Новелла Поднося вино. Глава 94. Бушующие волны
ТГК переводчика --> BL Place
Отдельная благодарность редакторам MaryChepkasova, Mlndyingsun, PoRampo
❤️❤️❤️
П.п.: 狂澜 (kuánglán) Название «бушующие волны» также относится к критической или отчаянной ситуации.
Вэй Хуайгу был отправлен в тюрьму для проведения следствия, в то время как Ян Чэн из Провинциальной административной комиссии Цзюэси также был схвачен Императорской стражей и доставлен в императорскую тюрьму. Это было громкое дело года Тяньчэн, за которым пристально наблюдал весь двор, как гражданские, так и военные чиновники. Шэнь Цзэчуань действовал очень быстро. Из признания, представленного Ян Чэном, он выяснил, что Вэй Хуайгу перепродавал военные припасы для получения прибыли еще с четвертого года правления Сяньдэ.
Используя свою должность министра финансов, Вэй Хуайгу каждый раз, когда он курировал поставки военного провианта, покупал его у Ян Чэна. Затем он перепродавал его по более высокой цене Си Хунсюаню, который, в свою очередь, отдельно отправлял это военное зерно морским и сухопутным путем в Шесть префектур Чжунбо и Сюйхай, чтобы получить огромную прибыль. Таким образом, он раскладывал поземельный налог на поля простолюдинов в тринадцати городах Цзюэси и заставлял простой народ нести это налоговое бремя.
— Раз уж ты занимался этим так долго, — Шэнь Цзэчуань просматривал признание Ян Чэна, — то почему только в этот раз твоя совесть заставила тебя донести на Вэй Хуайгу через экстренное донесение?
Ян Чэн провёл в императорской тюрьме уже несколько дней. Он опустил голову и сказал:
— В этот раз использовали заплесневелое зерно для подмены; это не то же самое, что раньше. Либэй готовится к войне. Это зерно станет ядом, который погубит солдат у пограничного перевала, если его отправят. Я боялся, что с наследным князем Либэя действительно случится беда.
По сторонам стола не было других людей. Сяо Чие, сидевший в тени, неожиданно произнёс ледяным тоном:
— Ты был так уверен, что эти припасы попадут именно в руки наследного князя?
Ян Чэн беспокойно пошевелил руками. Его губы побелели, когда он ответил:
— Этого я и боялся. Хотя я и жаден до богатства, я не хотел становиться причиной чьей-либо гибели.
— Не бойся, — Шэнь Цзэчуань бросил взгляд на Сяо Чие и смягчил тон, обращаясь к Ян Чэну. — Хоть это место и императорская тюрьма, но это дело лично курирует и разбирает Его Величество. Если тебе есть что сказать, можешь высказать всё здесь.
Контраст между ними двоими был разителен. Ян Чэн сглотнул слюну. Он уже был немного ошеломлён непрерывным допросом, длившимся всю ночь. Он пробормотал:
— Я не знал. Я не...
— Чего ты не знал? — мягко спросил Шэнь Цзэчуань.
— Я не знал, что с наследным князем Либэя действительно что-то случится… — Ян Чэн начал всхлипывать. — Я не знал... Я боялся, что бронекавалерия Либэя потерпит поражение из-за этого и снова пропустит кавалерию Бяньша через границу.
Сяо Чие слегка наклонился вперёд, его тело напоминало тень свирепого зверя, нависшую над лицом Ян Чэна. Он произнёс леденящим голосом:
— Значит, ты знал, что эта партия военных припасов может привести к поражению бронекавалерии Либэй. И всё же ты приказал опечатать и погрузить её на повозки. Ты достоин смерти.
Ян Чэн пришёл в ужас под взглядом Сяо Чие. Потеряв дар речи, он бессвязно зарыдал:
— Ваша Светлость... Я виновен. Я... я достоин смерти...
