Новелла Поднося вино. Глава 93. Генерал

Императорская стража ворвалась в резиденцию клана Сюэ и стремительно промчалась по галерее внутрь. Все обитатели разных дворов были разбужены. Женщины, сбившись в испуганную кучу, были выгнаны из домов и собраны на открытом пространстве усадьбы. Императорская стража имела репутацию, и в глазах этих людей Шэнь Цзэчуань был словно тигр или волк*, пожирающий людей.

Сюэ Сюи поспешно накинул одежду и вышел. Увидев Сюэ Сючжо, тоже стоящего под карнизом, он не удержался, бросился вперед и схватил Сюэ Сючжо, сказав с возмущением:

— Что ты натворил, что к нам явилась Императорская стража?! Если ты втянешь нас в беду, я вышвырну тебя и вычеркну из клана!

Сюэ Сючжо повернул голову, взглянул на своего свирепого вида старшего брата и позволил тому тащить себя, как тому вздумается. С холодным безразличием и жалостью во взгляде он произнёс:

— В славе и богатстве участвует вся семья, но когда приходит беда, один несёт её в одиночку. Не бойся, старший брат. Тебе ещё далеко до того, чтобы стать главой этого клана.

Сказав это, он оттолкнул Сюэ Сюи и пошел по ступеням навстречу Шэнь Цзэчуаню.

Это была вторая их прямая встреча лицом к лицу. Сюэ Сючжо ещё не ложился. Он занимался в кабинете делами, связанными с судебными процессами, и вышел, накинув поверх одежды лазурный халат с широкими рукавами. Этот человек обладал спокойной и неторопливой аурой, и его учтивость и элегантность были не тем, что можно изобразить за один день. Он обладал настоящими способностями, и Шэнь Цзэчуань никогда этого не отрицал.

— Чем обязан вашему визиту в мои скромные владения в столь поздний час? — Сюэ Сючжо, примерно одного роста с Шэнь Цзэчуанем, стоял непоколебимо и сказал ему: — Мне следовало бы приготовить скромное угощение с вином и встретить вас гораздо раньше.

— Я только что получил императорский указ. Его Величество повелевает мне взять на себя полное руководство по делу о военных поставках. Это дело чрезвычайной важности, и Императорская стража, не смея проявлять нерадивость, немедленно арестовала Вэй Хуайгу. — Шэнь Цзэчуань разглядывал вертикальные свитки в главном зале и не смотрел на Сюэ Сючжо, произнося с небрежностью: — Вэй Хуайгу всегда был в хороших отношениях с Помощником министра Сюэ. Чтобы избавить вас от подозрений, вашу резиденцию придется обыскать сегодня ночью.

— Мне прекрасно известно, что Суд по пересмотру судебных решений помогает Императорской страже в расследовании. Но я назначенный чиновник императорского двора. Если Императорская стража желает обыскать мою резиденцию, вам потребуется ордер, выданный Министерством юстиции. — Сюэ Сючжо оглядел двор, видя вокруг панику и смятение. Он сказал: — Однако, это дело не терпит отлагательств, и Вице-командующий имеет право действовать по обстоятельствам. Дядя Сюэ, передай ключи от внутренних покоев Императорской страже тоже. Показывай, куда им нужно.

Шэнь Цзэчуань слегка склонил голову:

— Вы и впрямь осторожны, даже перед лицом устного императорского указа, переданного Его Величеством.

Сюэ Сючжо улыбнулся:

— Вполне естественно проявлять осторожность, столкнувшись с такой фигурой, как заместитель командующего. Поздно, и на улице прохладно. Если заместитель командующего не сочтёт это ниже своего достоинства, не соблаговолите ли выпить со мной чаю внутри? Резиденция немаленькая. К тому времени, как закончится обыск, уже начнётся утренний прием.

— От чая откажусь. — Шэнь Цзэчуань медленно повернулся. — Не по карману мне чай от именитых кланов. Значит ли это, что мне снова придется уйти с пустыми руками?

Сюэ Сючжо ответил:

— Это зависит от того, зачем пришел Заместитель командующего. Если для расследования дела, то это действительно будет прискорбно. Я лишь знаком с Вэй Хуайгу, между нами нет никакой связи.

Шэнь Цзэчуань замолчал. Глядя на Сюэ Сючжо, он вновь смутно почувствовал, что им играют. Спустя долгое время Цяо Тянья вернулся на открытую площадку и издали покачал головой Шэнь Цзэчуаню. Тот понял, что снова пришел ни с чем — ни шифу, ни учителя здесь не было.

— Хитрый заяц имеет три норы*, — тихо произнёс Шэнь Цзэчуань.

