Новелла Поднося вино. Глава 95. Особняк

Вэй Хуайгу, которому было за пятьдесят, лишили чиновничьих одеяний, превратив в заключённого в белом*. Он был в кандалах, железная решетка отделяла его от Сяо Чие. За те несколько дней, что он находился под следствием, с ним никто не обращался жестоко. Его волосы, собранные в пучок, были аккуратны, а лицо чисто. Просто за эти короткие дни он будто постарел на несколько лет и выглядел очень измождённым.

— Следствие завершилось прошлой ночью, — Вэй Хуайгу сидел на стуле и говорил им обоим. — Мое признание уже подано, и теперь я жду приговора. Что ещё вы хотите спросить?

— Растрата средств из казны, перепродажа военного провианта ради незаконной наживы и отравление генералов на границе — все три обвинения караются смертью. — Сяо Чие пристально посмотрел на Вэй Хуайгу. — Вэй Хуайсин также отстранён от должности и брошен в тюрьму в ожидании обвинения. Падение прямой линии вашего клана Вэй унесло с собой двух министров императорского двора. Как вы могли допустить, чтобы всё зашло так далеко на этот раз?

— Это дело касается Либэя. Кто посмеет кривить душой и покрывать? Меня некому защитить. — Вэй Хуайгу поправил позу, словно всё ещё сидел на главном месте в управлении Министерства доходов. Он посмотрел на Сяо Чие и произнёс: — Твой отец теперь вышел из тени и взял бразды правления. Его Величество, наверное, даже спать не смеет эти дни. Князь Либэя всё тот же крепкий орешек, что и в былые времена. Он знает, как дать им по рукам.

— Вы должны были знать, что этот военный провиант предназначался для Либэя, когда подмешивали заплесневелое зерно. Но вы всё равно сделали это, не так ли? В то время вы ни капли не боялись, что вас некому защитить. — Сяо Чие слегка подвинулся и продолжил: — Чтобы отправить эту дрянь в рот моему старшему брату, подмешивание было лишь первым шагом. Когда зерно прибыло в Либэй, вы подкупили чиновников, отвечающих за проверку амбаров, чтобы те закрыли глаза и отправили товар в лагеря. Это был второй шаг. Затем вы подкупили полевых поваров бронекавалерии Либэя и подмешали эту отраву в пищу, прежде чем её отправили на употребление солдатам на пограничном перевале. Это был третий шаг.
Сяо Чие замолчал и искоса взглянул на Вэй Хуайгу.

— Такие приготовления требуют времени и усилий. В момент происшествия вы не сможете отрицать свою причастность. Не только не уйдёте от ответственности, но и попадёте под расследование Министерства юстиции, которое выведет на свет ваше преступление по перепродаже военного провианта ради прибыли. Вы же не такой человек.

Вэй Хуайгу не сразу ответил на вопрос Сяо Чие. Вместо этого он посмотрел на Шэнь Цзэчуаня, который всё это время сидел позади Сяо Чие. Он рассмеялся и, указывая на Шэнь Цзэчуаня, сказал:

— Второй молодой господин преуспел, проведя шесть лет в Цюйду. Тогда, когда ты впервые прибыл в столицу, ты только и делал, что искал драки и говорил о крови. Заместитель командующего Шэнь знает это по своему опыту, верно? Вот почему я говорю: Сяо Фансюй — железный кулак, раз осмелился точить своего сына на острие клинка. Тебе действительно стоит благодарить отца за то, каким ты стал.

