуаня из-за ненависти за то, что тот силой отнял у него жену. Но теперь его выражение лица было безучастным, когда он наблюдал, как та женщина спускается по ступеням. Он даже не попросил её помочь поддержать его и просто отмахнулся от неё небрежно, усаживаясь в маленький паланкин.
Шэнь Цзэчуань приподнял занавеску пальцем и видел всё совершенно ясно.

Цяо Тянья, следовавший за паланкином снаружи, хотел что-то сказать, но Шэнь Цзэчуань слегка покачал головой, останавливая его.

Маленькие паланкины въехали в резиденцию Си и сделали несколько поворотов, прежде чем прибыть во внутренний двор, где обычно обитал Си Хунсюань. Его двор отличался от других. Он не был перегружен украшениями, а длинная галерея соединялась с канцелярией с широко распахнутыми дверями и окнами, вдоль которой горел ряд ярких фонарей. Звуки счётов внутри, смешанные с разнообразными местными говорами, создавали особенно шумную атмосферу. Перед главным залом на открытом пространстве под теневым навесом стоял чайный столик, а под навесом сидели и стояли различные лавочники и бухгалтеры, прибывшие со всех концов Дачжоу.

Увидев Си Хунсюаня, эта пёстрая компания вскочила и столпилась вокруг него. Те, кто пришел отчитаться о расходах, подготовить запасы, потребовать платежей или просто засвидетельствовать почтение, окружили его со всех сторон, подняв шум.

Си Хунсюань сначала поклонился собравшимся в знак приветствия, затем сказал:

— Ваш покорный слуга только что вернулся. Видите, как я смертельно воняю — сейчас работать не смогу. Вам всем не стоит беспокоиться. Ждите здесь спокойно и по очереди заходите в канцелярию вон там. Что до меня, я просто эти дни развлекался. Ничего важного. Наши дела, естественно, пойдут как обычно. О, а лавочники, пришедшие за платежами, вам тоже не о чем тревожиться. Когда клан Си когда-либо задерживал сроки и не платил по долгам? Пока у вас есть расписка, я полностью оплачу все подтвержденные требования!

Си Хунсюань, расталкивая толпу и торопливо придерживая Шэнь Цзэчуаня, позвал слуг поспешить подать чай и обслужить гостей. Весь путь он кланялся этим людям, прежде чем сумел провести Шэнь Цзэчуаня в относительно тихий зал в глубине.

— Ланьчжоу, присаживайся пока. Я схожу, умоюсь немного и переоденусь, а потом вернусь! — Си Хунсюань отряхнул свой грязный халат и велел слугам приготовить еду и вино.

Шэнь Цзэчуань сел и пил чай. К тому времени, как подали вино и закуски, вернулся и Си Хунсюань. Он был одет в совершенно новый темно-коричневатый шелковый халат. Он сел и собственноручно налил вина Шэнь Цзэчуаню.

— Прости, что заставил ждать! — Си Хунсюань потрогал шею и издал нагловатый смешок. — Дома всё же уютнее. Та камера ужасно сырая. Теперь, после омовения, я чувствую себя совершенно свежим. Давай, Ланьчжоу, пей! Ты и вправду не сдержался на этот раз. Ещё несколько дней в заточении — и я бы точно был бы мёртв!

— До этого не дойдёт, — с улыбкой сказал Шэнь Цзэчуань. — Это было лишь для устрашения. Ради нашей дружбы я не стану наносить тебе столь жестокий удар.

— Ты и вправду доставил мне столько мучений! — Си Хунсюань ноющим тоном пробормотал с горькой усмешкой. — Спина у меня, похоже, в ужасном состоянии. Позже всё равно придётся звать лекаря, чтобы посмотрел. Скажи, разве нельзя было просто сказать мне напрямую, если тебе не хватает этих четырех миллионов? Эх, зачем было ходить кругами!

Оба мужчины весело беседовали за вином, не проявляя и следа той взаимной враждебности, что царила час назад, когда они были готовы пустить друг другу нож в горло.

Вино было превосходным, блюда — тоже. Лишь когда Си Хунсюань почти закончил есть, он вытер рот ручным полотенцем, раскинул руки и развалился на стуле и сказал:

— Не то чтобы я не хотел отдать тебе нужные ключи. Но, Ланьчжоу, нельзя и рыбку съесть, и в воду не лезть*. Если я верну тебе Ци Хуэйляня, то потеряю свою страховку. Так что я не могу отдать тебе ключи вдобавок к нему.

П.п.: 熊掌鱼肉不可兼得 (xióng zhǎng yú ròu bù kě jiān dé) «Медвежью лапу и рыбу одновременно не получить»— очень выразительное выражение из китайской классики. Означает, что нельзя добиться всего сразу; приходится выбирать между двумя благами. Идиома восходит к классическому труду 孟子 (Mèngzǐ) — Мэнцзы, одного из главных философов конфуцианства, ученика Конфуция. 「鱼,我所欲也;熊掌,亦我所欲也;二者不可得兼,舍鱼而取熊掌者也。」 «Рыба — это то, чего я хочу. И медвежья лапа — тоже то, чего я хочу. Но если нельзя получить и то и другое, я откажусь от рыбы и выберу лапу.».

