Новелла Поднося вино. Глава 87. Императорский наследник

Дверная панель с громким грохотом рухнула на землю, подняв клубы накопившейся пыли. Фэй Шэн прикрыл нос и рот и широким шагом вошел внутрь, чтобы проверить все углы, не пропустив ни одного.

Это была бывшая резиденция князя Цинь. Хотя за годы она пришла в запустение, было всё ещё можно разглядеть её былое великолепие и внушительность. Фэй Шэн зажёг свечу, которую нес с собой, погасил огниво* и направился во внутренние покои.

— Занавески и постельные принадлежности все новые, — Гэ Цинцин приподнял полог и осмотрел кровать.

— Здесь ещё несколько дней назад кто-то жил, — Фэй Шэн остановился у стола и сдвинул крышку чайника, обнажив остатки чайных листьев внутри. — Они пили весенний чай из префектуры Баймачжоу в Цзюэси. Похоже, Си Хунсюань не обижал их.

Гэ Цинцин, осматривая кровать, заметил кровяные пятна, и его сердце забилось сильнее. Он сдернул всё одеяло и резко отшатнулся.

Под одеялом на кровати лежал издающий зловоние труп с явными признаками трупных пятен. Этот человек явно был мертв уже несколько дней. Фэй Шэн поднёс свет, чтобы осмотреть тело.

— Этого человека задушили, — Фэй Шэн указал на горло трупа. — Гортань сломали сразу.

— Есть кровяные пятна, — сказал Гэ Цинцин. — Перед смертью ему наносили удары клинком.

— Не только. Посмотри на его шею. Тут следы от двух попыток удушения, что означает, что первый раз его не добили. Как могли те люди, которых Си Хунсюань нанял из мира уся, в одиночку загнать шифу в такую безвыходную позицию? — Пока Фэй Шэн говорил, он клинком приподнял труп и медленно перевернул тело. — С трупными пятнами аномалий нет; значит, его, вероятно, не травили. Раны на спине такие неряшливые. Очевидно, какой-то профан, не знающий фехтования, бездумно рубил его. Клинок миновал жизненно важные точки; вот почему они выбрали удушение. Они, должно быть, действовали сообща, чтобы убить этого человека. Я подозреваю, что шифу был ранен. Скорее всего, он был слишком слаб физически, и Учитель в отчаянии сам взялся за клинок как за последнее средство.

Гэ Цинцин слушал и чувствовал, как тревога в нем нарастает. Он сказал:

— Раз труп уложили так аккуратно и упорядоченно, значит ли это, что Учитель и шифу ещё не дошли до состояния паники? Пока только...

— Возможно, труп уложил кто-то другой. — Фэй Шэн вновь окинул помещение взглядом. — И здесь нет следов борьбы… Я думаю, шифу был ранен и не мог легко проявить свое мастерство, потому ему и понадобилась помощь Учителя. Но их вторая переброска точно не была организована Си Хунсюанем, потому что ни один из тех бойцов, которых он нанял из мира уся, не посмел бы из-за денег пойти против Императорской стражи. Остается выяснить, был ли этот труп одним из тех бойцов. Если нет...

Речь Фэй Шэна резко оборвалась. Он согласился работать на Шэнь Цзэчуаня, метя на выгодное место. Если это дело было не личной враждой, то оно грозило вовлечь его в дворцовую борьбу. Он не хотел оказываться в самой её гуще, потому не стал договаривать вторую половину фразы: Если это не боец, то такой высококлассный специалист мог быть только из дворца, и этот труп, возможно, из самой Императорской стражи.

Гэ Цинцин понял его опасения. Оба мужчины замерли в молчаливом противостоянии. В этом доме было жутко и мрачно, и оставаться здесь дальше так, стоя, было не выход.

