Новелла Поднося вино. Глава 96. Рушится
ТГК переводчика --> BL Place
Отдельная благодарность редакторам MaryChepkasova, Mlndyingsun, PoRampo
❤️❤️❤️
П.п: Названия этой и предыдущей глав образуют фразу 大厦倾塌, или «особняк рушится», которая происходит от идиомы 大厦将倾, или «особняк на грани краха». Исходная идиома относится к безвыходной ситуации, например, к особняку на грани краха. Слова в этой и последней главах намекают на то, что этот особняк уже рухнул, то есть ситуация полностью провалилась.
Темнеющее небо предвещало приближающуюся грозу.
Сяо Чие снял клинок Ланли у дворцового входа и шагнул в тёмный длинный коридор. Евнухи, стоявшие на коленях по обе стороны, молчали, опустив головы. Тишина воцарилась в зале Минли и вокруг него. Быстро семеня, Фу Мань провёл Сяо Чие к двери и приподнял занавес. Балдахины в опочивальне не были задёрнуты. Внутри стоял удушливый жар, смешанный с лёгким запахом крови.
Фу Мань прошептал сквозь рыдания:
— Ваше Величество, смотрите! Его светлость наместник прибыл!
Ли Цзяньхэн отозвался изнутри:
— Скажи остальным удалиться. Я хочу поговорить с господином до прихода Старейшины Секретариата. Не тревожьте нас.
Фу Мань тихо вышел с остальными слугами.
— Цэань, — Ли Цзяньхэн, казалось, приподнялся, — раздвинь полог.
Сяо Чие поднял руку и откинул висячие занавески. Постель была залита кровью. Казалось, Ли Цзяньхэн лежал в луже грязной жижи. Его грудь судорожно вздымалась, он с трудом ловил воздух.
— Брат. — Бледное лицо Ли Цзяньхэна было покрыто слезами и потом. Он дрожащей рукой стёр пот, но лишь размазал кровь по всему лицу. — Где ты, чёрт возьми, пропадал? Я чуть не умер от тревоги.
Му Жу лежала рядом с Ли Цзяньхэном. Мёртвая.
Сяо Чие вдруг почувствовал острую тоску. Хотя он и знал, что эта встреча — ловушка, он всё же принял приглашение, лишь бы оправдать это слово «брат» от Ли Цзяньхэна. Братство их безрассудной юности уже было раздавлено и разлетелось вдребезги под безжалостным колесом власти; но в этот миг казалось, что оно вновь склеилось. Ему почудилось, будто он вернулся в прошлое. Он закрепил полог и хрипло проговорил:
— По дороге дул сильный ветер, да и на улице Шэньу было слишком много народу, скакать верхом было неудобно.
Ли Цзяньхэн убрал руку, прикрывавшую рану, и посмотрел на место удара:
— Ты был мне хорошим братом. Ты прекрасно знал, что эта поездка опасна, но всё равно приехал. Не зря я, Ли Цзяньхэн, дружил с тобой.
Сяо Чие придвинул стул и сел, глядя на Ли Цзяньхэна. Его кадык несколько раз дёрнулся. Он сказал:
— Я ведь давно тебе говорил, что она тебе не пара.
— Но она мне так нравилась, — рассеянно растирая кровь между пальцами, пробормотал Ли Цзяньхэн. — Я думал, она тоже меня любит. Черт… вот как это больно, когда в тебя вонзают нож.
Сяо Чие потёр лицо и упёрся локтями в колени:
— Что ты хотел мне сказать, вызвав меня сюда?
Ли Цзяньхэн перевёл взгляд и сквозь слёзы усмехнулся Сяо Чие, а затем снова помрачнел. Задыхаясь от рыданий, он с надрывом произнес:
— Я позвал тебя — и ты пришёл. Да что с тобой не так, Сяо Цэань?! Ты же знаешь, что там снаружи… полно людей с мечами наготове?
Точно так же, как он делал в прошлом, решая его проблемы, Сяо Чие спокойно кивнул:
— Если бы ты не пришёл… мне бы не пришлось извиняться.
— Ты император. Императору не нужно извиняться.
Ли Цзяньхэн, прикрывая рану, тряс головой и рыдал навзрыд:
— Я… Брат… Я правда… хотел быть хорошим императором. Я даже на днях выучил тексты наизусть… Скажи Старейшине Секретариата за меня, когда выйдешь.
— Ты император. Скажи ему сам.
