Лишиться надежды ещё не значит отчаяться

РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ КОБО АБЭ
«ЖЕНЩИНА В ПЕСКАХ»

«Женщина в песках» — крайне неоднозначное произведение, и читать его можно по-разному. Вопрос жанра. По крайней мере, точно можно выделить два варианта путешествия по страницам романа.

1. Буквально — как некой реальной или выдуманной, но сугубо сюжетной истории. И тогда перед нами триллер.

2. Метафорически — как аллегории. И тогда перед нами разворачивается определённая смысловая составляющая, где герои, место, действия имеют непрямое, небуквальное значение.

Я читал роман буквально, а вот осмысление его было аллегорическим.

Роман-триллер чрезвычайно скучен и наивен, зато роман-аллегория нагружен смыслами и весьма глубокий по содержанию. Герои романа-триллера плоские, картонные, а в романе-аллегории они интересны и динамичны. Действия персонажей романа-триллера глупы и бездарны, зато в романе-аллегории они логичны и последовательны.

Когда я читал книгу, я негодовал от наивности главного героя, его инфантильности, и мне книга решительно не понравилась. Зато когда я начал её осмыслять и обсуждать, когда я увидел множество разных, отличающихся точек зрения, я понял, что книга содержит в своей простоте множество пластов смысла. А значит роман заслуживает самых высоких похвал.

Так что мой выбор очевидно в пользу второго варианта прочтения. Сам роман уникален тем, что сочетает в себе японское и европейское мировосприятие — культура служения сочетается с экзистенциализмом. Противоречивость реалистичного и метафоричного, восточного и западного, рационального и иррационального диалектическая, а значит разрешается в единстве тезиса и антитезиса. Всё определяется подходом и желанием разрешать загадки на стыке двух противоположностей.

Пожалуй, в этом контексте, и следует выделить несколько тем.

Итак, суть романа. Энтомолог Ники Дзюмпэй отправляется исследовать насекомых в пустыню где-то в Японии и натыкается на рыбацкую деревню. Оставшись на ночлег в одной из лачуг, он оказывается пленённым. Дом располагается на дне песчаной ямы, где живёт женщина, и выбраться оттуда невозможно. Постепенно адаптируясь к новому для себя образу жизни, Ники Дзюмпэй всё же не оставляет попыток освободиться. Жизнь в яме — непрерывная борьба с песком: герой должен еженощно убирать его, иначе тот поглотит дом. Одна женщина с этой работой не справляется, потому-то жители деревни и придумали такую махинацию.

Экзистенциальный кризис и поиск смысла жизни

Наш герой и женщина выполняют по своей сути бессмысленный труд. Возможно, он имеет определённое значение для женщины (она привыкла так жить) или для жителей деревни (они торгуют песком), но не для Дзюмпэя. Для него ни лачуга, ни благосостояние деревни не значат ровным счётом ничего, а потому его труд сродни наказанию Сизифа, толкающему камень на вершину горы, зная, что тот всё равно в последний момент сорвётся обратно.

Дзюмпэй оказывается в положении легендарного мифического героя. Тогда перед нами возникает несколько вопросов:

1. За что наказывается герой?
2. Что для героя означает бессмысленный труд?

Напомню, что своё наказание Сизиф получил за дерзость — он обманом вернулся из Аида на землю. Если мы были японцами, мы бы обвинили Ники Дзюмпэя в том, что он осмелился уйти в отпуск — неслыханное дело! При этом он окутал его такой таинственностью, и, в то же время, ребячливостью, что поведение его никак не могло сочетаться с тем, что считается уважительным в традиционном обществе страны восходящего солнца. Обвинение Дзюмпэй получает от своего товарища по прозвищу Лента Мёбиуса:

Таким образом жизнь главного героя настолько не та, что Ники Дзюмпэй совершает неслыханное дело — убегает в отпуск. Зачем? Чтобы отдаться своему увлечению — насаживанию насекомых на булавки. Но его хобби явно не является смыслообразующим, это дело увлекательно для ребёнка, не для взрослого.

Все мысли Дзюмпэя о том, как он откроет новый вид и прославит своё имя — скорее грёза, за которой ничего не скрывается, кроме утверждение своего собственного Эго.

Труд Дзюмпэя неизбежен и абсурден. Неизбежен, потому что даже побег его не спасает. Заплутав, герой снова оказывается в деревне; спасаясь от погони, он попадает в зыбучие пески. Абсурден, потому что Дзюмпэй находится в положении, в котором он не может ни на что влиять. Его желанием быть значительным сталкивается с безмолвием бытия, равнодушному к фигуре главного героя. Осознание своего положения, принятие его абсурдности приводит к свободе и осмысленности жизни.

Путь трансформации Ники Дзюмпэя

Весь сюжет романа мы, читатели, наблюдаем как бы из головы главного героя. Не только, правда, оттуда, но всё же. Взгляд Дзюмпэя нам очень даже понятен, потому что Кобо Абэ детально описывает ход мысли персонажа. Его взгляд, его восприятия каждого события доподлинно известны. В то же время, читатель находится всё время как бы со стороны, наблюдая разворачивающиеся сцены со стороны.