— Всего лишь рыба, плавающая на дне котла*, ловит минутную передышку, — почтительно ответил Сюэ Сючжо.

— У нас с тобой всего один шанс, — Шэнь Цзэчуань шагнул вперед, приблизившись к Сюэ Сючжо. — Где они?

Ночь была безлунной, сырость и холод после дождя витали повсюду. Мужчины и женщины во дворе плакали, прикрывая лица. Сюэ Сюи не знал подробностей, но, боясь, что Сюэ Сючжо разгневает Шэнь Цзэчуаня, поспешно выступил вперед и поклонился, сложив руки. Трепещущим голосом он сказал:

— Кого ищет Ваша светлость? Мы не укрываем беглецов по делу о военных поставках! Все люди усадьбы здесь. Ваша светлость, прошу, допросите их! Мы обязательно расскажем всё, что знаем, ничего не утаив!
Сюэ Сючжо промолчал. Видя, что тот не желает раскрывать местонахождение шифу, Шэнь Цзэчуань сказал:

— Я ищу разыскиваемых преступников императорского суда. Слышал, в резиденции Помощника министра Сюэ содержится партия куртизанок. Так ли это?

Взгляд Сюэ Сючжо дрогнул. Сюэ Сюи тут же вставил:

— Да, да, есть! Но дела вроде сводничества и общения с куртизанками — всё это повод для обвинения от Главного надзорного управления. Он прятал их довольно осторожно, поэтому императорские цензоры ничего не знают. Ваша светлость, Ваша светлость, взгляните. Это же дети. Всего лишь мелкие игрушки. Как они могут быть разыскиваемыми преступниками императорского суда?

Шэнь Цзэчуань заметил легкую перемену в выражении лица Сюэ Сючжо при словах брата. Он перевел взгляд на тех мальчиков и девочек:

— Что за место — Вилла Сяньюнь? Все там — разыскиваемые преступники, замешанные в деле об убийстве. Помощник министра Сюэ купил их из Виллы Сяньюнь без единого слова. Почему Министерство юстиции не было уведомлено?

Сюэ Сючжо отстранил Сюэ Сюи:

— У этих людей есть доказательства регистрации домохозяйства. Хоть они и из борделя, все невиновны. Заместитель командующего сейчас занят делом о военных поставках. Оно не имеет к ним отношения, так зачем на этом зацикливаться?

— Виновны они или нет, выясним лишь после визита в императорскую тюрьму, — Шэнь Цзэчуань оглянулся. — Уведите всех этих людей.
Толпа людей, обняв себя, громко зарыдала. Цяо Тянья возглавил группу и потащил их прочь. Под опекой Сюэ Сючжо этих мальчиков учили держаться как отпрысков знатных кланов, но как они могли сравниться с Императорской стражей? Вмиг их вопли усилились. Сюэ Сюи был так напуган, что у него дрожали ноги. Всё ещё желая замолвить слово и снять напряжение, он даже вспомнил Сяо Чие.

— Ва-ваша светлость! — Собравшись с духом, Сюэ Сюи с трудом выдавил: — Раз это дело касается Либэя, то почему бы не спросить, спросить, что думает Его Светлость… Если действительно что-то не так, тогда забирайте Сюэ Сючжо!

Сюэ Сючжо внезапно сделал несколько шагов вперед, преграждая путь Цяо Тянья. Он громовым голосом прогремел:

— Даже расследуя дело, Императорская стража обязана следовать процедурам! Заместитель командующего Шэнь, вы можете забрать моих людей, но я требую увидеть ордер на арест от Министерства юстиции!

— Увести их! — Шэнь Цзэчуань поднял клинок, оттесняя его, и заставил Сюэ Сючжо отступить на шаг. — Раз вы хотите ордер, утром я пришлю вам сколько угодно!

— Шэнь Цзэчуань! — Сюэ Сючжо резко взмахнул рукавами. — Я обвиню вас в злоупотреблении служебным положением для сведения личных счетов!

— Так подайте обвинительный меморандум этой же ночью! — Тон Шэнь Цзэчуаня стал ледяным. — Эти люди теперь в моих руках. За каждый день, что я не вижу Учителя, я убью одного! Угадайте, сколько дней мне понадобится, чтобы добраться до вашего драгоценного ученика?

— Не смей! — Сюэ Сючжо внезапно впал в ярость. Увидев, что Цяо Тянья уже уводит их к дальним воротам, где плач усиливался, он схватил его за руку: — Вы, люди, становитесь соучастниками преступления, самовольно арестовывая невинных простолюдинов! К чему тогда расследование? Прекратите!