Шэнь Цзэчуань почти ничего не ел, он отложил палочки и сказал:

— В этом деле я тоже поступил с тобой несправедливо. Но, Второй молодой господин, некоторые вещи я не выдумал сам. Сделай запросы снаружи — и узнаешь, что Вэй Хуайгу и вправду не питает добрых намерений и вовсе не желает помочь тебе выпутаться из беды.

— Знаю, у всех у них свои скрытые мотивы, — Си Хунсюань вытер мелкие капельки пота. — Но раз ты смог перевести меня из тюрьмы в другое место, значит, двор не наложил на меня столь сурового наказания. Это была идея Его Величества, верно?

— Его Величество приложил огромные усилия, чтобы защитить тебя, поэтому тюрьма не может превышать полномочия для расследования. Теперь ты временно отстранён от должности и вернулся домой, исполнять обязанности в Бюро оценок ты не сможешь. — Шэнь Цзэчуань сменил тему. — Я уже доставил тебя домой. Вопрос с ключами можно обсудить заново, но сейчас я хочу увидеть Ци Хуэйляня.

Си Хунсюань отбросил полотенце и, улыбаясь, потёр живот. Он сказал:

— Что касается ключей, нам надо обсудить и прийти к пониманию прямо сейчас. Ланьчжоу, ты никогда не вёл торговых дел, поэтому не знаешь всех тонкостей. Это ничуть не проще, чем быть чиновником. Хранение этих ключей позволит тебе выводить серебро, но это мёртвое серебро. Если ты его извлечёшь, рано или поздно потратишь всё дочиста. Так почему бы не оставить его внутри и не позволить мне продолжить вести дела? Разве не прекрасно позволить деньгам приумножать твои деньги? Сколько бы тебе ни понадобилось в будущем, достаточно просто назвать мне сумму.

Он прочно сидел в кресле. Предыдущий шум уже бесследно исчез. Окна и двери в зале были распахнуты настежь, а плакучие ивы снаружи, окутанные чернильной тьмой, походили на ряд висельников, теснящихся у окон и заглядывающих внутрь. Бесконечная ночь была тиха и безмолвна, пламя свечи колыхалось. Слуги, прислуживавшие им, казалось, испарились. Создавалось впечатление, что остались только они двое.

Шэнь Цзэчуань медленно откинулся на спинку стула:

— Как изменилась ситуация. Выйдя из тюремной камеры, Второй молодой господин и вправду закалился.

— Я сыт, напоен — и мне больше не больно. — Си Хунсюань посмотрел на Шэнь Цзэчуаня и ткнул пальцем себе в голову: — И я всё ещё трезв. Говорю тебе, выбор не между Ци Хуэйлянем и ключами; твой единственный вариант — забрать Ци Хуэйляня. Просто кивни — и я немедленно передам его тебе.

Шэнь Цзэчуань не спешил. Маленький бамбуковый веер скользнул из рукава, он сжал его на мгновение, словно взвешивая:

— Это не то, о чем мы договаривались ранее.

Си Хунсюань ответил приглушённо:

— Мир торговли изменчив и стремителен. Раньше ты держал меня за горло, а теперь я держу за горло тебя. Обсуждаемые вопросы, естественно, должны меняться вслед за этим.

— А если я настаиваю на том, чтобы получить и то и другое? — улыбнулся Шэнь Цзэчуань.

— Тогда всё пойдёт прахом. — Си Хунсюань похлопал себя по животу. — Позволь дать совет, Ланьчжоу. Не будь этой жадной сволочью. Как говорится, довольствуйся тем, что имеешь. Ты уже забрал четыре миллиона. Я не стану преследовать это дальше. Разве этого недостаточно для жеста доброй воли?

— Пока деньги не доставлены в мои руки, это не считается. — Шэнь Цзэчуань не стал раскрывать ему, что эти четыре миллиона серебра будут разделены на две части для перевозки по Пути снабжения Северо-Востока. Вместо этого он сказал: — Путь предстоит нелёгкий. Ты знаешь это лучше меня.

— У меня есть каналы сопровождения грузов. Как бы не был компетентен Цзян Циншань, он не может постоянно следить там внизу. — Си Хунсюань уже взял верх. — Я найду способы доставить тебе деньги. Говорил раньше, повторю: Ланьчжоу, я готов отдать тебе эти четыре миллиона. Но скажи мне правду. Три случая — обрушения, наводнения и эпидемия — твоих рук дело?

— Конечно, нет. — ответил Шэнь Цзэчуань. — Я давно сказал тебе чистую правду. В этом деле тебе стоит спросить Сюэ Сючжо. Вижу, ты крепко держишься за эти ключи, поэтому не буду настаивать. Как ты и сказал, объединив усилия, мы не сможем обойтись друг без друга. Теперь ты отдашь мне Ци Хуэйляня?