Фэй Шэн убрал клинок и сказал:

— Они определенно в Цюйду. У каждой из резиденций чиновников и княжеских усадеб есть специальные телохранители на посту. Их ворота наглухо закрыты, а внутри выстроены потайные ходы. Спрятать несколько человек для них — проще простого. Простите, сей недостойный ненаучен и малоспособен. Для Его Превосходительства Шэнь я могу обыскать лишь до этого предела!

С этими словами он сложил руки в приветствии перед Гэ Цинцином и вышел тем же путем, каким вошел. Вскочив на коня, он отправился назад, чтобы доложить о результатах.

Стоя на месте, Гэ Цинцин заметил, что след крови тянулся дальше, прямо по полу. Он последовал за кровавым следом, опустился на колени, оперся рукой о пол и заглянул под кровать. Под кроватью было ещё темнее, и там, казалось, что-то лежало. Гэ Цинцин протянул руку, чтобы вытащить это, и в ладони оказалась пригоршня пепла. Гэ Цинцин сдул пепел, и на ладони остался лишь обгоревший клочок бумаги размером с ноготь.

Это были остатки рукописных записок Ци Хуэйляня, которые не до конца сгорели.

◈ ◈ ◈

Шэнь Цзэчуань закрыл глаза. Зажатый между пальцами пожелтевший от огня клочок бумаги хранил лишь несколько слов – тех самых, что он знал как свои пять пальцев.

Заметки Ци Хуэйляня, написанные от руки, затрагивали множество вопросов. То были трактаты о политике, которые они обсуждали в храме Чжао Цзуй. Каждая мелочь, чему он учил Шэнь Цзэчуаня, каждая тайна о евнухах, известная ему со времён службы Великим наставником, – всё было в этих записях. Во время эпидемии Цяо Тянья перенёс их на хранение на чердак, куда лично допускал лишь Ци Хуэйляня.

Чтобы уберечь информацию от утечки, Ци Хуэйлянь придумал особый способ их прочтения. Какой трактат и как его читать – всё это он продумал сам в часы досуга в храме. Если читать их в обычном порядке, многие вещи покажутся бессвязным бредом сумасшедшего – совершенно бессмысленным и непонятным.

Но он сжёг их. Было ли это вынужденной мерой или же он боялся, что тот, кто его держит, сумеет их прочесть?

Цяо Тянья, прислонившийся к стене, невольно выпрямился, увидев, что Шэнь Цзэчуань выходит. Тот быстро спустился по ступеням и сказал:

— Готовь повозку.

Заметив, что уже поздно, Цяо Тянья понял, куда он хочет ехать. Неприметная обычная повозка тронулась, дважды объехала улицу Шэньу и достигла резиденции Цветущих Слив.

— Где господин? — спросил Шэнь Цзэчуань, сходя с повозки.

Видя его серьёзное выражение лица, Дин Тао не посмел шутить и ответил честно:

— Господин только что вышел, пригласил того Старшего господина Сюэ выпить. Вернётся позже. Ваша светлость, прикажете мне пойти и вызвать Его светлость обратно? Это всего в нескольких улицах.

Если Сяо Чие в этот момент пригласил Сюэ Сюи выпить, значит, он тоже пытается глубже разузнать о Сюэ Сючжо. В особняк клана Сюэ проникнуть непросто. Иметь под рукой своего человека вроде Сюэ Сюи куда удобнее, чем посылать кого-то на ощупь, во тьме, искать зацепки.

Шэнь Цзэчуань вошёл во двор и сказал:

— Просто передай ему, что я останусь здесь ночевать. Пусть вернётся, когда закончит пить и не задерживается до утра. Но скажи также, что спешить не надо; нет нужды возвращаться сию секунду. Сюэ Сюи – не тот, от кого легко отделаться по желанию.

Дин Тао ответил:

— Так точно! — и ушёл.

Цяо Тянья последовал за Шэнь Цзэчуанем и спросил:

— Что случилось, почему такая спешка?

