О, дайте мне хоть разок посентиментальничать. Я так устал быть циником!

РЕЦЕНЗИЯ НА РОМАН «ЛОЛИТА» ВЛАДИМИРА НАБОКОВА

По слегка остывшим следам решил написать рецензию на «Лолиту» Набокова. Я долгое время избегал этого романа, пока не получил увесистую рекомендацию. Рассмотрев все за и против, я понял, что читать книгу надо, и, как-то обычно случается, произведение поднялось в вишлисте на первую строчку. О прочтении романа я не пожалел ни грамма. Очень для многих «Лолита» — вещь мерзостная, потому что описывает запретную тему отношений взрослого мужчины с малолетней девочкой. Такие темы, как и любые другие табуированные, часто вызывают отторжение. Потому общество предпочитает о них не думать, отгораживая себя от нечистот. Феномен, тем не менее, сохраняется — сколько не закрывай глаза на проблему, проблема от этого не исчезнет.

Я не боюсь наблюдать за тем, что в тени и стараюсь смотреть на всякого рода мерзавцев с терапевтическим пониманием. Несмотря на то, что к педофилии я испытываю что-то вроде отвращения. К слову, свой обзор я начал писать с одной единственной целью — разобраться, чем именно роман меня впечатлил? Язык не поворачивается назвать прочитанное «любовной историей», потому что «любовь» Гумберта Гумберта, главного героя книги, настолько искорёжена, что теряет свои по умолчанию светлые черты.

Роман «Лолита» — ни что иное, как история болезни пациента, имеющего психическое расстройство — сексуальную девиацию. То, что педофилия — болезнь, не вызывает никаких сомнений. Даже в не в меру толерантной ICD-11 расстройство указано под кодом 6D32 «Pedophilic disorder», а в принятом в России МКБ-10 — под кодом F65.4 «Педофилия». Из описания следует, что

Существует множество попыток описать мир глазами сумасшедшего, и роман «Лолита» — один из таких экспериментов.

Паук-хамелеон

Роман написан от лица главного героя в форме исповеди. Исповеди в том смысле, что Гумберт рассказывает свою историю без утайки. Однако обращается он отнюдь не к читателю, а скорее к божественным судьям, от которых всё равно бесполезно что-либо утаивать.

Как будто история, рассказанная честно, открыто и подробно является своего рода способом искупления. При этом сам Гумберт не чувствует за собой ни толики вины — исповедь его не содержит покаяния. Гумберт пытается подкупить ангелов небесных заискивающей прямотой, как на духу, чтобы те его оправдали и, наверно, сняли бы все обвинения. Когда человек пытается найти рациональные объяснения своим иррациональным поступкам, начинают протяжно скрипеть петли защитных механизмов.

Что, собственно, мы знаем о главном герое? Набоков даёт исчерпывающий анамнез детства персонажа. Маленький Гумберт, как бы сейчас сказали, воспитывался в тепличных условиях. Его баловали, многочисленные любовницы отца квохтали над ним, участливо жалели бедного мальчика, росшего без матери. Родительницы своей Гумберт лишился в три года, когда та погибла от удара молнией, и материнский образ стёрся из памяти. Несмотря на недостаток родительской любви, детство Гумберта, по его словам, всё же было весёлым. Тётя, старшая сестра погибшей матери, и все прочие знакомые женского пола стократ компенсировали отсутствие материнской заботы. И столько сладости было насыпано в воспитание Гумберта, что аж приторно становится. Мальчик вырос эгоцентричным, зацикленным на себе. А ещё карамельное воспитание Гумберта сделало мальчика чувствительным, сентиментальным.

Но перед нами отнюдь не романтический байроновский герой. Нельзя сказать, что Гумбертом двигали чувственные порывы. Его поведение легко назвать холодным и даже расчётливым. Эмоциями своими Гумберт умеет хорошо управлять, легко играть ими, использовать их для воплощения своих замыслов. Да, наш герой очень коварен.

