Вайолет Эвергарден - Том 4 Глава 5
Охотники за мечтой и Кукла Памяти
Скорее всего, на каждом континенте есть такой город.
Город, куда отправляются одинокие девушки, которым некуда идти, и парни, у которых нет ничего, кроме большой мечты, вырвавшиеся из дома, прихватив с собой лишь небольшой багаж и немного денег. Место, ради которого они готовы поставить на кон всю свою жизнь, садясь в ночной поезд. И люди, знавшие эти земли, и люди их не знавшие, посоветовали бы другим отправиться туда, если у них была мечта, которую они хотели осуществить.
Всем им советовали отправляться в Альфин, город охотников за мечтой.
Этот город, расположенный на западе континента, представлял себя в великолепном свете. И хотя располагался он на Западе, то была столица Республики Файн – нейтральной страны, не участвовавшей в Континентальной Войне. Изначально Альфин был городом ремесленников и механиков, нанятых королевской семьёй Файн в дореспубликанскую эпоху. Этот город был домом для всевозможных ремесленников, производивших что угодно, от обычных безделушек до оружия. Он даже выделялся на всём континенте, и про него с давних времён ходила одна поговорка: «Если чего-то не производят в Альфине, то и не производят нигде».
Таково было происхождение Альфина. Со временем город ремесленников превратился в город торговцев.
Многие умелые мастера, даже если бы захотели, не смогли бы разорвать свои отношения с купцами, которые продавали их товары по высоким ценам. Наличие таланта ещё не было гарантией того, что ремесленник сможет извлечь для себя выгоду. Тех, кто мог делать всё самостоятельно, было мало. Кроме того, находить нужное применение людям было талантом, и торговцы таким талантом обладали. Благодаря объединению талантливых мастеров и купцов, Альфин превратился в торговый мегаполис, предлагающий несравненный ассортимент товаров. Ежедневно открытый для людей рынок в центре города был таким же оживлённым, как и в стародавние времена.
Сразу по окончании Континентальной Войны, оставившей огромный шрам на всём континенте, Альфину удалось развиться ещё сильнее. Если и есть что-то, что привлекает внимания больше, чем когда-либо прежде, из-за людей, раненных войной и ищущих новую эру, то это что-то – «художественное самовыражение». Театры, романы, картины, музыка. Все эти формы «художественного самовыражения» звучали на весь мир благодаря помощи торговцев. Это было не просто развлечение, оно могло двигать людей. Город мечты Альфин ныне можно было в буквальном смысле назвать распускающимся цветком.
Однако там, где были солнечные лучи, была также и тьма. Именно из-за того, что это был город мечты, одного только взгляда хватало, чтобы чётко определить разницу между теми, кто осуществил свои мечты, и теми, кто этого добиться не сумел.
Альфин имел округлую форму и был окружён высокими стенами. Он был разделён на три больших участка: на Первый, Второй и Третий округа.
Проще говоря, Первый округ был районом богатых. По его территории кучились отдельные домики с садами. В нём могли жить только влиятельные люди. Однако дома часто становились пустыми, что давало ясно понять то, что даже зажиточные люди неизбежно приходят в упадок. Тех, кто добивался вечного успеха, на самом деле было не так много.
Второй округ служил центром города. Здесь в ряд стояло множество магазинов. Чего здесь только не было: бесчисленные специализированные лавки ремесленников, рынок, открывавшийся в 5 утра, театр, книжный магазин, магазины одежды и рестораны. Каждый турист непременно захотел бы посетить этот район. А поскольку сперва такие люди прибывали на вокзал, его можно было считать вратами Альфина.
Следом шёл Третий округ. И если Первый и Второй округа были местами, куда доходил солнечный свет, то Третий был погружён во тьму. Он находился дальше всех от врат города – вокзала.
Округа не были чётко разделены, но можно было не глядя понять, в каком из них ты находишься. Чем ближе ты подходишь к Третьему, тем сильнее красивые здания сменяются блеклыми постройками, а количество старых домов, неизвестно когда построенных, лишь увеличивается. По мере продвижения можно было видеть, как отдельные дома постепенно становятся в кучку, как бы угрожая тебе всем своим видом, а также можно было разглядеть взгляд обычных горожан, в глазах которых отражалось ощущение повседневной жизни.
В Альфине постоянно строились новые здания и проводились ремонтные работы, а его сложная структура делала его похожим на лабиринт, в котором можно было легко заблудиться, даже просто прогулявшись по нему. Но Третий округ был не такой. Здесь не было ни восхитительных садов, ни элегантных кафе, ни даже отелей, где швейцары встречали бы гостей.
Место, где везде разливается запах чьей-то стряпни. Место, где отовсюду слышатся мяуканья котов, вой собак и смех детей. Таков был Третий округ.
Из жилого комплекса в данном районе вышла молодая девушка. Утончённая особа была одета в благородную голубую накидку. Её манера ходьбы точно напрягала её позвоночник.
Место, откуда она вышла, представляло собой старое здание, стены которого были покрыты мёртвыми лозами. Жители этого строения, по всей видимости, воспитанием не отличались. Когда девушка вышла на улицу, она споткнулась о что-то, оставленное кем-то на дороге, и чуть не упала. Стараясь не задеть неожиданно появляющиеся вазы и декоративные растения, оставленные там первоначальными жителями, а также уклоняясь от игрушечной лошадки, на которой в прошлом катался какой-то ребёнок, она спустилась по чёрной железной лестнице, пощёлкивая каблуками.
На улице стояла ранняя зима, но из-за того, что в этом году она была тёплой, снега ещё не выпало. То тут, то там курили люди, либо изгнанные из дома, либо не желавшие в него возвращаться, а также на построенных кем-то скамейках сидел народ, кормивший птиц. Девушка весело их приветствовала.
- Собираетесь работать, мадам? А я вот пойду посплю. Удачи в работе.
Великолепная молодая девушка, которая, скорее всего, работала по ночам, махнула рукой и с улыбкой ответила.
- Мадам, не хотите сегодня провести ночь со мной? Сегодня рядом со мной на кровати нет девушки.
В ответ на такое она всегда тыкала в бок жиголо, у которого никогда не было недостатка в женщинах, и убегала. Когда она бежала, её тёмно-русые волосы волнообразно колыхались.
Ей было лет шестнадцать. Выходя из дома, она отправлялась на работу в этом большом городе. С появлением независимых женщин такое перестало быть редкостью, но, поскольку черты её лица всё ещё сохраняли некую детскость, люди иногда беспокойно с ней заговаривали.
Такой вот была эта так называемая мадам.
Её большие, поникшие глаза и маленький нос были прекрасны. Это были её самые выдающиеся черты, если их можно считать таковыми. С точки зрения взрослого, она была девушкой, которую можно найти где угодно. Девушкой, которая, казалось, не имела ничего особенного и которой люди могли запросто сказать: «Лучше подумай о своём будущем» или «Может, выйдешь замуж?», как бы упорно она над чем-либо не работала.
«Мадам» было обычным названием для обозначения девушек в Альфине, даже тех, с кем люди не были знакомы. В этом городе, который показывал и продавал мечты, смена людей проходила непрерывно. Однако даже постоянные жители этого города воздерживались называть новоприбывших по именам, вместо этого давая им псевдонимы. Молодых девушек величали «мадам», а к какому-нибудь молодому человек обращались просто – «парень». И все они были «мечтателями». Эта девушка тоже представилась жителям, однако по имени её не называли. Её так много раз называли «мадам», что она просто решила принять этот обычай и довольствоваться тем, что она стала одной из «мадам» Альфина.
Если гулять по городу, на больших плакатах отовсюду пестрили миллионы имён именитых певцов, писателей и актёров. В этом городе нужно было совершить одно, чтобы люди называли тебя по имени.
Темноволосая девушка, которая всё ещё была «мадам», покинула Третий округ и направилась во Второй. Хотя на дворе ещё стоял день, ей было неприятно в одиночку ходить по Третьему округу. Кокетливый мужчина, повстречавшийся ей недавно, был лишь каплей в море – вокруг было множество куда более мрачных людей. Итак, мадам быстренько зашагала.
Хотя были люди, готовые помочь, и люди, которые без задней мысли вежливо приветствовали её при встрече, были также и те, кто был одержим унижением других. В этом городе, где все соревновались друг с другом за возможность осуществить свои мечты, такого сброда было бесчисленное множество. В Альфине споры были таким же обычным явлением, как утреннее щебетание птиц. Поэтому, даже когда мужчина нарочно врезался в спешащую мадам, для Альфина это не было чем-то особенным.
Сбитая с ног животом толстого мужчины, дама упала на землю. Это произошло, когда она собиралась уже переступить порог Второго округа. Она прекрасно видела, что в её направлении шёл мужчина, поэтому она свернула, чтобы уступить дорогу.
На тропе, из-за прошедшего дождя, было множество луж. Поэтому, если кто-то не уступит другому дорогу, то кому-то не повезёт испачкать свою одежду. Поскольку на мадам были новые туфли, она хотела избежать такой ситуации. Если бы мужчина просто прошёл мимо, они могли бы просто обойти друг друга. Однако он намеренно и с явной злобой врезался в неё, когда та боком двигалась по узенькой дороге.
- Не надо так в меня врезаться! Ты ведь это нарочно, да?!
Вдобавок ко всему этот мужчина ещё и начал жаловаться. Дама не мгновенье пришла в оцепенение от грязи, которая попала на её лицо, одежду и новую обувь.
- Чья бы корова мычала! Я-то как раз старалась в вас не врезаться!
- Но это ведь ты только что втаранилась в меня. И что ты собираешься делать?! От такого я вывихнул руку! Тебе придётся оплатить мой сегодняшний рабочий день!
Внутри девушки закипала ярость. Конечно же, она не попала мужчине в руку. Да и вообще, это его живот отправил её в полёт, так что его рука тут совершенно не при чём. Единственная, кто тут повредила запястье – это сама мадам. Она должна была твёрдо отказать ему, а сам разговор должен был быть кратким. Просто громко заговорив, ей надо было показать, что она не уступит мужчине, который верил, что добьётся своего.
- И чё будешь делать?! Не молчи! Ты заплатишь! Доставай свой кошелёк! А если не заплатишь, то я позову своих ребят и продам тебя куда-нибудь! – мужчина сердито кричал, топая по земле. Каждый раз, как он так делал, мутная вода падала на лицо и одежду мадам, но её гнев, близкий к безумию, был настолько огромен, что её это уже не заботило.
- У… У меня не было никакого намерения… – но голос, который вырвался из её уст, вовсе не был решительным. Те, кто не привык к насилию, не смогут действовать так, как они себе представляли, когда возникает подобная ситуация. – Я-я…! – когда на неё обрушились эмоции и угрозы, исходившие от того мужчины, а также страх от необоснованной агрессии, она потеряла способность двигаться. – У меня… нет денег… Да и к тому же, я… в-ведь старалась вас обойти…
Каким бы умным человек ни был, механизмы в его мозгу останавливались, и он не мог говорить членораздельно. Существовало высказывание, гласившее, что «речь лучше молчания», но в данном случае эта пословица лишь ухудшала ситуацию. В этом не было никакой логики, но всегда выигрывал тот, кто говорил громче.
- Да заткни свою варежку! А ну, давай сюда деньги! Если не отдашь, я тебе лицо сломаю!
Теперь к ложным обвинениям добавились ещё и угрозы.
Мадам огляделась, словно ища помощи. Из окон наблюдали любопытные зеваки, но когда их взгляды пересекались, те закрывали окна. Позади неё шли люди, но они повернули назад, не желая попасть в беду. Также нигде не было и следа военной полиции, которая должна была ходить по Третьему округу и днём, и ночью.
- Хорош молчать! Если не заплатишь…
Молодой одинокой мадам в этом большом городе оставалось только молиться.
Она понятия не имела, где же Он был, но всё же…
«Помогите. Не могу даже пошевелиться. Пожалуйста».
- Делай, что я скажу, а не то…
- … а не то покажу, что с тобой случится!
Мужчина поднял руку, которая, по его же словам, была ранена. Он нацелился ей прямо в лицо, но не попал. Тело мужчины было с силой оттянуто, а потом он получил удар по коленям и упал на землю.
Пока мужчина падал, мадам увидела своего спасителя. Это была слишком потрясающая и красивая девушка, чтобы представлять её в подобных обстоятельствах. Её золотистые волосы были распущены, а голубые глаза, казалось, ярко сияли, выделяясь на фоне остального. Она сделала шаг вперёд, скрипнув сапогом. Хрипя, мужчина направился к площади, где люди с удовольствием ели и пили то, что купили на рынке.
Поскольку теперь всё, кажется, осталось позади, мадам остановилась перед своим спасителем.
В то время как дыхание мадам было нарушено, её дыхание было совершенно ровным.
Если подумать, внезапно вспомнила мадам, это был первый за долгое время раз, когда она кому-то произносила своё имя. По какой-то причине в этом городе было крайне неудобно называть себя. В конце концов, она понятия не имела, сможет ли стать кем-нибудь. Однако она хотела должным образом представиться и поблагодарить спасителя.
- Меня зовут Летиция… Летиция Астер… Спасибо, что спасли меня… Могу я… как-нибудь вам отплатить? Как вас зовут…?
В этот момент на площади, где было расположено множество фонтанов, донеслись радостные возгласы людей – начиналось водное шоу. Взгляды всех на площади были прикованы к этому зрелищу. Однако взгляд мадам – нет, Летиции – был устремлён к человеку перед ней.
- Вайолет… Вайолет Эвергарден.
Эта великолепная девушка с блестящими внешностью и голосом обладала чрезвычайным обаянием. На ней был потрясающий наряд, словно взятый с оперного выступления. А фигура её была чёткой, как у куклы. Даже в этом городе, в который собирались красивые юноши и девушки со всего мира, Вайолет Эвергарден была заметна.
Пока один армейский полковник ждал ответа на своё письмо, которое не могло до неё дойти, она оставалась в этом городе из-за получения долгосрочного заказа от проживающего здесь клиента. Этот клиент был известным композитором. Суть заказа заключалась в нотной записи. Это было то, что она, так увлечённо учившаяся, разучила лишь недавно.
Она должна была жить вместе с композитором и, когда он начинал играть, точно записывать ноты. Изначально эта роль должна была достаться его ученикам или родственникам, но, похоже, из-за его причудливой личности, все они отказались от такой чести.
И в итоге композитор был вынужден кого-нибудь нанять, потому что на эту работу у него был заключён контракт с одним писателем. В этой работе требовалось проявить терпение, но Вайолет Эвергарден было не о чем беспокоиться.
Если людям приходится проходить тест на настойчивость, у них проявляется склонность к получению лучших результатов.
Чтобы выполнить эту задачу, Вайолет некоторое время не возвращалась в Почтовую Компанию CH в Лейденшафтлихе. Естественно, писем от Гилберта она не получила, и они оба проживали свою жизнь в боли и дали друг от друга. И вот, наступил последний рабочий день. Попрощавшись с композитором, она наконец могла вернуться домой. Из Альфина в Лейденшафтлих.
Однако только что произошёл инцидент.