— Си Хунсюань никому не доверял, но доверял Сюэ Сючжо. — Шэнь Цзэчуань поднимался по лестнице в тусклом свете фонаря. — Когда Си Дань его тогда обманул, он скорее заподозрил бы Си Даня, чем Сюэ Сючжо. Он всегда должен был всё контролировать. Заполучив на этот раз Учителя, он, без сомнения, не посмеет действовать на свой страх и риск.

Перед смертью Си Хунсюань был так уверен, что Шэнь Цзэчуань проиграет. Почему? Он, должно быть, знал нечто, чего Шэнь Цзэчуань ещё не ведал. Повышение Си Хунсюаня в Бюро оценок произошло по предложению Сюэ Сючжо. Он так прислушивался к его советам – но почему?

Шэнь Цзэчуань вдруг замер на ступенях и застыл на месте.

Клан Сюэ давно уже клонился к упадку. Си Хунсюань никогда не стал бы подчиняться и ставить себя в распоряжение опустившегося человека. И его ни за что не удалось бы так легко переманить. Они сошлись благодаря солидарности однокашников. Поскольку оба клана были связаны брачными узами в прошлых поколениях, между ними существовали родственные и дружеские связи. Но чем Сюэ Сючжо удерживал Си Хунсюаня? Си Хунсюань ставил выгоду превыше всего. Он мог даже по прихоти убить родного брата. Невозможно, чтобы Сюэ Сючжо добился такого доверия от него лишь хрупкими узами родства.

Шэнь Цзэчуаня вдруг охватило беспокойство. Он взглянул на карниз крыши. Тень была подобна угрожающему зверю, оскалившему клыки и растопырившему когти. Она уже впилась острыми зубами в половину его тела. Зацепки, которые он не мог ясно разобрать, были подобны густым зарослям водорослей, которые вместе с красками ночи опутывали и сковывали его руки и ноги, давая смутное предчувствие опасности.

◈ ◈ ◈

Сяо Чие, увидев, как Дин Тао вошел в середине их попойки с приглашенным Сюэ Сюи, сразу понял: Шэнь Цзэчуань вернулся в резиденцию. Продолжая беседовать, он едва заметно кивнул мальчишке, давая знать — осведомлен.

Сюэ Сюи снова был навеселе. Захотел позвать пару куртизанок для компании, но, видя, что Сяо Чие не поддерживает тему, не посмел распорядиться. Всхлипывая от икоты, он потянулся за бокалом:

— Он... Сюэ Яньцин! Птенцов, которых растит в особняке, поселил в большом дворе, да ещё нанял, нанял, нанимает учителя — устроил что-то вроде частной школы... Гм, по-моему, это не наложниц готовит.

— Неужели? — Сяо Чие осушил несколько чаш, не выдавая и тени опьянения. Рядом Чэнь Ян снова наполнил бокал Сюэ Сюи до краев. Наследник Либэя небрежно чокнулся с ним:

— Тогда зачем купил тех людей? Должна же быть причина.

— В Сюэ Сючжо что-то нечисто! — Сюэ Сюи сделал несколько глотков и продолжил: — Не напомни Ваша светлость — не заметил бы... Люди им куплены одного возраста, но все видные, мальчики и девочки — глаз не оторвать. Знаю, многие при дворе мужчин предпочитают. Все те мальчики с улицы Дунлун — нежные, гибкие. Ничуть не уступят настоящим, настоящим женщинам! Может, думает — продажные снаружи нечисты, сплетен не избежать, вот и растит тайком партию для связей?

Сяо Чие не стал слушать его бред. Поднял тост:

— Тогда ему придется потратить уйму сил. Те известные мальчики с улицы Дунлун лишь благодаря покровителям стали теми, кто они есть. Он купил и мальчиков, и девочек. Учитель, что он нанял — только мальчиков обучает?

