Ранняя христианская церковь и Вселенские соборы. Часть 5 Никейских собор
Смута поглотила церковь, и раскол висит над ней, словно Дамоклов меч, готовый в любой момент погубить того, кто под ним. 318 мудрых мужей и приближенных их, во главе с епископами и самим императором Константином, прибыли в город Никею для того, чтобы раз и навсегда избавиться от ереси, имя которой арианство.
Доброго здравия духа и чистоты разума!
Мы уже подошли к главному событию четвертого века в истории христианства, которое уже окучило приличное количество населения Римской империи. К 324 году наблюдалась следующая картина: Папа Римский все ещё оставался епископом для Рима и италийского полуострова, хотя уже и имел влияние на Испанию и Галлию, в которых ещё творилось безобразие, подогреваемое донатистами. Ариане пока и не собирались в те земли, а до которых и добирались — быстро понимали, что места заняты. В Африке бесчинствует вышеупомянутый донатизм со всеми вытекающими последствиями. В целом, более-менее спокойно. А вот на востоке Римской империи происходит совсем противоположная ситуация, где арианам чуть ли не удалось занять главенствующую позицию. В связи с этим в 325 году император Константин собрал максимальное количество священства, чтобы те уже быстро решили, как быть дальше, и угомонились уже.
Но быстро, как обычно не вышло. Сами понимаете, пока столы накрыли, пока базар-вокзал, а тут ещё и всякие прошения императору местный люд таскать начал. В общем, читайте, что было дальше.
На соборе сразу обозначились три партии участников:
Труъ православные, которые были не просто свидетелями гонений, но и принимали в них принудительное участие. Дух старой школы воплоти. Их политика была простой: «Господь и Его естества непостижимы уму человеческому, и пусть так оно и будет, а то можно как эти, прости Господи, ариане кончить». Главными тут были Александр, епископ Александрийский, и небезызвестный Осий Кордубский. Об остальных наиболее ярки личностях я расскажу по ходу дела.
Вторая партия представлялась, собственно, самими арианами, которые возглавлялись Евсевием Никомедийским. Тем самым, который в первый раз снял анафематство с Ария. Всего в этой группе было 17 человек, но их мастерство в ведении дискуссий было на уровне, так что легкой беседы никто не ожидал.
Самая многочисленная партия была нейтральной (тупо с поп-корном пришли по сути). Эти товарищи были и не за православных, но и не против ариан. Они вообще считали, что да, Христос — Бог, но его божественность не такая, как у его Отца. Здесь главным был Евсевий Кесарийский, он же Евсевий полуарианин.
В июне 325 года начались собрания. Но император задерживался, и поэтому все разговоры были в храме местном, да и кормили плохо. Только спустя две недели, по приезду Константина, собор был перенесён в дворец императора.
После лизоблюдства и призыва к порядку, слушания продолжились. С того момента на дармовщинку заскакивали даже языческие философы, которые хотели не только обсудить вопросы богословия, или подать прошение самому царю, но и поесть нахаляву. Император, по доброте душевной, организовал часы приёма, но когда он понял, что этому не будет конца, а бабки капают за содержание, то мгновенно прикрыл лавочку прошений, ибо ломились не только священники, но и всякие утырки, желавшие просто потрепаться с августейшим.
Надо ли говорить, что наплыв туристов и паломников, желавших узреть воочию решения собора, рос в геометрической прогрессии. Люди реально подчас были как на стадионе: ариане и православные позанимали кварталы, отдельно друг от друга (хотя до прибытия могли плыть на одном корабле, и разговаривать друг с другом, считая собеседника православным) разделившись на кучки, что и приведет в дальнейшем к неоднозначным событиям.
По свидетельствам современников и тех, кто жил чуть позже, можно понять, что это было не сборище быдла, которое не дает друг другу и слова сказать, наоборот: так, например, было написано, что каждая сторона была выслушана до самого конца с терпением, и ничего не было пропущено. Правда, не говорится о том, что после прочтения арианского символа веры чуть до драки дело не дошло, когда на улице начались фанатские разборки, а Николай, епископ Мир Ликийский прописал двушку самому Арию, а свиток с символом веры ариан был порван на клочки.
Надо сказать, что сей поступок не возымел вау-эффекта, хоть Ария и старались не слушать во время чтения, а самого Николая отправили в темницу, хоть и ненадолго. А на улице
Евсевию Никомедийскому так же не удалось убедить собравшихся в верности учения арианского. Все сослались на неубедительность доводов.
В итоге за месяц пришли только к одному выводу: Арий скотина еще та, и надо бы его сослать куда подальше, где из соседей ему будут змеи и пауки.