- Вот зачем я приехала сюда… но я только что потеряла все деньги, что у меня были, так что вы спасли меня, – сказала Вайолет, попивая чай с хлебом, которыми Летиция угостила её в кафе в качестве благодарности за помощь.
Летиция, несколько раз моргнув, сказала:
- Значит, вы Кукла Памяти, которая работала здесь и возвращалась с работы…
- И пока вы ходили по Второму Округу, то заблудились в Третьем, а затем наткнулись на меня и помогли мне.
- Тогда, вы потеряли кошелёк? Или его украли? Здесь повсюду много таких воришек…
- Последнее. Вскоре я заметила пропажу, поэтому выследила, идентифицировала и поймала виновника, но…
Её невыразительное лицо слегка изменилось, Вайолет приподняла брови.
- Им оказался… маленький ребёнок… Место, где я его поймала, было его домом, но там не было никого, кроме других таких же детей… По всей видимости, все они сироты, живущие сами по себе…
Летиция подозрительно спросила:
- Неужели вы посочувствовали им и просто оставили деньги?
- Нет, по крайней мере не все. Некоторые дети в доме были явно больны, поэтому мне пришлось отвести их в больницу… на это ушла половина моих денег.
- Они планировали направиться в приют, и когда я дала им денег на необходимые дорожные расходы, денег в кошельке почти не осталось.
Поедая купленный хлеб, Летиция пристально смотрела на красивую девушку. Казалось, она из тех, кто будет называть людей по имени, а не величать их «мадам» или «парень», даже в таком городе. Тем не менее, Летиции казалось, что для этого места она совершенно не подходит.
- Мисс Вайолет… я не уверена… и не говорю это с целью оскорбить вас, но знаете… вас могли обмануть.
- В этом городе живёт много сирот. Но эти дети, так сказать, взращены городом… Их никто не забирает, но, судя по всему, они зарабатывают себе на жизнь за счёт помощи окружающих. И, кажется, туристы – это единственные, у кого они воруют.
- Меня тоже обокрали детишки, когда я только приехала в этот город.
Не то чтобы она осуждала действия Вайолет, но Летиция хотела дать ей несколько советов, основанных на её собственном опыте.
- Если вы вернёте всё сейчас, то в вашем кошельке будут хоть какие-то деньги…
Однако Вайолет тихо покачала головой.
- Может быть, раньше так и было. Они жили, держась вместе. Однако… они действительно были больны. Могут ли простые прохожие купить им медикаменты? Лекарства – дело дорогое.
- Да, действительно… простой добродушный человек вряд ли потратится на лекарства… так что им оставалось надеяться только на кого-то безумно богатого… Интересно, есть ли такой щедрый человек в Первом округе… – сказав это, Летиция тут же пожалела.
В том месте хорошо виднелись победа и поражение, и живущие здесь знали об этом.
- Когда я прошу о помощи… то тоже не могу быть уверена в том, что кто-то придёт на выручку. Это не то же самое, что угостить кого-то завтраком…
Если кто-то искал хорошего лечения и хорошей жизни, ему приходилось бороться за это. Таков был принцип этого города. Города, в котором всё было для успешных. Города, который ни к кому не был добр. Особенно недоброжелательно здесь относились к сиротам, которые родились здесь, а потому не знали другой жизни.
- Даже если всё так, как вы говорите, мисс Летиция, всё в порядке.
Бороться с чем-то, с чем бороться бесполезно, болезненно. Здесь не было спасения.
- Даже если они лишь притворялись больными… Я считаю, что им лучше будет знать, что им есть, куда пойти в случае возникновения настоящей беды… – прошептала Вайолет, опуская свои золотые ресницы и потирая брошь на груди. – Даже дикие животные ищут себе стаю. Думаю, попросить о помощи… и не получить на это отказ… это то, что необходимо тем, кому некуда пойти… И думаю, это также может… открыть новые пути.
- Да, но это лишь моё мнение. Как вы и сказали, мисс Летиция, я…
- Нет, это… – почему-то не в силах выговорить эти слова, Летиция опустила взгляд на чай, покачивающийся в глиняной чашке. – Простите… за это. Забудьте, что я сказала ранее…
Чай был чист. Он был таким же чистым, как и слова Вайолет.
Совсем недавно она тоже искала защиты. Можно сказать, её загнали в угол. Она хотела просить о помощи, но все бы просто прошли мимо, словно бросая её. Скорее всего, в такой ситуации она поступила бы так же. Однако перед ней стояла та, кто пришла на помощь, и ей даже не нужно было слышать, как она бы сказала: «помогите». Однако она сказала этому человеку, что её могли обмануть, что было…
Поскольку Вайолет была такой невыразительной, Летиция не могла понять её эмоций, но будь она на её месте, от таких слов ей было бы больно. Получив бескорыстную защиту от Вайолет, она ещё сильнее почувствовала вес своих слов.
- Вайолет, вы сейчас ищите помощи?
Поэтому Летиция набралась смелости и спросила.
- Наверное. У меня есть кое-что, что можно обменять, но на поездку в Лейденшафтлих, место, куда я хочу вернуться, этого недостаточно… поэтому я скорее ищу работу, чем прямую помощь. До сих пор у меня было лишь две профессии, поэтому мне бы сильно помогло, достанься мне похожая работа…
На лице Летиции появилась яркая улыбка.
- Тогда хочу вам кое-что представить! – она наклонилась вперёд через стол, приблизившись к лицу Вайолет.
- Представить… это про написание писем? Или мне… нужно будет что-то охранять…
- Первый вариант был бы хорош, раз уж вы говорили об этом раньше, но второй вам не кажется странным? В любом случае, нет и нет. Но оплата там посуточная, так что вы сможете получить деньги в ближайшее время! Сходим, когда доедим. Людей там всегда не хватает, так что вас наймут в кротчайшие сроки. В принципе, это не сложнее, чем работать официанткой или выгуливать собак…
- Богатые люди даже выгуливание своих собак оставляют на кого-то другого. Странно, да? Но это довольно весело. Можете оставаться у меня, пока не накопите достаточно денег! Я вам даже что-нибудь приготовлю! По железной дороге от сюда до Лейденшафтлиха можно добраться за три дня, верно? Думаю, где-то за неделю вы сможете накопить нужную сумму.
- Вы предоставите мне убежище. Понятно.
- Что-то… не так? Вы спасли меня, надо же мне вам как-то отплатить…
- Но разве мне можно оставаться у вас?
Так как ответ уже вертелся у Летиции на языке, она моментально ответила:
- Хорошо ведь знать, что в случае беды тебе есть, куда пойти … не так ли?
Вайолет удивлённо моргнула и ответила: «Тогда я приму вашу помощь». Так две молодые девушки решили держаться вместе в этом большом городе.
Но довольно пока о Вайолет и Летиции. Сейчас речь пойдёт о немного другом временном промежутке в одной южной стране – Лейденшафтлихе.
В столице этой страны, Лейдене, в Почтовую Компанию CH, несмотря на зиму, зашёл мужчина, весь в поту. Он много часов добирался сюда на трансконтинентальном поезде. На его лице читалась горечь, связанная не только с его усталостью от поездки. Это был Гилберт Бугенвиллея, полковник армии с меланхоличным лицом.
Гилберт распахнул двери с такой силой, что колокольчик над ними просто разрывался. Это был неподходящий для него грубый жест, заметно отражавший его текущее психическое состояние.
- Если вам нужна стойка регистрации, то она здесь…
Когда работник, несмотря на своё удивление, заговорил с ним, Гилберт, похоже, осознал, что потерял самообладание, откашлялся и попросил позвать президента. К счастью, на смену этому испуганному работнику пришла секретарша президента Люкс Сивилла, с которой он уже общался, поэтому она поспешила к нему. И вскоре Гилберт воссоединился со своим лучшим другом.
Думая, что он уже где-то слышал эту фразу, Гилберт поднял руку в знак приветствия. Люкс подала чай и закуски в приёмную, куда его проводили. Гилберт, который уважал его, что бы тот ни делал, имел в себе что-то такое, что заставляло людей делать всё возможное.
- Президент, у нас не было хороших конфет… Сейчас же схожу и куплю… – Люкс отчаянно бросилась к Ходжинсу. Разница в росте делала их похожими на отца и дочь.
- Да ладно тебе, всё в порядке. Это же Гилберт.
- А разве вы не хотели бы подать вкусные угощения именно потому, что это мистер Гилберт?! Президент, неужели вы уже забыли, что обязаны ему за тот инцидент?!
Ходжинс почувствовал некий дискомфорт от того, что его сотрудник боготворил его лучшего друга.
- П-прости… но сдаётся мне, Гилберт тоже не в настроении пить чай.
- Всё в порядке, в порядке… Так, Гилберт, – Ходжинс засмеялся, глядя на своё младшего лучшего друга, которого увидел впервые за долгое время. Он действительно был удивлён, Гилберт редко был таким. – У тебя всегда такая ухоженная чёлка, но сейчас она спадает.
Услышав этот дразнящий тон, Гилберт с неловким лицом поправил её. Похоже, он делал такие выражения лица только перед своим другом.
- Мне не удалось достать карету, поэтому пришлось бежать всю дорогу. Ходжинс…
- Хочешь узнать про Малышку Вайолет, да?
- Я об этом даже не говорил… но да.
- У тебя только она на уме, правда? Всякий раз, как ты отбрасываешь всё в сторону и начинаешь действовать… Я всё понимаю, малыш Гилберт. Малышка Люкс, где сейчас Малышка Вайолет?
Когда её спросили, Люкс взволнованно достала блокнот. Тетрадка, которую она всегда носила с собой, была исписана заметками. Похоже, её зрение ухудшилось, поскольку Люкс читала почти вплотную к страницам, несмотря на то, что носила очки.
- Поездка по работе в Альфин… Хм…. Судя по графику, она уже должна была вернуться, но её нет. Есть вероятность, что её услуги продлили.
- А что после возвращения из Альфина?
- Вы говорили, что хотите дать ей отдохнуть, поэтому она собиралась на некоторое время устроить перерыв. К тому же, с последнего прошло уже несколько месяцев.
- Тогда для других клиентов проблем не будет, так что она могла согласиться на продление. Когда дело доходит до Малышки Вайолет, я оставляю подобные решения на её усмотрение… Когда она должна была вернуться изначально?
- Тогда она могла уже связаться с нами. Малышка Люкс, проверь экспресс письма внутренней почты; и телеграммы заодно… В последнее время скопилось много внутренней почты, так что она могла связаться таким способом.
- Схожу посмотрю прямо сейчас! – сказала Люкс Гилберту, а не Ходжинсу, а затем быстро вышла из комнаты.
Чувствуя, что из-за него ситуация обострилась, Гилберт виноватым взглядом посмотрел в направлении, куда ушла Люкс.
- Может, мне пойти с ней? Я ворвался сюда совершенно неожиданно, и всё, что я делаю, так это доставляю ей неприятности… У неё, должно быть, есть и другие обязанности.
Ходжинс жестом пригласил Гилберта сесть на одно из кресел, а затем сел сам. Убедившись, что Гилберт сидит, он сказал:
- Не беспокойся. Когда Малышка Люкс была ранена, ты организовал для неё ночлег и больницу, так? Она очень благодарна за это, поэтому хочет помочь. Она хорошей человек. Пусть делает то, что ей заблагорассудится.
- Кстати об этом… Вайолет обычно находится под твоей опекой… так что я хотел отплатить тебе за это. Теперь придётся заплатить большую цену…
- Но для этого ведь и нужны друзья, не так ли…? Кстати, ты вернулся раньше, чем планировалось. Но я так понимаю, это ненадолго?
- И даже не ради меня… – слегка надувшись сказал Ходжинс, на что Гилберт с тревогой ответил.
- Просто попробуй посчитать, что я для тебя сделал. Как думаешь, кто-нибудь другой сделал бы столько же?
Первое, что пришло ему в голову – это то, что Гилберт уничтожил документы, которые другая компания вынудила его подписать. Они были вместе со студенческих времён, поэтому он ничего не смог ответить. Ходжинс притворился, что не расслышал, и начал посвистывать.
- То, что ты сделал для меня, тоже под силу далеко не каждому. Я знаю об этом. Если одних поступков недостаточно для твоей уверенности, тогда мне что, сказать, что я тебя люблю?
Из рук Ходжинса чуть не выпала чашка, а по телу пробежала дрожь. Словно желая избавиться от этого, он прикрикнул:
- Гилберт! Ты… Ты маленький…! Говори такое только Малышке Вайолет!
Но лицо виновника этой дрожи осталось невозмутимым.
- Я тоже не хочу этого говорить. Тогда не дуйся больше.
- Что с тобой…? Иногда ты говоришь такие невероятные вещи, хотя обычно ты так холоден, а… Знаешь, когда привыкаешь к холоду, это плохо сказывается на сердце. Ты заставил меня вспомнить наши армейские деньки… когда нам пришлось маршировать в ледяной реке… Моё сердце тогда так сильно сжалось.
- Ты точно эгоист… Ты хочешь, чтобы я заботился о тебе, или нет…?
- Хочу, но чтобы заботился правильно; пра-виль-но.
- Ходжинс… если ты называешь меня «малышом», то, может, будешь вести себя как взрослый? Что важнее… она вернулась, – сказал Гилберт, подтверждая, что за Люкс кто-то был. Красивый, белокурый молодой человек, похожий на Вайолет, только в других тонах.
Это был Бенедикт Блю, у которого произошёл невероятный карьерный рост от почтальона до президента филиала компании.
Атмосфера вокруг него и его внешний вид немного изменились за это время. На нём были каблуки, которые он любил носить, тонкий пиджак и соответствующие брюки. Его волосы стали короче, а на одном ухе находилась серьга. Его андрогинная красота осталась при нём, но от него также исходила привлекательность взрослого человека, соответствующая его должности.
Он мельком взглянул на Гилберта, но потом вновь посмотрел на Ходжинса.
- Я был поблизости, поэтому и подошёл. Хотел с тобой кое о чём поговорить перед очередной встречей. Кстати, у вас там во внутренней почте уже такая куча скопилась. Не самому же мне это больше делать, назначь уже кого-нибудь.
- Ох~, как стыдно-то… в плане координации тебе замены ещё пока не нашлось. Тут надо минимум два или три человека.
- Перестань, это довольно мерзко. Ладно уж, займусь этим… А да, это ведь оно…?
На письме было имя отправителя – «Вайолет Эвергарден». Судя по всему, он достал его на внутренней почте компании, работа которой застопорилась из-за кадровых перестановок. Похоже, он был просто не в силах смотреть, как миниатюрная Люкс мучается, едва не падая в почтовый ящик, так что он помог ей. Рука, державшая письмо, находилась прямо между Ходжинсом и Гилбертом, но Бенедикт убрал её, когда последний потянулся к конверту.
Словно дразня немного раздражённого Гилберта, Бенедикт сказал:
- Товарищ солдат, это внутренняя переписка. Понимаете, что это значит? Конфиденциально.
- Похоже, ты сильно меня ненавидишь.
- Дело тут не в том, ненавижу я тебя или же нет. Мне неважно, встречаешься ты там с Ви или с кем-то ещё; Я просто не могу простить никого, кто расстраивает её. Ты намного старше Ви, и тем не менее, у тебя нет ни капли сомнений, да? – Люкс ударила Бенедикта в бок, но он продолжал говорить. – Я, вероятно, никогда не смогу смириться с тем, что ты сделал и собираешься сделать с ней. Мне кажется, что ты просто крутишь ей, как хочешь.
