Поднося вино
July 24

Новелла Поднося вино. Глава 84. Богатство

ТГК переводчика --> BL Place
Отдельная благодарность редакторам MaryChepkasova, Mlndyingsun, PoRampo
❤️❤️❤️

Сяо Чие отдавал себе отчет, что после целого дня беготни по учебному полигону от него разит потом, поэтому он не стал обходить стол, а сел прямо на этом месте. На столе громоздились стопки судебных дел, некоторые были опечатаны Министерством юстиции. Судя по датам на обложках, все они были очень давними.

— Ты расследуешь старые дела, — Сяо Чие положил одну руку на спинку стула и взял маленький бамбуковый веер, оставленный Шэнь Цзэчуанем на столе, вертя его в пальцах. — Одних только дел Императорской тюрьмы тебе хватило на полмесяца. Зачем теперь копаться в делах Министерства юстиции?

—Императорская тюрьма простаивала все четыре года до восшествия на престол бывшего императора, — Шэнь Цзэчуань смотрел на документы. – В то время у Цзи Лэя была поддержка Пань Жугуя, поэтому вряд ли он бездельничал до такой степени, что у него не было ни одного поручения. Но в тюрьме не осталось судебных записей, что доказывает: многие дела того времени всё ещё могли проходить стандартный судебный процесс через Совместный суд Трёх судебных палат. Цзи Лэй мог лишь выполнять мелкие поручения для Министерства юстиции по их указке.

— Я о другом, — Сяо Чие слегка сжал пальцы, прикрыв веером документы от взгляда Шэнь Цзэчуаня, и приподнял подбородок. — Зачем нам копаться в старых делах?

— Именно здесь мы ранее обсуждали дело о разгроме войск в Чжунбо, — Шэнь Цзэчуань отложил кисть. — Я говорил о тактике «дружить с дальним государством, пока нападаешь на ближнее*». Помнишь?

П.п.: 远交近攻 «Подружиться с дальним государством; напасть на ближнее» из «Тридцати шести стратагем» (三十六计). Это было в главе 50.

Сяо Чие убрал веер и поднялся. Он обошел стол и направился вглубь, к книжным полкам. Через мгновение он вернулся, неся свёрнутую карту. Шэнь Цзэчуань отодвинул документы на столе, и Сяо Чие развернул свиток, расстелив его на столе. Это была чрезвычайно детальная военная топографическая карта.

— Это мое драгоценное сокровище, экземпляр на особый случай, — Сяо Чие обвел веером вокруг местоположения Шести префектур Чжунбо. — Я, естественно, помню всё, что ты говорил. Ты имеешь в виду, что кто-то использовал кавалерию Бяньша, чтобы выбить Шесть префектур Чжунбо, находящихся близко к Цюйду. Это и есть «нападение на ближнее». Затем клан Хуа пришел в упадок, и Вдовствующей императрице пришлось выдать Хуа Сянъи замуж в Цидун. Это и есть «дружба с дальним». Если сложить эти два факта вместе, то видно, что целью было обескровить Либэй, лишив его поддержки поблизости и подмоги издалека.

— Но для такого плана требуется слишком много времени, и переменных бесчисленное множество. Если оппонент хочет гарантировать безошибочность каждого хода, он должен находиться в позиции, позволяющей видеть всю доску целиком. — Шэнь Цзэчуань поднялся и провел пальцем по карте от Чжунбо к Цюйду. — Он должен быть здесь. Бывший император правил восемь лет — слишком мало, чтобы выносить заговор о разгроме войск Чжунбо. Время нужно отодвинуть назад. В эпоху Юнъи, в правление императора Гуанчэна, произошло многое, и эти события так или иначе повлияли на развитие ситуации. Он должен быть внутри этой системы. Я думаю, использовать эти старые дела, чтобы найти зацепки.

Сяо Чие взглянул на карту:

— По одним лишь документам сложно охватить картину целиком. Нужно найти человека, который был вовлечён, или того, кто знает детали.

Оперевшись на стол, Шэнь Цзэчуань посмотрел на него искоса:

— У меня нет такого человека.

Сяо Чие вернул веер Шэнь Цзэчуаню:

— Напротив, у меня есть кандидат на примете… но чем ты меня подкупишь?