Хрипло всхлипывая и задыхаясь, Ли Цзяньхэн прошептал:
— Не выйдет… Я император, самому идти… унизительно. Он верный подданный… Скажи мне… почему я такой, такой дурак? Я правда хотел… звать его вторым отцом*. Я боюсь… боюсь, что после моей смерти… вас обоих тоже прикончат.
П.п.: 亚父 яфу, термин уважения к мужчине, который уступает только отцу, т.е. как отец.
Голос Сяо Чие охрип, когда он ответил:
— И как ты уйдешь, если ты такой трус?
Ли Цзяньхэн сделал слабый жест:
— Старший Брат-Император ждет меня. Боюсь, он снова будет ругать. Я подвёл его.
— Я… — дыхание Ли Цзяньхэна участилось. Он снова и снова облизывал пересохшие губы. — Я и тебя подвёл. Недостаточно тебя поддерживал. Мы оба в ситуациях, которые не контролируем. Я правда… правда сожалею. Цэань, уходи. Когда выйдешь — просто иди. Садись на коня и отправляйся домой. Мне нечего тебе дать, но и ничего не подарить — тоже стыдно.
Ли Цзяньхэн поднял палец и указал на стену. Он невнятно пробормотал:
— Тот… тот лук… ты помог мне получить его от Старшего Брата-Императора. Но, боже… я… я не могу его натянуть… Забери его с собой. Волчонку место… в степях. Твое костяное кольцо, наверное, уже проржавело.
— Не хочу. Это же Лук Завоевателя твоего клана.
— Ты и есть Завоеватель… — голос Ли Цзяньхэна стал совсем тихим. Он смотрел на лук. — В следующей жизни… не делай… не делай меня снова императором… Я хочу быть ласточкой Дачжоу… вить гнездо под крышей богатства и славы…
Он тихо смотрел на Лук Завоевателя и больше не двигался.
Ветер колыхал занавеси в опочивальне. Сидя, Сяо Чие слушал, как глухой гром ударил, и хлынул ливень.
Хань Чэн допил последний глоток чая и, держа чашку в руках, вышел за дверь. Он окинул взглядом солдат отрядов восьми великих городов, стоявших в боевой готовности. Швырнул чашку на землю и рявкнул что есть мочи:
— В Императорской армии Цюйду всего восемь тысяч человек! Не получив вести, люди из военного лагеря Фэншань не смогут прийти на подмогу! Сяо Чие уже загнанный зверь в клетке! Сегодня мы должны покончить с ним!
Грохотал ливень. Звук множества плотных шагов окружил императорский дворец, словно стены. Ножны скребли по доспехам, пока отряды восьми великих городов плотным кольцом осаждали опочивальню снаружи. Фу Мань уже не мог стоять, слушая эти звуки. Евнухи жались по углам, боясь, что их принесут в жертву этим мечам.
Сяо Чие наконец поднялся. На границе света и теней он опустил полог для Ли Цзяньхэна. Затем развернулся и снял со стены Лук Завоевателя, весивший сто цзиней*. Двери давно были открыты. Сяо Чие раздвигал слой за слоем развевающиеся занавеси и шагнул под проливной дождь, не оглядываясь.
П.п.: 斤 цзынь или кэтти, 1 джин равен 0,5 кг.
Хань Чэн приказал людям обнажить клинки. Ему уже не нужно было кричать – они уже победили. В этот проливной дождь они хотели перевернуть мир и заставить Сяо Чие снова преклонить колени.
Сяо Чие взглянул на тёмную, плотную массу голов. Он шагнул вниз по длинной лестнице. При нём не было клинка. Когда дождевая вода смыла с его лица безучастность, он уже врезался в эту толпу. Он горизонтально выставил Лук Завоевателя, чтобы парировать удары, а затем с неумолимой, несгибаемой силой, заглушавшей рев ливня, оттеснил людскую стену, заставив их отступить.
Шэнь Цзэчуань пришпорил коня, пересекая улицу. За ним Императорская стража и Императорская армия, подобно красной змее, ворвались сквозь дворцовые ворота под вспышками клинков и промчались внутрь.
Весь дворец уже был окружен солдатами в доспехах. Воцарился хаос, воздух наполнился звуками близкого боя и убийств. Прибытие конницы ускорило схватку. Не обращая внимания на море людей, Лан Тао Сюэ Цзинь понесся прямиком к Сяо Чие. Сяо Чие использовал мгновенную брешь, чтобы вскочить на коня, и поймал клинок Ланли, который ему бросил Шэнь Цзэчуань.
Сяо Чие внезапно обнажил клинок и провозгласил:
— Цюйду — не родной край из моих снов. Сегодня я возвращаюсь домой. Кто посмеет встать у меня на пути — убью!