— Если посмеешь помешать ещё раз, убью их здесь и сейчас! — Шэнь Цзэчуань большим пальцем частично выдвинул клинок из ножен, обнажив холодный блеск стали.

Увидев, как Шэнь Цзэчуань начал выхватывать клинок в их споре, Сюэ Сюи был настолько охвачен ужасом, что буквально упал в обморок от страха. Окружающие слуги закричали «Старший господин!» и бросились поднимать его. Сюэ Сючжо, которого Императорская стража тащила назад, беспомощно наблюдал, как стражники грузят всех учеников на повозку.

— Шэнь Цзэчуань! — Сюэ Сючжо, цепляясь за преграждавшую ему путь руку, полностью утратил самообладание. Его глаза налились кровью, он выплюнул со злобой: — Убьешь их? Посмеешь убить их?! Ты тиран! Ты недостоин быть учеником Учителя!

Шэнь Цзэчуань вскочил на коня, оставив позади оскорбительные крики Сюэ Сючжо.

◈ ◈ ◈

Войны в Либэе отличались концентрацией сил и ожесточенностью. Однако и в Командорстве Бяньцзюнь не было спокойно и тихо.

Лу Гуанбай вернулся в свой лагерь для отдыха. Он ещё даже не успел спешиться, как увидел своего заместителя, спешившего к нему. Он спросил:

— В чем дело?

Заместитель выглядел неважно и прошептал:

— Генерал, Цюйду прислал армейского цензора. Он привёз и военное продовольствие на этот год.

Помолчав мгновение, Лу Гуанбай спешился, снял шлем и приподнял полог, чтобы войти в шатёр. Внутри на приготовленном возвышении сидел евнух; он был одет в халат с узором питона, а на голове носил шапку яньдунь*. Увидев, как Лу Гуанбай входит, он даже не встал, чтобы отдать положенные почести.

Лу Гуанбай отставил своё длинное копьё в сторону и сказал:

— Гунгун проделал долгий путь. Почему вы не отдыхаете? Я прикажу людям привести шатёр в порядок.

Инси был недавно повышенным евнухом. У него были покровители во дворце, и он знал, что его хозяева никогда не благоволили к клану Лу из Командорства Бяньцзюнь, поэтому он тоже смотрел свысока на Лу Гуанбая. Услышав его слова, он усмехнулся и сказал:

— Здесь глушь и запустение, а все здешние люди — неуклюжие простаки, так что разве они знают, как прислуживать? Генералу не стоит утруждаться. Я уже осмотрелся. Тот шатёр такой темный и грязный, что жить в нем невозможно. Я велел людям поспешить в Цанцзюнь, чтобы купить там древесины с планом построить здесь отдельный дворик — мне ведь ещё полгода здесь оставаться!

Лу Гуанбай не был разговорчив. Он знал, что армейские инспекторы-евнухи всегда были такими напыщенными, и ему тоже не хотелось вести беседу. Он расстегнул нарукавник, и, когда та железная оболочка была снята, грязная кровь капнула на землю. Увидев это, Инси в ужасе зажал нос и воскликнул:

— Как же он загноился до такой степени?!

Заместитель притащил сундук, намереваясь перевязать рану Лу Гуанбаю.

Увидев повреждение, он сказал:

— Генерал, он так сильно содран! Нужно срочно позвать военного лекаря!
Лу Гуанбай жестом велел ему замолчать и нащупал сбоку на бедре кинжал. Поливая рану вином, он нагревал кинжал в пламени свечи, пока тот не стал раскаленным докрасна. Заместитель поспешно поддержал рукав Лю Гуанбая. Инси никогда прежде не видел столь беспощадного человека; его конечности похолодели, пока он слушал звук выжигаемого гниющего мяса. Лу Гуанбай присыпал рану лекарством и велел заместителю перевязать её.
— С кавалерией трудно справиться. Без специального распоряжения мы не вправе покидать границы отведённой зоны для преследования. Да и сами мы увязли в утомительных боях, так что нам не до этого. — Завершив обработку раны, Лу Гуанбай подпёр колено и, глядя на Инси, спросил: — Гунгун прибыл с военным продовольствием?

Инси подавил своё отвращение и тошноту и кивнул.

Лу Гуанбай поднялся и сказал:

— Пойду осмотрю.

С этими словами он вышел из шатра с заместителем и направился к запасам провизии. Те, кто сопровождал и доставлял военное продовольствие, уже ушли. Лу Гуанбай зашел в амбар и вскрыл мешок из мешковины. Однако, увидев содержимое, он нахмурился. Он протянул руку и зачерпнул пригоршню — там оказалось сырое зерно и заплесневелая мука.