Мы знаем о том, что подростком у него был роман с ровесницей, который почти что разрешился первым сексуальным опытом. «Почти», потому что зоркие родители девушки начали догадываться и вовремя пресекли пагубные для дочери отношения. И свидания прекратились. А потом возлюбленная Гумберта погибла. Коллеги-гештальтисты назвали бы последствия этого события незавершённым гештальтом.

Возможно, смерть юной Аннабеллы, так звали девушку, стала той самой травмой, в результате которой Гумберт обрёл навязчивое стремление к интиму с малолетними. Шестнадцатилетки казались для него слишком старыми. Взросление главного героя всё сильнее отдаляло его от возраста Аннабеллы — Гумберт повзрослел, а вкус его остался тем же, что и в пубертате. Сексуальность сорокалетнего состоявшегося мужчины застряла в подростковом возрасте. Действительно, в постельных сценах взрослый Гумберт ведёт себя так, как будто он только-только оперился первым пушком на подбородке.

Имя Гумберт Гумберт — это псевдоним, а значит и самоидентификация, может быть и неосознанная. О том, что Лолита была жертвой, Набоков нам намекает двумя вещами — самоназванием главного героя и знаковым местом, в котором произошла первая интимная связь с Лолитой. Имя Гумберт хоть и имеет такие толкования как «сильный в бою» или «благородный сын земли», вряд ли эти определения подходят личности героя. Гумбертом зовут охотника из сказки о Белоснежке, записанной братьями Гримм. Гумберт Гумберт — тоже охотник, только промышляет он маленькими девочками. В дополнение: место, где впервые происходит растление Лолиты, называется «Привал Зачарованных Охотников».

Итак имя — отсылка к охоте, соответственно, Гумберт Гумберт — это охотник в квадрате. Гумберт — это паук, плетущий свои сети. Он тщательно планирует, что нужно сделать и как сделать, лишь бы совратить малолетнюю Долорес. Обратите внимание, насколько он расчетлив, а значит действует педофил не под аффектом, а скорее наоборот. Он холодно, шаг за шагом, осознавая свои действия, движется к поставленной цели — совращению Долорес.

Гумберт-паук имеет также и черты хамелеона. Он искусно адаптировался под требования общества и смог сотворить весьма привлекательную маску почтенного его члена. Он даже дважды был женат, и обеими своим супругам, слишком старым для него, нанёс глубокие психологические раны. Его эгоцентричность, смешиваясь с глубокой сексуальной фрустрацией, пробуждала в нём черты садистские злые. Он жестоко мстил своим жёнам только потому, что был женат на них. На них, а не на двенадцатилетних девочках. В конце концов, хоть и косвенно, но всё же он свёл в могилу мать Лолиты. Но при этом мало кто решился бы усомниться в благонадёжности почтенного вдовца.

Рационализация

Рационализацией в психоанализе называют механизм психологической защиты, когда человек, используя только часть информации, делает такие выводы, благодаря которым его поведение предстаёт так, как будто оно хорошо контролируется и не противоречит объективной реальности. Короче, рационализация — это подбор рационального объяснения для нерационального поведения или решений, имеющих неосознаваемые причины. Человек пытается увязать желаемое и реальное положение дел и таким образом объяснить своё необъяснимое поведение и оправдать его.

Мышление Гумберта — прекрасный пример того, как осуществляется рационализация, и Набоков сразу, в самом начале книги, прямо нам рассказывает, как работает этот механизм:

Что говорит Гумберт о растлении маленьких девочек? Он и ссылается на законы и понятия, приводимые в них, и ставит в пример Данте, влюбившегося в девятилетнюю Беатриче, и Петрарку, запавшего на Лаурину, которой стукнуло двенадцать лет. Он ссылается на детей Нефертити. Гумберт обращается к истории и таким образом показывает относительность моральных устоев. Раньше-де сие не считалось чем-то из ряда вон выходящим. Гумберт размывает границы нормы. Однако его теория кажется слабо аргументированной, нелогичной - приводимые доводы плохо связаны друг с другом. Но Гумберта они вполне устраивают, а я, в свою очередь, не дам ему разгуляться.