— Вот в чем странность! — Пьяный вид Сюэ Сюи был недостоин благородного мужа. Он понурился, наконец справился с икотой:
— Ваша светлость, девочкам он велел учиться музыке, игре в го, каллиграфии и живописи*. Это понятно — какому мужчине не понравится красавица-наложница за чтением? Но мальчикам-то он велел изучать трактаты о текущих делах!

Взгляд Сяо Чие резко устремился на Сюэ Сюи:

— Велел мальчикам изучать трактаты о текущих делах? Только трактаты?

Сюэ Сюи яростно замотал головой. Ткнул пальцем:

— Во дворе устроил маленькую школу. Иногда сам приходит учить. Знаете, Ваша светлость, чему учит? Самые что ни на есть каноны! Буквально вчера мальчишкам преподавал... современную политику!

◈ ◈ ◈

Сяо Чие вернулся домой очень поздно. Увидев, что в комнате горит свет, он понял, что Шэнь Цзэчуань всё ещё ждёт его. Чэнь Ян отпустил слуг, приставленных к ним, оставив лишь несколько охранников, несущих караул во дворе.

Как обычно, Сяо Чие шагнул внутрь. Внутри горела только одна стеклянная лампа. Шэнь Цзэчуань сидел перед низким столиком, рассматривая шкатулку. Он уже снял головной убор и был закутан в просторный халат Сяо Чие, выглядев так же, как всегда, перед сном.

Сяо Чие наклонился, прижался к спине Шэнь Цзэчуаня и, склонив голову, поцеловал его мочку уха. Он сказал:

— Оставляй записку, если что-то случилось. Это можно будет обсудить завтра утром, проснувшись.

Шэнь Цзэчуань промычал что-то в знак согласия и повернул голову, чтобы посмотреть на него.

Сяо Чие поднялся, снял клинок, снял верхнюю одежду и сел скрестив ноги рядом с Шэнь Цзэчуанем.

Кончики пальцев Шэнь Цзэчуаня сжали страницу книги, но он не стал её переворачивать. Он сказал:

— Некоторые вещи нужно обсуждать лично; их нельзя ясно объяснить в одном-двух словах.

Сяо Чие наконец расслабился и расстегнул застежки и сказал:

— Давай по очереди. Ты первый или я?

Шэнь Цзэчуань посмотрел на него мгновение, но Сяо Чие не притянул его ближе, поэтому он поднял пальцы, чтобы помочь ему расстегнуть застежки. Подумав, он сказал:

— Многое мне ещё не до конца ясно. Начни ты.

Облокотив локоть на маленький столик, Сяо Чие достал ещё одну книгу из шкафчика сбоку и протянул ее Шэнь Цзэчуаню. Пока тот читал, он сказал:

— Из той партии людей, что купил Сюэ Сючжо, старшему восемнадцать лет, младшему — четырнадцать. Мальчики и девочки, все вместе в одном дворе. Единственное, что их объединяет, — все они хороши собой.

— Восемь Великих Городов. Чжунбо. Цзюэси. — Кончик пальца Шэнь Цзэчуаня скользил по именам. — Он не смотрел на их место происхождения, когда покупал.

— Возможно, это чтобы скрыть правду, чтобы другим было неоткуда начать проверку, даже если они захотят. — Увидев, что Шэнь Цзэчуань внезапно остановился на одном месте, Сяо Чие придвинулся ближе, чтобы взглянуть.

— Ты видел это имя раньше?

Шэнь Цзэчуань посмотрел на это имя и сказал:

— Лин Тин… Я слышал это имя в усадьбе Сянъюнь.

— Они все люди Сянъюнь, — сказал Сяо Чие. — Она любит умных и смышленых детей; поэтому она использовала «Лин*» как фамилию и изменила имена всех этих птенцов.

— Ты пил с Сюэ Сюи сегодня вечером. Он что-нибудь сказал?

