Вайолет Эвергарден - Том 5 Глава 3
В тот момент я поняла, что думаю: «Может, если бы я исчезла, если бы растворилась прямо сейчас, то никто бы и не заметил».
Стоило только об этом подумать, как эта мысль отказалась покидать меня.
Я не заметила, как мои руки и ноги пришли в движение. Всё моё тело медленно покидало это место.
Никто не окликнул. Никто не попытался остановить меня.
Поэтому я сейчас и пряталась. Я сидела в углу лабиринта из роз во дворце этого лесного королевства.
Я взглянула на небо. Было пасмурно. Воздух был тяжёлым, так что, возможен был дождь.
Искал ли меня кто-нибудь? Вряд ли, они, вероятно, даже не заметили. Могу поставить на это сотню дроссельских белых камелий. «Так не пойдёт» - сказал кто-то в моей голове.
«Что будет, если я останусь здесь?»
Я попыталась обдумать всё. Прежде всего, я проголодаюсь. Затем меня начнут кусать насекомые. Небо пасмурное, так что, похоже, меня промочит дождь. От этого я могу простудиться, а затем… затем…
Мне не хватило воображения, поэтому сценарий оборвался на этом.
Расстегнув рукава платья и сняв длинные перчатки, я голой рукой ощупала траву. Подобрав несколько опавших лепестков роз, я подбросила их в воздух, но далеко они не улетели. Я была совсем как ребёнок, пытающийся не показывать плохое настроение. Скорее всего, если бы кто-нибудь увидел меня, то удивился, чем вообще была занята королева Флюгеля.
Почему я выросла такой? Я всегда только и делала, что раздувала из мухи слона и пребывала в хаосе. Явно не такого поведения люди ожидают от человека из правящей семьи.
«Членам королевской семьи не пристало обличать свои слабости. Ни при каких обстоятельствах не забывайте, что вы должны вести себя достойно и быть образцом для подражания для своих подданных».
И хоть я уже стала женой, но всё равно вела себя как маленькая девочка.
У меня была любовь, подобная той, о которой мечтают все молодые девушки.
- … за всё то время, что я писала их…
Я влюбилась и покорила сердце любимого.
- … это были самые запоминающиеся публичные любовные письма. Да… в хорошем смысле.
И теперь я переживала последствия бесконечных бегов.
Меня зовут Шарлотта Абельфрея Флюгель. Уже как год я замужем за Флюгелем.
Дроссели и Флюгели – что бы ни случилось с этими нациями в будущем, теперь я была их принцессой, связывающей королевства.
Чтобы объяснить, как всё так обернулось, мне придётся немного окунуться в прошлое.
Эта златовласая девушка. Моя любимая. Кукла Памяти, что помогла мне в моей любви.
Но возвращаться во времена, когда Вайолет Эвергарден писала для меня публичные любовные письма, было бы слишком далеко. Надо бы начать чуть пораньше. Наверное, начну с момента, как я, третья принцесса Дросселя, королевства, полного белых камелий, уехала и сменила фамилию. Да, этого будет достаточно.
Флюгель был нашим соседствующим королевством с процветающим лесным хозяйством. Я вышла замуж за человека, имевшего право на престол. Отпустив всё, чем я дорожила, я вышла замуж.
Из девочки я стала взрослой. И хоть внешне я поменялась несильно, зато изменился мой статус.
Моим мужем был Дамиан Бальдур Флюгель. В начале нашего брака он был лишь претендентом на трон, но несколько дней назад он унаследовал престол от своего отца и стал королём как на словах, так и на деле. Иными словами, я стала королевой.
Наверное, я была худшей королевой в истории. В конце концов, я ведь убежала.
Попытаюсь перемотать время с высокой точностью.
Столица Флюгеля была городом свежей зелени, в глубине леса которого возвышался замок. Этот дворец нельзя было назвать эффектным или солидным, но он полностью гармонировал с природой, наделённой расчётливой красотой. В отличие от Дросселя, известного своим туризмом, Флюгель был связан с лесным хозяйством. Национальным цветком Дросселя была белая камелия, а Флюгеля – красная роза.