Шэнь Цзэчуань улыбнулся и схватил противоположный конец веера, но не стал отбирать его. Он лишь смотрел на Сяо Чие и сказал:

— Дай угадаю. Тот, кого ты хочешь мне порекомендовать — это Яо Вэньюй, верно?

— Он из клана Яо. Ему действительно должны быть лучше известны многие происшествия того периода. Более того, он впоследствии стал учеником Хай Лянъи. Хай Лянъи последовательно занимал должности в Министерстве юстиции и Министерстве кадров. Он, конечно, знает детали лучше всех. — Сяо Чие притянул веер чуть ближе. – Или ты не хочешь с ним встретиться?

— Я давно слышал о его имени. — сказал Шэнь Цзэчуань. — Обладает ли он подлинными способностями или это лишь пустая форма — узнаю при встрече. Я хочу его увидеть. Но когда он придет? После сегодняшнего дня я буду занят работой всю оставшуюся половину месяца.

— Все остальные стоят в очереди, чтобы вручить ему именные карточки в надежде на аудиенцию. У кого из них есть такой престиж, как у Его Превосходительства Шэня? — с улыбкой сказал Сяо Чие.

— Он словно изгнанный небожитель*, спустившийся с небес не для того, чтобы мной использоваться. Так что даже если я сломаю голову и испробую все средства, чтобы ему угодить — это будет тщетно. — Слова Шэнь Цзэчуаня были правдой. Он действительно слышал о Яо Вэньюе, но если ставить этого человека рядом с Сюэ Сючжо, он предпочел бы Сюэ Сючжо. Потому что их дело – мирское; здесь, внизу, попросту слишком много грязных дел. Так что даже если возносить такого запредельно божественного существа до небес, у него всё равно не было желания заманивать этого человека на свою сторону.

П.п.: 谪仙 буквально, бессмертный, изгнанный (жить на земле); относится к своенравному гению.

Учёные мужи, по сути, абсолютно бесполезны*. Быть чиновником — не более беззаботно, чем ночной бабочке торговать собой в публичном доме. Угодничать перед вышестоящими и топтать нижестоящих; заискивать перед другими; сносить побои с улыбкой — каждое из этих действий само по себе искусство. То, что Хай Лянъи не позволил Яо Вэньюю спуститься в этот бренный мир, уже достаточно, чтобы разглядеть характер Яо Вэньюя. Кто посмеет удерживать небожителя в трясине? Пусть он остаётся свободным и счастливым, как и был.

П.п.: 百无一用是书生 Потому что в те времена учёные не могли заниматься никакой практической работой.

Но Сяо Чие думал иначе. Однако он не спешил высказывать это и лишь произнес:

— Я всего лишь его случайный знакомый. Друзей у него по всему свету, тех, с кем он может по-настоящему посидеть и побеседовать — раз-два и обчёлся. Его вежливое, но отстранённое обхождение ничем не отличается от твоего. Вы можете просто ненадолго встретиться и оставить друг о друге впечатление. Если в будущем возникнет необходимость — вы сможете возобновить знакомство.

Услышав такие слова, Шэнь Цзэчуань больше не отказывался. Сяо Чие не стал бы рекомендовать человека без причины. Шэнь Цзэчуань мысленно отметил это, планируя позже поручить Цяо Тянья выделить время и встретиться с Яо Вэньюем первым.

Сяо Чие разговаривал с Шэнь Цзэчуанем с самого момента своего прихода. Стояла невыносимая жара. Пот, выступивший у него во время конной скачки сюда, ещё не высох, а небо снаружи уже потемнело. Видя, что виски Сяо Чие всё ещё влажные, Шэнь Цзэчуань сказал:

— Иди прими ванну и переоденься. К тому времени, как выйдешь, как раз подоспеет ужин. Остальные мелочи обсудим позже.

— Заботливый. — Сяо Чие поднял ногу, чтобы отодвинуть стул, и вдруг наклонился, снова вскинув Шэнь Цзэчуаня себе на плечо. — Заботиться на словах — это лишь полдела. Давай купаться вместе. Сэкономим время, усилия и воду.