Западные епископы согласились, полуариане тоже. Уже даже начали обсуждать компромиссный вариант Символа Веры, когда толпы людей на улице начали месить друг друга, что дает право зафиксировать первые бои за веру. Крики, маты, поножовщина… Даже императорская гвардия не сразу успокоила этот балаган на улице. С того момента собрания проводились в закрытом режиме и строго по пропускам.
Обсуждения о судьбе Ария продолжились. Т.к. все сидящие на собрании были почитаемые христиане, знавшие не понаслышке о пытках и прочих приблудах, и попросту добродушные люди (не считая мордобоя и потасовок на улице, где принимали участие даже монахи, но в качестве пытавшихся угомонить народ), а до убийств еретиков еще чуть меньше тысячи лет, то решили его отлучить от церкви, и сослать в ебеня, где он смог бы проповедовать только песку, камням, и верблюдам.
Но на этом все закончиться не могло. Группа поддержки ариан, ожидавшая на улице решения из простой быдло массы, была в корне не согласна с решением собора, и с криком «наших бьют» начала учинять погромы. Да такие, что собор возобновили только через пару дней. Примечательно, что такая практика на соборах будет продолжаться до самого последнего, о чем я буду писать далее. А пока разъяренные толпы громили лавочников и пытались майданить, Ария вывезли из города под охраной.
Когда священники вновь собрались, у всех встал вопрос: символ веры это годная штука, которая точно решит вопрос богословия. Но если арианский вариант нам не подходит, то надо придумать свой. И тут единение опять нарушилось, потому что любое предложение православных толковалось другими партиями по своему. В конце концов, Константин, который уже маленько задолбался кормить всю ораву за свой счет, приказал своему близкому знакомому Евсевию полуариану, как уважаемому всеми, написать Символ Веры, но когда тот, через несколько дней на соборе предоставил написанное, сначала наступило долгое молчание, которое сам Евсевий трактовал, как согласие, но потом он услышал критику и несогласие.
Проблема его символа была в том, что уж слишком расплывчато он написал все утверждения, дабы обе стороны могли толковать по своему. Настолько расплывчато, что сам император попросил внести коррективы в пользу православия.
Кстати, западная церковь практически безмолвствовала, только лишь записывая всё, что происходило на соборе. Впоследствии, если сильно присматриваться, то у католических богословов будут постоянно проскакивать нотки арианства, но вернемся в 325 год в Никею.
Когда был в третий раз составлен правильный Символ Веры, православные решили окончательно добить партию еретиков, и подписали анафематствование тех, кто не примет этот символ. Вот так все просто: кто не с нами, тот с чертями. По итогу подписали всё, кроме двух епископов, которых лишили сана и отправили вслед за Арием.
После основного вопроса еще по-быстрому решили проблему с пасхальным календарем. Теперь христиане обязательно должны праздновать Пасху отдельно от иудеев.
Казалось бы собор подтвердил торжество православия, и победу над ересью, однако на деле было совершенно не так: многие подписавшие Символ Веры, сразу же после окончания собора забыли об этом, и продолжили проповедовать в своих приходах, как и раньше. А арианство как раз благодаря собору и проникло на запад, где совместно с донатизмом, заложило основы схоластики (но это не точно).
Сам же Арий был амнистирован, и даже была попытка возвратить его в лоно церкви, но в день, когда все должно было состояться, он скончался, так и не став снова христианином. Причем, как говорят свидетельства, об этом сильно молился один из епископов, дабы не произошло святотатство. В итоге по пути в храм, у Ария прихватил живот, и он побежал до туалета, но упал в обморок, а вместе с фекаловыми массами выли и его внутренности (так что Элвис не первый, кто помер на толчке). В итоге 4:3 победа церкви по анафемам.
Евсевий Кесарийский после собора остался приверженцем вообще своих личных мыслей, что в какой-то степени повлияло на самого Константина. Анафему, которую он, как и многие, подписал, он трактовал так: «Это всего лишь свод предписаний, не запрещающих такой ход мыслей, но слегка осуждающий. А я ой как осуждаю, хоть и немного согласен с арианами». Сам же он и был инициатором возвращения Ария из ссылки.
Что же до Константина, то незадолго до смерти он простил Ария, снял законы, запрещавшие арианство, что повлечет за собой парочку разбойничьих соборов. Сам же решил креститься перед смертью. И тут самое примечательное то, что ратуя за православную сторону конфликта, крестился он от арианина. Вот такой поворот в судьбе.
Надо ли говорить, что ариане с поражением не смирились, но стратегию поменяли в корне. Они извлекли уроки из шапкозакидательского поведения, плюс поняли, что не всякой подписи можно подчиняться. Так что между первым и вторым соборами ариане продолжали свою деятельность, что привело к неожиданным поворотам в следующей части истории.
Подписывайся на телеграм-канал Cat_Cat, чтобы не пропустить интересные посты
НА КОРМ КОТИКАМ ---> 💰