Магия и сейд

L S для сообщества Renard Occultisme.

Из книги “Freyja, Lady, Vanadis. An Introduction to the Goddess” by Patricia M. Lafayllve. Глава 4. Магия и сейд

В «Перебранке Локи», помимо всех остальных обвинений в адрес асов, Локи называет Фрейю ведьмой.[1] Очевидно, это было сказано с целью оскорбить, но, как и многие другие утверждения Локи, это оказывается правдой. «Ведьма» – это слово, по всей видимости, в источниках употреблялось как уничижительное, что отличается от современной трактовки. Фрейя считается богиней магии и в некоторой степени сейда. Сейд, по сути своей, представляет собой комплекс техник, подобных тем, что встречались и в других племенных культурах. В сегодняшние дни сейд рассматривается как нечто подобное шаманским практикам; однако, нужно отметить, что нет доказательств о существовании шаманской культуры как таковой у ранних германских племен как таковой. Под сейдом часто подразумевается намеренное вхождение практиком в трансовое состояние как для путешествий по «другим мирам» или «в царство духов» для осуществления работы, так и для других целей. Как факт, в некоторых случаях практики сейда призывали к себе упырей, нежели отправлялись в странствие [по другим мирам]. Многие современные практики рассматривают шаманские техники исключительно как те, что подразумевают путешествие [по другим мирам], и это отличает их от призыва упырей практиком сейда. С другой стороны, ключевые элементы практики шаманского транса могут включать в себя оба аспекта работы в трансовом состоянии. Очевидно, это непростой вопрос, и на него, как и в других случаях, нельзя дать однозначный ответ.

У сейда был активный компонент, который больше всего похож на «заклятье», и в сагах он часто использовалось деструктивно. Так как это поддерживает концепцию «ведовства», важно отметить, что сейд следует рассматривать также и через историческую призму. Магия сейда, по всей видимости, включает в себя вхождение в трансовое состояние, или воспевание рун, или использование трав, или различные комбинации перечисленного. Это, с учетом того факта, что Фрейя переводится как «Госпожа», а Фрейр – как «Господин», используется современными викканами как пример современных викканских Бога (Господина) и Богини (Госпожи).[a] В “Our Troth” Квендульфа Гундарссона говорится, что различие между Фреей и викканской Богиней состоит в том, что «Фрейя в образе матери в преданиях обычно не фигурирует»[2] и, следовательно, она не вписывается в архетип Богини-Матери. Это справедливое замечание, что будет видно далее, которое преуменьшает одно существенное различие между древней и современной северной религией (Асатру) и Виккой. Виккане рассматривают всех богинь как разные аспекты одной богини, и работают с архетипической символикой. Асатру, с другой стороны, политеисты, и большинство из них не рассматривают богинь как разные аспекты или архетипы.[b] Далее, древнее и современное язычества видят Фрейю как отдельное божество, которое не имеет аспектов и не соответствует ни одному конкретному архетипу. Более того, для современных северных язычников отношение Фрейи к магии – это просто ее часть в целом, и это не должно рассматриваться как признак того, что Фрейя является аспектом какого-то другого божества. Конкретно эти две религии – Викка и Асатру – имеют две смежные идеологии. Важно сказать, что не все виккане придерживаются одного и того же мировоззрения так же, как и северные язычники. И это не для того, чтобы принизить одно за счет другого. Однако, важно понимать эту разницу во взглядах на мир древних и современных язычников.

В книге “A Source-Book of Seid” под редакцией Стефена Э. Флауэрса и Джеймса А. Чисхолма (2002) перечислены все известные источники, в которых упоминается практика сейда. Заинтересованному читателю я настоятельно рекомендую обратиться к этой работе – это крайне полезно для реконструкции. В данной книге будет сделан акцент на сейде и том, какое отношение он имеет к Фрейе. Помимо более «активных работ» сейд часто включает в себя и прорицание. Самый яркий пример этому можно найти в Саге об Эрике Рыжем, когда вёльва приходит к людям с пророчеством. В саге подробнейшим образом рассказывается, во что она была одета, начиная от латунного набалдашника на ее посохе до серебряных наконечников на шнурках ее ботинок.[c] Ей преподнесли сердца домашних животных, усадили на подушку с куриными перьями, и она входит в транс под песнопение.[d] Затем она рассказывает о грядущем присутствующих.[3]

Процесс прорицания многие писатели того периода называли предвещением, или предвещанием.[e] Различия между предвещением и сейдом не так существенны, и многие современные язычники считают, что это одно и то же. Однако, похоже на то, что трансовые техники использовались для более «активных целей», не только для прорицания: создание связывающих пут, посыл кошмаров на чьего-либо врага перед началом битвы, смена формы, принесение людям пользу (есть упоминание о том, как провидица зазывала рыбу в залив[4]) продолжают разнообразный набор навыков, который явно больше того, что требуется для прорицания. Таким образом, предвещение было одним из важных составляющих среди практик, которые были известные как сейд.