Шэнь Цзэчуань опустил руку, желая поправить сдвинутую кисть. Но Сяо Чие уже шагнул вперёд, унося его. Горячая вода в задних покоях была приготовлена довольно быстро. Как только занавес опустили, он оставался на месте почти четыре часа. Никто не смел прервать подачу дров всё это время. Чэнь Ян, будучи самым тактичным, лучше всех умел читать обстановку. Видя, что Сяо Чие собирается купаться, он велел кухне пока лишь подготовить ингредиенты для основных блюд, так как торопиться с готовкой ещё было рано.

Шэнь Цзэчуань усвоил одну вещь: он мог морить голодом кого угодно, но только не Сяо Чие. Сяо Чие не выносил этого ни капли. Он непременно вкладывал в это все те дни, что Шэнь Цзэчуань был ему должен, требуя расплаты, держа его в своих тисках. Он был полон сил и энергии, и та малая выносливость, что была у Шэнь Цзэчуаня, просто не могла сравниться с усердием и «жаждой познания» Сяо Чие.

— Я всё знаю. — Сяо Чие протянул руку, потирая правую мочку уха Шэнь Цзэчуаня, и прильнул к его уху: — Дело Си Хунсюаня не нужно обсуждать сегодня. Ты недавно поручал Гэ Цинцину разведывать окрестности — ищешь шифу Цзи Гана? Императорская армия охраняет ворота с нашей стороны. Если что-то заподозрят в перемещениях — пришлю к тебе человека.

Шэнь Цзэчуань покраснел от прикосновений. Он опёрся спиной о руку Сяо Чие, закрыл глаза, ловя дыхание, обнажив перед ним свою бледную шею. Вся его грудь вздымалась.

— Кроме этого. — Сяо Чие закрепил на нём серёжку. — Этот Второй молодой господин не станет говорить ни о чём другом сегодня вечером.

Шэнь Цзэчуань наклонился вперёд, и волны накатывали, слой за слоем. Он испытывал чувство пресыщения, а поверх этого — вкус безудержного наслаждения. Это повергло его сознание в хаос, заставив бормотать невнятные слова, от которых Сяо Чие онемел всем телом.

Между ними не было ни пробных касаний, ни лёгких намёков* — только страсть, буря и полнота ощущений.

П.п.: 浅尝即止 — досл. «попробовать чуть-чуть и остановиться» — означает осторожность, сдержанность, пробный шаг без погружения.
酣畅淋漓 веселиться/потакать и пить вдоволь.

Неприкрытое желание было тем, что они искали друг в друге. Обоим нужен был этот стремительный напор, когда они сжимали друг друга. Любая тревога могла быть смыта этим идеальным, страстным соитием. Они никогда не шептали сладких пустяков в самый напряжённый момент, когда ярость похоти и жажда любви переплетались. Вместо этого, по молчаливому согласию, они заменяли их поцелуями; чем страстнее было — тем больше им нужно было целоваться.

Вода в купальне разбрызгалась по полу, а пар скрыл последние лучи света из окна. Ночь была так глубока, так тиха, что кроме голоса Шэнь Цзэчуаня Сяо Чие не слышал ровно ничего. Он отдался полностью, без остатка.

Когда Сяо Чие наконец насытился, он уже давно потерял счёт времени. Он отстранил полностью промокшие волосы Шэнь Цзэчуаня и погладил его влажные щёки. Шэнь Цзэчуань высоко вскинул бледную шею, притянул его ближе и влажно облизал губы.

Сяо Чие ещё не вышел. Он поцеловал Шэнь Цзэчуаня в этом положении и поднял его.

Шэнь Цзэчуань позволил ему целовать себя, протянув пальцы, чтобы нащупать липкую влагу между ними. Он размазал её по телу Сяо Чие, пока не был совершенно изнурён и опустошён.

◈ ◈ ◈

Когда они закончили, Шэнь Цзэчуань съел немного каши и получил от Сяо Чие ещё несколько кусочков паровых крендельков. Он был уже в чистой нижней одежде. Накинув халат Сяо Чие, он наблюдал, как тот ест.