— Он сказал нечто странное, — Сяо Чие сделал паузу. — Он сказал, что Сюэ Сючжо привез эту партию людей в свою резиденцию, где девочек учат всяким вещам, которым учат в борделях, а мальчики посещают настоящую школу. Сюэ Сючжо нанял учителя для этих мальчиков. Они изучают не только сочинения на злобу дня из Императорского Колледжа, но и дискуссии о современной политике.

Шэнь Цзэчуань задумался и ничего не сказал.

Сяо Чие продолжил:

— Если ему нужны ученики, он мог выбрать их из приличных семей. Полно людей из Императорского Колледжа, которые хотят официально признать его своим учителем. И всё же он учит таким образом мальчиков, купленных в борделе. Даже если эти люди действительно чего-то добьются в учебе, они всё равно не смогут войти в ряды чиновников из-за своего низкого статуса. Так что ему от этого? Разве что он намерен вырастить кучу придворных прихвостней*.

— Сюэ Сючжо… — Шэнь Цзэчуань, казалось, отрешился, погрузившись в раздумья. Он слушал слова Сяо Чие и стремительно упорядочивал мысли. — Если ему нужны прихлебатели, есть кандидаты получше. Мы с тобой упустили одну деталь ранее. Сюэ Сючжо и Си Хунсюань в хороших отношениях. Разве павильон Оухуа не может просто подарить ему партию бордельных птенцов? И всё же он специально купил их у павильона Сянъюнь. Это говорит о том, что он изначально положил глаз на кого-то конкретного в той партии.

Образы промелькнули в сознании Шэнь Цзэчуаня. Хотя у него и не было фотографической памяти Дин Тао, он хранил в уме каждое дело и каждое слово из прошлых взаимодействий с другими, чтобы обдумывать их. Он помнил всё; он не забывал никаких деталей.

«Пока в нем течет кровь клана Ли, он — наследник престола».

Слова Великого наставника Ци прозвучали как удар грома, рассекший текущую путаницу в мыслях Шэнь Цзэчуаня. Едва он подумал об этой фразе, как вспомнил и другие. Он резко выпрямился в позе сидя на коленях, его рукава перевернулись и смяли несколько бумаг на маленьком столике.

— Бывший император… — Шэнь Цзэчуань схватил Сяо Чие за руку. Его голос постепенно успокоился, когда он заговорил: — Бывший император Сяньдэ правил чуть более восьми лет. Его хроническая болезнь оставалась неизлечимой, и у него не было наследников престола; единственной, кто забеременел, была наложница Вэй. Во время инцидента в охотничьих угодьях Наньлинь клан Хуа поднял мятеж. Хуа Сицянь осмелился сделать свой ход той ночью именно из-за ребенка в утробе наложницы Вэй. Но после той ночи, когда мы вернулись в столицу, наложницу Вэй уже сбросили в колодец, чтобы утопить. Сначала я подозревал тебя, но позже заподозрил давнего министра со стороны Хай Лянъи. Они сделали это, чтобы полностью отсечь тщетные надежды знатных кланов и позволить Ли Цзяньхэну беспрепятственно взойти на трон. Вот почему они нанесли упреждающий удар и убили наложницу Вэй. Но теперь, оглядываясь назад, в этом предположении есть изъян. Даже если бы наложница Вэй была беременна, всё равно нельзя было знать, мальчик это или девочка*, поэтому они не могли противопоставить этого ребенка Ли Цзяньхэну, которого уже поддерживал Либэй. Для Хай Лянъи убийство наложницы Вэй — лишний шаг.