Люкс же теперь била его обеими руками, но, к сожалению, поскольку она была лёгкой и маленькой, на Бенедикта это не подействовало.
- Мы с Вайолет не обязаны кому-то нравиться. Это только наши с ней проблемы.
- Неееет, она больше не твой солдат. Она была твоей подчинённой, да? В таком случае, мне она как младшая сестра, для Старика она, по сути, дочь, а для Люкс она лучшая подруга. Кроме того, для клиентов, с которыми она знакома, она Кукла Памяти номер один. Она больше не принадлежит только тебе.
Как ни странно, Ходжинс смотрел на Бенедикта слегка приподнятым взглядом. Сначала он, похоже, хотел его остановить, но теперь уже нет. В конце концов, Ходжинс знал, что если бы Бенедикт был действительно враждебен к Гилберту, то он бы этого так не оставил.
А также его окончательная уступка.
- … или сделаешь её несчастной…
- Таковы твои условия, чтобы показать мне письмо?
- Верно. Всё же, это конфиденциально. Ты можешь быть её парнем или кем угодно, но мы не обязаны сообщать тебе, где прямо сейчас находится наш сотрудник и чем он занимается. Однако в последнее время ей было грустно…
- И, вероятно, виноват в этом ты.
- Слушай; ты эту кашу заварил, ты её и расхлёбывай. Сделай так, чтобы в следующий раз, когда я увижу Ви, она улыбалась.
Наконец, Гилберт нормально посмотрел на Бенедикта. При ближайшем рассмотрении он действительно немного походил на Вайолет. Золотистые волосы и прекрасные глаза. Глаза, говорившие о том, что он заботился о девушке, которую любил Гилберт, как если бы она действительно была его сестрой.
- Она редко улыбается. Так что это чертовски сложная задача… Такова плата в обмен на это.
У него было грубое отношение, но в его привязанности не было сомнений.
- Понял, мистер Блю. Но в последнее время Вайолет всё чаще улыбается при мне.
- Ты! Тебе ведь было совсем не обязательно говорить это, да? Неужели ты не можешь пойти со мной на компромисс?!
Ходжинс тут же фыркнул. Разговор между Бенедиктом и Гилбертом был почти таким же, как и в их юности. Сначала они тоже ссорились.
Ходжинс встрял между двумя мужчинами, ссорящимися из-за девушки.
- Может, отложите уже споры и просто прочтём письмо? Мне же тоже любопытно… Малышка Люкс, подай пожалуйста нож для бумаги.
Люкс к тому моменту уже держала его в руках. Это был специальный нож для бумаг Почтовой Компании CH. Он осторожно открыл письмо. Внутри было сообщение для компании от Вайолет. В нём было всего несколько строк, написанных аккуратным почерком.
- Нуууу… я прочту. “Из-за потери всех имеющихся при мне денег, в данный момент я не могу вернуться домой. К счастью, я нашла себе сторонницу, которая помогла мне с поиском работы, благодаря чему я смогу покрыть транспортные расходы. Я уже должна была вернуться, но текущие заказы для меня превыше всего, поэтому я буду признательна, если вы отнесётесь к моему отсутствию как к отпуску… Вайолет Эвергарден”…
На мгновенье среди собравшихся воцарилась тяжёлая тишина. Хотя у всех мысли на этот счёт были разными, было в них кое-что общее. Вайолет Эвергарден никогда не просила о помощи в подобных ситуациях. Такой вот она была.
После того, как все вздохнули, Люкс заговорила. – Это очень похоже на Вайолет, да? – это было по-настоящему продуманное замечание. Если бы Гилберта здесь не было, она бы сказала: «Вайолет, ты дурёха! Почему не обращаешься к нам за помощью?!».
- Она потеряла кошелёк…? Что с ней стряслось…? Вот бы она просто написала «заберите меня» или что-то в этом духе, но сказать нам считать эти дни за отпуск, в который ей предстояло выйти, – это просто…
Бенедикт пришёл в ярость. Она была ему почти как младшая сестра, но эта её сторона характера ему в ней не нравилась. Будь он там, то точно заколотил бы её до смерти.
- Действительно… почему она приняла такое решение…? Я бы понял, если бы в письме она попросила кого-нибудь приехать за ней.
- Она прямолинейна в довольно странных ситуациях, но когда дело доходит до подобного, то она всегда сдержанна.
Гилберт, который четыре года жил с Вайолет и воспитывал её, с болью на сердце слушал их разговор.
Он не мог избавиться от мысли, что характер их отношений и тот факт, что раньше она была оружием, являлись важными факторами того, почему в итоге у неё сложился такой тип личности.
- Ам~, эй… – как будто поняв, о чём думал Гилберт, Ходжинс заговорил, чтобы сменить тему. – Ну, это тоже милая сторона Малышки Вайолет. Что важнее, нам нужно решить, действительно ли нам стоит просто ждать её возвращения. В принципе, она, вероятно, вернётся и не заставит нас сильно волноваться…
- Да. Это же Вайолет, так что она обязательно вернётся, используя для этого любые способы, но…
- Я не собираюсь ждать её возвращения и лично заберу её.
Ходжинс сомнительно воспринял смелое заявление Гилберта.
- Ты уверен, а как же твоя работа? Малышка Вайолет в Альфине. Чтобы добраться туда по железной дороге или на машине… да даже мне, знающему самые короткие маршруты, на это потребуется полтора дня.
- Об этом я изначально и хотел поговорить. Я оставил работу на своих подчинённых, которых обучал лично, взял недельный отгул и на это время приехал сюда.
- Но даже если ты отправишься туда, вы же можете просто разминуться…?
- Может быть. Но даже так… Я поеду.
Внутри Ходжинса, заставляя его беспокоиться о каждой мелочи, боролись две роли – «лучшего друга Гилберта» и «опекуна Вайолет Эвергарден».
«Почему все близкие мне люди настолько безрассудные, что их просто нельзя оставлять одних?!»
Ходжинс пришёл к выводу о том, что Гилберт, взявший перерыв, несмотря на свою напряжённую работу, был индикатором того, что их с Вайолет отношения находились в таком подвешенном состоянии, что их нужно было исправлять лично.
«Усердно старайтесь жить счастливо. Моё сердце этого не выдержит».
Будучи таким альтруистом, он обнаружил, что думает о чужих проблемах, как о своих собственных.
- Да подожди ты. Я посмотрю, что смогу сделать.
- Говорю же тебе подождать… подождать, болван! Сейчас подниму свои связи и найду кого-нибудь, кто разыщет Малышку Вайолет в Альфине!
Гилберт кивнул, но не снял накидку.
- Хорошо. А я пока выдвинусь в путь, – судя по всему, он не собирался отступать от своего решения забрать её, пусть даже им и двигало упрямство.
- Боже~! Может, прежде чем отправляться, хотя бы дождёшься результатов? Что будешь делать, если Малышка Вайолет вернётся завтра?!
Гилберт притих. Беспокойство Ходжинса было ему понятно. Всё же, он был не ребёнком, а взрослым мужчиной, способным держать себя в руках. Вместо того, чтобы искать её и действовать наугад, ему следовало пойти на что-то более определённое. Несомненно, таков был идеальный образ действий для взрослого.
- Если так, то мне будет достаточно того, что она в безопасности. Пока ей ничего не угрожает, я не против, даже если мы разминёмся.
Однако эмоции на то и эмоции, что не дают действовать логически.
- Ходжинс… Действительно, с ней, наверное, всё в порядке. Я тоже так думаю.
Так называемое «безрассудство»…
- Но я иду искать того, кого люблю. Это совсем другое. В порядке она или нет, я пойду туда, чтобы защитить её. Когда дело касается её, я никогда не ищу лёгких путей.
От слов Гилберта Люкс прижала руки к груди. Бенедикт же покраснел до ушей, а его лицо подёргивалось.
- Полковник… даже если люди будут против ваших отношений, я буду болеть за вас, несмотря ни на что.
- Ты… можешь… говорить что-то подобное… в присутствии других, а?
Тот, с кем они разговаривали, скривился от такой реакции.
- Говорите что хотите. Я люблю её сильнее, чем вы думаете. Уверен, я давал вам понять это раньше, но… если дело касается её защиты, я сделаю всё возможное.
Оскорбление, которое Бенедикт хотел произнести, застряло у него в горле после этих слов.
- Не понимаю, на что ты намекаешь, но когда речь идёт о Вайолет, я всегда серьёзен.
Бенедикт спросил, серьёзно ли он относится к Вайолет и к себе самому. Скорее всего, отныне и впредь на него будут смотреть такие же вопрошающие глаза, какими сейчас Бенедикт сейчас смотрит на него.
- Ходжинс, сколько бы ты ни пытался меня остановить, я иду.
И Гилберт Бугенвиллея продолжал бы любить Вайолет Эвергарден, даже если бы ему пришлось оттолкнуть её. Бенедикт наконец понял, что он был таким человеком.
- Да боже…! Гилберт, ты такой нетерпеливый! Ладно, ладно! Я попытаюсь позвонить в Альфин и выйти с ним на связь, так что, когда ты приедешь… хмммм… Малышка Люкс, дай что-нибудь, на чём можно писать!
В записной книжке Люкс Ходжинс написал название одного винного магазина в Альфине, с которым торговал его дом. Гилберт осторожно положил лист в карман накидки. Когда он вновь попытался уйти, сказав «увидимся», его потянули за руку.
Прикусив губу и сделав кислую мину, Бенедикт тихо сказал:
- Знаешь, ты можешь… добраться до Альфина с вокзала Лейденшафтлиха, но быстрее будет, если перебраться через мост на машине и отправиться со станции в соседнем городе.
- Понял. Спасибо за полезную информацию, мистер Блю.
- Я ещё не закончил. В любом случае… я стал директором филиала, так что приехал сюда на своей новой машине… Я не хвастаюсь, но она довольно быстрая.
- Ты парень богатый, поэтому наверняка закажешь карету или машину. Если хочешь добраться туда как можно скорее, могу подбросить тебя на своей любимой машине. Если поторопимся, то ты успеешь на поезд. Так, что надумал…?
Он был резок, а его манеру речи нельзя было назвать дружелюбной, даже несмотря на лестные высказывания.
- Ну, если у тебя нет желания ехать в моей машине, то делай что хочешь.
Тем не менее, даже такой человек, как Гилберт, который совсем не был с ним близок, мог понять, что это была такая попытка проявить доброту. Каждый смог бы прийти к такому выводу, лишь взглянув на его застенчивое выражение лица.
- Буду благодарен, мистер Блю.
- Нет же, нет… просто «Бенедикт». Я же не зову тебя по титулам.
- Я очень признателен, Бенедикт.
Когда Бенедикт щёлкнул языком и сказал: «Ты у меня в долгу, Бугенвиллея» - Гилберт впервые засмеялся перед ним.
История двух молодых девушек, державшихся вместе, разворачивалась на сцене Альфина. Таков был распорядок дня, по которому Летиция Астер обычно жила в одиночку.
Проснувшись утром, она ела суп с затвердевшим хлебом, купленным в пекарне накануне. А потом отправлялась на подработку, обычно не занимавшую более трёх часов.
По наступлении полудня и по окончании работы, пообедав, она отправлялась из Второго округа в Первый, чтобы выгуливать больших белых собак, которых обожала одна популярная актриса. Всего выгуливать приходилось три собаки, поэтому склон, по которому приходилось взбираться, в то время как они тащили её за собой, был в буквальном смысле адской тропой.
Вернув собак в их дом, у неё оставался небольшой перерыв до ночной работы. И его она проводила, разглядывая прекрасные платья, выстроенные в ряд на витрине магазина одежды. Они стоили такой суммы, которую она никогда не смогла бы себе позволить, поэтому ей оставалось только смотреть на них. И обычно так её день проходил в одиночестве.
Однако теперь рядом с ней был временный сосед по комнате, которого она не могла назвать ни другом, ни знакомым.
Эта соседка была очень эксцентричной девушкой, которая на первый взгляд казалась послушной и даже хрупкой, создавая впечатление того, что она в жизни не поднимала ничего тяжёлого, но на деле это было совсем не так. Во всяком случае, она много перемещалась и хорошо работала.
Пока Летиция мыла третью тарелку, она уже вымыла двадцать; пока Летиция задыхалась, пока пыталась угнаться за одной единственной собакой, Вайолет спокойно взяла двух собак подмышки (что Летиция посоветовала ей прекратить, поскольку это нельзя было назвать прогулкой с собаками).
Поскольку она безупречно и безэмоционально выполняла вдвое больше работы, чем обычный человек, она была почти как механическая кукла. Летиция впервые видела Куклу Памяти, но она понимала, что не все они работают так же, как Вайолет. Просто она сама по себе была усердным работягой. И даже несмотря на то, что Вайолет только начала заниматься этой работой, Летиция, наблюдая за ней большую часть времени, училась у неё, что производило впечатление.
В голубых глазах Вайолет отражалось белоснежное платье с узором лепестков лилий – то самое, которое понравилось Летиции.
- Похоже, тебе бы оно подошло лучше, чем мне, – серьёзно сказала Летиция.
Однако Вайолет незамедлительно отрицательно покачала головой.
- Такие вещи мне не подходят. В конце концов, у меня же протезы.
Прожив с ней несколько дней, Летиция уже знала, что являлось причиной скрипов рук Вайолет. А также насколько холодны и жестки их касания.
- Ну, здесь также есть прекрасные платья с длинным рукавом. Как насчёт этого?
Впрочем, даже в Альфине нередко можно было увидеть людей с ампутированными конечностями. Хотя Великая Война закончилась, эпоха людей, переживших её, ещё нет. Даже сейчас все боролись с последствиями уже закончившейся войны.
- А эти с накидками тоже милые, а?
Поскольку Летиция была ещё девочкой, она не знала, что делать, когда встречала кого-то с незнакомой для неё историей.
- Кстати об этом, Летиция, цена на бирке… понизилась.
- Не может быть! Действительно… Понятно, они наверняка собираются менять эту коллекцию. Эх, но даже с учётом удешевления, оно всё равно дорогое… Будь у меня такое платье… я бы…
- Может, мне поделиться своими деньгами? Может быть, тогда этого будет достаточно.
- Но тогда, Вайолет, ты не сможешь вернуться домой. Ты ставишь телегу впереди лошади… Тем не менее, спасибо.
Вайолет сделала немного раздосадованное лицо.
- Если бы только была работа получше…
- Это точно… Этих денег хватает на проживание, но не на покупку того, чего мы хотим, да?
Скорее всего, такая мысль приходила в головы людям со всего мира. С тех пор как были изобретены деньги, люди стали ими очарованы.
- Как мои родители и все остальные были такими богатыми… теперь для меня это загадка.
- Ага… но я ушла из дома, поэтому ко мне это не имеет никакого отношения.