У Сяо Чие в последнее время был поразительный аппетит. Шэнь Цзэчуань не знал, чем тот занимался на военном полигоне у горы Фэн, но остро чувствовал, что сегодня у Сяо Чие было плохое настроение.

— Иди поспи на кровати. — Сяо Чие поднял голову, взглянул на Шэнь Цзэчуаня и сказал: — Простудишься, если будешь лежать здесь.

Шэнь Цзэчуань подвинул рыбу и, взяв палочки, начал выбирать кости. Он действительно устал до дрёмы, но неспешно проговорил: — Ремонт и переоборудование военного полигона только что завершились, и средств на покрытие расходов хватает. Но судя по твоему выражению лица... кто-то строит козни?

Сяо Чие спокойно поел ещё немного, прежде чем ответить:

— Я хочу добавить огнестрельное оружие* в арсенал Императорской армии.
Тяжело.

П.п.: 火铳 Хочон, или мушкетон (согласно Baidu), иногда называемый ручной пушкой, представляет собой огнестрельное оружие в форме трубы. Хочон стал важным изобретением в эпоху династии Мин, когда создавалось оружие для защиты от нападений.

Шэнь Цзэчуань мгновенно понял причину его сегодняшнего недовольства.
В настоящее время огнестрельное оружие выделялось только Восьми великим учебным дивизиям. Эта штука была ценной, и Министерство войны не станет раздавать его просто так, тем более Сяо Чие. Тот давно положил на него глаз. Восемь великих учебных дивизий сдали эту партию бронзовых пушек на склад вооружения, где те без дела пролежали всё это время. В прошлый раз он взял несколько штук, чтобы поиграться, и именно с тех пор у него зародилось намерение. Но Сяо Чие знал, что его просьба неизбежно наткнётся на стену в Министерстве войны. Даже сам Ли Цзяньхэн не имел здесь права голоса, ибо дело было чрезвычайно важным, а право решать твёрдо держал в своих руках главный секретарь Великого Секретариата — Хай Лянъи.

Шэнь Цзэчуань подумал мгновение. Он протянул Сяо Чие палочками рыбное мясо и сказал:

— Эта твоя идея — использовать Императорскую армию как пробный камень в подготовке бронекавалерии Либэя — слишком очевидна. Учитывая нынешнюю ситуацию, когда тебя нельзя отпускать, Хай Лянъи несомненно не согласится.

Сяо Чие не любил есть рыбу, потому что был слишком нетерпелив, чтобы выбирать кости, но теперь, попробовав, счёл это вполне приемлемым. Он ел всё, чем кормил его Шэнь Цзэчуань, и лишь когда палочки опустили, сказал:

— Даже если он не согласится, я всё равно придумаю способ их заполучить. У Либэя есть военные ремесленники. Имея на руках чертёж, они смогут его скопировать — как кота с тигра*.

П.п.: 照猫画虎 — идиома, досл. «рисовать тигра, глядя на кота», то есть слепо копировать, не понимая сути, либо по образцу, как получится. Здесь он иронично говорит, что даже при отсутствии оригинала или согласия, можно сделать копию, пусть и неидеальную.

— Вот только заполучить этот чертёж непросто. — Шэнь Цзэчуань прополоскал рот из рук Сяо Чие и, подумав, продолжил: — Хай Лянъи держит эту вещь под довольно плотным присмотром.

Но Сяо Чие был полон решимости её получить, и причину, по которой она ему была необходима, Шэнь Цзэчуань понимал лучше всех.

Хуа Сянъи вскоре должна была выйти замуж в Цидун. Стратегия Цюйду «дружить с дальними, атаковать ближних» уже начала обретать очертания. Либэй должен был как можно скорее внести соответствующие коррективы. Бронекавалерия Либэя не была непобедимой армией. Причина её неуязвимости заключалась в том, что двое её последовательных главнокомандующих были изобретательны и умели адаптироваться к обстоятельствам. Если клан Ци действительно рассорится с Либэем из-за брачного союза, то, помимо разработки стратегий против кавалерии Бяньша, Либэю также придётся продумать тактику против пехоты клана Ци.