— Генерал, — сказал заместитель. — На этот раз прислали не только сырое зерно и заплесневелую муку. Количество тоже ничтожное. В нашем Командорстве Бяньцзюнь двадцать тысяч человек, и войска ежедневно отправляются на партизанские действия. Приходится много перемещаться, и, естественно, потребление пищи высокое — его нельзя сравнивать с гарнизонными войсками других четырех командорств. Этих жалких припасов нам даже до осени не хватит!

Лу Гуанбай разжал ладонь, испещренную шрамами, выпуская зерна из рук, и произнёс:

— Старейшина секретариата Хай Лянъи всегда нас опекал. В прошлом году военное продовольствие тоже выделили довольно быстро. В чём причина сокращения объёма на этот раз?

Грудь заместителя тяжело вздымалась. Несколько раз он порывался что-то сказать, но сдерживался.

Лу Гуанбай спросил:

— Говори, если есть что сказать. К чему эти колебания? Тебе рот заткнули?

— Генерал! — негодующе воскликнул заместитель. Он шагнул вперед, схватил горсть зерен, и эмоции переполнили его. Сдавленным от слез голосом он выпалил: — Урезали! Почему? Разве не потому, что спешили передать всё бронированной кавалерии Либэя?! Черт бы их побрал! Бронированная кавалерия Либэя — все как один герои-воины, а гарнизонные войска нашего Командорства Бяньцзюнь — последние подлецы! Они всегда угождают сильным и притесняют слабых, топчут вас при каждом удобном случае! Но ведь мы воюем! Мы все здесь рискуем жизнями, по какому праву они выделяют кого-то особенного?! Что не так с нашим Командорством Бяньцзюнь?! Мы и так нищие, а они ещё и тут экономят! Я спросил тех, кто доставлял продовольствие: что нам делать осенью? А они сказали — императорский двор велел действовать по обстоятельствам и решать самим! Как сочтём нужным. Чёрт бы их побрал во веки веков!

Заместитель сжал кулаки.

— Военное продовольствие Цидуна сократили вдвое, чтобы снабдить Либэй. Но разве другим командорствам не нужно воевать?! У них ещё есть военные поля, чтобы прокормиться, а мы можем жрать один воздух! Когда наступит осень, кони двенадцати племен Бяньша откормятся, и тогда бои станут ещё ожесточённее! С такими жалкими крохами зерна мы...

— Ни слова больше! — рявкнул Лу Гуанбай на заместителя, резко обрывая его. Он долго стоял в темноте. Наконец, взглянув на усыпанное звездами небо снаружи, он хрипло произнёс: — ...Я что-нибудь придумаю.

Сигнальные башни Командорства Бяньцзюнь безмолвствовали среди холмистой местности, а ночь, подобная обратному потоку мутных вод, запечатала этот проход, преграждая путь свету. Лу Гуанбай не обладал громкой славой трёх других генералов. Он был подобен упрямому камню, застывшему на краю пустыни, выдерживающему гнетущее давление с трёх сторон, пока оно постепенно не сточило его изначально округлое и гладкое тело, придав ему заостренные грани*. Многие из их клана Лу погибли, и лишь он унаследовал копьё Лу Пинъяна.

Он был таким медлительным. И таким нелюбимым. Прославился поздно, не имея врождённых талантов Сяо Цзимина или Ци Чжуинь. Он был младшим и глупейшим сыном Лу Пинъяна. И всё же, именно такой «он» удержал Командорство Бяньцзюнь после ухода Лу Пинъяна. Он перекрыл стратегический проход, через который кавалерия Бяньша стремилась прорваться. У него не было наставника; он был генералом, научившимся ремеслу, следуя за Лу Пинъяном в пустыню и выкарабкиваясь из жёлтых песков. Он относился к другим с искренностью. Он... был покрыт шрамами с головы до ног.

В эту самую ночь Лу Гуанбай не сомкнул глаз. Он сидел, обхватив копьё, на земляном склоне перед лагерем, не в силах придумать, как решить проблему нехватки военного продовольствия. Ци Чжуинь управляла Пятью Командорствами. Все эти годы она тратила личные сбережения, чтобы помочь им финансово; он не мог вечно просить помощи у Ци Чжуинь. Да и старик дома всё ещё болел — он не мог заставлять Лу Пинъяна таскать больное тело, чтобы одалживать деньги.

Заместитель, вставший среди ночи по нужде, увидел одинокую спину Лу Гуанбая. Он хотел подойти и уговорить его отдохнуть, но, не успев приблизиться, заметил, как Лу Гуанбай наклонился и потянулся к почве у своих ног. Долгое время Лу Гуанбай так и не поднял головы.

✧ Следующая глава✧
---------------------
✧ Предыдущая глава✧

Оглавление