Хоть королевства и были разделены большой рекой, их различие всё ещё было поразительным.
Но разными страны были совсем не в плохом смысле. В конце концов, Лорд Дамиан и я встретились только потому, что выросли в разных культурах. Именно поэтому я оказалась прикована к характеру Лорда Дамиана… пусть и бесхитростному, раскованному, совершенно не такому, как у королевских особ Дросселя или других народов…
Да, «различия» были вовсе не плохи. Но эти так называемые «различия»… как бы так сказать? Если рассматривать их с другой стороны, считая их причиной отсутствия выгоды и усилий, они уже не казались такими неплохими.
Вероятнее всего, это сделало меня той, кто я есть.
Оправдываюсь ли я? Может быть. Но так оно и было. Именно так.
Изначально моя жизнь во Флюгеле не заладилась.
Привыкнуть даже к самым мельчайшим различиям в привычках уже было для меня невероятно сложно, отчего камергер часто вздыхал. И всё же, он заслуживал уважения за то, что довольно долго занимался личными делами Лорда Дамиана.
Вне всяких сомнений, мой статус был выше, чем его, но уже скоро я поняла, что он смотрел на меня свысока. Судить об этом можно было по его глазам и отношению.
Камергер часто говорил мне: «Во Флюгеле мы делаем это не так», «Это ради вашего же блага. Иначе вас подвергнут критике. А теперь, соберитесь», «Я уже повторял это множество раз, но…».
Я не считала себя какой-то дурой. Я думала, что могу сделать всё, что захочу, если приложу немного усилий. И всё же, признаю, я была очень нестабильной плаксой.
Различия, о которых я говорю, заключались, например, в том, в каком порядке рассаживались люди за столом, в том, как должно поднимать платье при посадке в карету, и в других подобных мелочах. Если бы такому меня обучали в Дросселе, я уверена, что смогла бы сделать всё с первой попытки, не повторяя ошибок. Но когда я пыталась сделать то же самое в чужой стране, с которой была не знакома, под наблюдением тех недоброжелательных глаз, я терпела неудачу. Словно причиной неудачи была я сама. Что это за феномен такой?
Камергер и сам это прекрасно знал. Знал и всё равно вздыхал и говорил отстранённо, глядя на бледнеющую меня. Мы оба знали, что хорошего в этом нет ни для кого из нас, и всё же мы не могли разорвать этот порочный круг.
Откровенно говоря, мы настолько не могли поладить, что в один момент во мне даже появилось желание выпрыгнуть из окна замка Флюгеля в ответ на такое отношение. Однако у меня не было иного выбора, кроме как продолжать, поскольку я была здесь новенькой, а он был куда старше.
Если бы я не привыкла, для меня всё было бы кончено.
Точно, ещё было чаепитие. И вот, поток времени пришёл в настоящее.
Всё началось… с того, что камергер предложил мне, как королеве, устроить чаепитие, чтобы люди разглядели во мне звезду, сияющую в ночном небе. Он произнёс длинную речь о том, что значит быть королевой. Отвратительный камергер.
Мне нравились чаепития, но даже спустя целый год пребывания во Флюгеле я так и не смогла найти хоть кого-нибудь, кого могла бы назвать близким мне человеком, поэтому идея не пришлась мне по душе. Я так и не завела себе друзей, так что данный жест походил бы больше на публичную казнь, чем на демонстрацию силы.
С самого моего прибытия в королевство во мне видели лишь иностранную принцессу, состоявшую в политическом браке с Лордам Дамианом, поэтому и королевская семья, частью которой я стала, и люди, заботившиеся обо мне, были мне далеки… Что ещё хуже, это ведь я нарушила традиции публичных любовных писем, так что такую принцессу они ранее точно не видывали.
Конечно, во Флюгеле формальности играли не столь значимую роль, как в Дросселе, но когда дело касалось королевской семьи, всё было иначе.
Стоило мне войти во дворец, как отовсюду шёпотом раздавалась одно прозвище, а на лицах всех людей появлялась слабенькая улыбка. «Малышка Принцесса» - так они меня называли.