Далее, по мере принятия Северной Европой христианства, практики сейда стали залегать на дно. Это происходило повсеместно, т. к. среди люди бытовало множество суеверий о том, что с помощью магии люди кто-то им может причинить вред в любой форме. Слово «ведьма» использовалось для обозначения женщины, «сильно пропитанной злобой»[5], и сама практика была запрещена. В частности, это казалось «не мужским делом» для любого мужчины практиковать подобные техники. Тем не менее, есть некоторые свидетельства о том, что мужчины так же практиковали сейд.[6] Из преданий нам известно, что слово “ergi” часто использовалось в негативном контексте для обозначения женоподобности мужчины, в том числе – его пассивной роли в гомосексуальных отношениях. Несмотря на что в настоящее время данное слово снова начали использоваться, но уже в значении просто пассивного или восприимчивого состояния транса, оно все равно сохраняет за собой негативные коннотации. Таким образом, когда говорится о том, что Один практиковал сейд, там же упоминается и то, что заниматься подобным «не по-мужски».[7]

Это важный шаг к пониманию негативного восприятия образа Фрейи в поздний период. В то время как образ мужчины “ergi” имел мало общего с Фрейей как женским божеством, однако это демонстрирует все более негативные ассоциации с магией. Это, как мы уже рассматривали, было нишей Фрейи. Тогда как ее культ было сложно уничтожить, она изображалась не только как распутная женщина, но и как «ведьма» – женщина, склонная к злу и разрушению. Подобное, конечно, не является правдой… или является? Мы обсуждали определение распутности в предыдущей главе, и это выглядит как очередное обвинение в сторону ведьмовства, т. е. говорит о том, как воспринимает это смотрящий. Если мы рассмотрим Фрейю как Гулльвейг, упомянутую в «Прорицании вёльвы», то по сюжету она явилась к асам, после чего началась война[8] (хотя, по правде говоря, нет сведений о том, зачем это нужно было Гулльвейг). Гулльвейг была сожжена асами трижды, и каждый раз она воскресала вновь. Многие современные практики сейда рассматривают это как опыт классической шаманской инициации и указывают и на практику сейда как таковую, и на использование сейда во вредоносных целях.

Тем не менее, другие авторы, в том числе Кевин Кроссли-Холланд, говорят, что «до нас не дошло ни одного мифа, где Фрейя выступает в роли провидицы или вёльвы».[9] Однако, Кроссли-Холланд отмечает, что богиня была известна как «госпожа магии и ведовства и владела соколиной шкурой, которая позволяла ее духу принимать форму птицы и отправляться в подземный мир, из которого она возвращалась с пророчествами и знанием судеб».[10] Под этим может подразумеваться форма оборотничества, в частности как часть комплекса практик сейда. Мы не можем с полной уверенностью утверждать, имеет ли атрибутика Фрейи отношение к предвещению, если, как предполагает Кроссли-Холланд, не сохранилось ни одного мифа, в котором Фрейя выступала бы в роли прорицательницы. Здесь важно не забывать про «Песнь о Хюндле» (Hyndluljóð). Здесь Фрейя превращает своего любовника Оттара в вепря и верхом на нем отправляется к великанше Хюндле, которую выманивает из пещеры и заставляет рассказать всё о родословной Оттара.[11] Здесь присутствует множество отличительных черт путешествия в состоянии транса/экстаза, в том числе и предвещение (в исполнении и Фрейи, и Хюндлы). История разворачивается в деталях, и это более подробно это будет рассмотрено в седьмой главе. Здесь же важно отметить, что как минимум в одном мифе Фрейя представлена как практик сейда.

В “Gods and Myths of the Viking Age” Х. Р. Эллис-Дэвидсон отмечается, что Фрейя «может принять облик птицы, что говорит о том, что она может отправляться в странствие в форме, отличной от человеческой».[12] Как мы и предполагали, оборотничество – это отличительная черта сейда как способ путешествия по мирам. Эллис-Дэвидсон скорее отмечает схожесть между приходом вёльвы в деревню и практикой обращения к Фрейру (брату Фрейи) в повозке по многочисленным деревням.[13] Практика путешествия по земле в некоторые деревни свойственна ванам в целом: до нас дошла история о Нерте, богине ванов, которую часто рассматривают как мать Фрейра и Фрейи и сестру/жену Ньёрда, которая странствует в повозке.[14] Связь Фрейи с кошками, как видно и на фреске, рассмотренной ранее, и в мифах (в частности, в том, где она приезжает на похороны Бальдра на колеснице, запряженной кошками[15]) указывает на то, что животное здесь выступает как «фамильяр», или, спутник, или дух-хранитель. Это поверье, которое встречается во многих племенных шаманских культурах, далее приводит нас к практике сейда и тому, что этот элемент может быть так же ей свойственен. Следует отметить, что не сохранилось сведений о том, чтобы у вёльв был какой-либо дух-помощник в виде животного, однако многие современные практики сейда рассказывают о них в своей работе.