Летиция неохотно оторвала взгляд от платьев и пошла прочь. Вайолет с задержкой последовала за ней. У них ещё оставалось немного времени до ночной работы, поэтому они просто бродили вокруг, поскольку делать им было нечего. Вайолет, не умеющая бесцельно ходить, могла только следовать за ней. Некоторое время они шли в тишине, как вдруг зазвенел колокол часовой башни, стоявшей посреди Второго округа. Они невольно замерли. Затем из башни начала играть мелодия, служившая для определения времени. Это был сладкий и нежный звук, раздававшийся как будто из музыкальной шкатулки.
- Сегодня “Звезда Зари”, – её бывшая меланхоличность улетучилась, и Летиция с улыбкой повернулась к Вайолет.
- Ты не знаешь? Никогда не пела её в детстве?
- Не помню, чтобы меня учили такой песне. К тому же, учить меня многим песням в детстве было бы бесполезно, поэтому я думаю, что нет.
- В-вот как…? Это довольно известный детский стишок… Каждый раз, как стрелки пробивают новый час, из этой башни доносится новая песня. А «Звезда Зари» звучит примерно так… – вздохнув, Летиция запела красивым, громким и отчётливым голосом, что было довольно неожиданно.
- Звезда зари сияет в небе пред рассветом, И возвышается та над восточным небом.
А коли плачешь – слезу останови. Не знаешь как? На красоту ту посмотри.
На материнских ты когда-то был руках, Теперь не можешь встать, рыдая о пустяках И вечно смотришь на одно и то же.
Звезда зари сияет в небе пред рассветом, И возвышается та над восточным небом.
И смотрит на тебя звезда зари, И наблюдает, как проживаешь дни.
На восточное небо посмотри, И закрыв глаза, увидишь ты, Как сияет звезда зари, На восточное небо посмотри.
И даже если придёт последний ход, То огляни восточный небосвод, И ты увидишь там Звезду Зари, И на её сиянье посмотри.
Когда музыка закончилась, Летиция всё ещё по-ребячески улыбнулась и сказала:
Ошеломлённая, Вайолет автоматически аплодировала, словно ею манипулировали. Летиция пела для Вайолет, но все люди вокруг тоже захлопали в ладони.
- С-с-спасибо… большое спасибо.
Даже в центре города многие артисты Второго округа снискали известность своим искусством, поэтому люди могли подумать, что это её случай. Когда один прохожий прокомментировал: «У вас красивый голос» - она робко благодарно ответила.
- Вы отлично поёте, – трепетно сказала Вайолет, что вызвало ещё больше радости и застенчивости внутри Летиции.
Летиция посмотрела в глаза Вайолет.
«Думаю, сейчас я могу это сказать».
Эти голубые глаза были прозрачны, как стекло, и в них отражалась сама Летиция.
Озвучив это, Летиция подумала «Ну вот, сказала» и сразу же пожалела об этом. Всякий раз, когда она рассказывала кому-то про своё стремление стать певицей, противоположная сторона либо апатично говорила «сделай всё возможное», либо говорила «вместо этого жить достойной жизнью».
Эта касалось не только тех, кто хотел стать певцом. Конечно, говорить о своих мечтах несложно, но иногда к этому относились как к проблеме.
К тому же, Летиция в этом городе была простой «мадам». «Мадам» Летиция не имела ничего, и всё же рассказала о своей мечте. Одно это уже отпечаталось в её голове, как нечто постыдное.
- Певицей, – словно ради подтверждения пробормотала Вайолет.
- Ну да… певицей, – точно так же пробормотала Летиция.
Когда она это сказала, тот факт, что даже для неё это было правдой, резко пронзил её грудь. Кому бы она это ни говорила, эти слова всегда приобретали убойную силу.
Тем не менее, когда она сказала это кому-то примерно своего возраста, в крышку гроба был забит последний гвоздь.
«Я действительно хочу стать певицей».
Она была охотницей за мечтой и не хотела, чтобы кто-то высмеивал её признание.
Вайолет Эвергарден далеко не сразу решила, как на это ответить. Лёгкие шаги бегающих по зимнему городу детишек. Цоканье высоких каблуков, обладатель которых, казалось, в любой момент рухнет, но при этом так устойчиво идёт. Звуки голубей, летящих с одного придорожного дерева на другое. Среди тишины, воцарившейся между ними двумя, прошло столько времени, что каждый этот звук можно было отчётливо услышать.
Неужели это был такой сложный вопрос? Летиция поникла, уставившись в землю. Когда она закрыла глаза, наконец раздался не совсем обычный для неё, лишённый той звонкости, голос.
- Я не буду над вами смеяться, – искренне ответила Вайолет. Она говорила так, словно это был повседневный разговор. Для Летиции же эта тема была важной в её жизни.
«Ну, Вайолет тут ни при чём, так что, думаю, тут ничего не поделаешь».
Однако, возможно, застряв на чём-то, Вайолет продолжила:
- Прошу прощения за то, что так долго не отвечала. Я думала… Летиция, почему вы сказали мне это, ожидая, что я буду смеяться над вами…?
- Я чувствовала, что это очень важный вопрос, поэтому некоторое время думала над ответом и высказала искренние чувства, но не обидела ли я вас этим?
- Тем не менее, я не поняла, с чего вы решили, что я буду смеяться.
«Да эта девушка первооткрыватель».
В тот момент почему-то Летиция подумала именно так. Иногда Вайолет заставляла так её себя чувствовать. Она как будто смотрела на своё отражение в водной глади, будто гляделась в зеркало, держа в руках другое зеркало, и как будто открывала свою собственную могилу. Так она себя чувствовала при Вайолет.
Но такое признание не было для неё неприятным. В конце концов, даже если она сама откроет тайну, которую открывать не хочет, и столкнётся с неприятной реальностью, эта девушка не убежит от неё, а, напротив, подойдёт ближе. А затем тихонько задаст вопросы и должным образом её выслушает. Когда Вайолет так поступила, Летиция обнаружила, что даже несмотря на смущение и застенчивость, ей хотелось высказаться.
А потом она спросила дрожащим тоном:
- Просто… разве это не смущает?
Да, как и следовало ожидать, чем подробнее она объясняла причину такой застенчивости, тем больше ей почему-то становилось неловко.
- Эта сфера быстро выросла после войны.
В конце концов, она ещё ничего не достигла.
- И всё же, даже когда мы говорим, что это вид искусства, многие взрослые отвечают, что это просто для развлечения.
А затем она попытается защитить себя, перечислив всевозможные причины.
- Молодые люди… просто дурачатся и не смотрят на реальность… ну и всё… в таком духе.
Если бы только она говорила об этом с большей уверенностью.
- Они говорят, что нам лучше найти работу, которая будет полезна людям, и смеются над нами…
А ей просто нравилось петь. Ей это очень, очень нравилось, и она всего лишь хотела, чтобы другие её слушали. Вот, чем она больше всего на свете хотела заниматься, и ей хотелось, чтобы в этом у неё было больше уверенности.
- Нет, не стольких… Х-хм… вот почему, Вайолет… я и хотела спросить… не собираешься ли ты… тоже высмеивать тот факт, что… кто-то вроде меня стремится стать певицей. Вот и всё… Прости, я задала сложный вопрос, да?
Последовала короткая пауза. Вайолет, вероятно, нашла нечто общее между ответом Летиции и её собственным самоанализом.
- Летиция, – Вайолет похлопала одной рукой в перчатке по другой. – Я бывший солдат. Меня ранили, и после того случая мне поставили протезы.
- Когда я была солдатом, это было необходимо.
- После войны я стала Куклой Памяти. Тогда я этого ещё не понимала, но президент нашей компании прекрасно предвидел, что после войны так называемые почтовые компании… так называемые Куклы Памяти станут необходимы. Он понимал, что многие люди не могут писать по тем или иным причинам, но у них было свободное время для того, чтобы наконец выразить свои чувства. Конечно, Куклы Памяти были нужны и во время войны… но тогда их не хватало…– - Вайолет смотрела на Летицию более решительными глазами, чем раньше. – Если после войны эта сфера поднялась, значит, она необходима сейчас. Как и моя работа. Она сейчас необходима, – в её сияющих глазах отражалась Летиция, которая всё ещё была никем. – Итак… вам нечего стыдиться. Даже если когда-нибудь… вы станете не нужны, как я, когда была солдатом…
Слова Вайолет звучали так, словно она говорила их сама себе.
В ответ на что Вайолет кивнула и прошептала:
- Даже тогда вам будет нечего стыдиться.
- Вайолет, а у тебя тоже бывают моменты, когда ты стыдишься себя?
- Прости; если не хочешь, не отвечай.
Вайолет уже хотела прикоснуться к броши на груди, но её рука остановилась на полпути, а затем сжалась в кулак. И она дала ответ, которого Летиция никак не могла предсказать.
- Когда я думаю… о человеке, в которого влюблена, то да.
Летиция опешила. За четыре сезона этого года с ней многое произошло, пока она жила своей жизнью, стремясь стать певицей, но этой зимой она услышала самое удивительное за весь год. Сердце молодой девушки с кукольной внешностью было кем-то украдено.
- Влюблена? – это выглядело нелепо, но её руки и голос дрожали.
Впечатление, которое Вайолет производила на неё, совсем изменилось.
- Н-не может быть. Да ну…? Эээ… Вот как…? Т-тогда, ты уже взрослая…
До недавнего времени ей казалось, что Вайолет не обладает человечностью и двигается словно кукла, но теперь её человечность стократно возросла.
- Поняла, что у меня нет уверенности… Когда дело доходит до него, я теряю уверенностью. Летиция, я сказала, что вам не нужно думать о тех вещах, про которые вы говорили. Но если бы мне сказали то же самое, мне не кажется, что я смогла бы развеять это чувство… Если нам не хватает уверенности, даже мечты начинают смущать, – затем Вайолет тихо пробормотала. – Значит, смущение связано с отсутствием уверенности. Всякий раз, когда я нахожусь рядом с ним, я чувствую, что я… что моё существование… слишком для него не подходит… И это смущает… У меня нет уверенности, – её голос звучал ужасно одиноко.
Она не знала, что именно было в порядке, однако Летиция заговорила. Она прикоснулась к ледяным механическим рукам Вайолет, словно чтобы их согреть.
Говоря это, она сама же и подумала, насколько безответственными и бессмысленными были её слова. Тем не менее, эта девушка ответила ей с такой невинностью, она сочувствовала Летиции. Поэтому она хотела сказать хоть что-нибудь, что развеяло бы абстрактные «страхи», преследовавшие их обеих. Хотя Летиция не верила в бога, она хотела помолиться за Вайолет.
- В порядке…? Это не вливает на мою повседневную жизнь, – совершенно неожиданно ответила Вайолет, наклонив голову.
Словно заверяя её, Летиция повторила:
Хотя Летиция так или иначе чувствовала горечь за Вайолет, благодаря этому факту она обрела мужество.
«У каждого есть что-то, что он находит смущающим».
Она вновь осознала, что эти одиночество, стыд и агония были присущи не только ей, но и человеку перед ней. У всех в глубине души есть до ужаса хрупкий кусочек, даже если они этого не показывают.
- Да; ни желание стать певицей, ни имение мечты не могут смущать.
И если его задеть, то они почувствуют боль и заплачут. А если его согреть, то они почувствуют счастье, но даже тогда будут плакать. У каждого есть что-то такое.
- Именно. Летиция, ваша мечта не может смущать.
К тому же, погоня за мечтой не является чем-то постыдным.
- Спасибо… но… есть ещё кое-что, чего я стыжусь… Меня нельзя назвать талантливой. Есть множество людей, у которых это получается лучше, чем у меня.
Вайолет была невинна. Именно поэтому Летиция так невинно говорила с ней.
- Да, у меня нет таланта, – сказала она, чувствуя сильную боль в груди. – Этот город до краёв заполнен людьми, которые, как и я, умеют петь, так что просто хорошее пение… не может называться талантом.
В глазах Летиции отражалось бесчисленное количество людей, которые, как и она сама, жили в этом городе и охотились за своими мечтами во Втором округе.
После этого в тот же день они пошли на подработку в небольшой театр-ресторан.
Подобное заведение смотрелось бы странно в других местах, но в Альфине таковых было несколько. Люди в них наслаждаются как шоу, так и едой с разговорами. Основными выступлениями были пьесы и танцы, а в задачи Вайолет и Летиции входило расставить реквизит и помочь участником указанных выступлений переодеться.
Вероятно, ничего не поделаешь с тем, что Летиция заявила об отсутствии у неё таланта. В Альфине ко всему предъявлялись высокие требования. Все люди, участвовавшие в шоу, овладели искусством, и с точки зрения тех, кому его недоставало, они без особых усилий демонстрировали достойное артистическое исполнение. Все, кто слышал голос Летиции, понимали, что в нём есть что-то особенное, но если их спросить, выдающаяся она или нет, они не смогут ответить.
В этом городе было столько драгоценных камней, сколько вообще могло быть.
Поначалу хозяин ресторана разочаровался в Вайолет, подумав, что она «была бесполезной», поскольку во время приветствия она не проявляла должной энергии, однако со временем его сомнения развеялись. Она не была дружелюбной, но ей хватало всего одного раза, чтобы запомнить, а затем и сделать то, что ей говорили. Она также могла вести учёт и была вежливой.
Хоть она действительно и не была дружелюбной, люди постепенно начали находить в ней это восхитительным. Певцы и танцовщицы заведения называли её не «мадам» и не «мечтательницей», а «Куколкой». А ещё она могла слушать бесконечные разговоры неприятных гостей, и когда пьяные мужчины вторгались за кулисы, она выкручивала им руки и уводила их ещё до появления охраны.
- Куколка, Мадам, увидимся. И да, закуски, которые мы вам дали, долго не продержатся, так что съешьте их сегодня.
В этой ночной подработке Летиции нравилось, что люди, которые реализовали свои мечты в качестве артистов большого театра, относились к кому-то вроде неё, девушки, всё ещё остававшейся мечтательницей, иногда строго, но в основном с добротой. Поскольку у охотников за мечтой, ещё не сделавших себе имя, был ужасный распорядок дня, их частенько угощали. А раз Вайолет тоже была там, то и угощений было вдвое больше.
- Действительно, что же…? Конфеты и… выпечка.
- О, а у меня ассорти из печенья. Занятно; можно и чаепитие с этим устроить, а?
- Разве у нас не закончился чай?
- Хе-хе… Я позаимствовала немного из театра, так что теперь он у нас есть. Вайлет, давай устроим ночное чаепитие.
- Вам не следовало так поступать…
- Ну, когда я добьюсь успеха, то верну им долг.
Вернувшись в дом Летиции, они устроили небольшое чаепитие. Квартиры в этом доме нельзя было назвать хорошими даже из лести, и в них, даже несмотря на отсутствие ветра, было холодновато. Они вскипятили воду и накрылись одеялами, перекусили чаем и сладостями, а затем с приоткрытыми шторами любовались ночным пейзажем, простиравшимся от Третьего округа до Первого. По мере удаления от Первого округа местность немного поднималась, так что со своего места они могли видеть всё.
- Прости за такую комнату. Холодно, да?
- Мне часто приходится ночевать в палатках, если я еду работать в неизведанные регионы, так что меня вполне устраивает.
- Вайолет, а чтобы быть Куклой Памяти, надо быть такой же крепкой, как ты?
