Треугольный цирк Стивена Карпмана. Стремиться объяснить всё и значит - не объяснить ничего

РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ СТИВЕНА КАРПМАНА «ЖИЗНЬ, СВОБОДНАЯ ОТ ИГР»

Что мы знаем о Стивене Карпмане? То, что его фамилия прочно стоит рядом с неким метафизическим треугольником, образуя прочную синтаксическую связку «Треугольник Карпмана». В последнее время эта геометрическая фигура, внутри которой, попеременно меняя свои позиции, вращаются Спасатель, Преследователь и Жертва, стал довольно-таки известен и, как мне кажется, опопсел. Где только его не встретишь и чего только им не объясняют! Чтобы разобраться, что к чему, я решил приобрести экземпляр книги создателя теории Драматического треугольника.

Сказано — сделано. В предвкушении я листаю книгу и вижу огромное количество схем со стрелками, кругами, направленными то в одну сторону, то в обе. Как круто! — думаю я, — это ж второй Эрик Берн с его структурой, анализом — всё по полочкам, все в системе.

Я ошибся.

Карпман оказался гением там, где он базируется на Берне и показал себя бездарным писателем в остальных случаях. Мне тяжело писать об этом, но, к сожалению, именно такое мнение у меня сложилось. Несмотря на то, что «Жизнь, свободная от игр» вбирает в себя весь научный путь создателя теории треугольников, она остается не то сырым, не то протухшим материалом.

Начну сначала. Итак, феномен треугольника, который сам Карпман называет «драматическим» — нива социальной психологии и плод транзактного анализа Эрика Берна. Гениальное изобретение, которое как нельзя лучше демонстрирует формулу игр.

Полезные выводы из этой книги:

1. Все три роли возникают одновременно по принципу сообщающихся сосудов.
2. Теория рэкетов — Карпман пересматривает сценарный анализ через драматический треугольник. Существует внутреличностный треугольник и внутренняя драма с теми же ролями.
3. Три уровня треугольников — что было сказано, чего не было сказано, что осталось неизвестным — равны уровням анализа игр в теории Э. Берна.
4. Из уровней треугольников возникают явные и скрытые транзакции. То есть я могу послать стимул от Спасателя Жертве, а подтекстом стимул направлен от Преследователя к Спасателю.
5. Чтобы выйти из Драматического треугольника нужно использовать сочувствие.
6. Напоминание о некоторых положениях теории Берна (ОК-позиции, приказания, запреты, разрешения), пересказанных сжато и по сути.

Теперь про основные претензии.

1. Начну с того, что в книге нет структуры, нет системы, нет основной нити повествования. Текст — это скинутый в кучу теоретический, псевдо-диагностический и псевдо-коррекционный научный хлам. Абсолютно любая глава как будто не имеет ни начала, ни конца. Карпман обрывает повествование на полуслове, не заканчивает мысль. А потом, спустя несколько десятков страниц, забытый уже тезис вдруг проявляется вновь, так же внезапно, как исчез.

2. Вместо стройной системной теории всего лишь попытка анализа, о синтезе и говорить не стоит — его нет. А потому закономерно по итогам главы хочется, набычившись, задать вопрос «И чё?».

3. Карпман много говорит об алгоритмах, но в книге их найти почти невозможно. Обычно под «алгоритмами» подразумеваются отдельно взятые случаи. Описанным в них диалогам хочется орать «Не верю!». Совершенно невнятно, когда этап алгоритма начинается, когда он заканчивается, какова его суть, содержание. Этого ничего здесь попросту нет.

4. Карпман приводит похожие примеры и дает им разную интерпретацию. Например, он пишет:

Ранее, на с. 28, он пишет:

Так Спасатель или Преследователь? Или одновременно и тот, и другой? Или это чудовищная описка? На эти вопросы ответа нет. Возникает неразбериха, и автор этого запутанного клубка из тезисов и интерпретаций — сам Карпман.