Сяо Чие безучастно смотрел на Вэй Хуайгу. Неожиданно Шэнь Цзэчуань отодвинул в сторону протокол признания. Слегка сцепив руки на столе, он спокойно, без тени улыбки или гнева, произнёс Вэй Хуайгу:

— Верно. Вам несправедливо видеть такого Сяо Цэаня. Ваш сын в годы правления Сяньдэ проводил дни в обществе бордельной толпы. К тому времени, когда в правление Тяньчэн произошла смена кадров в Великом Секретариате, ему было бы уже непреодолимо трудно поступить на службу через государственные экзамены, даже если бы он захотел. Вам уже столько лет, но в клане Вэй нет достойного потомка прямой линии, способного поддержать клан. Вы возлагали надежды на брачный союз, но, увы, клан Фэй знал, что клан Вэй клонится к упадку, и командующая Чжаоюэ в итоге вышла замуж в клан Пань. Занимая пост министра доходов, вы неоднократно понижали в должности и ссылали вновь назначенных чиновников в отдалённые районы. Вы боялись быть заменёнными восходящими талантами. Сегодня клан Вэй казался всё ещё на пике могущества, но на самом деле он уже вода, которая вот-вот перельётся через край. С вашей смертью клан Вэй обречён на падение.

Потрогав свои кандалы, Вэй Хуайгу сказал:

— Могущество клана подобно приливам: подъёмы и падения — естественный порядок вещей. Он процветает в один момент и приходит в упадок в другой. Всё это предопределено. Мне не о чём жалеть, когда для клана Вэй настанет его час. История пережила смены нескольких поколений за всё время существования Дачжоу до наших дней. Всё постоянно меняется; неизменными остались лишь Восемь великих кланов. Поэтому только с моей смертью клан Вэй сможет выжить.

— Неужели Восемь великих кланов действительно неизменны? — сказал Сяо Чие. — Внутренняя распря между братьями Си привела к гибели всех их потомков по прямой и побочной линиям. Сегодня уже не осталось никого, кто мог бы продолжить их кровную линию. В будущем клан Си перестанет быть тем кланом Си, каким был раньше. Их вытеснение из политической игры — лишь вопрос времени.

Но Вэй Хуайгу лишь отмахнулся со смехом:

— Пока клан Си существует, его не вышвырнут из игры. Сегодня вы убиваете Си Хунсюаня, желая расчленить состояние клана Си, но не можете заставить себя отказаться от их предприятий, поэтому вам всё равно придётся полагаться на других, чтобы навести порядок. Скажи же мне, считается ли клан Си мёртвым? Они лишь потеряли рулевого на носу. Это временная трудность. Пока их старшая госпожа желает контролировать бизнес под именем Си, то, когда она в будущем найдёт нового возлюбленного, тому останется лишь войти в семью примаком и сменить фамилию*. Ребёнок, которого они родят, всё равно будет носить фамилию Си. И это будет новая прямая линия потомков, которая продолжит род клана Си.

Свечной воск капал, словно слёзы, пятная его бока. Ночь подходила к концу. Снаружи царила тишина. Вэй Хуайгу встал, подобно старцу, ведущему ученый диспут.

— У меня есть вопрос. Я всегда хотел спросить Сяо Фансюя, но теперь у меня больше нет такой возможности, поэтому спрошу тебя. Сяо Чие, твой отец вышел из низов. Он познал тяготы на границе, прежде чем наконец переплыл море страданий и обрёл свои земли и титул. Вы называете себя людьми, разорвавшими оковы аристократических кланов. Но прошло уже тридцать лет, и Либэй с кланом Сяо стали единым неразделимым целым. У него появились и сыновья. Ты и Сяо Цзимин — оба законнорожденные сыновья главной жены. Чтобы избежать распрей между сыновьями главной жены и наложниц, он даже отказался жениться повторно или завести наложницу. Он превратил Сяо Цзимина и тебя в единственных претендентов на руководство бронекавалерией Либэя. Разве это не та самая неприступная крепость, возведенная для защиты при зарождении знатного клана? Ты сейчас идёшь в точности по нашему пути.