С этими словами он крепко сжал бока коня ногами и взмахнул клинком, проливая первую кровь.
Под проливным дождем Сяо Чие пробил кровавую дорогу наружу. Поле боя переместилось из дворца на улицы. Видя, что ситуация ухудшается, Хань Чэн в панике закричал:
— До последнего защищайте городские ворота! Нельзя позволить этому мерзавцу, убившему государя и замыслившему мятеж, уйти сегодня ночью!
Разве могли отряды восьми великих городов сравниться с Императорской армией? Даже имея численное превосходство, они в смертельном страхе отступали под напором хозяина этих волков и тигров. Городские ворота давно были заперты. Шэнь Цзэчуань с клинком в руке первым взбежал на стену. Он снёс ногами заграждения на своем пути и приказал людям открыть ворота. Плотно запертые ворота с грохотом поднялись. За этой пеленой дождя был дом, по которому Сяо Чие тосковал шесть лет.
Хань Чэн обернулся и заорал:
Конь Сяо Чие уже помчался за ворота. Он поднял руку, подавая знак Дин Тао взять людей и мчаться к военному лагерю Фэншань; им нужно было увести с собой эти двадцать тысяч бойцов Императорской армии. Он развернул коня среди толпы, раскрыл объятия Шэнь Цзэчуаню, стоявшему на вершине стены, и глухо, с нажимом сказал ему:
Но Императорская гвардия стояла недвижимо и гордо. Под проливным дождем Шэнь Цзэчуань ухватился за зубцы стены и смотрел на Сяо Чие, словно пытаясь разглядеть его до мельчайших деталей.
Отряды восьми великих городов снова хлынули вперёд, готовые преследовать беглецов за городские ворота. Высоко поднятые ворота издали глухой стон, будто не выдерживая собственной тяжести. Железные цепи стремительно заскользили, и ворота с оглушительным грохотом рухнули вниз.
— Цэань. — Шэнь Цзэчуань возвысил голос и сквозь ливень мягко сказал ему: — Возвращайся домой.
Сяо Чие почувствовал, будто его сердце окунули в ледяную воду. Он судорожно сжал поводья, уже разворачивая коня обратно. Ворота с глухим «бум» ударились о землю, полностью отрезав путь преследующим солдатам отрядов восьми великих городов, заперев их внутри города, а Сяо Чие — по ту сторону ворот.
Сяо Чие кричал, пока голос не сел, словно разъяренный зверь:
Шэнь Цзэчуань больше не взглянул на Сяо Чие. Вместо этого он обернулся к Хань Чэну и той плотной массе солдат.
Хань Чэн повернул голову и сплюнул. Он прорычал злобным голосом:
— Шэнь Цзэчуань, ты мне всё испортил!
— Ты считаешь себя достойным называться Императорским стражем? — Шэнь Цзэчуань с презрением посмотрел на него и ледяным тоном произнес:
— Со времен Цзи Уфаня Императорская стража всегда была героями несгибаемого духа и чистой совести. Вы же подстроили ловушку и умышленно убили Сына Неба! Хань Чэн, я имею полное право убить тебя!
Хань Чэн запрокинул голову и громко рассмеялся:
— Да кто ты такой?! Последний гнилой отпрыск клана Шэнь! Я хорошо к тебе относился, много раз направлял и поддерживал, и вот как ты мне платишь?! Эй! Приведите его сюда и покажите заместителю командующего Шэнь!
Выволокли растрепанного Ци Хуэйляня. Он упал в дождевую воду и выругался:
Дёрнув за цепь, Хань Чэн пришпорил коня вперед и потащил Ци Хуэйляня по улице. Он указал на него и крикнул Шэнь Цзэчуюаню:
— Разве не его ты так долго искал? Он здесь! Шэнь Цзэчуань, подойди и забери его!
— Предатель! — Ци Хуэйлянь кипел от ярости, пока его волокли по грязи, вымазав лицо жидкой грязью.
Хань Чэн взглянул на бледное лицо Шэнь Цзэчуаня, затем на мрачный огонь в его глазах. Он сказал:
— Твой старший брат — наследник князя Цзяньсина, помнится, кавалерия Бяньша заживо волокла его до смерти. Но вы друг друга не любили, так что тебя это ничуть не задело. А теперь, когда дошло до твоего учителя, больно?
— Хань Чэн! — Шэнь Цзэчуань сквозь стиснутые зубы выплюнул имя Хань Чэна. — Ты приложил столько усилий, чтобы спрятать Учителя у себя. Чего ты хочешь?