Из-за того, что они совсем недавно говорили о своих мечтах, их разговоры были оживлённее, чем раньше, но поскольку Вайолет в основном молчала, большая часть разговоров приходилась на Летицию. На работе её роль заключалась обычно в том, чтобы слушать приказы и инструкции, а также выслушивать жалобы, поэтому присутствие слушателя делало её разговорчивой.
- Понятно… Значит, Вайолет, ты сирота, но теперь у тебя есть семья, которая тебя приняла…
- Да. Не преувеличу, если скажу, что меня научили всему, что касается дамского этикета.
- Если они научили тебя такому, они, должно быть, очень богаты. Вайолет, с такими деньгами ты ведь можешь и не работать?
- Да, они часто говорят мне об этом, но многие научили меня значению моей работы, и я не могу её бросить. К тому же, я уже не ребёнок и могу прокормить себя самостоятельно. Я знаю, что куда бы я ни пошла, есть люди, которые будут ждать моего возвращения… И этого мне уже достаточно.
Эти слова ранили Летицию. Она прислонила руки к груди вместе с одеялом, пытаясь согреть своё неистово колотящееся сердце.
Эта боль явно была не из тех, которые могут пройти.
- Знаешь, в жизни мне было не на что жаловаться, и тем не менее, я ушла из дома.
Летиция Астер изначально была дочерью хорошей семьи. Она родилась не в большом городе, а в отдалённом районе с прекрасными видами, в семье богатых фермеров.
Её никогда не осмеивали за то, что она из фермерской семьи. Взращенная своим отцом, который был ведущей фигурой во всём районе, Летиция с ранних лет была окутана заботой. Когда она была маленькой, то и дело слышалось «юная лети то», «юная леди сё». Сама она вполне естественно это принимала.
В раннем возрасте Летицию научили этикету, которому Вайолет обучилась в доме Эвергарден. Если давать Летиции определение, то она будет «человеком, рождённым в благоприятной среде».
Родители хотели устроить ей жизнь, беззаботную даже в будущем.
К тому моменту, как Летиции исполнилось восемь, её родители уже обсуждали, в каком возрасте она выйдет замуж и где будет проходить церемония, не спрашивая об этом саму пару. Её партнёром должен был стать старший сын торговца, которого её отец уже давно хотел сделать частью своего бизнеса. Их отцы были друзьями и решили всё за них двоих, поскольку они родились в один год.
Тем не менее, эти обстоятельства Летиция тоже приняла вполне естественно. Она с нетерпением ждала возможности выйти за этого человека замуж, завести детей и состариться в их окружении.
Жених же всегда был добр к ней перед её родителями, и все вокруг ожидали, что она исполнит свою роль «молодой хозяйки», поэтому она должна была соответствовать ей. Это всё, что она могла сделать для окружающих. По крайней мере, так она думала.
- А потом, знаешь, я очень удивилась. Однажды этот человек… мне кое-что сказал. Что я ему совершенно не нравлюсь.
Их свадьба была ещё впереди, но каждый раз, как они собирались вместе с родственниками, с ними обращались как с супругами. В тот день, как и всегда, Летиция и её жених были на сборе родственников. В такие дни они всегда получали множество «наставительных комментариев» от взрослых. Например: «После свадьбы лучше заведите одного мальчика и одну девочку» или «Как только ты присоединишься к администрации, то сможешь выполнять такую работу».
Летиция улыбалась, слушая это, но её жених неожиданно выкрикнул: «Заткнитесь…!»
Похоже, он никогда в жизни не кричал, поскольку был так громок, как будто ему причиняли боль. И вот, оставив изумлённых людей позади, он сбежал.
- И я пошла за ним и спросила, почему он так поступил.
Летиция представляла своего жениха как человека, который всегда нежно улыбается. Он представлялся ей человеком, который пошёл бы в пруд, чтобы подобрать слетевшую с её головы шляпу, не боясь промокнуть до колен. Человеком, который даже на каких-нибудь фестивалях будет отдавать приоритет Летиции, а не проводить время со своими друзьями. Она верила, что их браку можно будет позавидовать.
- Я спросила его, а он… на меня наорал.
Она и представить себе не могла, что наступит день, когда он будет сердито на неё кричать.
- «Потому что ты… Потому что ты дура» - так он сказал.
Человек, за которым она погналась, не был женихом, которого знала Летиция. Это был просто расстроенный, рыдающий мальчик. Даже если смотреть со стороны, он был в бешенстве и не в своём уме, поэтому и сказал это на эмоциях, но даже сейчас Летиция помнила то, что он сказал, слово в слово.
- «Я никогда не любил тебя как девушку, и не хочу жениться на тебе. Как ты стала такой покорной? Как ты можешь молчать, когда люди говорят такие вещи? Почему ты не думаешь своей головой? С тобой что-то не так. Ты и все они – идиоты. Кучка идиотов, переставшая думать» - сказал он.
Под тенью мельницы, вопреки такому красивому деревенскому пейзажу, он яростно на неё кричал.
- Он говорил это много раз. Настолько много, что я сама расхотела играть свадьбу. Что подумала, что должно быть что-то ещё, чем я хочу заниматься. «Мы живём только раз, но ты и все остальные этого не понимают. Почему мы должны делать то, что говорят нам родители? Вы все сумасшедшие» - повторял он снова и снова.
Тогда она почувствовала, что тот факт, что он кричал, оказал на неё большее влияние, чем то, что ей было больно. Он всегда был таким добрым и улыбчивым.
- Я ничего не могла сделать, кроме как сжимать подол своего новенького платья и дрожать.
К сожалению, Летиция действительно никогда не думала, что не хочет выходить за него.
- В тот момент я поняла, что моя жизнь, мой покой – это всего лишь чья-то прихоть.
Летиция просто по-своему любила свою жизнь, ни о чём не думая. Родившись богатой молодой девушкой в отдалённой сельской местности, она никогда не испытывала необходимости в том, чтобы «думать», поэтому она никогда в этом и не практиковалась.
Она действительно никогда не чувствовала ненависти к своей жизни. И никогда себя о ней не спрашивала. Но вот он всегда об этом думал. В этих нежных краях, расположенных словно на конце Земли, он всегда думал об этом, окутывая глубины своего сердца дымом.
И в результате этого ему стало противно всё, что его окружало, даже он сам, игравший роль посредника, был себе противен. И он всё это разрушил, включая сердце «юной леди» по имени Летиция Астер.
- Когда он мне это сказал, я в слезах пошла домой и много плакала. «Всё, во что я верила, было ложью» - подумала я. Быть милым со мной и всенепременно отмечать мой день рождения было для него лишь обязательством, которое ему не нравилось. Это меня очень огорчило… Да, это было моё первое горе… Но знаешь, выплакавшись, я кое-что заметила. Он набрался смелости так поступить, потому что хотел сам быть хозяином своей жизни.
Таким образом, история вернулась к нынешней «мадам» Летиции Астер.
Укрытая одеялом, словно фатой невесты, Вайолет смотрела в её сторону. Её глаза казались немного встревоженными. Это явно была не самая приятная для Летиции тема, но она снова встала на ноги и смогла поговорить об этом. Поэтому она улыбнулась, как бы говоря Вайолет, чтобы она не волновалась.
- Итак, это был первый раз, когда я задумалась о своей жизни. Он повторял это вновь и вновь. «Мы живём лишь раз. Вы все этого не понимаете. Почему мы должны делать то, что нам говорят, если в жизни у нас есть только один шанс»… Мне было больно, но эти слова сильно повлияли на меня. А потом я вспомнила, что до того, как мои родители определили мне суженного и всё такое, я была простым ребёнком, любившим петь… Но я забыла об этом, вернее… Разгорелась Континентальная Война, и хотя мой дом находился довольно далеко от пожара войны, мне сказали, что петь неразумно, поэтому я и не пела всё это время. Но потом я запела под звёздным небом, когда рядом никого не было. В итоге, моё желание петь нарастало во мне… Я понимала, что пение не заменит мне этого человека, но всё же так к нему пристрастилась, что аж влюбилась. И вот я уже уехала из дома и приехала сюда. Как только я это сделала, то засмеялась. В мире бесчисленное множество других, таких же как и я, девушек. Мечтательниц… Нет, не только мечтательниц; в этом мире также полно мечтателей. А потом я такая: «Чего~… Я думала, что у меня была такая бурная жизнь, но на деле я всего лишь обычная девушка…»
Это была немного грустная история, но Вайолет видела, как что-то ярко светилось в Летиции. Она рассказывала о своих мечтах в уголке большого города, в комнате, в которой не было даже достаточно света. И даже если ей не хватало сил, фигура этого живого охотника за мечтой искрилась и в такой кромешной тьме.
- Но, знаешь, всё в порядке… В жизни у меня есть лишь один шанс, и я в ней главный герой, так что для себя… я особенная… Вот почему всё в порядке…
- Извини, я вроде как всегда жила одна, так что… похоже, на самом деле у меня накопилось много всего, о чём я хотела кому-то рассказать. А чай… уже остыл, а?
Когда Летиция сказала это, Вайолет ответила, что она случайно увлеклась её рассказом. Летиция впервые услышала такое от кого-то, так что это сделало её довольно застенчивой.
- Ты мне льстишь. Я просто охотница за мечтой, таких можно найти где угодно.
- Получается, людей, которые гоняются за своей мечтой, называют «охотниками за мечтой»?
- Ага. В этом городе полно таких людей. Тут сложно найти не таких.
- Вайолет, у тебя нет мечты? Например, того, чем бы ты хотела заниматься в будущем…
- У тебя же есть парень, то есть когда-нибудь жить вместе с ним… ну и всё подобное… это тоже мечта. Что до меня… мои мечты выйти за того, кого я считала своим суженным, были разрушены… разбиты вдребезги, так что… Вайолет, я хочу, чтобы ты была счастлива…
- Я подумаю над этим, подождите секундочку.
- Нет, этот человек… разве ему не приятно будет узнать, что вы стремитесь к своей мечте? Может быть, вы могли бы… поговорить с ним ещё раз или рассказать ему о своей нынешней ситуации в письме…?
Судя по всему, размышляя по поводу своей собственной мечты, Вайолет думала и о Летиции. Несмотря на улыбку, у той сильно болела грудь.
- Думаю… этому не бывать. Он покинул нашу родину раньше меня… и перед отъездом я сказала ему, что тоже собираюсь попробовать делать то, что хочу. На что он ответил мне: «Кто-то вроде тебя никогда не сможет стать хоть кем-нибудь» - и ушёл.
- Я всегда делала то, что мои родители говорили мне делать, и никогда не решала ничего сама, так что я не могу принимать такие значимые решения самостоятельно… Мне стоит просто продолжать жить в безопасности под покровительством других людей. Так он сказал мне.
Возможно, это был его способ проявить доброту, однако эти слова глубоко засели в голове Летиции. Не связанный с её экстраординарным голосом, её принцип не показывать его людям, был замечем кем-то раньше неё.
- Это меня разозлило, поэтому я ушла из дома, как будто восставая против… Так что, ну, думаю, те слова пошли мне на пользу…
На этот раз Летиция рассмеялась, услышав сдержанный ответ Вайолет.
- Но, если бы не эти слова, я бы, наверное, не ушла из дома, так что…
- Я думаю, что слова, которые сдерживают людей… могут даже превратиться во что-то вроде проклятья.
- Никогда бы не подумала, что ты скажешь такое…
- Всё же, я уже несколько лет работаю Куклой Памяти. Я видела, как слова связывали людей, а также видела, как они заставляли людей сиять, одновременно давая им силу и крадя её у них.
«Возможно, это правда» - подумала Летиция. У неё было чувство, что теперь всю жизнь она наверняка будет вспоминать его слова, когда будет принимать какое-нибудь важное решение. «Кто-то вроде тебя никогда не сможет стать хоть кем-нибудь». Испугавшись, она покачала головой, словно желая перестать думать об этом.
- Вайолет, ты закончила размышлять?
- Я пока ещё не привела мысли в порядок, но… Этот человек не получил бы никакой пользы от того, чтобы быть со мной… Я хочу, чтобы он был счастлив, но если говорить о моём собственном счастье, то это быть рядом с ним… Однако, если думать о его счастье, мне было бы лучше держаться подальше от него…
- Подожди; это слишком тяжело.
- Да. Неужели охотники за мечтой никогда не отказываются от неё? Но что, если они хотят сдаться? Что им делать?
- Мы живём и гонимся за своими мечтами. Мы просто не можем перестать. Независимо от того, как сильно об нас вытирают ноги или высмеивают нас, мы всё равно преследуем наши мечты…
- И даже так, вы всё равно охотитесь за своими мечтами.
- Ага. Иногда мы действительно их стыдимся и пытаемся остановиться на полпути… но в конце концов, мы вновь, сами того не осознавая, продолжаем гнаться за ними. Сегодня… ты меня выслушала, Вайолет, так что я получила достаточно энергии, чтобы осуществить свои мечты.
- Нет, ты меня выслушала и не стала смеяться надо мной. Это… не просто обыденность. Это уже само по себе замечательный талант.
- Вайолет, если ты не уверена… почему бы тебе просто не выслушать, что твой парень хочет сказать…? Лично я считаю, что слушать – невероятно важно.
- Летиция, когда я смотрю на вас, то ловлю себя на мысли… что тоже хочу иметь мечту… Охотники за мечтой обладают какой-то притягательной силой.
- Вот как…? Эхехе. Знаешь, даже если у тебя нет мечты стать кем-то, мечтой может быть место, куда ты хочешь отправиться, или что-то, что ты хочешь съесть.
Когда Летиция сказала это, Вайолет открыла рот, как будто её только что осенило.
- Розуэлл в осенних красках прекрасен, как и полный цветов городской пейзаж Дросселя.
- Ночи в Юстиции, столице астрономических наблюдений, выглядят так, как будто по небу разбросаны драгоценные камни, а природные дары из реки Джакаранда в регионе Д’Артур – это то, что необходимо увидеть.
- Однажды я хочу показать всё это человеку, в которого влюблена. Наверняка ему понравится. Он из тех, кто по выходным катается на лошадях и наслаждается природой.
Да, именно тогда Летиция наконец поняла Вайолет.
- Если мне позволено иметь мечту, я бы хотела поделиться с ним… этими прекрасными пейзажами, которые я видела.
Такова была её мечта. Скромная мечта. Однако и её глаза, и её тон были серьёзными.
- Это замечательно, – Летиция почему-то обрадовалась, даже и не думая дразнить её за это. – Действительно замечательно.
Улыбаясь во всё лицо, Летиция поняла мечту Вайолет. А потом, перед сном, они решили немного спеть. Спеть тихими голосами, как если бы они рассказывали секреты. Ради Вайолет Летиция пела любовные песни. Подобно двум жаворонкам, прижавшимся друг к другу, они пришли к взаимопониманию, и так опустилась заря.
Ночь, когда они рассказали о своим мечтах, стала поворотной для Летиции.
Благодаря тому, что кто-то выслушал её историю, Летиция стала ещё более решительной в достижении своей мечты, решив петь на улицах, а не проводить прослушивания в театрах. Без публики ей было трудно, но с Вайолет, сопровождавшей её, она смогла собраться с духом.