Помолчав, Сяо Чие ответил:

— Вы так думаете, потому что не понимаете, что в этом мире есть люди, готовые быть скованными любовью. Мой отец не женится снова и не берёт наложниц просто потому, что в этой жизни он готов обменяться лишь с моей матерью клятвами супружеского счастья до гроба. Бронекавалерия Либэя — это тяжёлая кавалерия, которую он создал. Он понимает эту армию лучше кого бы то ни было. Это его третий сын, куда более важный, чем мой старший брат и я. Всегда именно вы, люди [в столице], видели в моем старшем брате и во мне единственных претендентов на бронекавалерию Либэя. Моё пребывание в Цюйду не сковывает бронекавалерию Либэя — только Сяо Фансюя и Сяо Цзимина. Вы так и не поняли одну вещь. Мой отец действительно возвёл неприступную крепость вокруг позиции главнокомандующего бронекавалерией Либэя. Но эта крепость вовсе не служит бронёй для сохранения статуса знатного клана. Напротив, это серьёзное испытание — проверка способностей стать главнокомандующим армии, способным повести свою бронекавалерию Либэя навстречу суровым испытаниям у стен крепости в бесконечных битвах с Бяньша. Тридцать лет назад Сяо Фансюй был тем человеком, кто прорвал этот слой крепости. Десять лет назад тем, кто сделал то же самое, был Сяо Цзимин. Лишь тот, кто сумеет пробиться сквозь эту защитную оболочку, преодолеет трудности и лишения, выдержит испытания и закалку, сможет однажды занять пост нового главнокомандующего бронекавалерией Либэя.

— Ты выставляешь это таким благородным и достойным для Сяо Фансюя, но на самом деле клан Сяо все эти годы монополизировал военную власть Либэя. — Во взгляде Вэй Хуайгу читалась лёгкая насмешка.

— Это лишь потому, что двое мужчин, поочерёдно взвалившие на себя этот груз, оказались по фамилии Сяо, — глаза Сяо Чие внезапно засияли таким блеском, что в них было трудно смотреть. В полумраке угасающего света он был и Сяо Фансюем, и Сяо Цзимином, а также той гордостью, что трое мужчин клана Сяо хранили глубоко под своими доспехами. Он сказал: — Вы, люди, называли моего отца вожаком стаи. В волчьей стае нет предрассудков по поводу кровного родства. Пока ты можешь победить нас — ты можешь вести нас. Всё, чего бронекавалерия Либэя достигла сегодня, она заслужила. Когда-нибудь…

Голос Сяо Чие оборвался.

Но Шэнь Цзэчуань знал, что он хотел сказать дальше. Он хотел сказать, что однажды, когда он вернётся в Либэй, он тоже примет участие в такой схватке среди волков. Лишь бы ему удалось победить остальных — и он станет третьим вожаком стаи. Источником их гордости и своенравия было то, что они никогда не боялись сопротивляться. Это была душа Сяо Фансюя, и он передал этот дух обоим своим сыновьям, а также бронекавалерии Либэя.

— Знаешь ли ты, почему клан Ци, который так же охраняет границу и крепко держит в руках военную власть, никогда не сталкивался с такой враждебностью со стороны знатных кланов, как клан Сяо? — Вэй Хуайгу и Сяо Чие переглянулись. Он продолжил мягко: — Потому что вы все рождены с бунтарской костью. Эта гордость и есть коренная причина недоверия Цюйду к Либэю. А знаешь ли ты, почему знатные кланы не падут? Потому что мы умеем плыть по течению и ловить представляющиеся нам возможности. Клан Ли — это корень, основание Дачжоу. Мы окружаем его, видим, как он рождается, позволяем ему расти. Мы сменяем друг друга и поддерживаем один другого. Мы — почва, питающая Дачжоу. Земля, по которой ты ступаешь, и небо, на которое поднимаешь взор, — это стабильность, возникающая благодаря сплоченности знатных кланов. Все, кто хочет разрушить такую стабильность, — враги. Двадцать шесть лет назад наследный принц клана Ли, возглавляя Восточный Дворец, предпринял попытку изменить существующее положение дел. Это было наивным решением. Принц не осознавал, что если великие кланы падут, то клан Ли также быстро придёт в упадок. Вот почему он был обречен умереть.

