Мы будем вместе. Мы выйдем на волю. Проволочный забор будет снесён. 

РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ «ИСКРА ЖИЗНИ» ЭРИХА МАРИИ РЕМАРКА

Хоть я и не люблю хоровые чтения, а всё же состою в одном книжном клубе. Надо было предложить литературу к совместному обсуждению, и что-то мне щёлкнуло назвать «Искру жизни» Ремарка. Если бы я знал тогда, что я предлагаю! Атмосфера книжного клуба — комфортные посиделки за чаем и печеньем с обсуждением литературы. Легко в такой обстановке обсуждались произведения Джерома и Бакмана. А тут жестокий мир немецкого концлагеря. Чаю не хотелось.

Я был удивлён, когда некоторые участники клуба высказались о книге как одной из самых жизнеутверждающих из прочитанных за последнее время. Мнение это совпало с моим ощущением — я тоже не чувствовал безнадёги, но именно это чувство было со мной на протяжении первых глав «Искры жизни». Динамика испытанных чувств прошла путь от подавленности до надежды. Я прямо-таки ощущал, как с каждой прочитанной страницей расправлялось и выпрямлялось тело. Ремарк превратил надежду в жидкое агрегатное состояние и поместил её в сообщающиеся сосуды. От первой к последней странице у заключённых надежды становилось всё больше, а у их мучителей — всё меньше.

В романе две большие сюжетные линии — служба нацистов-эсэсовцев и выживание заключённых концлагеря. Эти две линии в основном идут рядом, но всё же независимо друг от друга, пересекаясь на территории концентрационного лагеря или на работах по разбору завалов. Иногда фоном описывается жизнь мирных жителей немецкого города, и она оттеняет, подчёркивает мотивы как жертв, так и их мучителей.

Стоит наверно сказать, что среди персонажей книги лишь немногие являются подлинными исчадиями ада. В массе своей действующие лица — не святые, но и не дьяволы. Нет абсолютно ничего белого и нет ничего беспросветно чёрного — души героев книги имеют очень разные оттенки. По свидетельству Бруно Беттельхейма, прошедшего концлагерь, среди надзирателей лишь единицы были откровенными садистами, остальные действовали, исходя из социальной ситуации. У Ремарка эта пропорция сохраняется. Даже у откровенных злодеев имеются вполне понятные мотивы. И среди заключённых есть множество людей нехороших, недобрых, но старающихся выживать. Они тоже пытались адаптироваться в ситуации немыслимой и жестокой, в нечеловеческих условиях, где, казалось, невозможно остаться в живых.

Лагерь палачей

Персонажи лагеря палачей

Персонажи нацистской стороны — это сплошь местные чиновники немецкого городка и надзиратели лагеря вместе с членами их семей. Ключевое лицо, вобравшее в себя настроения германского общества той поры — комендант концентрационного лагеря, оберштурмбанфюрер Нойбауэр. Человек высоких амбиций, карьерист и служака, он старается подняться как можно выше и статусно, и в финансах. Большой любитель кроликов, он считает себя человеком справедливым и мягким. Отдельный предмет его гордости — сравнительно "переносимые" условия жизни заключённых в ЕГО концлагере. У Нойбауэра есть истеричная жена и рассудительная взрослая дочь.

Среди других персонажей мы можем видеть начальника лагеря Вебера, подчинённого Нойбауэру, с которым у коменданта непростые отношения. Этот, несмотря на системность, ясность мышления, преданный фанатик. Его сапоги всегда идеально начищены. Истый пример немецкой организованности и чистоты — стерильного общества, в котором нет места социальной грязи, лагерным узникам. Вебер воспринимает себя почти что санитаром общества, он старается довести его до идеального, совершенного, кристально-чистого состояния.

Ещё один эсэсовец, Бройер, любит мучить и унижать заключённых. Боль, кровь и крики доставляют ему удовольствие. Другой - Штейнбреннер хочет казаться крутым, хотя над ним посмеиваются. Пришибленный, закомплексованный наркоман Ниман чувствует себя уверенным только когда чувствует власть над людьми - она даёт ему необходимую компенсацию комплекса неполноценности.

Наконец, ещё один совсем незаметный персонаж, группенфюрер Дитц, крайне важен, потому что в его уста вложен рупор нацистской пропаганды.