Придумала её вроде как младшая сестра Лорда Дамиана. Да, у меня были детские черты лица, да и вышла я по любви, так что ничего удивительного в том, что меня начали так дразнить.
Если ты получил прозвище и оно переросло в титул, это значило, что оно укоренилось в людях. Если рыцарь зарабатывает себе титул, то все ожидают от него поведения, соответствующего титулу. Так же было и со мной. Что бы я, Шарлотта Абельфрея Флюгель, ни говорила… во Флюгеле я была принцессой, над которой все смеялись.
Если я ошибалась, то только потому, что «была ребёнком». Если мчалась к Лорду Дамиану, то потому, что «была ребёнком». Что бы я ни говорила, я «была ребёнком».
Если бы существовало какое-нибудь магическое заклинание, которое превратило бы меня в двенадцатилетнюю, я тут же бы им воспользовалась. Было бы здорово, если бы все перестали жаловаться, но такую честь необходимо заслуживать годами, прикладывая усилия…
И сегодня, в день чаепития, я, наверное, тоже была Малышкой Принцессой.
Камергер был в ужасно приподнятом настроении, что явно предвещало беду. Из своей спальни я наблюдала, как этот старик быстро инструктировал окружающих его людей.
Из комнаты, в которой я жила с Лордом Дамианом, был виден дворцовый сад, лабиринт из роз, раскинувшийся у входа в него, и весь замок. Когда мы только поженились, то часто смотрели вместе в окно. Теперь же мы не могли даже поговорить больше пяти минут.
Едва взойдя на трон, Лорд Дамиан оказался ужасно занят. Он работал, когда я ждала его в нашей комнате, а утром он уже лежал рядом со мной. Стоило мне начать разглаживать морщинки, образовавшиеся меж его бровей, как он тут же просыпался и вновь направлялся в кабинет.
Уже с утра у меня была депрессия. Почему я должна устраивать чаепитие, пока мой муж работает без продыху? И всё же, это тоже входило в мои обязанности. Для меня было важно общаться с другими женщинами близкого мне социального статуса. Их доверие поможет не только мне, но и Лорду Дамиану.
Кто контролирует фракции, тот контролирует и политику. Да, да, я это знала. Я должна была этим заняться именно потому, что дела шли не очень. Чтобы повысить свои коммуникативные навыки, мне пришлось войти в образ. Если бы я справилась, то подняла бы свой авторитет без необходимости изменять себе.
Я понимала все эти причины. Сказанное камергером было верно. Он направлял меня на правильные поступки, но я с этим не справилась. В этом была всецело моя вина…
В оговоренное время в саду началось чаепитие.
Там были люди, которых я не видела с самой свадьбы, и мне приходилось приветствовать всех, с невероятной скоростью крутя головой. Стоило кому-нибудь поднять политическую тему, я с улыбкой пыталась поддержать разговор, буквально обороняясь. И хоть со стороны это было похоже на мирную беседу, на деле же это была битва, в которой оценивали меня как королеву.
Где-то до середины чаепития я думала, что всё идёт неплохо. Я создавала такое впечатление, что люди могли наконец подумать: «Ой, а может быть, Малышка Принцесса и не такой плохой человек? Да ещё и так умна в разговорах». Было очевидно, что в их глазах я становлюсь достойной быть рядом с Лордом Дамианом. Однако всё пошло крахом, едва на чаепитие заявилась Её высочество, младшая сестра короля.
Она пришла гораздо позже запланированного времени… вернее, она пришла под самый конец.
Хоть у нас и не было особой разницы в возрасте, она выглядела очень по-взрослому и была дьявольски красива. Известная как одна из талантливейших девушек Флюгеля, она также состояла в национальном собрании, а потому оправдала своё опоздание затянувшимся заседанием. Хоть я и была королевой, на такие встречи меня не пускали, поэтому я чувствовала себя ужасно завистливо… и ещё немного никчёмно.
Естественно, Её высочество поведала окружающим её дамам все темы с того собрания, объясняя всё в упрощённой форме. Она действительно была замечательным человеком.