— Министр войны Чэнь Чжэнь и Кун Цю — земляки. С учётом этой связи его можно считать чиновником из окружения Хай Лянъи. У этого человека были дружеские отношения с моим отцом. В прошлом он даже необязательно стал бы делать одолжение моему старшему брату. А теперь, когда дело дошло до меня… — вспомнив вчерашнее недовольство, Сяо Чие сделал паузу и лишь произнёс: — ...надо найти другой путь.

Когда Сяо Чие закончил трапезу, Шэнь Цзэчуань погасил лампу. Оба мужчины легли на кровать, деля одну подушку.

В голове Шэнь Цзэчуаня созрел план, и он заговорил:

— Через Чэнь Чжэня будет трудно. Раз он земляк Кун Цю, значит, он из Цидуна. Между Цидуном и Либэем у него неизбежно будет врождённая предвзятость. Огнестрельное оружие... Чертёж может быть у Императорской стражи.

Сяо Чие притянул его к себе. Он закрыл глаза и сказал:

— Си Хунсюань только что умер, и те ключи уже стали бесхозной золотой жилой. Все сейчас следят за тобой; все жаждут разорвать тебя в клочья, чтобы их найти. А ты как раз сейчас навлекаешь на себя зависть коллег. Не беспокойся об этом — смотри-ка. У этого Второго Молодого господина есть способ.

Шэнь Цзэчуань не ответил. Вместо этого он усмехнулся.

Сяо Чие медленно открыл глаза:

— Эти два миллиона таэлей серебра не попадут в Либэй. Я уже говорил со старшим братом. Деньги останутся в Цычжоу. Ты сможешь забрать это серебро в любое время, когда вернёшься туда. Четырёх миллионов — кот наплакал, на такие деньги даже чёрта не развлечёшь. Этот Второй Молодой господин хочет дать тебе ещё больше.

Они явно были в ловушке в Цюйду, но он говорил это с такой искренностью. Возможно, Сяо Чие лгал в прошлом, но в этот момент он не лгал. Он был похож на волчонка, собирающего и накапливающего звёзды, желающего впихнуть их все Шэнь Цзэчуаню — как ту шкатулку с жемчугом и нефритовыми серёжками. Чаще всего он выражал это действиями, а не словами.

Услышав это, Шэнь Цзэчуань внезапно оглянулся и сказал:

— Вообще-то, не только четыре миллиона. Си Хунсюань действительно надёжно спрятал свои ключи. Но он не святой. Неизбежно мог выболтать словечко-другое близким людям после подслушанных интимных разговоров. Тайная связь между его старшей невесткой и Си Данем длилась уже довольно долго. Оба они на самом деле всё это время выманивали у него секрет... Шестьдесят восемь ключей, о местонахождении тридцати из которых я знаю...

Тем временем Сяо Чие, бедный до такой степени, что был готов продавать свои резиденции, вспыхнул злостью от стыда. Он перевернулся, чтобы заткнуть Шэнь Цзэчуаню рот, кусая его до тех пор, пока тот не задышал прерывисто от лёгких стонов.

— А-Е... — Шэнь Цзэчуань, почувствовав боль, возмущённо попытался протестовать. — Ты же...

Сяо Чие сжал его подбородок, не давая договорить. Оба мужчины рухнули на постель, обмениваясь властными поцелуями.

Ветер за окном приходил и уходил, беззаботный и неспешный, заставляя колокольчики под карнизами мелодично звенеть.

Дин Тао как раз кормил своего упитанного воробья на крыше. Он держал птицу в рукаве, периодически доставая, чтобы полюбоваться. В этот момент он услышал внутри звук падающей подушки. Прижимая воробья, он хотел было высунуться и заглянуть, но не посмел. Оглядевшись, он увидел, как его старшие братья по оружию пребывают каждый в своей задумчивости. Он сглотнул и забормотал:

— Я... я, э-э... Расскажу-ка я вам историю! Отец раньше записывал её в книге. Жил-был...

Цяо Тянья и Гу Цзинь синхронно и сдавленно процедили:

— Дин Тао, заткнись.

Следующая глава
---------------------
Предыдущая глава

Оглавление

Вы можете помочь нам в покупке глав или же просто отблагодарить переводчиков тут, либо через телеграм ⟹ тык