5. Но самый большой треш — это попытка видеть треугольники во всём. Например, в классическом психоанализе — теории личности об Ид, Эго и Супер-эго. И плевать, что Эго, по Фрейду, — это посредник между Супер-эго и Ид, Карпман же разносит их по углам треугольного манежа. Это еще ладно — психическое все-таки: ошибка, гипотеза, заблуждение. Но Стивен Карпман идет дальше и находит драматический треугольник (здесь барабанная дробь) на уровне клеток и генов. Для обоснования своей теории он сочиняет новые термины — «семеолог» (транзакции на уровне семьи), «биолог» (транзакции на клеточном уровне), «археолог» (транзации на уровне ДНК).

Здесь наука заканчивается и начинается откровенная глупость. Попытка объяснить всё и вся треугольниками приводит к тому, что границы познания сужаются под воздействием фантазий и лже-интерпретаций. Наука должна быть ясной — Карпман нагоняет туман. Так взгляд становится зашоренным и видение заканчивается на собственном носе.

Я расчитывал, что вторая часть, посвященная выходу из треугольника, освобождению от игр, будет куда более практична. И снова я ошибся. Нет. Ничего не изменилось. Все предыдущие писательские грехи сохранились. Более того, появились откровенные «ляпы».

6. И здесь у меня возникает претензия уже к переводчику. Кармпан любит всякого рода сокращения и называет «техники» и методики первыми буквами действий, которые нужно предпринять, а ля SMART. К примеру, он описывает модель CASE (condescending, abrupt, secretive, evasive), а переводчик переводит СРСУ (снисходительный, резкий, скрывающий уклончивый). Это правило, а не исключение. Даже если опустить эстетику перевода, то на с. 270 читаем:

У Карпмана аббревиатура не меняется, но меняется содержание внутри неё, и в этом и есть терапевтическое воздействие, в этом весь смысл перехода в новое состояние, в новую роль зрелой личности, способной выйти из треугольника. Но перевод эту мысль хоронит.

7. Но хуже то, что по прочтению так и не возникает понимания, как выйти из треугольника, потому что Карпман опять начинает путать читателя:

Ну так вот он — тот самый крючок Преследователя, с которого и начинается драма по Карпману. Ответная реакция на стимул запустит игру, и у одного из участников нет никаких шансов выиграть. Выход из треугольника уж очень похож на вход! Или вот — Петля победителя в сексе «БЖЗ» (SDD):

Но как это превращается, благодаря чему и что для этого надо сделать, так и не оговаривается.

8. Во второй части книги от транзактного анализа ровным счётом ничего не остается — Карпман уходит в когнитивную методологию и с помощью её пытается решить проблемы психодинамического характера. Это как отверткой откручивать гайку — весело и бессмысленно. Вероятно, следствие веры в то, что треугольник — основа бытия, он всюду, а, значит, что бы мы не делали, мы применяем панацею. Но драматический треугольник — это научная теория, а значит она должна иметь границы.

Вывод

Треугольник Карпмана существует только на уровне транзакций — социальных, личностных, сценарных — то есть там, где они существуют в границах теории Эрика Берна. В этом случае Карпман дополняет транзактный анализ и делает его фактурнее и глубже. Вне Берна драматический треугольник приобретает черты фикции, претендующей на теорию всего.

Берн был учителем Карпмана и даже описывал его треугольник в одной из своих книг. Транзактный анализ и сценарный анализ Берна стали прочной методологией теории треугольников. Пока теория Карпмана опирается на неё, теория является теорией. В этом разительное отличие Карпмана (с его бессистемностью и попытками каузальности) от Берна (с его структурой и диалектикой).

Я не зря начал свой отзыв на книгу с цитаты Льва Выготского — «Стремиться объяснить все и значит не объяснить ничего. Именно этим и занимается Карпман на страницах своего труда. Плохо написанный невнятный текст становится еще более невнятным, благодаря усилиям переводчика. Редактор? Если он был, то его работа неудовлетворительна.