В итоге церемония превратилась из моего чаепития в чаепитие Её высочества. Ну, так тоже было нормально. Скорее, было бы даже легче, если бы кто-то взял инициативу на себя. У меня была слабость, из-за которой я не могла говорить с не близкими мне людьми, поэтому я решила оставить это ей.
Хоть мы и были на чаепитии, я ещё не успела ничего поесть, поэтому вечером я точно буду голодной. Немудрено, что я задумалась о том, что будет на ужин.
И вот, половина моей души просто улетела куда-то и я не заметила, как тема с государственных дел сменилась на следующего наследника престола.
- Королева, вы слушаете? Если всё продолжится так, как оно есть, придётся назначить наложницу.
Из-за невнимательности я не смогла сразу отреагировать, хоть и понимала всю ужасную жестокость этих слов. Это произошло совсем недавно, так что свою реакцию я хорошо помню. Я лишь вяло ответила каким-то вздохом типа «аха»… прямо как плачут новорождённые.
Я тут же поняла, что Её величество была недовольна моим ответом.
- Из-за твоей беспечности Королю приходится в одиночку справляться с национальными делами. Ты всё ещё ведёшь себя как гость, не собираясь делать то, что должно, и всем приходится сдерживаться и не высказывать своего мнения. Говори больше. Будь полезной стране. И что главное, прошёл уже год, а ты нам так ничего и не сообщила. Ты уже говорила с Королём о наследнике? Если так пойдёт и дальше, будет назначена наложница.
От этих последовательно брошенных слов у меня… возникла мысль, что она пыталась заставить меня упасть духом. Она же реально напала на меня, разве нет?
Я осмотрелась. Никто даже и не подумал открыть свой рот, чтобы защитить меня. Никто. Не было никого.
Я осознавала ситуацию. Прекрасно осознавала. В тот момент ко мне относились не как к человеку. На мою личность всем тоже было плевать. Достоинство, которое должно было быть у человека, именуемого Шарлоттой, никого не интересовало.
И всё же я не сломалась. Почему?
Потому что я уже привыкла к тому, что меня игнорируют.
- Ты права, я и правда работаю плохо. Всё именно так, как ты и сказала.
- Однако ещё не было решено, какая часть работы будет моей, а какая – короля, и мы как пара всё ещё это обдумываем.
- И теперь, поговорив со всеми вами, я решила, что должна понемногу, постепенно доносить свои мысли до парламента.
- Я была принцессой своей страны. Но сейчас я королева Флюгеля. Я не собираюсь быть здесь просто гостем, но я и правда сдерживалась. Но разве вы – нет? Я знаю. Все вы… окружали меня издалека и следили за мной. Я беспокоилась, хотела, чтобы вы были прямы со мной, если вас что-то не устраивало… И, пожалуйста, я хочу, чтобы в будущем мы могли свободно обмениваться мнениями… и я надеюсь, что мы сможем помогать друг другу… как подруги.
Её величество была потрясена. Как и все вокруг. Должно быть, она говорила так противоречиво, думая, что это заставит меня расплакаться.
Я хотела, чтобы она перестала говорить такие глупые вещи. Я была третьей принцессой Дросселя. Знала ли она, какой страной был Дроссель? В этом королевстве девушек использовали как политические инструменты. Нам нельзя было вести себя так же своевольно, как ей. Мы были лишь тенями так называемых «девушек». У нас не было иного выбора, кроме как покорно делать то, что мы могли.
Я родилась в стране, где девушек просто-напросто изводили. В добавок ко всему, меня воспитывали в основном придворные, вдали от моих биологических родителей. Я не видела маму целую вечность.
Измученная браком по расчёту, мама велела отцу построить ей дворец и сидела в нём сутками. Она появилась на свадебной церемонии, но с тех пор она даже не прислала мне ни одного письма. Она, наверное, уже и забыла, что родила меня.
Но таковой была страна, в которой я родилась. Я была воспитала одной из сильнейших женщин этой страны – тщательно отобранной, сильной женщиной. Она терпеливо обучала меня, даже если у меня не получалось. Она снова и снова всё мне объясняла. Но и ругала меня она тоже много. Она учила меня, чтобы я могла выйти замуж за кого угодно и жить где угодно. Она также предсказала, что подобная ситуация может произойти, поэтому рассказала, как вести себя во время женской ссоры.