— Ты не умрёшь, — Шэнь Цзэчуань, чьи выразительные, чуть приподнятые глаза на прекрасном, словно нефрит, лице излучали сострадание, произнёс: — Главный виновник в этом деле — Вэй Хуайгу. Он, пользуясь своим положением, принуждал тебя, и ты ничего не мог поделать. Я понимаю твои трудности. Его Светлость тоже понимает. Ян Чэн, ты поступил на службу ещё в годы Юнъи. Полжизни прослужил чиновником в Цзюэси, дослужился до поста помощника начальника Провинциальной административной комиссии. Ты способный человек, как показала проверка Цюйду. Теперь, когда Цзян Циншань покинул Цзюэси, чтобы занять пост губернатора в Чжунбо, должность начальника Провинциальной административной комиссии Цзюэси окажется вакантной. Судя по возрасту и опыту, ты будешь первым кандидатом на рекомендацию, когда Министерство кадров будет рассматривать кандидатуры. Видишь, твоё будущее должно было быть светлым, но ты променял его на эти жалкие деньги. Оно того не стоило.
— Я слышал, в юности ты был родом из Баймачжоу. Семья твоя была бедна, в шесть лет ты потерял отца. Твоя мать в одиночку поднимала тебя и твоих братьев. Она отправила вас в школу и всю жизнь терпела лишения. Она наконец дождалась дня, когда ты стал чиновником и обзавёлся собственным домом, а ты совершил такую тяжкую ошибку. — Шэнь Цзэчуань с особой жалостью продолжил: — Отныне она останется одна, всеми покинутая, и ей ещё предстоит терпеть презрение и проклятия из-за этого дела. Как ты мог быть так бессердечен?
Ян Чэн не смог сдержаться и разрыдался. Он был учёным по натуре, ведал долг, справедливость, честность и достоинство*. Дома он был предельно почтителен к матери, заботился о ней и удовлетворял все её нужды. Закрыв лицо руками, он рыдал:
— Я совершил такую бесчеловечную ошибку. Мне стыдно смотреть ей в глаза!
— Это дело ещё не закрыто. Будет ли тебе вынесен смертный приговор — ещё вопрос, — Сяо Чие швырнул признание на стол и искоса взглянул на него. — Раз ты ещё знаешь, что такое стыд, значит, в тебе осталась хоть капля совести. Все вопросы, которые я задам тебе далее, не будут занесены в протокол. Если ответишь правдиво, я подумаю, как сохранить тебе жизнь, чтобы твоя престарелая мать могла спокойно и достойно прожить оставшиеся годы. Но если посмеешь увиливать, пытаясь отделаться от меня пустыми словами, я немедленно прикажу публично обезглавить тебя у подножия ворот Дуаньчжоу в назидание остальным. Одним экстренным донесением ты сдал Вэй Хуайгу и лишил многих людей их золотых рисовых чаш*. Ты человек в этом деле, потому лучше других понимаешь, какая участь ждёт тех вдов и сирот. Без моего поручительства жизни всех членов твоей семьи окажутся в смертельной опасности.
П.п.: 礼义廉耻(lǐ yì lián chǐ) — это традиционная китайская идиома (成语), которая обозначает четыре основы морали в конфуцианской культуре. «долг, справедливость, честность и достоинство.». Эта идиома отражает традиционные моральные ценности и считается основой поведения достойного человека в конфуцианской системе. Нарушение этих принципов — признак морального падения.
金饭碗 – золотая чаша риса; хорошо оплачиваемая и стабильная работа.
Ян Чэн долго плакал. Когда он успокоился, Шэнь Цзэчуань лично подал ему чашку горячего чая. Тот поспешно вытер слёзы и принялся благодарить. Держа чашку обеими руками, он долго молчал, а затем произнёс:
— Желание Вашей Светлости защитить меня... это великая милость, спасающая жизнь. Я не смею просить о возвращении на службу; всё, чего я желаю, — это быть отправленным в ссылку. Это дело затрагивает слишком многое. Его невозможно ясно объяснить в короткое время. Я расскажу Вашей Светлости обо всём по порядку.