Именно Дитц задаёт правила игры, в которую его подчинённые вынуждены играть, несмотря на то, что все всё прекрасно понимают. При этом его инициатива и приверженность делу скорее демонстративная, ненастоящая. По словам Нойбауэра, всё, что тебя не касается, можно совершать с бесконечным рвением. Однако правила игры всем известны, и ложь пропаганды получает распространение как единственно возможная истина уже в речи начальника лагеря Вебера. Весь сюр ситуации можно почувствовать, если представить себе, как офицер СС рассказывает замученным, больным, еле живым людям, как бессовестно совершили налёт на город самолёты союзников:

Бизнес и служба

Отчётливо видно, насколько две эти вещи взаимосвязаны. Бруно Нойбауэр прекрасно совмещает службу в СС и бизнес. Более того, ни долг, ни чистота расы, ни родина не заботят его так, как возможность наживы. Деньги он делает и на издательстве газеты, и на производстве сигар. Информация — максимально прибыльный товар в условиях войны. Оберштурмбанфюрер радуется возможности навариться даже при налёте на его город. Дом цел, бизнес не пострадал, а за продажи газет 34 марки прибыли. Воспользовавшись сиюминутной паникой, он скупает подвергшиеся бомбардировке земельные участки, потому что они почти ничего не стоят, но после войны определённо вырастут в цене. Нет, решительно бог Плутос ему благоволит, но лишь до определённого времени.

По классике жанра Нойбауэр обогатился, получив в собственность средства производства, а смог он это сделать благодаря своему служебному положению. Иными словами, он просто отжал за бесценок бизнес. Уважаемый офицер СС просто ограбил отверженных Рейхом, неугодных бедняг.

Рационализация

Размышления Нойбауэра и других эсэсовцев — прекрасная иллюстрация того, как работает механизм рационализации. Благодаря слогу Ремарка, лёгкой иронии, проясняется вся абсурдность защитного механизма. Интересный пример можно привести на примере того, как Нойбауэр старался сохранить своё лицо в своих же собственных глазах, когда вспоминал, как он отнимал торговый дом у одного еврея. Йозеф Бланк, владелец дома, хотел получить за своё дело 100 тысяч марок, вдвое дешевле реальной стоимости бизнеса, и отказывался уступать больше. Отсидев две недели в концлагере, он согласился продать торговый дом оберштурмбанфюреру c 95-ти процентной скидкой, всего за 5 000.

Чтобы оправдать свои преступления, немецкие палачи убеждали себя, что они ни при чём, ведь они всего лишь выполняли приказ. Ведь везде же так обходятся с врагами государства! Конечно, чего же от них ещё ждали? Они, преданные солдаты своей родины, мол, не несут никакой ответственности за чудовищные преступления машины смерти третьего рейха, ведь будучи простыми невольными солдатами своей страны, они лишь делают то, что им говорит начальство.

В свою очередь начальство типа Нойбауэра приводит другие аргументы — они-то ничего не знали о зверствах, причиной которых является произвол и ненужная инициатива на местах. Идея была хорошая, реализация подкачала. Так и оправдывались пленные нацисты этими двумя отговорками: подчинённые просто выполняли приказы, а руководители ничего не знали.

Рационализации нужна почва для работы, и в мыслях Нойбауэра хорошо видно, как питаемый инфантильными фантазиями, работает механизм защиты. Оберштурмбанфюрер готовится к сдаче в плен как к собеседованию на престижную работу. Он даже переодевается в гражданское, но чувствует себя сразу неуверенно:

Множество раз эсэсовец прокручивает в своей голове подробно, в деталях, что он скажет, что сделает, когда встретится с командиром вражеской армии. И, конечно, тот человек одной с ним касты, и как офицер офицера, как солдат солдата его обязательно поймёт и обеспечит подобающие условия плена. Нойбауэр наделил своих будущих надзирателей благородством дворянских сословий, представляя свою сдачу в плен в лучших традициях рыцарских романов. Реальность была другой.

Лагерь жертв

Заключённые

Среди заключённых главный персонаж — 509-й, единственный заключённый, у которого номер, а не имя или фамилия. Он немец, сидит по политическим мотивам и сидит уже долгое время. Номер вместо фамилии намекает, что заключённый настолько сросся с лагерем, что уже не существует отдельно. Примерно как в «Пиратах Карибского моря» команда «Летучего голландца» вросла в борта корабля: «часть корабля — часть команды».

Среди других заключённых можно встретить множество интересных персонажей. Например, Лебенталь живёт тем, что смог организовать подпольный обмен товарами в лагере. Благодаря ему, удаётся сократить смерть заключённых от голода. У Бухера по ту сторону проволоки, в женских бараках, содержится его возлюбленная. Агасфер — религиозный иудей, который взял на себя роль лагерного священнослужителя. Он молится, читает каддиш по умершим. Лагерный врач Бергер не только работает в крематории, но и помогает, не щадя себя, лагерным заключённым с лечением.