• Во-первых, совращение Лолиты произошло всё же в XX веке, когда онтогенез детства стал более длинным. Условно, в XIV веке 14-летняя девочка уже не была ребёнком. Подчёркиваю — не «не считалась», а «не была».
• Во-вторых, встаёт вопрос мотивации Гумберта. Зачем он обращается к оправдывающим его фактам? Чтобы опять-таки доказать нормальность своего поведения и решений, которое общество нормальными не считает. Манипуляция «размыть границы нормы» служит целям рационализации.

Нимфетки

Гумберт Гумберт для объектов своего вожделения изобретает термин «нимфетки». Это девочки, в которых есть нечто, что делает их лакомой добычей для таких же субъектов, как он. Что конкретно в них притягивает, сказать сложно, потому что нимфетка узнаётся на уровне ощущений. Поскольку осмыслить причины привлекательности некоторых девочек крайне затруднительно, молодая особа наделяется мистическими свойствами.

Прошу заметить, что мистическое восприятие привлекательной для героя девочки описывается в инфернальных коннотациях — «демоница». Мелкая особь суккуба, соблазняющая бедных «очарованных странников», податливых греху. Причём чары нимфетки начинают действовать только тогда, когда искушаемый становится сильно старше искусительницы хотя бы на десяток лет. Аннабелла не была нимфеткой для Гумберта, потому что была ровесницей.

Нимфеткам свойственна неуловимая грация и прелесть. Когда нимфетка вырастает, она непременно становится путаной. Гумберт убедился в том на своём собственном опыте. Последствия ярлыка «нимфетка — это будущая проститутка», логичного с точки зрения Гумберта, ясны и понятны. Ведь тогда какая разница, когда именно она начинает блудить — годом раньше, годом позже. Всё равно из этой куколки может вылупиться лишь ночная бабочка. Если посмотреть так, то совращение становится не таким уж тяжким грехом.

Вот так мыслит наш герой, так объясняет произошедшее. Она сама виновата! Всё дело в её демонической сущности — такова её природа, и по-другому быть просто не могло быть. Что касается Гумберта, так он всего лишь бедная жертва, немощный грешник, не способный устоять против магии молодой суккубихи. Да, в общем-то, он сам прямо об этом говорит:

А ведь очень многие соглашаются с мнением Гумберта. Лолита-де сама виновата. Но по мне так это всё равно, что защищать насильника, потому что изнасилованная «надела слишком короткую юбку» и «сама его спровоцировала». Гумберт создал все условия, чтобы растлить Лолиту. Она не сопротивлялась и ей хотелось - как это происходит в подростковом возрасте, наперекор матери, - стать взрослой. Отчим же цинично воспользовался ситуацией.

«Нимфетка» — это опредмеченный объект для переноса своих нездоровых желаний, мыслей, побуждений. Девочка ни коим образом не виновата, что стала живым символом всей той гнили, что была в Гумберте. Его отрицание в себе своей собственной извращённости, злобы, «ненормальности» как раз и побуждает его наделять Лолиту ответственностью за своё преступление.

Сквозь этот мрак, однако, прорывается приговор, который Гумберт сам выносит себе, додумывая неоконченное предложение уже независимой Долорес:

Тема детства для Набокова, судя по всему, святая. Писатель как будто хочет понять, что движет человеком, который совершает одно из самых жестоких преступлений — лишает ребёнка детства, заставляет его преждевременно взрослеть. Набоков пытается смотреть на мир глазами педофила, и через эту идентификацию понять, как мыслит растлитель и что именно определяет его поведение. Получилось ли это у автора? Да! Есть ли в романе попытка оправдать Гумберта? Гумберт, безусловно, пытался себя оправдать. Набоков — нет.