Другой известный мотив в литературе – это образ провидицы, сидящей на высоком месте. Иногда под эти подразумевается, что во время транса вёльва сидит на возвышении. Однако, есть также упоминание о женщине, которая прорицала, находясь в зале во время пира у своего хозяина. В таком случае, «возвышенное место» можно рассматривать как трон правителя чертога, который располагается во главе длинных столов и является почетным местом. Это говорит не только о том, что пророчицы восседали на возвышенном месте, но и демонстрирует важность действий, которые она совершает: только тех, кого высоко уважали, просили занять место рядом с хозяином. В то же время в Саге об Эрике Рыжем, упоминаемой ранее, упоминается вёльва, которая сидит на возвышенности, только уже не в помещении. Возможно, это было совсем другое место, предназначенное для прорицания.

Из Саги об Инглингах мы знаем, что Фрейя передала знание сейда другим богам, а именно – Одину.[16] Эллис-Дэвидсон считает, что эта история подчеркивает, почему женщин в отличие от мужчин обучали сейду[17], и это не значит, что практика сама по себе была крайне негативной. У нас нет никаких доказательств тому, что сейд использовался для целительства как такового, однако, безусловно, сейдконы могли подсказать, что нужно сделать, чтобы, например, был хороший урожай, и это шло на пользую всем участникам процесса. Также известно, что традиция просвещения, существовала, как минимум, в христианский период, в частности у голландцев, чьи «гагадиссы» практиковали «утисету» (также называемую сидением на кургане или сидением на стороне) вплоть до середины XVII века.[18] Стоит также отметить, что связь между скандинавскими и исландскими практиками сейда и утисеты, которые в целом похожи, имеют ряд существенных отличий и могли практиковаться в разных регионах, но никак не в одном одновременное.

Эдред Торссон рассказывает о связи Фрейи с магией и сейдом в своей работе «Северная магия». Мало из того, что он говорит, не рассматривалось в этой главе, но есть еще кое-что: сейд, «вероятно, был магической традицией, возникшей в эпоху ванов».[19] Нельзя точно сказать, правда ли это – и женщины, и мужчины, как известно, практиковали сейд, и сейд, конечно, связан с Фрейей. И все же Фрейя научила Одина магии сейда: это факт, который подразумевает, что и ваны, и асы могли работать в этом направлении. Как и с многими другими эзотерическими вопросами, читать должен тщательно изучать фольклор, находить там малейшие зацепки, и, что более важно порой, иногда и то, чего там не упомянуто, чтобы достичь максимально полного понимания сейда. В этой книге мы еще вернемся к сейду и магическому мастерству Фрейи.

Источники

1. Larrington, Carolyne, translator. The Poetic Edda. Loki’s Quarrel, Verses 28-33, page 89-91.
2. Gundarsson, Kveldulf, Editor. Our Troth Volume One: History and Lore. 2nd Ed. Page 331.
3. Attwood, Katrina C., et al (translators). The Sagas of Icelanders.
4. Flowers, Stephen E. and James A. Chisholm. A Source-Book of Seid. Page 12.
5. Larrington, Carolyne, translator. The Poetic Edda. Loki’s Quarrel, Verses 28-33, page 89-91.
6. Flowers, Stephen E. and James A. Chisholm. A Source-Book of Seid.
7. Sturluson, Snorri. Heimskringla: History of the King: of Norway (Lee M. Hollander, trans). Ynglingasaga, Chapter 7, page 11.
8. Larrington, Carolyne, translator. The Poetic Edda. Seeress’s Prophecy. Verse 21, page 6.
9. Crossley-Holland, Kevin. The Norse Myths. Introduction, page XXX.
10. Crossley-Holland. Page XXX.
11. Carolyne. translator. The Poetic Edda. Song of Hyndla. Pages 253-259.
12. Ellis Davidson. H. R. Gods and Myths of the Viking Age. Pages 114-125.
13. Ellis Davidson. H. R. Gods and Myths of the Viking Age. Pages 114-125.
14. The Agricola and the Germania (S.A. Handford and H. Mattingly, translators). Chapter 40, page 134.
15. Snorri. The Prose Edda. (Anthony Faulkes. translator). Gylfaginning. Verses 49, page 50.
16. Sturluson, Snorri. Heimskringla: History of the Kings of Norway (Lee M. Hollander. trans). Ynglingasaga. Chapter 4, page 8.
17. Ellis Davidson. H. R. Myths and Symbols in Pagan Europe. Page 162.
18. Prudence and Nigel Pennick. A History of Pagan Europe. Pages 150-151.
19. Thorsson, Edred. Northern Magic. Pages 159-170.

Комментарии переводчика

a. На самом деле, в оригинале говорится, что этот факт служит «доказательством современных бога и богини», и это ни коим образом не конкретизируется. Формулировка изменена без фактических ошибок.

b. Здесь следует сделать небольшое замечание, что действительно оно так: очень часто исследователи некоторых божеств «записывают в аспекты или ипостаси», например, Одина, кто-то считает Фригг и Фрейю одной богиней и т. д., и многие практики Асатру при построении своей практики могут не придерживаться такового мнения.

c. По переводу М. И. Стеблин-Каменского на башмаках вельвы были «длинные и крепкие ремешки с большими пряжками из желтой меди», т. е. латуни.

d. Конкретно исполнялась песня Вардлок, название которой, предположительно, означало «то, что зачаровывает духов».

e. В переводах встречается также «спа» или «спаэ».