Возрождение

Итак, чем сильнее росла надежда заключённых, тем меньше её оставалось у эсэсовцев. Возрождение личностей узников, благодаря которому они всё-таки смогли выжить, проходит через несколько основных вех. От события к событию почти уже погасшая искра жизни всё больше разгорается, превращаясь в полыхающее пламя.

• После бомбардировки города союзниками у узников рождается надежда, что их заключение не будет бесконечным, выход где-то есть.
• 509-й отказывается добровольно подписать документы. Согласие предполагало бы участие в медицинских экспериментах и неминуемую смерть. За сопротивление он, правда, тоже должен был поплатиться смертью. 509-й всё же отказывается расставаться с жизнью добровольно и тихо, предпочитая пытки.
• Из-за политических разногласий лагерного руководства 509-го не казнят. Он отбывает наказание в карцере, после которого возвращается в барак. Его освобождение воспринимается как чудо. 509-й становится символом сопротивления. Миф о неминуемой смерти за непослушание разрушен.
• 509-й добывает револьвер и перестаёт чувствовать себя беззащитным, он ощущает себя духовно сильнее своего надзирателя — теперь он может за себя постоять.

Теперь 509-й снова начал обретать своё Я. Он вспомнил и назвал своё имя — Фридрих Коллер. Обретение имени символично: возрождается личность, способная выбирать, принимать решения, бороться за свои ценности и идеи, следовать за смыслом.

• Лагерники помогают 509-му инсценировать смерть, вынудив смотрителя крематория внести соответствующие записи. Вскоре и единственный надзиратель, способный узнать героя, убит силами лагерного подполья. Сопротивление набирает силу, а 509-й может больше не опасаться за свою жизнь.
• Заключённые противостоят транспортировке в другие концентрационные лагеря. Несмотря на подавление бунта, начальство идёт на переговоры и даже облегчает условия содержания многих лагерников.
• Вебер не согласен с решением Нойбауэра о смягчении режима в лагере. Он устраивает пьяный дебош и поджигает бараки, но сам погибает от руки 509-го.
• Освобождение заключённых войсками союзников. Сопротивление принесло свои плоды — узники смогли дотянуть до этого дня. Бывших лагерников осматривает чешский врач по фамилии Свобода.

Воля к смыслу

Ремарк в «Искре жизни» (1952) отлично проиллюстрировал тезисы Франкла (1945) и предвосхитил работу Беттельхейма (1960), психологов, описавших, как работает психика лагерного заключённого. Что помогает человеку выживать в нечеловеческих условиях? Знаменитые узники-психологи дают ответ, что выживать в концлагере помогал смысл. Человек, опирающийся на что-либо, придающее жизни смысл — надежду, религию или идеологию, — имеет больше шансов выжить, больше сил сопротивляться болезни и смерти.

В романе Ремарка мы встречаем несколько персонажей, в буквальном смысле слова сдавшихся и потому умерших. Один из них, Аммерс, постоянно требовал себе несуществующую долю сигарет, еды, подозревал солагерников в крысятничестве, что они прячут еду, по поводу чего устраивал эмоциональные сцены и постоянно жаловался. В отличие, например, от Ломана, который, понимая, что не выживет, сам себе вырывает золотую коронку для дела лагерного подполья. Оба они умерли, но умерли по-разному.

Ещё одна категория людей, чьё поведение подробно описал Беттельхейм и отлично иллюстрировал Ремарк — так называемые «мусульмане». Люди полностью деградировавшие до состояния потерявшего личность организма. Причём по свидетельству обоих авторов, общение с такими людьми было «заразным», а потому их чурались, обходили стороной. Паралич личности был результатом отказа от своей воли.

Двое влюблённых, Бухер и Рут, мечтают о доме на холме, на который они периодически смотрят. Планы на будущее дают им силы выживать несмотря ни на что.

В этот момент пара слышит пение дрозда. Мигом позже они уже видят птицу, которая погибает на колючей проволоке. Жестокий, бессердечный концлагерь, олицетворение чудовищной и кровавой системы, убивает всё живое, уничтожает красоту этого мира. Но надежда, любовь, вера — это те самые лучи, способные рассеять тьму смерти. У Рут и Бухера есть фонарь, излучающий такой свет. И они есть друг у друга, способные к взаимной поддержке, духовно высокие, несмотря на свои истощённые тела.