— Он изначально был крайне полезен! — Хань Чэн внезапно озлобился. — Но ты позволил Сяо Чие уйти и разрушил ловушку, которую я приготовил! Следовательно, ты больше не нужен, и он тоже! Если хочешь, чтобы он жил, — поклонись мне в ноги и признай свою вину! Стань на колени и громко трижды назови меня «отцом», и я пощажу его, а заодно и тебя!
Шэнь Цзэчуань сделал широкий шаг вперёд:
— Блядь! — Ци Хуэйлянь поднял голову из грязной воды. Он стёр грязь и поднялся на ноги. Уставившись на Шэнь Цзэчуаня, он сказал: — Я учил тебя канонам не для того, чтобы ты позволял кому угодно себя унижать! Я, Ци Хуэйлянь, даже Небу и Земле не кланяюсь. Как же ты можешь вставать на колени перед презренным отребьем?!
Железные кандалы загремели и залязгали.
Ци Хуэйлянь пошатнулся и закричал во весь голос под проливным дождём:
— Сотни лет промелькнули словно миг*, а я всё прихожу и ухожу, когда пожелаю! Я прожил жизнь в богатстве и славе, среди известности и удачи, и я... — он захохотал как безумный, дёргая за цепи на своей шее. — Я смеялся над всеми героями Поднебесной, и нет во всём мире таланта, что превзошёл бы меня! Кто может сравниться со мной, Ци Хуэйлянем? Я — обладатель тройного юаня*, первый учёный Поднебесной из Юйчжоу! Когда я беседовал с Его Величеством и давал ему советы по делам государства — о, Хань Чэн, где был ты? Ты был лишь тварью, копошащейся в сточной канаве!
П.п.: 百年(岁)光阴如梦蝶 из 《双调·夜行船·秋思》 Ма Чжиюаня (马致远), китайского поэта и знаменитого драматурга династии Юань.
三元 «Тройной юань». Во времена династии Мин императорская экзаменационная система была разделена на три этапа: провинциальные экзамены (乡试); столичный экзамен (会试); и дворцовый экзамен (殿试). Титулы лучших ученых на каждом экзамене были известны как Цзеюань (解元), Хуэйюань (会元) и Чжуангюань (状元). Эти три известны как «Тройной Юань». Итак, выдающийся учёный Тройного Юаня – это тот, кто сдал все эти экзамены с отличием.
Казалось, Ци Хуэйлянь опьянел, стоя под потоками дождя.
— Вы, твари, недостойны даже сандалии мои носить! Знатные кланы — словно гнилые нарывы на теле этой земли. Скажи Хай Лянъи: Дачжоу уже неизлечима! Мы с ним оба бессильны переломить ситуацию! — С презрением повернувшись к Хань Чэну под звуки собственного смеха, Ци Хуэйлянь плюнул в него. Он сказал: — Но я не признаю поражения. В этой жизни я буду лишь Императорским Наставником! Ланьчжоу! Клетка теперь сломана, и мир поднимется в хаосе смуты. Я научил тебя всему, чему мог научить. Этот прогнивший мир...
Повернувшись спиной к Шэнь Цзэчуаню, Ци Хуэйлянь внезапно сдавленно всхлипнул. Ливень промочил его насквозь, но не мог погасить его идеалы и страсть, что горели годами. Раньше он всегда звал наследного принца, но в этот миг не мог заставить себя обернуться и взглянуть на Шэнь Цзэчуаня.
— Так опрокинь же эту прогнившую империю и создай мир, который сможешь назвать своим. Ланьчжоу, иди. Не оглядывайся. Учитель понесёт на себе груз этих сорока тысяч душ, погибших невинно, вместо тебя. Не бойся. Имей... — Его кровь брызнула в дождь, и он упал навзничь. Устремив взгляд в небо, он прошептал: — ...имей бесстрашие.
Внезапный удар грома сотряс воздух. Шэнь Цзэчуань с криком рухнул на колени. Он застыл в оцепенении, позволяя ливню бить по себе. В этой бесконечной тишине его маска разлетелась вдребезги. Наконец он издал первый за шесть лет вопль отчаяния. В его покрасневших глазах не осталось и следа рассудка. Сжимая Ян Шань Сюэ, он внезапно обнажил клинок.
Он ненавидел эту империю до смерти. Ненавидел до смерти и эти лица.
Шэнь Цзэчуань поднялся с земли. Ян Шань Сюэ рассекал капли дождя, выплескивая кровь посреди плотного кольца осады. Он убивал одного за другим. Шагая через тела, он казался зверем, брошенным на произвол судьбы. Его клинок рассекал глотки со скоростью ртутной струи. Кровь залила половину лица Шэнь Цзэчуаня.
