Самые распространенные символы древности, которые наш век повсеместно считает солярными эмблемами, изначально не были связаны с нашим солнцем. Это были буквальные изображения Сатурна

Если наше поколение с пренебрежением относится к возможности изложения фактов на языке мифа, то это потому, что мы осознаем несоответствие между мифом и современным мировоззрением и приписываем его слепоте или суеверию древних. Вряд ли найдется древнее сказание, в котором не говорилось бы о разрушающих мир потрясениях и смене космических порядков. Действительно, мы настолько привыкли к катастрофическому характеру историй, что почти не задумываемся об этом. Когда мифы рассказывают о солнцах, которые приходят и уходят, или о планетарных богах, чьи войны грозили уничтожить человечество, мы, скорее всего, воспринимаем их как забавные и абсурдно преувеличенные рассказы о местных наводнениях, землетрясениях и затмениях — или вообще списываем их со счетов как проявление
необузданной фантазии. Сколько ученых, пытаясь разгадать астрономические легенды и символы древности, задавались вопросом, всегда ли небесные тела двигались по тем же путям, по которым они движутся сегодня? За последние триста лет лишь немногие авторы утверждали, что между мифом и реальными небесными катастрофами существует какая-либо связь.

В 1696 году Уильям Уистон опубликовал книгу «Новая теория Земли», в которой утверждал, что библейский потоп произошел в результате удара кометы. Книга вызвала бурю научных возражений и не оказала заметного влияния за пределами христианской ортодоксии.

В 1882 и 1883 годах вышли две книги Игнатиуса Доннелли: «Атлантида, допотопный мир» и «Рагнарёк: век огня и гравия». Опираясь на мировые мифы, Доннелли утверждал, что на огромном континенте под названием Атлантида когда-то существовала первобытная цивилизация, но вся земля погрузилась под воду, когда комета обрушила на землю разрушительный дождь. Обе книги Доннелли стали бестселлерами и продаются по сей день. Однако традиционные теории о Земле и cолнечной системе остаются незатронутыми этими произведениями.

На рубеже веков Айзек Вейл в серии коротких работ утверждал, что мифы о космических потрясениях связаны с распадом ледяных массивов, окружающих нашу планету. Спустя три четверти века после его смерти с его работами знакомы лишь немногие эзотерики.

В 1913 году Ганс Хёрбигер опубликовал книгу Glacial-Kosmogonie, в которой утверждал, что великие катастрофы, описанные в древних мифах, произошли, когда Земля обрела другую планету, которая стала нашей Луной. Относительно небольшой интерес к тезисам Хёрбигера исчез через пару десятилетий.

Когда в начале 1940 года Иммануил Великовский впервые задумался о том, могло ли космическое бедствие сопровождать древнееврейский Исход, исследования в области мифов и катастроф были уже не столь значительными. Согласно библейскому повествованию, произошла огромная геенна, Синай извергся, а в небе двигался облачный и огненный столп. Поиски разгадки привели Великовского к систематическому исследованию мировой мифологии и в итоге к выводу, что древние мифы представляют собой коллективную память о небесном беспорядке. Великие боги, заметил Великовский, в явном виде представляются планетами. В титанических войнах, ярко изображенных древними летописцами, планеты двигались неустойчивыми курсами, казалось, что они вели сражения в небе, обменивались электрическими разрядами и не раз угрожали Земле.

Свои утверждения о небесной катастрофе Великовский изложил в книге «Столкновение миров» (опубликована в 1950 году), предположив, что сначала Венера, а затем Марс в период 1500-686 гг. до н. э. настолько нарушили положение земной оси, что привели к всемирным разрушениям. Книга сразу же стала бестселлером и центром одного из величайших научных споров этого века.*

Я упоминаю Великовского не только потому, что его работа явно связана с тезисами этой книги, но и потому, что именно Великовский впервые обратил мое внимание на Сатурн. В рукописи, все еще ожидающей публикации, Великовский предположил, что эта далекая планета когда-то была доминирующим небесным телом, и отождествил эпоху Сатурна с легендарным Золотым Веком. Хотя я не видел неопубликованной рукописи Великовского о Сатурне, краткое изложение его идеи вдохновило меня на настоящее исследование: был ли Сатурн когда-то главным светилом на небесах?

Однако с самого начала у меня не было никакого представления о широком тезисе, представленном здесь, который с удивительной быстротой встал на свои места, как только я приступил к реконструкции мифа о Сатурне. Ожидая найти в лучшем случае лишь слабые отголоски Сатурна (или вообще никаких намеков), я обнаружил, что древние, обращаясь к «истокам», были одержимы этой планетой-богом и стремились тысячей способов восстановить эпоху Сатурна. Самые распространенные символы древности, которые наш век повсеместно считает солярными эмблемами,

изначально не были связаны с нашим солнцем. Это были буквальные изображения Сатурна, которого весь древний мир называл «солнцем». В эпоху, к которой относятся эти мифы, Сатурн не был отдаленным объектом, слабо различимым земными наблюдателями; планета вырисовывалась как грозное и ужасающее светило. И если верить широко распространенным рассказам о возрасте Сатурна, местом обитания бога-планеты был неподвижный небесный полюс, очевидный стержень небес, далеко отстоящий от видимого сегодня пути Сатурна.

Однако на первый взгляд миф о Сатурне представляет собой сплетение причудливых образов. Самые ранние и наиболее почитаемые религиозные тексты изображают великого бога плывущим на небесном корабле, вступающим в связь с крылатыми богинями, создающим вращающиеся острова, города и храмы или восседающим на плечах космического гиганта. Невозможно проследить древний образ Сатурна и не встретить рай Эдема, потерянную Атлантиду, фонтан молодости, одноколесную «колесницу богов», всевидящее Око Неба или змея-дракона глубин. Несмотря на то, что Сатурн прославлялся как живая, видимая сила, ни одно из его олицетворений или мифических мест обитания не соответствует чему-либо в нашем привычном мире. Однако если вникнуть в конкретную природу этих образов, становится ясно, что каждый из них относится к одной и той же небесной форме. Речь идет о сатурнианской конфигурации, поражающей своей простотой, чье появление, трансформация и окончательное исчезновение становились центром всех древних ритуалов.

Теперь я почти не сомневаюсь, что, если бы Великовский довел вопрос о Сатурне до конца, он обнаружил бы гораздо большее влияние этой планеты, чем признавал вначале. Он также обнаружил бы, что полная история Сатурна добавляет новую перспективу к большей части мифологического материала, собранного в «Мирах в столкновении». (В этой связи я должен подчеркнуть, что только я несу ответственность за темы и выводы, представленные в этой книге. Понимая, что Великовскому уже более четверти века приходится защищать свою собственную ересь, я не хочу обременять его чужой ересью).

Ничего не стало для меня большим сюрпризом, чем огромное количество материала, непосредственно касающегося традиции Сатурна. Масштаб темы сделал необходимым разделить материал на два тома: первый посвящен первоначальному явлению Сатурна, второй — катастрофической судьбе Сатурна. Итак, первый том посвящен первобытной эпохе космической гармонии и единому образу Сатурна как царя мира.

* Здесь не время пересказывать подробности «дела Великовского» или перечислять множество неожиданных открытий космической эры, свидетельствующих в пользу Великовского. Эта история получила всестороннее освещение в недавно вышедшей книге «Великовский переосмыслен» — серии работ ученых, признающих существенные научные доказательства в поддержку утверждений Великовского.

Перевод проекта «Храм Великой Матери».