Смысл обретается в деятельности не для себя, не для удовлетворения своих эгоистических потребностей или животных инстинктов, а ради других. 509-й демонстрирует это своим поведением — отдаёт еду тому, кому нужнее, несмотря на свой собственный голод.

Отрицание и вытеснение

Интересно, что заключённые не ощущают ненависти к своим мучителям. Они просто хотят жить. Понимая, что дорога мщения, реваншистское злорадство ведёт в тупик, они скорее сочувствуют своим «врагам», оказавшимся во власти ситуации. По словам Ремарка, преследуют обычно тех, кто меньше всего виноват — женщин, детей и тех, кто осознанно не делал ничего бесчеловечного.

Надо отдать должное автору. После войны этнических немцев ненавидели, их избивали по всему миру, срывая на них накопившийся гнев и горе. Но насилие только рождает насилие. Вообще конфликты на национальной, культурной или этнической почве ни к чему хорошему не приводят и накопившихся социальных противоречий не разрешают.

Коллективная вина — это способ подвести всех под одну гребёнку, обвинить, что де все вы такие. Такая чёрно-белая логика по своей сути является одним из признаков фашистского мышления. Оно тоталитарно, в нём есть только одно добро, а все, кто против — это зло. Ремарк это, по-видимому, хорошо понимал.

И всё же немецкому обществу как-то пришлось жить после войны. Многих терзало чувство вины настолько тяжёлое, что обычной реакцией было отрицание. На эту тему в начале 1950-х гг. Теодор Адорно провёл целое исследование. По итогам эксперимента обнаружилось, что чем яснее испытуемые понимали ненормальность нацистских преступлений, тем скорее они защищались. Среди участников были те, кто пытался обратить вину в жалость к себе. Некоторые, считая себя беспомощными, проецировали вину на лидеров НДСАП. Около половины испытуемых отвергли предположение о своей вине.

Ремарк тоже предвидел (а может быть чувствовал) что-то похожее. Словами 509-го он пророчит:

Нельзя забывать. Что забыто, обязательно повториться. Надо помнить, что нацистский режим и его плоды — геноцид, концлагеря, война, эксперименты над человеком, идеология превосходства, культура насилия, фанатичное поклонение кумиру — принесли нашему миру.

Ложка дёгтя

Ремарк хорош тем, что создаёт глубоких персонажей, и они, его герои — не святые праведники и не исчадия зла. В них нет абсолютно чёрного или белого, а потому они так человечны! Им веришь. Потому и я не буду делать из романа эталон добра и добавлю ложку дёгтя.

Очень сильно смущает пренебрежение победами советских войск. О них в принципе говорится мало и чаще в негативном ключе. Легко сделать вывод, что солдаты Красной армии недалеко ушли в своём мировоззрении от своих врагов. С этим я согласиться не могу даже на уровне ощущений и намёков.

Такое же пренебрежительное отношения к членам лагерного сопротивления, если те являются коммунистами. Для меня это было удивительно. По свидетельству Беттельхейма, заключённые-коммунисты воспринимали своё заключение как что-то само собой разумеющееся, так как они вели осознанную антифашистскую борьбу. Потому они быстро находили способы активной подпольной деятельности. В романе это тоже описано, однако лидер подполья в прошлом и, очень вероятно, в будущем — политический враг 509-го.

Очень много комплиментов отпускается войскам союзников. Вот они-то в романе уж слишком мягкие и пушистые, а потому симпатии не вызывают. Не верю! Понятно, что Ремарк находился в эмиграции в США и хотел как-то выразить почтение приютившей его стране. Но в данном случае слишком много сахара.

В целом, «Искра жизни» достаточно сильно отличается от тех же «На Западном фронте без перемен» или «Три товарища». Книга несколько проигрывает им, как-то выбивается. Не зная наверняка, что «Искру жизни» написал Ремарк, я вряд ли бы его узнал. Если вы только хотите познакомиться с творчеством автора, начинать надо явно не с этой книги.

***

В романе «Искра жизни» в постоянном противостоянии находятся две силы — лагерные эсэсовцы и лагерные заключённые. Сюжет был бы весьма посредственным, если бы Ремарк описал только противостояние в духе современного экшена или шпионского боевика. Смыслы глубже. В противостоянии надзирателей и их жертв происходит борьба противоположностей: разрушения и созидания, эгоизма и солидарности, инфантильности и зрелости. Побеждает тот, кто находит в себе силы посмотреть в лицо своим страхам, взять ответственность за свою жизнь и сделанный выбор, обрести смысл и предназначение.