Начиная с первого года правления Сяньдэ, государственная казна стала истощаться значительными темпами. Бухгалтерия Министерства доходов пребывала в полном беспорядке. Хуа Сицянь, будучи Старейшиной Великого секретариата, сговорился с Пань Жугуем, чтобы утвердить множество проектов, растрачивающих государственные средства. Например, Сад Линьлан в Циньчжоу. Большинство из них и не строились по-настоящему. Эти сады были лишь предлогом, чтобы пройти проверку Великого секретариата и получить его одобрение, дабы все вместе могли выкачивать деньги из казны. Сговор чиновников с купцами ради незаконной наживы был известен всем во дворце. Деньги действительно текли рекой в карманы этих людей.
В четвёртый год Сяньдэ Вэй Хуайгу втянул меня в это. Буду откровенен, Ваша Светлость. Я знал, что эти деньги трогать не следует, но у меня не было выбора. Когда такие местные чиновники, как я, приезжали в столицу, фракции Пань и Хуа по очереди вызывали нас и требовали «ледяного подношения». Несомненно, вы тоже слышали о широко распространённой в те годы практике покупки должностей. Благородные кланы должны были поддерживать достоинство благородных кланов. Те, кто действительно страдал от всех этих «ледяных» и «угольных почтений», были чиновниками скромного происхождения, вроде меня. Без денег мы не могли попасть в центральный аппарат. Без денег у нас не было бы работы.
— В тот год в Цзюэси случилось нашествие саранчи, — голос Ян Чэна дрожал, — и в тринадцати городах не собрали ни зернышка. Именно Цзян Циншань изо всех сил взвалил на себя эту ответственность и спас нам жизни. Он силой открыл коммерческие зернохранилища, чтобы раздать продовольственную помощь простолюдинам, и только так ситуация не переросла в голод. Именно из-за этого Цзян Циншань стал занозой в глазу влиятельных торговцев Цзюэси. Цюйду тоже знал об этом тогда. Кредиторы преследовали его у его резиденции, и его престарелая мать даже плела ткани, чтобы расплатиться с долгами. Но за какой долг он расплачивался? Мы все прекрасно знали, что он расплачивался за императорский двор. Но была одна вещь, о которой не знал никто, кроме нас из Провинциальной административной комиссии Цзюэси: поражение войск Чжунбо было... слишком своевременным.
Почему я так говорю? Государственная казна в то время была пуста, и Цзюэси постигло бедствие. Либэю и командорству Бяньцзюнь всё ещё приходилось сражаться с кавалерией Бяньша. Урожай в нижнем Хэчжоу тоже был скудным. Люди в разных районах уже умирали от голода в начале года. Министерство доходов загнали в угол, но они не могли оказать помощь различным регионам, потому что казна уже была опустошена. Хуа Сицяню пришлось давать объяснения регионам, а Хай Лянъи из Великого секретариата также изучал счета. Вскоре Хуа Сицянь оказался меж двух огней. Эта ситуация поставила его в ужасно затруднительное положение. В то время клан Хуа в Дичэне продал своё поместье, и его выкупил клан Си. Мы все знали, что Хуа Сицянь хотел таким образом пополнить государственную казну; он хотел замять дело. Но брешь таких размеров было не под силу заполнить ему одному, и тогда Хуа Сицянь начал собирать долги с других.
Не знаю, вернул ли Хуа Сицянь свои деньги. Но именно в этот момент кавалерия Бяньша внезапно атаковала у реки Чаши. Гарнизонные войска Дуаньчжоу потерпели сокрушительное поражение, а Шэнь Вэй отступил и заперся, как черепаха в панцире, что привело к чередующимся поражениям в Чжунбо. Либэйская бронекавалерия и войска Цидуна пришли на подмогу с двух сторон. У ворот Цюйду они остановили племена Бяньша от дальнейшего продвижения. Но хотя земли и были отвоёваны, вырезанные города уже превратились в пустыни. А последующая поставка зерна для помощи в Цзюэси была как раз зерном из Шести префектур Чжунбо.
Шэнь Цзэчуань резко встал. Он замер в темноте, не произнося ни слова.
