Ночь перед Рождеством... Часть 3.
Но, вместо того чтобы поскорее слезть и вернуться на теплое сиденье снегохода я залюбовался открывающимся видом...
Снег в лунном свете казался серо-синим, на нем выделялись темные силуэты самолетов, укутанных чехлами. С трех сторон аэродром окружали черные ели, а с четвертой, за полосой, было поле, за которым, совсем уже вдалеке, виднелись огоньки какой-то деревни. Подсветка полосы была отрегулирована на самый минимум и если ближние фонарики были видны отчетливо, то дальние скорее угадывались. А если обернуться назад, то за соснами можно было увидеть аэродромные домики украшенные гирляндами и манящие к себе теплым желтым светом окон... Фонари по всему аэродрому не горели, их заменяла полная луна. И звезды. В Москве и даже в ближайшем Подмосковье, в вечной дымке большого города, вы не увидите таких звезд. А здесь, вон они - Арктур, Вега, Капелла, Процион и Альдебаран... А чуть правее и выше сверкает и главная наша авиационная звезда - Полярная. Нет-нет, да и кинешь на нее взгляд, проверяя исправность компаса.
- Что там смотреть? Слезай давай!
Я слез. И, может быть, слез зря. Тогда это все казалось простым и обыденным, а сейчас... Даже если бы мне и удалось сейчас каким-то образом забраться на фюзеляж А320, то на что там смотреть? На грустный Бобинг 737 на соседней стоянке? На бетон и огни аэропорта? На спешащий на дальние стоянки грузовичок с бортовым питанием? Уж извините, но... За светом мощных фонарей, освещающих перроны, даже звезд не видно.
- Давай покурим? - предложил Гриша.
- Гонять сейчас будешь или сразу перед полетом?
- Сейчас. И сразу улетим, если получится. Только надо предупредить всю банду.
- Давай. А я пока один рукав в салон закину, пусть прогреется. Только сначала посиди тут - я аккумулятор привезу.
Гриша отцепил снегоход от печки, завел его и, окатив меня облаком двухтактного выхлопа и снегом из под гусеницы, уехал за аккумулятором. Я же отправился совершать обход самолета. Хотя смотреть было особо не на что - заглушки и струбцины уже сняты Гришей, рули, элероны и закрылки на месте, шасси тоже. Увидеть что-то большее при слабом свете фонарика все равно было невозможно. Вернулся Гриша с аккумулятором, который мы быстро поставили на место.
- Что? Ладно, езжай. Быстрее будет.
Было, действительно быстрее. И громче. Пока я развернулся возле парашютки/бани, Славик успел одеться и выйти ко мне.
- Пока гоняем. Предупреди всех, что через 20 минут взлетаем. Ждать никого не будем! Пусть подгребают сами.
Славик исчез в домике, но спустя несколько минут снова вышел и сел на заднее сиденье снегохода.
- Оне собираются! Собственно Маринка с Васей готовы, наше с Васей барахло вообще уже давно на борту. А два алкача пьют на посошок.
Неаккуратно нажав на гашетку, я заставил снегоход с пробуксовкой сорваться с места, а Славика - обматерить мои водительские таланты. Гриша же, едва завидев наше приближение выключил печку и принялся сворачивать рукава. Хитрый Славик тут же принялся ему помогать, а мне досталась уборка чехла капота. Чехол этот, сшитый из брезента, простеганного с ватой, и в сухом-то виде весил килограмм 20. Зимой же он сухим почти никогда не был... Кое-как стащив его с капота я остановился в нерешительности - а чей это вообще чехол? Наш или?
- Ооо, снял! Давай его! Сворачиваем и на снегоход.
- Ну конечно! Зачем бы вам свой тащить?
Быстро (втроем!) свернув чехол и загрузив его на снегоход, мы приступили к проворачиванию винта. Обычно для этой работы используются спортсмены-парашютисты, но раз их не было... Славик (хитрый и ленивый) первым метнулся в кабину.
- Выключено! - высунувшись в форточку заорал он. И мы приступили к делу. 40 лопастей надо прокрутить, то есть сделать 10 полных оборотов. То есть 90 раз преодолеть компрессию четырехлитровых цилиндров... Да уж, давненько я так не развлекался с Ан-2.
- Хватит! - крикнул из кабины Славик и я пошел в самолет, а Гриша снова завел снегоход и оттащил печку на безопасное расстояние. В самолете было тепло и пахло нагретым металлом - не зря мы прогревали салон и кабину. Славик уже включил часть оборудования, слабо светились белые шкалы приборов, через иллюминаторы салона видны были отблески БАНО на сугробах и чего-то хрипела радиостанция, слышимая из моих наушников, лежащих на кресле.
- Разрешили запуск на стоянке! - подтвердил он в гарнитуру и повернулся ко мне. - Садись, запускаемся!
Теплый двигатель завелся сразу. Я включил было фары, но... Фары осветили пространство перед самолетом, но дальше все скрылось в черноте.
Тем временем, в салон самолета начали пробираться люди. Я-то их видел, а Славик... Ему было не до того, он начал прогрев втулки винта, для чего вывел двигатель практически на взлетный режим и резко перевел винт на большой шаг.
- Вууууу! - сказал самолет и аж присел на стойках от напряжения.
- Бляяяя! - кто-то закричал у нас в салоне.
- Малый газ! - Маринка заглянула в кабину. - Вы начальника сдули! Пойдемте теперь его искать в сугроб.
Славик прибрал режим, а я отстегнулся и пошел на помощь. Впрочем, она не понадобилась - Михалыча уже вынули из сугроба и грузили на борт верные Борисыч и Вася. Проконтролировав наличие всех пассажировна борту, а также их рассадку и закрепление груза я вернулсся в кабину и подал знак Григорию на уборку колодок. Через минуту колодки были убраны.
- Ну, давай, жги. - сказал Славик.
- Взял управление! - ответил я и прибавил газу. Самолет плавно тронулся с места. На часах было 23 часа 20 минут...
Вы знаете ли, господа и дамы, что в мороз наша малая авиация летает намного веселее чем в жару? Это легко объяснить - холодный воздух это более плотный воздух! А значит и двигатель легче развивает мощность. И винту проще создать большую тягу. В конце концов, даже крыльям проще удерживать самолет в морозном небе. Тем более топлива на борту было немного, народу тоже, да и груз практически ничего не весил. Неудивительно поэтому, что наши крейсерские 500 метров мы набрали очень быстро. Взлетали, кстати, все так же без фар и лишь на высоте метров в 200 Славик про них вспомнил. И вот мы висим между небом и медленно уплывающей под нами назад землей. Морозный воздух кристально чист, свет полной луны ярок - прекрасная картина раскрывается перед нами. Видно на много километров вокруг. Более светлые, синие участки - это заснеженные поля. Темные пятна - леса. Скопища ярких точек - деревни и города. Ленты из оранжевых точек - дороги. А сверху звезды и луна. Нам ни GPS ни карта не нужны, если честно, и так все ясно и понятно. Вон то пятно это город N, там дальше - К, а почти у самого горизонта - М, примерно туда нам и надо. А эта коротенькая освещенная полоска под нами - железнодорожная станция N, она, как известно, чуть в стороне от города. Вдруг кто-то коснулся моей правой руки. Я повернул голову - Маринка, снявшая куртку и шапку, стояла в двери в своем пижонском сиреневом комбинезоне и с распущенными волосами.
- Все в порядке? - спросил я ее.
- Да. - ответила она. И чуть помедлив добавила. - Просто смотрю. Красиво. Отсюда лучше видно...