— Возвращаясь ещё дальше, до императора Сяньдэ правил император Гуанчэн. Наследный принц Восточного Дворца перерезал себе горло в храме Чжао Цзуй из-за дела о мятеже. В то время императорский внук был ещё младенцем. Если бы он не умер, в этом году ему должно было быть двадцать шесть. Однако это дело совместно вели Цзи Лэй и Шэнь Вэй. Цзи Лэй, чтобы переметнуться тогда к Пань Жугую и показать свою преданность, наверняка не посмел бы быть слишком небрежным и халатным. Поэтому ещё менее вероятно, что он оставил бы такой большой источник бед. В таком случае, единственный, кто в этом мире всё ещё может претендовать на звание наследника престола, может быть только…

Сяо Чие сжал в ответ ледяную руку Шэнь Цзэчуаня и продолжил низким, приглушенным голосом:

— Старшему восемнадцать, младшему — четырнадцать. Если это действительно наследник престола, то единственный, кто соответствует временной линии, — это эпоха императора Гуанчэна. Резня в Восточном Дворце произошла в эру Юнъи. Почти десять лет после этого ни одна наложница не могла родить наследника престола под бдительным присмотром Вдовствующей императрицы. Хотя император Гуанчэн тогда страдал от болезни, он не был болен настолько, чтобы быть слабым и немощным. Не в силах вырваться из-под контроля клана Хуа, он мог думать только о способе за пределами дворца.

— Кроме меня, единственный, кто знал, что под Павильоном Оухуа прорыли пустоты и наполнили кувшинами, был Сюэ Сючжо. Дело с обрушением было попыткой убить Ли Цзяньхэна, и вот эту часть я не мог понять. Если предположить теперь, что у него действительно есть наследник престола, то всё остальное обретает смысл. Он убил наложницу Вэй, затем попытался убить Ли Цзяньхэна. — Эта скрытая тревога Шэнь Цзэчуаня становилась всё отчетливее.

Сяо Чие тоже был ошеломлен этим неожиданным предположением. Он сказал:
— Если это действительно так, то наследник престола среди той партии людей.

Оба мужчины смотрели друг на друга. Шэнь Цзэчуань понизил голос:

— Этот наследник престола…

— Не должен жить. — Сяо Чие сжал подбородок Шэнь Цзэчуаня и сократил дистанцию между ними. Его взгляд был глубоким и суровым. — Ланьчжоу, мы не можем позволить ни одному из этих людей остаться в живых.

Он говорил медленно. Его намерение убить было подобно бушующей волне, сокрытой в этих глубинах. Оба они в этот миг передумали множество мыслей. Что означал наследник престола? Это означало, что всё в настоящем станет пассивным. Разве знатный клан, держащий наследника престола в руках, будет легко побеждён? Вспомните Вдовствующую императрицу, которая правила из-за ширмы целых двадцать лет. Клан Ли, который она контролировала, мог стать лишь ее марионеткой. Влияние и сила политических фракций, сформированных аристократическими кланами, непременно возродятся, и Хай Лянъи снова окажется в невыгодном положении!

Внезапно с другой стороны двери раздался стук, разорвавший тяжёлую атмосферу между мужчинами.

Сяо Чие сказал:

— Говори.
Цяо Тянья ответил с легкой торопливостью:

— Господин, человек, который всю ночь спешил, чтобы догнать Си Даня, вернулся.

Шэнь Цзэчуань тут же встал, поправил одежду и открыл дверь. Цяо Тянья быстро отступил в сторону, давая ему дорогу. Шэнь Цзэчуань взглянул на Гэ Цинцина, стоявшего на одном колене во дворе, спустился со ступеней и сказал:

— Что случилось?

— Ваша светлость. — Гэ Цинцин поднял голову. Его голос был хриплым и дрожащим. — Си Дань открыл денежное хранилище клана Си, но оно уже опустошено.

Листья на ветвях во дворе зашелестели на ветру, когда деревья резко склонили головы, словно искоса глядя на Гэ Цинцина. Лунный свет залил землю белизной, будто устлав её толстым слоем инея. В мертвой тишине Шэнь Цзэчуань слегка повернул голову и сказал Сяо Чие:

— Эр-лан, нас дурачили.

Его тон был мягким и нежным, но от него все охранники во дворе опустили головы.

✧ Следующая глава✧
---------------------
✧ Предыдущая глава✧

Оглавление