Хуа Сицянь может умереть, Си Хунсюань тоже. То же самое касается и меня. Но погибнут лишь наши тела. Мир знатных кланов — не тот мир, который можно низвергнуть одной лишь человеческой силой. Никто, и я имею в виду никто, не может победить нас. За все эти годы единственный учёный муж низкого происхождения при дворе, которому по-настоящему удалось прорвать осаду и поставить нас всех под угрозу, — это Хай Лянъи. Он потратил почти тридцать лет, чтобы терпеливо выжидать. Теперь он пробился наверх, но осмелится ли он без тщательных раздумий перевернуть мир с ног на голову? Он возродил Императорский колледж и продвигал учёных низкого происхождения. Каждый его шаг — столь осмотрителен и осторожен, потому что он знает: исход силового противостояния будет гибелью империи. Но сколько ещё он сможет прожить? После его смерти эта фаза рухнет и развалится. Ему не суждено преуспеть. — Вэй Хуайгу внезапно разразился смехом. Он ухватился за прутья решетки и смотрел на Шэнь Цзэчуаня. — Ци Хуэйлянь вёл Восточную палату твёрдо и решительно, придерживаясь строгих принципов. Он думал, что справится с задачей, но собственными руками уничтожил наследного принца. Этот случай учит каждого одарённого политика уметь самокритике и осмотрительности. Историю Ци Хуэйляня следует помнить как предупреждение о рисках необдуманной агрессивности.

— Останови его! — Шэнь Цзэчуань внезапно вскочил.

Сяо Чие мгновенно протянул руку, но было уже поздно. Вэй Хуайгу забился в жестоком кашле. Он согнулся, ловя хлынувшую кровь ладонями, и поднял взгляд на них обоих. Сквозь мучительную боль, с кровавой пеной на губах, он прохрипел:

— Вам не победить… Вы обречены… обречены на провал!

Сяо Чие пинком распахнул дверь камеры, вытащил полуживого Вэй Хуайгу и разжал ему челюсти. Густая черная кровь хлынула наружу. Лицо мужчины дёргалось судорожно, подобно пламени свечи на ветру. Руки и ноги начали постепенно каменеть, а глаза остановились пустым неподвижным взглядом.

Пламя свечи погасло. В тюрьме слышался лишь вой ветра.

— Наследник престола! — бросил Сяо Чие, отпуская труп, и шагнул наружу.

Снаружи светлело, но небо по прежнему были затянуты свинцовыми тучами. Стихший ливень будто собирался обрушиться вновь. Давящая тишина смешалась со звуками топота. Сяо Чие распахнул дверь и увидел перепуганных девушек в тюремном коридоре. В нос ударила вонь крови. Все мальчики были убиты, их тела беспорядочно валялись на полу. Капли пота выступили на висках Сяо Чие. Он сжал рукоять Ланли, остро бросая взгляд на каждое испуганное лицо.

Они с Шэнь Цзэчуанем ещё не начали действовать. Так кто же убил наследника престола?

Холодный ветер обжёг промокшую спину Сяо Чие. Он ещё не обернулся, как услышал конский топот.

Трясясь в седле, Фуман истерично выкрикнул:

— Ва-Ваша Светлость! Немедленно в дворец! Его Величество — при смерти!

Сяо Чие резко обернулся, но Шэнь Цзэчуань положил руку ему на предплечье. Его спокойствие было таким ледяным, что взор заставил Фумана затрястись. Он спросил:

— Что значит «при смерти»? Говори яснее.

Сопли и слёзы текли по лицу Фумана. Он всхлипнул:

— Его Величество на пороге смерти! Срочно требует Вашу Светлость! Желает доверить важнейшее дело!

✧ Следующая глава✧
---------------------
✧ Предыдущая глава✧

Оглавление