Сердце Сяо Чие тоже покрылось льдом. Он и Шэнь Цзэчуань строили столько предположений в прошлом, но им никогда не приходило в голову, что поражение войск Чжунбо могло быть нужно, чтобы заполнить опустевшие зернохранилища и расплатиться за долги Хуа Сицяня и чиновников, загнанных в угол из-за проверки казны.
— Это были более ста тысяч человек, — Шэнь Цзэчуань ошеломлённо опёрся о стол и, глядя вперёд, хрипло произнёс: — Это... жизни сорока тысяч солдат... Ты понимаешь, о чём говоришь…
Эти слова застали Шэнь Цзэчуаня врасплох. Он потратил шесть лет, убеждая себя, что эти люди, возможно, погибли в борьбе за власть. Эти живые люди, эти молодые жизни — все они когда-то существовали, как Цзи Му. Дуаньчжоу был первым вратами. Все они погибли так трагично. Песня, звучавшая в воронке Чаши, стала кошмаром Шэнь Цзэчуаня на всю жизнь.
Поражение войск Чжунбо привело к бесчисленным жертвам. Никто не собирал тела павших в бою солдат. Кровь заливала сны выживших.
В этой гнетущей атмосфере Ян Чэн, схватившись за голову, произнёс:
— Подмена военного зерна на этот раз действительно напугала меня. У Чжунбо ещё был шанс на спасение, но Либэй может рассчитывать только на подкрепление с перевала Луося. Если кавалерия Бяньша прорвёт Либэй, я стану грешником, проклинаемым в веках! Поражение войск Чжунбо и появление кавалерии Бяньша были слишком совпадающими! Переброска войск племени Ханьшэ на юг была не случайностью; они получили известие. В таком случае, столкновение племени Ханьшэ с Сяо Цзимином в восточной горной гряде Хунъянь на этот раз тоже определённо не было совпадением. Повсюду — в Цюйду, Чжунбо, Либэе и даже Цидуне — были люди, передававшие информацию Двенадцати Племенам Бяньша. Они растили Двенадцать Племён Бяньша, как голодного шакала, готового сожрать всё. И в нужный момент они впускали его на территорию, чтобы сожрать все следы, которые невозможно было стереть.
— Я не знаю, есть ли ещё кто-то в центральном аппарате, кто продолжает заниматься подобным, — испуганно сказал Ян Чэн. — Но на этот раз было действительно опасно... В государственной казне уже есть резервы, и Великий секретариат также проводит строгие проверки счетов Министерства доходов. Снова впустить кавалерию Бяньша на нашу территорию было бы предательством государства. Я не знаю... Я не смею ставить на кон. Мою личную переписку контролируют, поэтому я мог сообщить в Цюйду только через экстренное донесение!
— Раз ты хотел донести на Вэй Хуайгу... — Шэнь Цзэчуань внезапно приподнял Ян Чэна. — Почему ты прикрепил ярлык Министерства доходов к своему экстренному донесению? В самый первый момент, когда это донесение попало в Цюйду, оно оказалось в руках Вэй Хуайгу!
Ян Чэн выронил чайную чашку. Под звон разбивающегося фарфора он дрожащим голосом произнёс:
— Нет, нет! Я прикрепил ярлык Министерства юстиции!
Выглядевший ужасно напуганным Ян Чэн произнёс с недоверием:
— Я бы точно умер, если бы это донесение попало в руки Вэй Хуайгу! Я знал, что министр юстиции Кун Цю — человек смелый. Он не из благородного клана, поэтому он определённо не станет затягивать или покрывать Вэй Хуайгу. Вот почему я трижды проверил перед отправкой, что прикрепил ярлык Министерства юстиции!
— Нас подставили. — Сяо Чие поддержал Шэнь Цзэчуаня, его взгляд был безжалостен. — Вэй Хуайгу не главный виновник на этот раз. Когда Вэй Хуайгу получил экстренное донесение, он знал, что кто-то уже ознакомился с содержанием. Это было безмолвное принуждение — он был вынужден сдаться!
✧ Следующая глава✧
---------------------
✧ Предыдущая глава✧
Оглавление
Вы можете помочь нам в покупке глав или же просто отблагодарить переводчиков тут, либо через телеграм ⟹ тык