Он был вне себя. Кровь стекала по его щеке, словно слезы.
Хань Чэн, отступая шаг за шагом, рявкнул:
Капли дождя в ветру внезапно взорвались. В мгновение ока длинная стрела достигла Хань Чэна. Сяо Чие спрыгнул со стены по железной цепи, сбил одного воина, молниеносно обнажил Ланли и вонзил в следующего. Под грузом падающего трупа он резко рванулся, отражая вспышки клинков. Выдернув меч, он ощутил, как ладони пропитались кровью.
Сяо Чие одной рукой оттащил Шэнь Цзэчуаня назад и свистнул. Мэн расправил крылья и ринулся в атаку. В хаосе он выклевал правый глаз Хань Чэну. Тот в панике прикрыл лицо. За стенами донесся топот копыт — Дин Тао уже вел войска в стремительную атаку.
— Выламывайте ворота! — хрипло кричал Дин Тао.
Императорская стража рванулась вперед, но не успела начать действовать, как городские ворота с глухим грохотом медленно поползли вверх.
Таща железную цепь, Фэй Шэн тяжело дышал и изо всех сил тянул назад с гвардейцами:
— Чёрт! Какие же тяжелые! Ваша светлость — на коня и вперёд!
Лан Тао Сюэ Цзинь стремительно влетел в образовавшийся проём. Крики и звон клинков поглотили Цюйду.
Грохот сражения и боевые кличи эхом отражались и в Командорстве Бяньцзюнь, где шла не менее яростная битва. Лу Гуанбай едва поднимал копьё. Отступая, он кричал:
Заместитель командира, сам покрытый колотыми ранами, ответил:
Вой ветра смешался с шумом ливня. Лу Гуанбай обернулся в сторону лагеря.
Сяо Чие уже вскочил в седло. Прижимая Шэнь Цзэчуаня к груди, он прорывался сквозь стену дождя к городским воротам.
Сверкнула молния, грянул гром. Казалось, небо развёрзлось. Дождь хлестал без пощады.
Лу Гуанбай сорвал истёршийся плащ и вонзил копьё в песок у ног. Сквозь ураганный ветер и потоки воды он произнёс:
Раненый заместитель лежал на песчаном склоне, глядя на него.
— Судьба хочет приковать меня здесь навеки, но это не мой путь. — Лу Гуанбай сбросил доспехи с печатью Дачжоу. Стёр с лица ветер и мороз*, в усталых глазах мелькнула горькая усмешка: — Жёлтый песок* поглотил моих братьев. Я больше не желаю склонять голову перед призрачной судьбой. Императорский указ не спасёт моих воинов, а двор не накормит моих коней.
П.п.: 风霜 буквально означает «ветер и мороз», также относится к тяготам и превратностям жизни.
黄沙 (жёлтая пыль, жёлтый песок, жёлтый ветер или пыльные бури) — метеорологическое явление, которое затрагивает большую часть Восточной Азии круглый год.
Сяо Чие уже вырвался из Цюйду, преследуемый бесчисленными солдатами. Они мчались вперёд, будто разрывая кромешную тьму грозового неба.
— Я не стану больше отдавать жизнь за это.
Лу Гуанбай закрыл глаза. Кровь, смешанная с дождём, стекала по пальцам, капая на жёлтый песок. Кадык дрогнул. Когда он наконец открыл веки, в них была лишь пустота.
Кровь с щеки Шэнь Цзэчуаня смыло дождём. Из горла вырывались сдавленные рыдания. В этом бегстве он сбросил всю прежнюю покорность. Как отточенный клинок, его крики пронзали ливень.
Лу Гуанбай омыл руки дождём и вновь поднял копьё.
Все они были узники, преследуемые роком. Когда-то они добровольно надели оковы. Но буря обрушила великий особняк*, и его обломки нахлынули на них, словно потоп.
П.п.: Как уже упоминалось в примечании вверху. Названия этой и последней глав составляют 大厦倾塌, или «особняк рушится», что происходит от идиомы 大厦将倾, или «особняк на грани краха». Исходная идиома относится к безвыходной ситуации, например, к особняку на грани краха. Слова в этой и последней главах намекают, что этот особняк уже рухнул, то есть ситуация полностью провалилась.
✧ Следующая глава✧
---------------------
✧ Предыдущая глава✧
Оглавление
Вы можете помочь нам в покупке глав или же просто отблагодарить переводчиков тут, либо через телеграм ⟹ тык