Гибкость времени была единственным, что оно могло предложить мечтательнице Летиции, поэтому она старалась петь в определённом месте по многу раз за день. Её голос так сильно отдавался эхом, что никто не мог поверить в то, что он исходил из такой маленькой девушки. Были люди, подходившие к ней, чтобы поговорить и пригласить её на прослушивание, но, поскольку она охотно соглашалась на приглашения, то иногда сталкивалась с необоснованными ситуациями, например, с просьбами побыть моделью для картин, где её пение, логично, было не нужно. Тогда ей предложили крупную сумму от сомнительного человека на месте встречи, а также другие вещи, которые ход мыслей Летиции не мог вообразить.
В таких случаях она звала Вайолет, которая ждала снаружи.
- Вайолет, я так рада, так рада, что ты со мной!
Когда Летиция сказала это, плача, Вайолет ничего не оставалось, кроме как погладить Летицию по плечу.
- Не умею я выбирать людей… да и удачи у меня кот наплакал.
Таков был Альфин. Город охотников за мечтой. Многие молодые люди собирались в нём, чтобы осуществить свои мечты, но это ещё не всё. Сколько здесь было молодых, столько же было и взрослых мечтателей.
Тем не менее, Летиция, как истинная охотница за мечтой, и на следующий день после обмана пела на улице.
Как-то Вайолет в голову пришла некая идея, и она отправилась навестить композитора из Первого округа. Тот, конечно, опешил. Естественно он был удивлён, поскольку нанятый им человек, который, как он полагал, уже уехал, посетил его. Однако, выслушав рассказ о нынешней ситуации Вайолет, он сражу же предложил сотрудничать. Композитор также хотел попросить Вайолет ещё немного поработать, пока она была здесь.
Позже этот визит принёс отличные связи.
В то время как в Альфине лихорадочно протекала повседневная жизнь Вайолет, Гилберт и Бенедикт сидели в машине последнего и спорили, кто из них ближе к Ходжинсу. Попрощавшись с Бенедиктом застенчивым рукопожатием, Гилберт сел в спальный вагон поезда. Всё, что ему оставалось делать, это беспокоиться о Вайолет. Эта тихая агония грызла его тело и разум, но, поскольку он был всё ещё здоров и молод, хоть ему и было за тридцать, она смогла лишь вызвать неприятное ощущение в животе.
Каждый человек был определённо занятым существом. Все о ком-то думали. Один человек заботился о другом, а одна волна порождала другую, заставляя судьбу двигаться в невообразимых направлениях. В любом случае, люди, начавшие действовать, получали испытания, и они не знали, чем они закончатся. Однако, как только испытания заканчивались хорошими новостями, наступал момент, когда всё выходило на свет, как будто рассеивался туман, мешавший их обзору.
Если и существовало какое-нибудь божество судьбы, то оно определённо любило озорничать.
Если бы известная Кукла Памяти в определённом городе при непредвиденных обстоятельствах вновь встретилась со знаменитым писателем, которого она встретила в те далёкие дни, в то время, когда осенние кленовые листья плавали на поверхности воды, а затем этот писатель бы рассказал, о чём напишет в одной из своих книг, то это была бы шутка бога судьбы.
Для Вайолет он был лишь одним из многих мастеров, но для него это было не так. Мятежные рыжие волосы, очки с толстыми линзами в чёрной оправе. Хотя его одежда выглядела более изысканно, его чувствительность к холоду не изменилась.
- Вайолет, значит, ты действительно всё ещё в этом городе… Я слышал об этом. Кроули работает с тобой без передыху, да? А, погоди, ты меня не узнала…? Хотя да, я нанял тебя довольно давно… Я…
Когда ему ответили с такой уверенностью, Оскар, который вновь стал популярным драматургом, легонько улыбнулся.
Где-то в глубине души Оскар ожидал, что Вайолет точно его вспомнит. И она великолепно оправдала его ожидания.
- Да, это я, Оскар. Вайолет, я так рад, что ты в добром здравии.
Их воссоединение было для него поистине счастливым случаем.
- Ты улыбнулась, – удивлённо прошептал Оскар.
- Это просто действие, называемое «улыбкой».
- Когда ты так говоришь, это даже не похоже на шутку. Я рад, что с тобой всё хорошо… Я действительно рад тебя видеть.
- И я тоже… Я надеялась, что однажды мы снова увидимся. Мастер Оскар… – запнувшись от лёгкого беспокойства, Вайолет продолжила. – Ваш зонтик.
- Я всегда держу его при себе.
- Аа… рад это слышать. Спасибо.
- В данный момент я не работаю Куклой Памяти, поэтому его при мне нет… но я всегда… ношу его с собой. Это очень хороший зонт, поэтому я могу использовать его, куда бы ни пошла.
- Ага… он довольно хороший, да и тебе идёт.
- Я планировала показаться вам с ним в следующий раз, когда мы увидимся, но…
- А, подожди. Я пропустил кое-что важное… Ты перестала быть Куклой Памяти? Но почему?
Вайолет взглянула на Летицию, которая и сегодня тоже пела в толпе. Увидев эту картину, она продолжила петь, посмотрев на Вайолет взглядом, который как бы спрашивал: «Кто этот парень?»
- Боюсь, на объяснения… уйдёт… немного времени.
- Ничего страшного; мне до смерти любопытно. Расскажи же.
- Разве это не преувеличение…? Я не уволилась, но мне нужны деньги, поэтому пока я занимаюсь другой работой. Это секрет… но есть кое-что, что я хочу купить, поэтому я согласилась вновь поработать на мастера Кроули. Мастер Оскар, вы ходили его проведать?
- Я поручил ему свою следующую работу, поэтому и приехал сюда, чтобы встретиться с ним. Когда я тебя нанимал, то и представить себе не мог, чтобы такой затворник, как я, приехал из Розуэлла в Альфин…. Хм, кстати… если ты не против, можем мы поговорить ещё немного? Я хочу извиниться за то, что познакомил тебя с этим упрямым Кроули, так что, как насчёт быстренько перекусить…? Кроме того, если расскажешь мне о своём нынешнем положении, возможно, я смог бы чем-нибудь помочь тебе… Ну, я не имею в виду ничего такого. Совсем ничего.
Со стороны Оскар, должно быть, звучал как какой-то ухажёр. Однако в глубине души он просто хотел насладиться временем с тем, кого он давно не видел, и кто помог ему выполнить обещание, данное его покойной дочери. Даже спустя столько времени его чувство, что будь его дочь сейчас жива, то она была бы в точности как Вайолет, не изменилось. Равно как и его желание, чтобы она была жива.
- Хорошо; в конце концов, сегодня у меня нет работы.
Поскольку Вайолет сразу же восприняла его слова правильно, Оскару пришлось успокаиваться. Хотя он в принципе не был особо жизнерадостным, сейчас он улыбнулся ей яркой улыбкой.
- Ааа, но подожди минутку. Мы можем пойти после того, как ты скажешь мне имя этой девушки? Моя следующая работа – это тоже сценарий к спектаклю, и актёры уже определены, но мы собираемся написать музыкальную тему и продать её. У неё красивый голос, поэтому, если она уже не работает на кого-то другого, я бы хотел сделать ей предложение.
- Под «этой девушкой» вы имеете в виду ту, что сейчас стоит посреди толпы?
- Ага. Интересно, принадлежит ли она уже к какой-то группе… Да о чём я, наверняка да…
- Мастер Оскар, она охотница за мечтой, и она всё ещё преследует её.
- Вайолет, п-почему ты так напираешь на меня…?
- У меня есть информация, которая чрезвычайно ценна для вас обоих. Пожалуйста, подождите, пока она не закончит петь.
- Хорошо, я подожду. Вайолет… ну, я счастлив и всё такое, но, когда ты так держишь мою руку, это довольно больно…
Судя по всему, Вайолет стала необычайно эмоциональной из-за странных связей, которыми люди могли овладеть, поэтому она не отпускала руку Оскара, пока не закончила знакомить его с Летицией. Когда она закончила петь, Вайолет поспешила к ней. Летиция была в шоке, когда она шла к ней, держась с кем-то за руки.
Она поняла всё совершенно неправильно, но когда они закончили приветствие, недоразумение разрешилось. А потом она вновь получила от Вайолет самый большой сюрприз в году.
В Альфине не было никого, кто не знал бы о драматурге Оскаре.
- Летиция, он видит в вашем пении хорошие перспективы.
- Я думаю, что у вас красивый голос, Летиция. Ничего, если я буду так вас звать?
Он был такой большой фигурой, что от одного разговора с ним хотелось танцевать. Слухи гласили, что он был довольно угрюмым человеком, но на деле он выглядел добросердечным взрослым мужчиной.
- Если вы не возражаете, не хотели бы вы присоединиться к закрытому прослушиванию? Я ищу отдельных участников, но нашёл их не так много. Вот подумываю порекомендовать вас.
От столь внезапного развития событий лицо Летиции содрогнулось. Она была счастлива. Так счастлива, что не могла с собой ничего поделать, но её сердце болело, словно его били палкой. До её ушей доходил смутный шум. В горле у неё пересохло, а глаза были открыты так широко, что заболели.
- Что вы умеете петь? А можете петь повыше? Или вам по душе низкий голос?
Вайолет выглядела необычайно счастливой. Летиции стоило бы поблагодарить её за эту встречу, однако она не могла сказать ни слова.
«Не говори так. Это же не так. Вернее, пока не так…»
Именно тогда Летиция это поняла. И тогда она вновь приняла себя.
Она приехала в этот город в погоне за своей мечтой. Она знала, что такое реальность, но старалась изо всех сил не отступать. Однако чувство желания вернуться в свой родной город оставалось где-то внутри неё.
И всё же, если её мечты когда-нибудь осуществятся, и если она больше не будет обычной «мадам»…
«… я больше не буду никого винить».
Внезапно ей в голову пришло лицо её жениха.
До сих пор она таила на него злобу за то, что он причинил ей боль. Но насколько сильно она была зависима от него, что эти слова всплыли в её голове?
В тот момент, когда шестерёнки начали вращаться, она испугалась и захотела всё бросить. Потому что убежать было определённо легче. Сдаться куда проще, чем столкнуться с реальностью. Для каждого человека принятие решений может оказаться большим бременем по-своему. И именно в такие моменты боль безжалостно на них нападала.
«Кто-то вроде тебя никогда не сможет стать хоть кем-нибудь».
- Извините, но для меня это слишком тяжело, – Летиция произнесла эти слова, полностью противоречащие её реальным чувствам, прежде, чем сама это осознала.
Что было дальше, она не помнила. Вроде как, она вернулась домой пешком. Вайолет бесчисленное количество раз звала её сзади, но она не оборачивалась.
Оглядываясь назад на то, что она натворила, Летиция сгорала от стыда, а затем побледнела.
Перед Вайолет, перед Оскаром – перед обоими. Они хотели ей помочь, но она обошлась с ними грубо.
Она попыталась встать, но сил у неё не осталось, и она упала в своей комнате. Оглянувшись, она поняла, что находится в спальне, но Вайолет там не было.
Надев пальто, она вышла в коридор и наткнулась там на соседку. Был вечер, и она собиралась пойти зарабатывать деньги в мире ночи.
И вот вновь её называли «мадам». Хотя она могла стать кем-то, но Летиция сама же от этого отказалась. Она так много говорила с Вайолет о том, что из себя представляют охотники за мечтой, но, когда ей представился шанс, она убежала.
В конце концов, вот как далеко она могла зайти. В любом случае, стать хоть кем-нибудь она не могла.
- Вы наконец проснулись… Слава богу. Вам уже пора работать. Знаете, та блондинка, которая в последнее время жила с вами.
- Да, она самая. Она сказала, что если вы проснётесь, вам следует остаться дома и не искать её.
- Она сказала, что пойдёт работать вместо вас. И ещё, подождите немного… Оскар!
Очередное событие, ошеломившее её сегодня. Тот, кого соседка вызвала снизу, был не кем иным, как тем самым человеком, от которого сбежала Летиция.
- Летиция проснулась! Иди сюда!
Поднимаясь вверх по лестнице, Оскар помахал ей рукой. Летиция скорее паниковала, нежели была удивлена.
- Вы про Оскара? Без понятия. Я сама узнала про это недавно. Он не хотел входить в комнату девушки без разрешения, поэтому попросил позвать его, когда вы проснётесь. Ну я согласилась, а заодно разрешила ему покурить, но он отказался. Такой джентльмен, правда? Кто ещё бы смог ждать снаружи так долго и не закурить? Вайолет сказала, что вы потеряли сознание после того, как вернулись домой… что, случилось что-то важное?
- Если не хотите, можете не рассказывать, но обязательно поблагодарите их, – сказав это, женщина объявила, что направляется на работу, и поспешно ушла, постукивая каблуками.
Оставшись позади, Летиция встретилась взглядом с Оскаром, который с холодным видом пожал плечами. Ей нужно было что-то сказать. По крайней мере, так она думала, но не могла выдавить и слова.
- Д-да! – беспорядочно прозвучал её голос.
«Не могу так больше. Я жалкая дура. Хочу сквозь землю провалиться».
Сохраняя с Летицией, которая едва не плакала, дистанцию, Оскар произнёс:
- Я плохо переношу холод; а вы?
- Кстати, моя любимая еда – это суп. Потому что его легко готовить.
Оскар как-то странно зашёл из ниоткуда. В общем, в его информации не было ничего особенного. Выслушав всё это, она смогла понять, что он был творцом, жившим несколько разваливающейся жизнью.
- А ещё… Ещё, а да. Я стремлюсь провести остаток своей жизни… создавая работы, которые сделают мою покойную семью счастливой. Думаю, это всё… А теперь расскажите мне о себе.
- Ага. Сразу скажу, я не сдамся из-за того, что произошло. Такие люди, как вы, обычно слишком деликатны, труды в общении, самоуверенны, игнорируют всё, кроме того, что нравится им самим, и пытаются бросить себе вызов, даже если являются полнейшими трусами. Я такой же. Так что вы не первая, кто убегает от меня после того, как я озвучил предложение.
Как странно. Это потому, что он рассказал ей о себе? Хотя и немного, но страх, который она испытывала при первой встрече с ним, отошёл. Это казалось ей глупым, но она, наконец, смогла увидеть в нём человека из плоти и крови.
- Во-первых, я хочу, чтобы вы знали, что я вовсе не страшный. А потом, если необходимо, я могу всё объяснить вашим родителям. Если же вы не уверены, я могу даже повторять, что всё в порядке, пока вы сами в этом не убедитесь и не почувствуете себя защищённой.
- Понимаете, чудаки вроде нас, которые гонятся за своими мечтами, могут быть смущающими, но разве вы не хотите показать людям то, что могут только такие, как мы, и дарить им радость днями напролёт?
- Вайолет что… рассказала вам?
- Нет, не рассказала. Вы просто типичная.
- Обычная стереотипная охотница за мечтой, а также девушка, которая убегает, когда она напугана.
Эти слова заставили Летицию Астер задуматься.
«Я не хочу этого. Я действительно хочу следовать за мечтой. Не хочу убегать».
О том, что она не желает больше оставаться простой «мадам».
«Я боюсь. Я никогда в жизни не принимала решений самостоятельно, и это даёт о себе знать. Но… но… этот человек похвалил моё пение».