Антипод

Теперь давайте поразмыслим над фигурой Клэра Куильти, драматурга, который увёл Лолиту от Гумберта. Наш обиженный «отец» едет искать своего врага и долго не может его найти. Куильти сильно похож на Гумберта: он как будто хорошо чувствует отчаявшегося папашу и всегда опережает его на один-два шага, как будто играет с ним. Да ещё и успевает раскидать еле заметные триггеры, в которые то и дело вляпывается главный герой. Куильти то оставляет о себе сведения, которые Гумберт складывает в анаграммы, то подкидывает всякого рода загадки, которые под силу разгадать лишь одному Гумберту, задирает и дразнит, мучает покинутого папочку.

Вместе с тем, Гумберт может разгадать послания Куильти лишь потому, что сам очень похож на него. Считайте:

• оба говорят по-французски;
• оба знают толк в дедалогии и логомантии;
• оба любят эротику;
• оба начитаны и одинаково хорошо эрудированы;
• оба несколько жеманны — Гумберт чувствителен, у Куильти женский почерк.

Всё это наталкивает на мысль, что мучительные события, связанные с поиском Куильти, происходят лишь в голове главного героя. Как будто он подтягивает случайные события под паранойяльную логику, разыгравшуюся у себя в голове.

Я вот что думаю. Пропажа Лолиты для Гумберта, безусловно, событие крайне травмирующее, настолько, что может свести с ума. И Гумберт, по-видимому, действительно становится сумасшедшим. Его раздутое эго страдало, когда от него ушла первая нелюбимая жена, воспринимавшаяся им как обуза и обвинённая им же в своих несчастьях. Он сходил с ума из-за самолюбия — от него, самого Гумберта, ушли! А тут любимая нимфетка, которой герой хотел обладать до фанатичного хруста. Дорога от раздутого и мнительного эго до паранойи, до больного солипсизма, оказывается очень короткой. Напрашивается вывод: Лолита сбежала от Гумберта сама, её не похитили, не совратили с пути враги — такого факта воспалённое сознание Гумберта просто не могло принять. Так появилась фигура Куильти.

Сцена убийства Куильти стилистически сильно отличается от всего остального романа и кажется невероятной.

Гумберт читает Куильти его смертный приговор, написанный в стихах, Куильти оценивает стихи критически, как настоящий драматург. Сцена борьбы как будто наблюдается со стороны: «Мы перекатывались через меня. Они перекатывались через него. Мы перекатывались через себя». Наконец, Гумберт с большим трудом приканчивает Куильти, уж очень неубиваемым оказался драматург. Борис Бритва из «Большого куша» Гая Ричи просто рядом не стоял по живучести. В конце концов, Гумберт спускается в гостиную дома Куильти, в которой собрались какие-то люди. Убийца сообщает, что он застрелил хозяина дома, и эта новость встречается одобрительными возгласами.

Кого же убил Гумберт Гумберт? Периодически в романе герой заявляет о том, что не способен на убийство другого человека. «Поэты не убивают» — говорит он и зачитывает смертный приговор Куильти в самых пафосных и сентиментальных стихах. Почему сцена убийства Куильти кажется нереальной? Не от того ли, что она происходит у Гумберта в голове? Главный герой уничтожает расщеплённую часть самого себя, а, может быть, и гибнет сам. Ведь, в конце концов, он видит на своей повести кусочки костного мозга, запёкшуюся кровь и изумрудных мух. Писать Гумберт свою исповедь начинает в лечебнице для психбольных. Тогда чьи биоматериалы видит Гумберт на страницах своей повести? В завершении он приговаривает себя за растление, но оправдывает за убийство. Не потому ли, что он никого на самом деле не убивал, если не считать части самого себя?