Си Хунсюань отодвинул стул и поднялся:

— Я уже давно послал людей за ним. Ждал столько дней — подождёшь ещё немного.

Своим пузатым животом он сделал несколько шагов, будто помогая пищеварению. Казалось, он о чём-то размышлял. В конце концов, он дошёл до двери и шагнул наружу, крикнув:

— Где человек?!

Слуга снаружи что-то прошептал в ответ.

Не расслышав, Си Хунсюань спустился по ступеням. Спустившись, прошёл ещё несколько шагов. Двор был мертвенно тих. Он внезапно резко обернулся и взревел:

— Запереть двери!!!

Вмиг распахнутые двери зала захлопнулись, а окна забаррикадировали досками под глухие удары. В мгновение ока зал оказался полностью запечатан. Под шелест ночного ветра, раскачивавшего зловещие ивы, из темноты постепенно материализовались несколько фигур, осадивших здание.

Срывая маску и скрежеща зубами от ненависти, Си Хунсюань выкрикнул:

— Шэнь Цзэчуань! Ты ещё хочешь Ци Хуэйляня?! Какая же ты ненасытная жадина, прямо змея, пытающаяся слона проглотить! За то, что считал меня дураком, которым можно помыкать, сегодня ночью я покончу с тобой!

Он отступил ещё на несколько шагов.

— Тащите сюда этого предателя Си Даня, кусающего руку кормильца!

Си Даня уже крепко связали. Увидев его, Си Хунсюань сначала пнул его в лицо, сбив с ног, а затем принялся яростно топтать.

— Как посмел ты продать своего господина за деньги?! Подлый ублюдок, гнилая тварь! Ты забыл, что твои родители у меня в руках. Сегодня же ночью я отправлю всю твою семью вслед за ним в могилу!

Его глаза уже пылали ненавистью, пока он говорил.

— Тащите сюда и Старшую госпожу! Неужели она думает, я не знаю, что она изменяет мне с этим ничтожеством? Си Дань, с твоим гороховым мозгом, ты бы никогда не осмелился предать меня. Но похоть — это лезвие, висящее над твоей головой*. Кого винить, если ты дал кому-то зацепку и вляпался во всю эту грязную историю с предательством господина за деньги?! Отродье!

П.п.: 色字头上一把刀, буквально, только слово «вожделение» (色) имеет над собой нож или лезвие. (имеются в виду радикалы, из которых состоят слова 色, т. е. ⺈(составная форма от ⼑, что означает лезвие) над 巴, образуя иероглиф 色. т. е. вожделение может привести к горьким последствиям).

Си Даня пинали, пока он катался по земле и выл от боли, а Старшую госпожу, чьи ноги подкосились от страха, швырнули к ногам Си Хунсюаня, где она безутешно рыдала и умоляла.

Си Хунсюань позволил ей обхватить его ногу и мрачно посмотрел на нее:

— Ты знала, что он хочет мне навредить? Знала и всё равно пошла за ним. Уже планировала, как сбежишь с ним куда подальше? За всю жизнь я никого не баловал так, как тебя. Вложил сто процентов любви и отдал восемьдесят процентов жизни. И вот как ты мне платишь.

С багровыми от ярости глазами Си Хунсюань приподнял Старшую госпожу.

— Си Гуань похитил тебя, а я тебя отбил. Я дал тебе тот же почёт и статус, что у тебя были, осыпал золотом и нефритом, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Держал в руках, как драгоценную жемчужину. А ты... ах ты! — Си Хунсюань был так охвачен ненавистью, что его сердце истекало кровью. — Уходи с ним. Сегодня же ночью я провожу вас обоих!

Он холодно оттолкнул ее, плюнул и сказал с дьявольской усмешкой:

— Обнажите клинки! Изрубите этих бессердечных неблагодарных тварей в фарш — сэкономим на закусках к вину сегодня! У Второго господина деньги водятся!

Он вытащил из-за пазухи и рукавов множество золотых и серебряных слитков и бросил их на землю, где они с грохотом покатились. Под звон сталкивающихся монет Си Хунсюань пошатнулся, громко расхохотался, по лицу его текли слезы, и постепенно смех перешел в рыдания.

— Все в этом мире движимы выгодой. У меня есть деньги. Так к чему сетовать, что нет верного человека? Ради денег можно убить ближнего, плоть от плоти, возлюбленную! — Выбросив всё золото и серебро, Си Хунсюань высоко поднял обе руки и хрипло закричал под холодным блеском стали: — За дело! Я пришёл за долгом!

Толпа немедленно обнажила клинки, и сверкнул снежно-белый свет.

Следующая глава
---------------------
Предыдущая глава

Оглавление

Вы можете помочь нам в покупке глав или же просто отблагодарить переводчиков тут, либо через телеграм ⟹ тык