Теперь она думала, что он такой же простой парень. Тоже безответственный и тревожный.
Однако он придал ей храбрости.
Этот писатель по-прежнему был охотником за мечтой. И хотя он был опытным и взрослым, но считал себя смущающим.
- Вы действительно согласны выбрать меня? – наконец-то слова начали выходить. – Но у меня, ну, как бы… даже нет приличного портфолио.
- Таких людей я и ищу, так что ничего страшного. Я планирую отполировать не известных людей, а такие неогранённые драгоценности, как вы, которые всё ещё находятся в толпе.
- А к-как мне одеться? Нужно ли мне что-нибудь с собой брать? Или что-нибудь, что мне надо сделать прямо сейчас?
- Ничего. Одевайтесь так, как захотите. Конечно, одежда должна хорошо смотреться на сцене, так что платье будет лучшим вариантом, но если у вас его нет, то подойдёт и ваш повседневный наряд.
- Почему вы выбрали меня? Это из-за того, что я знакома с Вайолет?
- Кажется, вы неправильно меня поняли. Я заметил Вайолет, пока смотрел на вас. А потом узнал, что вы знакомы друг с другом, так что… ладно, конечно, я бы отдал предпочтение вам, но я там не единственный решаю. Поэтому, пожалуйста, не тешьте себя надеждами заранее.
- Однако у меня всё же есть ожидания по вашему поводу.
- Да… Спасибо, большое спасибо. Извините, что убежала…
- Я же сказал вам, разве нет? Я уже к этому привык. Но эта ваша чувствительность, вероятно… необходима для таких людей, как вы, которые выходят на сцену…
Той ночью, когда Вайолет вернулась домой, Летиция поприветствовала её объятиями и извинениями.
- Вайолет… мне нужно кое-что… тебе сказать.
- Знаешь, в моей жизни только что наступил переломный момент.
- Тогда расскажите об этом в порядке событий.
Воссоединение с Оскаром стало поворотным моментом и для Вайолет.
Узнав о её обстоятельствах, Оскар предложил финансовую помощь. Поскольку Вайолет отказалась, он потребовал счесть это в качестве предоплаты за её будущую работу по написанию текста. Ей предстояло писать имена и адреса в ответах на письма фанатов. Очевидно, он привёз их с собой, намереваясь поработать над ними, если выдастся свободная минутка. Поскольку она закончила работу менее чем за тридцать минут, как ни крути, её оплата была намного выше соответствующей проделанной работе суммы.
- Тот спектакль, который получился благодаря твоей помощи, стал хитом, и с тех пор от заказов у меня отбоя не было. Так что позволь мне сделать для тебя хотя бы это.
- Когда-нибудь, когда я вновь найму тебя… Когда придёт это время, ты можешь просто приготовить что-нибудь для меня. Я узнал об этом спустя некоторое время, но, похоже, это не входит в обязанности Кукол Памяти.
- Просто вы были проблемным человеком, Мастер…
- Так устрой же мне этот нагоняй ещё раз… Вайолет Эвергарден.
Неожиданно Вайолет смогла заработать более чем достаточно, чтобы покрыть дорожные расходы на возвращение домой.
Встречи между людьми могут вызвать довольно серьёзные повороты и в мгновение ока создать что-то, чего не добиться и за столетие. Но на этот раз то, что произошло в жизни каждого, было небольшим изменением, но если бы они не прилагали усилий, чтобы жить своей жизнью, ничего этого бы случилось.
И если что-то начиналось, это также означало, что что-то другое подходило к концу.
Цели Вайолет и Летиции были достигнуты. У них больше не было причин быть вместе.
Узнав, что Вайолет собирается уехать на следующее утро, Летиция отреагировала вполне сдержанно. Поскольку она каким-то образом уже осознавала это, она просто боялась, что начнёт рыдать, и сдерживалась.
- Вы уже несколько раз это сказали.
- Но я хочу сказать это ещё много-много раз. Прости, что сбежала, когда сегодня ты так много для меня сделала. Я была… напугана… Несмотря на то, что стремилась к этому, я была настолько глупа, что пошатнулась и отказалась от своей мечты, ха…
- Я тоже убегаю от человека, который мне нравится… хотя он так много для меня делает… я глупая.
- Вайолет, ты не глупая! Глупая здесь только я! Прости…
В тот день Летиция приняла множество решений. Оставалось принять последнее. Либо мирно расстаться с Вайолет, либо попытаться высказать всё, что было у неё на уме.
На самом деле, она поняла это с их самой первой ночи после знакомства. Это была всего лишь фантазия, но ведь иметь мечту – это не преступление. Поэтому на их последнем ночном чаепитии Летиция решилась.
- Эй, знаешь… Вайолет, как насчёт… как насчёт того, чтобы всегда жить вместе? – спросила она, зная, что этому не суждено сбыться. – Если ты всё ещё не собираешься выходить за него… может, ты могла бы поработать здесь Куклой Памяти или кем-то ещё… Точно… нас ведь двое, может, мы можем веселиться вдвоём? Думаю, даже в старости мы можем остаться друзьями. Что думаешь, Вайолет?
Такому не суждено было сбыться. И несмотря на это, она хотела попробовать. Тем самым она хотела показать, насколько она дорожила Вайолет.
- Нет, – она покачала головой.
Конечно. У Вайолет был дом, был человек, в которого она влюблена, и работа. Зачем Летиция сказала ей о таком желании, хотя знала, что этому не бывать?
Тем не менее, как будто цепляясь за неё, Летиция продолжила:
Почему-то она не могла подобрать слов. Хотя было так много всего, за что она хотела поблагодарить Вайолет.
- Вот бы мы с тобой всегда жили в этой крошечной комнате.
«Спасибо, что спасла меня. Что не бросила, когда всё, что я делала, это просто просила тебя о помощи».
- … до такой степени, что я действительно об этом подумала.
«И за то, что не стала смеяться надо мной, когда я рассказала о своей мечте».
«Спасибо, что помогла мне с моей мечтой и моей судьбой. И спасибо, что ты сейчас со мной».
В темноте ночи Летиция рассказала Вайолет о своей мечте, и та поддержала её.
- Я знаю. Даже если вы так говорите, как только вы расстанетесь со мной, то обязательно сотрёте с лица слёзы и начнёте новую битву.
Этого было недостаточно? Летиции хотелось так думать.
Она привыкла быть хорошей девочкой и не хотела стать эгоисткой.
- Такой вы человек. Вы не можете перестать гнаться за своей мечтой. Как бы сильно об вас ни вытирали ноги, как бы ни высмеивали, вы продолжаете преследовать её. Это ведь и значит быть охотником за мечтой, да?
Она не должна была этого говорить.
Ей не следовало этого говорить, но она не могла удержаться. Она была так напугана будущим, которое внезапно начало надвигаться, что просто не могла сдерживаться.
«Я хочу оставаться «мадам», но в то же время не хочу. Я хочу заглянуть в будущее, но боюсь принять его самостоятельно».
Всё это было правдой, и именно поэтому она была напугана до дрожи.
- Пожалуйста, покажите мне. Не забудьте показать мне воплотившуюся мечту, о которой рассказали мне в этой комнате.
Неспособная помочь себе, Летиция пала в колени Вайолет.
Каким жалким надо быть, чтобы цепляться за кого-то. Однако именно потому, что этот человек сделал её такой, Летиция хотела цепляться за неё, даже если её оттолкнут.
- Вайолет… но я… не знаю… смогу ли, – сказала она со слезами на глазах.
- Нет, Летиция, вы сможете. Вы способны бороться.
- С чего ты взяла…? Я ведь не особенная.
- Но станете особенной. Нет ничего странного в том, что вам страшно. Но не переставайте бороться.
- Хорошо… я сделаю всё, что в моих силах; я буду бороться…
- Да, пожалуйста… не проиграйте.
- Не проиграю… Вайолет… Послушай, пусть даже и издалека. Но приглядывай за мной…
«Я использую её лишь как замену одному человеку».
Замену её матери, отцу, а может тому, кто изначально должен был провести с ней всю свою жизнь.
Несмотря на это, Вайолет подставила ей свои колени. После сегодняшнего дня она вырастет из этой доброты, поэтому Летиция плакала, плакала и плакала, клянясь не убегать.
На следующий день, когда Летиция встала, она нашла письмо, лежавшее на большой коробке.
Накануне они практически попрощались, но она не думала, что Вайолет уйдёт, ничего не сказав… но когда Летиция прочитала письмо, то её чувство одиночества успокоилось.
Это подарок. В последнее время я превращаюсь в человека. Поэтому я чувствовала, что мне будет сложно расстаться с вами, и я заплачу. Пожалуйста, простите меня за то, что прощаюсь в письме.
Летиция не очень понимала, о чём она говорила, но если Вайолет сбежала из-за нежелания расплакаться, то для Летиции это дорогого стоило. Тот факт, что после этого письма она почувствовала себя такой спокойной, был для неё загадкой, которую она не могла понять. Она больше не могла увидеться с Вайолет. Но по какой-то причине у неё было стойкое ощущение, что они встретятся вновь, и она ничего не могла с этим поделать. Она считала, что Вайолет – это тот человек, который всегда сдерживает свои обещания. В конце концов, она попросила Летицию «показать ей» свой успех.
«Кто-то вроде тебя никогда не сможет стать хоть кем-нибудь».
У неё было ощущение, что Вайолет обязательно придёт к ней, если Летиция действительно сможет «показать себя» певицей для Вайолет, если ей удастся стать кем-нибудь.
Аккуратно положив письмо обратно в конверт, она посмотрела на огромную коробку. Звук плавно разворачивающейся ленты эхом разнёсся по комнате, в которую бился утренний зимний свет. В открывшейся подарочной коробке лежало белое платье. Это было то самое платье, которое они тогда видели на витрине. То самое, покупку которого она не могла себе позволить.
Что могло воодушевить сильнее, чем это? Эта девушка сказала ей бороться. А в качестве прощального подарка выбрала боевой наряд, который позволил бы Летиции распуститься как цветок.
Неужели она потратила на него большую часть заработанных денег? Легко представить себе голодную Вайолет, у которой денег хватает лишь на дорогу домой.
- Наверное, я должна показать ей, чего стою…
Что бы ни случилось, охотники за мечтой преследовали её. Даже если бы они были совсем одни, даже если бы эти мечты были несбыточны, они продолжали бороться и не сдавались.
Надев платье, Летиция, плача, поклялась, что, пока её мечта не сбудется, это будет последний раз, когда она плачет.
Разделённые истории со временем сойдутся воедино.
Выйдя из машины Бенедикта, проехавшись на поезде и прибыв в Альфин, Гилберт нанёс визит в магазин, про который говорил Ходжинс. Телефонная линия между городами, по-видимому, работала исправно, поскольку информация уже дошла до продавца, и поэтому Гилберт смог выяснить, что кто-то, похожий на Вайолет, работал в этом городе с одним человеком.
Сперва он, конечно же, поехал по указанному адресу, но, к сожалению, дома никого не было, поскольку хозяйка, Летиция Астер, в данный момент проходила прослушивание.
Оставшись без выбора, Гилберт отправился в те места, где работала Вайолет, словно идя по её следам. Он много где побывал: в ресторане, где люди суетились, накрывая столы; в доме миллионера, державшего огромных собак; и в кафе с небольшим театром, работавшим по ночам, где ему сообщили, что: «девушка сказала, что скоро уедет из города».
Он был в отчаянии. Уехать из северной страны в Лейденшафтлих, а оттуда совершить ещё одно дальнее путешествие. Попытка Ходжинса остановить эту его глупость теперь всплыла в его голове.
Всё было в порядке. Пока она в безопасности, всё в порядке. Он мог только думать об этом и самоуничижительно улыбаться.
Если смотреть со стороны, то над его действиями можно было бы посмеяться, как над пустой тратой времени. Ну, так оно и было. Будь на его месте кто-то другой, Гилберт подумал бы так же. Однако он не мог остановиться.
С того момента, как он впервые встретил Вайолет. С того момента, как она впервые произнесла «Майор». С того момента, как она сказал, что любит её. С того момента, как умолял её о прощении и просил быть рядом с ней. Гилберт медленно менялся, будучи уже далеко не тем ребёнком, жившим только ради своей семьи в качестве Гилберта Бугенвиллеи.
Одна единственная девушка может сильно изменить мужчину. Но и Гилберт тоже. Всего один молодой человек смог превратить дикого зверя в девушку.
Однако, поскольку они не могли обсудить это друг с другом, другая сторона казалась каждому из них ослепительной. Они слишком дорожили друг другом и думали, что было бы лучше, не будь их рядом.
Однако они, ожидаемо, хотели быть вместе.
В этом не было ничего удивительно – это были обычные эмоции, которые пары во всём мире испытывали всегда. К этому можно было бы привыкнуть, испытав это чувство несколько раз. Но для них обоих этот раз был первым, и именно поэтому было больно.
Глядя на суетящуюся толпу, Гилберт задумался, не вернуться ли ему домой. Если Вайолет не было в этом городе, значит, здесь ему больше делать было нечего. Если он вернётся сейчас, то в Лейденшафтлихе сможет хотя бы немного побыть с ней.
Если бы он случайно увидел её, то извинился бы за то, что заставил её чувствовать себя неуверенно. И если она примет это, то на этот раз им придётся поговорить о том, что они будут делать дальше, пока они оба не убедятся в том, что всё будет замечательно, даже если они окажутся в разлуке.
Думая так, Гилберт внезапно услышал приближающийся звук. Он слышал этот звук бесчисленное множество раз с тех пор, как они воссоединились. С тех самых пор, всякий раз, как они встречались, он слышал этот звук и улыбался.
Постукивание сапог. Характерные ровные шаги, дающие представление о её стойком характере. Это и слово, которое он, скорее всего, обязательно услышит, куда бы он ни пошёл.
Первое слово, которое она ему сказала. Это волшебное слово, которое усиливало его привязанность лишь в том случае, если его произносила она, хотя это было всего лишь звание, да и к тому же устаревшее, ведь теперь он был полковником.
Когда Гилберт обернулся, у него перехватило дыхание.
Покачивающиеся тёмно-красные ленточки. Прусско-синий жакет поверх белоснежного платья. Какао-коричневые длинные сапоги и сумка-тележка. И изумрудная брошь, которая связывала из двоих, сияла на груди.
Она была больше не девушка-солдат, и больше не просто «Вайолет». Ни его оружие, ни дикий зверь. Она была молодой девушкой, работающей Куклой Памяти.
Вайолет Эвергарден протянула к Гилберту руку.
Возможно, удивившись тому, что он внезапно обернулся, Вайолет одёрнула протянутую руку, но Гилберт схватил её и притянул к себе.
Он положил руку ей на щеку, глядя на неё почти вплотную. Её голубые глаза, золотые волосы и красивые черты лица были почти как у куклы. Это определённо точно была его Вайолет.
Каким бы непонятным ни был этот вопрос, Вайолет всё же ответила на него серьёзно: «Да, это я, Майор». Похоже, она не могла выдержать его взгляда с такого близкого расстояния и начала краснеть.