Главный герой отправляется в путешествие, в котором он должен будет найти главное сокровище своей жизни - самого себя. Исходная точка — бессмысленность жизни, отчуждённость от самого себя и жизни. Дзюмпэй находится в состоянии, которое Фромм назвал бы «Свободой от…», то есть ложной свободы, иллюзии свободы. Его увлечение лишь способствует внутреннему эскапизму.

Но от чего же бежит наш герой? Он - мужчина в возрасте 40 лет, возрасте, когда происходит тот самый перевал в середине пути, когда человек, испытав экзистенциальный ужас, начинает жить свою жизнь для самого себя. Внутренние конфликты больше невозможно не видеть, проржавленные механизмы защиты издают протяжный последний скрип и перестают работать. Человек вынужден столкнуться с самим собой. Иллюзии начинают разрушаться, и человек неизбежно сталкивается с бессознательным и тенью собственного я, затаившейся там. Яма, таким образом, выступает символом бессознательного.

Феноменология травмы

Ники Дзюмпэй попадает в плен — новую реальность, к которой он вынужден приспосабливаться. Все стадии — от отрицания до принятия — описаны детально. Перед нами разворачивается динамичная картина изменения чувств и эмоций мужчины сквозь призму своего опыта, и восприятие мира тоже определено этими трансформациями взгляда. Яма, песок и ежедневный труд — не только физические элементы бытия персонажей, но в то же время — также субъективный мир, через который определяются их отчаяние и надежды.

Яма может означать то внутреннее пространство опыта, в которое человек погружается, сталкиваясь с экзистенциальной тревогой.

Песок — символ временности и изменения. Он постоянно осыпается, угрожает даже жизни героев. Сам по себе песок просто есть, он не нападает, но в то же время он активен. Любая попытка преобразовать песок, подчинить его себе отражается на главном герое. Потому Дзюмпэй начинает видеть вещи по-другому.

• Сначала песок — просто интересный феномен, требующий всестороннего исследования.
• Когда Дзюмпэй попадает в яму, песок становится врагом, источником опасности.
• «Примирение» с песком позволяет пересмотреть восприятие мира.

Защитные механизмы

Однако до принятия ситуации далеко, и Дзюмпэй, физически находясь в плену, оказывается также пленником своих иллюзий. Воображение, может, и помогает ему справиться со стрессом, но по сути становится всё той же реакцией эскапизма — сделать вид, что ничего не происходит, вообразить себя могущественным. Фантазии сопровождаются ощущением себя «пупом земли» — всё крутится около скромной персоны Дзюмпэя.

В своём воображении и не только в нём он угрожает жителям деревни, чем усугубляет своё собственное положение. Позже, когда ему, наконец, удаётся сбежать из ямы, он продолжает фантазировать, как по нему убивается женщина, что он сделает со своими «тюремщиками», когда доберётся до цивилизации и как купит в качестве благодарности женщине радиоприёмник. Но, как уже было сказано, начавшиеся преобразования не откатились обратно — магическим образом он снова попал в яму.

Надо сказать, меня сильно злила инфантильность главного героя, его фантазии, детские реакции на события. А потом я понял, что перенос — это мощная сила, и осознание моей собственной реакции навело на определённые мысли. Я и сейчас их пытаюсь отрефлексировать. В Дзюмпэе я узнал самого себя, и мне не понравилось.

Архетип Анимы — проводник в бессознательное

Женщина, которая живёт в яме (символ бессознательного), недвусмысленно намекает нам на архетип Анимы. Напомню, что в терминологии юнгианского анализа Анима рассматривается проводник между сознанием мужчины и его бессознательным.

Взаимодействие с Анимой и её роль в его жизни Дзюмпэя постепенно приводят его к осознанию самого себя. Женщина становится ключевой фигурой в его процессе индивидуации — в ходе их отношений Дзюмпэй начинает обретать внутреннюю целостность, осознавая и принимая то, что ранее оставалось неосознанным и отвергнутым. Сливаясь с женщиной физически, метафорически Дзюмпей начинает осознавать свою отвергнутую «женскую» часть — начинает проявлять заботу о женщине, оберегать её.

Эротизм в романе — не только физическое выражение страсти, но и процесс, результатом которого становится духовная и психологическая трансформация. Женщина, живущая в яме, олицетворяет для Дзюмпэя что-то одновременно притягательное и пугающее. Как и сам процесс индивидуации, связанный с интеграцией бессознательного. Через секс с женщиной герой обретает более глубокое понимание своей психики и собственного места в мире.

Трансформация

Важный символ в романе — вода, которая становится источником для обновления мировосприятия Дзюмпэя. После многих месяцев пленения в яме герой находит способ получить воду, благодаря чему его жизнь наполняется смыслом. Получить воду посреди песка — это что-то сродни магии, и такое магическое преобразование является необходимым актом трансформации личности. В смысле обретается интеграция божественного — личность становится самотрансцендентной. Появляется надличностное переживание: Дзюмпэй понимает, что вода может преобразить быт деревни и стать источником улучшения жизни людей. А значит личность героя становится больше его Эго. Вода же становится символом жизни и трансцендентного опыта.

С этого момента борьба с песком утрачивает всякий смысл. Не нужна становится и женщина. Дзюмпэй обретает желанную свободу, но теперь она оказывается ненужной — потому что он обрёл истинную свободу внутри.