Гилберт глубоко вздохнул и обнял Вайолет. Для такого джентльмена, как он, это были немного грубые объятия, но они полностью передали Вайолет, как сильно он ждал этого воссоединения.
- Я думала, это совпадение, но неужели вы искали меня…? Совсем недавно я попрощалась с людьми, которые заботились обо мне, пока я находилась в этом городе…
- Искал. Наверное, нет ни единого дня, чтобы я тебя не искал… я действительно искал именно тебя.
- Майор, разве вы не должны быть на северной военной базе…?
- Ты не отвечала, вот я и взял отгул.
Из этого состояния Вайолет попыталась посмотреть в лицо Гилберту, но не смогла, так как он крепко её обнимал.
Однажды он уже её обнял, когда они впервые воссоединились. Тогда они были счастливы видеть друг друга и плакали. Тогда её впервые обняли.
- Ма… йор… – не зная, что делать, когда он обнял её и явно не собирался отпускать, Вайолет начала говорить, но голос её стал высоким. Как будто она была маленькой девчушкой. – Вы… ждали… ответа от меня…?
Её щёки покраснели и стали горячими.
- Ну, я отправил письмо, пока ты была здесь, так что неудивительно, что ты его не получила… И всё же, несмотря ни на что, я приехал сюда с целью развеять твои заблуждения… как-то так я и оказался здесь.
- Моё письмо ранило вас, Майор?
- Я хотел спросить то же самое.
Почему эта девушка никогда не сомневалась в нём? Если бы она упрекала его хотя бы в такие моменты, он чувствовал бы себя лучше. Но поскольку она таковой не была, ему было ужасно больно.
- Нет… – Гилберт, наконец, медленно отпустил Вайолет и посмотрел ей в лицо. – Ещё как ранил, Вайолет.
Настала очередь Вайолет задержать дыхание. В конце концов, изумруд, на сияние которого она пристально смотрела, был влажным, и в нём читалась глубокая печаль.
Глядя на этот глаз, Вайолет остолбенела. Ничего не поделаешь. Она не могла удержаться. Всё произошло само.
- Вайолет, я никогда не считал и не считаю, что ты меня смущаешь.
Этот изумруд был для неё «бесценен» с тех самых пор, как они впервые встретились. Он никогда не переставал её очаровывать.
- Я не могу жить без тебя, Вайолет.
Как бы люди ни критиковали и ни осуждали его, он не мог сдаться.
- Мне не нужно ничего, лишь ты.
Следовал, следовал, следовал и следовал.
Она смотрела на человека, которого любила больше всего на свете и с которым ей наконец разрешили быть рядом. Её привязанность была непреодолимой. Она не могла её сдержать. «Недостаток» Вайолет, по-видимому, уже не исправить. Да, он будет с ней до конца её жизни.
Наконец-то она смогла это понять. Вайолет Эвергарден появилась благодаря Гилберту Бугенвиллее. Любовь так сильно изменила дикого зверя. Превратила куклу в человека. Поэтому зверь повернулся лицом к хозяину, чей изумрудный глаз сиял радостью, грустью и красотой жизни – её жизни, незаменимой никем – и взревел.
- Майор, я люблю вас. И не покину до конца своей жизни.
По какой-то причине в глазах Гилберта, казалось, прежняя она пересекалась с нынешней. Та, которая сказала, что не поняла его признания. Однако теперь эта девочка выросла и призналась ему в любви, как будто защищая его.
Из его изумрудного глаза дождём струились слёзы.
На этот раз протянула руку Вайолет. Она протянула руку и погладила его щеку через перчатку, поскрипывая протезом.
Насколько было бы лучше, будь её ладонь помягче? Сейчас она была очень холодной и тяжёлой.
- Этими руками, Майор, я защищу вас.
Однако эти руки были сильными. И это придало ей столько уверенности, чтобы она была уверена в своей способности защитить его.
Пытаясь самостоятельно остановить слёзы, Гилберт вытер уголки глаз.
- Тебе не нужно защищать меня.
- Ошибаешься. Это мне надо тебя защищать.
- Не ошибаюсь. Я вас защищу. Я посвящу свою жизнь вашей защите.
Всякий раз, когда их упрямость выходила наружу, никто не собирался отступать, но обычно Вайолет побеждала. Возможно, Гилберт был слабее, поскольку влюбился первым. Или, возможно, из-за того, что обычно она была такой послушной, он не выдерживал её напора.
- Майор… Сейчас я понимаю. Не важно, кто я есть, сколько критики мне придётся выслушать, пока вы со мной, этого достаточно.
Итак, Вайолет Эвергарден это сказала. Фраза, которую она сказала ему в прошлом.
- Я защищу вас, – прошептала она точно так же, но с теплом в голосе. – Пожалуйста, никогда не сомневайтесь в этом. Я только ваша, – тепло заявила она. – Майор, я люблю вас.
Она защитит его. Она думала только об этом.
Гилберт немного ошеломлённо ответил:
- У меня такое чувство, что ты впервые… правильно мне это сказала.
Он действительно был ошарашен. Она и раньше говорила ему подобное, но признание в любви никогда не исходило из её уст так прямо.
Гилберт кое-что осознал, что что-то – неописуемое чувство – овладевает им изнутри.
«Похоже, мы наконец стали нормальной парой».
Если подумать, они всегда были разрознены – кто-то либо шёл позади, либо находился в поисках. Но теперь, когда они оба сказали друг другу: «Я люблю тебя» - то, наконец, встали вровень.
- Мне очень жаль. Теперь я научилась это говорить и могу повторять это столько, сколько потребуется.
Её отношение практически говорило: «Пожалуйста, прикажите мне». Вероятно, чтобы это изменилось, потребуется ещё какое-то время.
Глядя на Вайолет нежнейшим взглядом, какой он когда-либо ей показывал, Гилберт прошептал:
- Моё сердце может не выдержать этого, поэтому мне нужно попрактиковаться.
- Просто пошутил. С моим сердцем всё хорошо.
- Вайолет… ты понимаешь… что я люблю тебя?
- А то, что люблю больше всего на свете?
- Я тоже, Майор… люблю вас… больше всего… на свете.
- Прости. Заставил тебя произнести это?
- Нет. Но, как вы и сказали, Майор… конечно… моё сердце не в состоянии справиться с этим… Хм, когда вы так смотрите на меня… слова словно ускользают от меня…
Всё и вся в ней было невыносимо дорого Гилберту. Глядя на неё, он улыбнулся и пролил слезу, но Вайолет протянула руку и вытерла её. При этом она сама пролила слёзы.
- Слёзы не являются чем-то ненормальным. Плакать естественно, Вайолет.
Они взялись за руки и, соответствуя темпу друг друга, зашагали.
Девушка с протезами рук. Мужчина с протезом руки, потерявший один глаз. Это была своеобразная пара. Однако, как только они смешались с толпой, всё это уже не имело значения. Они могли пойти куда угодно, как бы ни осуждали их окружающие. Им не нужно было чьё-то одобрение.
Вайолет сказала человеку, которого любила больше всего на свете, слегка нетерпеливым голосом:
- Майор, пока мы… не виделись, количество вещей, о которых я должна сообщить, увеличилось.
- Да… расскажи мне всё. Не терпится услышать о твоих приключениях.
- Да сэр. На этот раз я узнала об охотниках за мечтой.
- Да. Это люди, которые стремятся к своим мечтам. Майор, у меня тоже… есть много мест, куда я хотела бы с вами сходить.
- Тогда пойдём, посмотрим каждое.
- Ты же недавно сказала, что посвятишь свою жизнь моей защите? Я старше… так что, пока у меня ещё нет необходимости в пользовании тростью, давай сделаем это. Всё в порядке, Вайолет, у нас есть время…
- У меня об этом никогда не спрашивали, но есть.
- Могу я спросить, что это за мечта?
- Вероятно, только ты об этом спросить и можешь.
На вопрос Вайолет: «И что же у вас за мечта?», Гилберт ответил:
- Это довольно банально, но я хочу завести семью.
Этот вопрос заставил изумрудный взгляд Гилберта затуманиться вновь.
Его любимая Кукла Памяти всегда говорила только правильные слова, отчего его сердце бешено колотилось.
Сила, с которой Гилберт держал руку Вайолет, Усилилась.
- И причём только с тобой, Вайолет.
На это было бы легко ответить. Он давно перестал скрывать свою любовь к ней. Вероятно, он мог сказать это так же легко, как и сделать вдох, но на этот раз тяжесть слов была совсем на ином уровне. Это была клятва связать его жизнь с её.
Если он и сказал бы это, он хотел сделать это, только как следует подготовившись.
Было то, чего он всегда сдерживался. Для нормальной пары это действие было обычным проявлением любви. Но для них это произошло бы впервые, так что если он и собирался это сделать, то сейчас был идеальный момент.
Как ни странно, Гилберт не слишком нервничал. Он был счастлив до такой степени, что его больше ничего не пугало. Он также знал, что она не откажет ему.
Теперь он мог это сделать. Ведь она была его девушкой.
Поэтому Гилберт остановился. Затем он внезапно повернулся к Вайолет, которая с недоумением смотрела на него.
Посреди толпы он поцеловал её так, что это можно было рассматривать как убийство.
Когда он отдалил своё лицо, перед ним предстала фигура его возлюбленной, которая так восхитительно растерялась.
- Прости, – невозмутимо сказал Гилберт.
- Нет… эм… Всё в порядке… я… э-э– - Вайолет пошатнулась от шока. – Вы… объект… моей любви, Майор… Значит, всё в порядке… да…
Её щёки покраснели, а глаза наполнились морем лёгких слёз. Единственным в мире, кто мог так сильно изменить Вайолет Эвергарден, был Гилберт Бугенвиллея.
«Уверен, я был рождён для этого момента».
Гилберт больше ничего не боялся. Одиночество, которое преследовало его с самого детства, теперь исчезло. Поэтому он, наконец, смог из инструмента стать человеком, улыбаясь как мальчишка.
Вайолет Эвергарден сделала его таким.
- Вайолет, ты для меня единственная. Можешь… поклясться, что никогда меня не бросишь?
Если они были вместе, то могли определённо жить где угодно.
Что ж, история подходит к концу.
Гилберт и Вайолет. Ни одна из проблем, которые окружают их, ещё не решена. Также нет чёткого представления о том, что с ними будет в будущем. Однако люди, которые знали их историю, могли представить себе исход.
Это не так уж и сложно. Голоса, запахи, цвета и движения передают слова. Попытайтесь расправить крылья своего воображения. Представьте их в каком-нибудь тихом местечке. Только их вдвоём, в лесу ярких цветов и деревьев.
Нет, давайте сделаем поправку.
Такого, конечно, никогда не произойдёт. Их общий приятель с красными волосами никогда бы такого не допустил. На это им, несомненно, будут нужны благословения, которые им дадут определённые люди после того, как они преодолеют все невзгоды. Среди этих людей и молодой человек с золотыми волосами, почти как у неё. А также темноволосая красивая девушка. И ещё девочка с разноцветными глазами.
А теперь расправьте крылья ещё раз. Представьте вновь.
Будущее, в котором лес наполнен смехом. Фонари освещают закат. В мягком свете, окутанном ароматным запахом фиалок, жених в парадном наряде армии Лейденшафтлиха и невеста в свадебном платье, специально сшитым на неё по просьбе президента её почтовой компании, тихо клянутся в любви друг другу. Такой исход наверняка где-то да существует.
Из дикого зверя она превратилась в девушку. Из девушки она стала человеком, познавшим любовь.
История этой девушки, наконец, оканчивается здесь.
Должно ли быть грустно? Ведь у каждой истории есть свой конец.
Но можно сделать её вечной, просто не забывая её.
Она обязательно придёт, если вы её позовёте. Ведь она сама может прийти куда угодно и когда угодно. Она примчится туда, куда только пожелает клиент.
Если ты когда-нибудь почувствуешь себя одиноким, то я бы хотела, чтобы ты назвал её имя. Имя девушки, с которой был до этого самого момента.
Дорогой кто бы ты ни был, ну как ты? Ты был с Вайолет до конца, верно? Большое спасибо, серьёзно. Я не могу поблагодарить тебя лично, но я чрезвычайно благодарна. Спасибо, что прочитал и поддержал её.
За то время, что мы не виделись, с каждым из нас много чего произошло, да?
Теперь, когда ты дочитал до конца, не интересно ли тебе узнать, почему я сделала последнюю главу такой? Я уже говорила об этом раньше, но «Вайолет Эвергарден» - это история о том, как побуждать людей «жить, несмотря ни на что». Я пишу эту историю, снова и снова размышляя о том, что после прочтения будут чувствовать читатели. О том, как они будут рассматривать определённые моменты и тому подобное. В конце концов, я хочу, чтобы и тебе было хорошо.
Нет никаких гарантий того, что люди помогут тебе, если ты будешь страдать. Но я знаю, что рассказы и музыка, созданные незнакомцами, могут это сделать.
Конечно, на самом деле они ничего не решат. Они не утолят твой голод и не избавят от боли, которую словно наслали на тебя магией. Однако вымышленные истории, романы и анимации способны пробуждать чувства людей. Причина, по которой я сделала последнюю главу о мечтах, заключается в том, что я хотела ещё сильнее передать это чувство. Многое произошло и с тобой, и со мной.
Несомненно, были моменты, когда мы смертельно уставшие приходили домой и засыпали, стоило лишь лечь на кровать. Равно как и моменты, когда слёзы лились из нас, пока мы стояли в оцепенении. Тем, кто говорит, что они счастливы, я улыбаюсь и думаю: «Это здорово, здорово». Во что бы то ни стало, оставайся таким.
Несмотря ни на что, поскольку способности человека ограничены, мы чувствуем, что отказываемся от своей мечты, если происходит слишком много всего. Приоритеты повседневной жизни очевидны. Мы мечтаем именно потому, что существует реальность.
Но по мере того, как их подавляет кислинка повседневной жизни, я периодически молилась, чтобы ты смог вспомнить мечты, которые у тебя были до появления этой кислинки. Хотя с моей стороны это самонадеянно, я считаю, что такие вещи, как то, кем ты хотел стать в детстве, чрезвычайно важны. Если ты думаешь, что это звучит как лекция, то прости.
Возможно, я так думаю, потому что это справедливо для меня. Ведь для меня мечты – это нечто близкое к счастью.
В конце концов, твои мечты могут придать кому-нибудь смелости, как, например, в случае с вымышленной историей, а их голоса в итоге придадут смелости уже тебе. Мы с тобой встретились в конце моей мечты. Ты уникален и являешься главным героем своей собственной сказки, поэтому я хотела, чтобы эта история помогла тебе встать и сказать: «Хорошо».
Поскольку ты будешь продолжать жить и дальше, тебе понадобится что-то, что может поднять тебе настроение.
Это всё мой эгоизм. Прошу прощения. Но я буду болеть за тебя.
Напоследок просто хочу выразить свою благодарность. Студии Kyoto Animation и всем, кто там работает. Всем, чья профессия помогла создать это произведение. Книжным магазинам. Моим друзьям и семье. И тебе, читающему это прямо сейчас.
Пусть в жизни каждого наступит прекрасный момент.
Большое спасибо, что был рядом со мной. Давай однажды снова где-нибудь встретимся.