Поэтому в такие моменты я улыбалась.
У меня была неплохая внешность. Я не была дурой. Я знала, какой эффект вызовет моя улыбка. Я мало что могла сделать, но я собиралась блеснуть ярче всех.
Я была плаксой. Я была слабачкой. Я была одинокой.
Однако я была хорошо обучена. Что бы ни произошло, в таких ситуациях я не могла проиграть. Я прекрасно это знала.
Я была защищена усилиями моей личности.
Чаепитие закончилось как раз тогда, и, благодаря камергеру, сказавшему о завершении, закончилось оно хорошо.
Позднее моя вроде как вражда с Её высочеством слухами разойдётся по королевству, но это будет в будущем. В любом случае, пока что всё закончилось. Поэтому я испытала огромное облегчение.
Камергер необычно рано позволил мне вернуться в комнату, утешив меня словами: «Вы, должно быть, устали». «Сегодня вы были великолепны» - сказал он. Обхватив мои трясущиеся ладони своими руками, морщинистыми как у Альберты, он согрел их. «Что бы ни случилось, не забывайте, что у вас есть один союзник» - добавил он.
Тогда я кое-что поняла. Что он, несомненно, по-своему беспокоился обо мне. Я не замечала этого, но он всеми силами старался сделать хоть что-нибудь, чтобы улучшить моё положение.
Он видел, через что мне сегодня пришлось пройти, и похвалил мою отважную борьбу. Сегодня я подверглась насилию. Мне говорили ужасные вещи. И даже так я… я…
И в Дросселе, и во Флюгеле об этом знали. Жители обоих королевств знали об этом. И всё же, да… как же смущает. Но все знали.
Я любила этого человека. Любила.
«За целый год вы не зачали ребёнка. Поэтому, в случае появления наложницы, тебе придётся её принять» - сказала она, хоть и знала, какую боль это принесёт мне.
Меня отчитали. Младшая сестра отчитала меня насчёт объекта моей привязанности. Такие дела.
- Спасибо, но, пожалуйста, мне нужно побыть одной.
Я всё ещё сохраняла улыбку, но как только камергер покинул комнату, слёзы сами полились рекой и я была не в силах их остановить.
В этом мире наверняка были и более болезненные ситуации. На их фоне я выглядела дурой, раз рыдала по такому пустяку. Но сейчас же я чувствовала себя самым жалким человеком в мире. Я хотела вернуться в Дроссель. Хотела вернуться домой.
Нет, это неправда. Неправда. Неправда.
Я хотела вернуться к человеку, всегда позволявшему мне плакать, как бы сильно ни лились слёзы. К человеку, что всегда оставался рядом.
Я хотела вернуться к Альберте.
Знаю, с моей стороны это было глупо. Но когда я думала, что может настать день, когда Лорд Дамиан, мой муж, объект моих обожаний, заведёт себе ещё одну девушку, мне было больно. Боль пронизывала грудь... она была столь сильна, что я еле могла дышать. И я не могла сдержать слёз.
Из-за того ли это, что я смирилась под гнётом слов камергера о том, что «такое неслыханное поведение здесь недопустимо», и что не могла говорить, что хотела? Или из-за того, что в Дросселе мне приходилось смиренно ждать, пока со мной начнут разговор первыми, и я слишком поздно поняла, что нужно выражать все свои мысли королевской семье?
Наверное, причины кроются во всём.
Последние шестьдесят лет во Флюгеле не женились на иностранных принцессах, поэтому, вероятно, людям уже из-за этого было сложно принять незнакомца. Наверняка всё было бы по-другому, будь я великой девушкой... да, такой, как Её величество… но я же могла лишь плакать. И всё же, была ли я таким ужасным человеком, что мне приходилось говорить такие вещи?
Аах, ничего… просто ничего. Ничего не получалось. Наверное, ничего не получится и впредь.
Эта мысль быстро проникла в моё сердце.
Внезапно я стала прекрасно слышать окружающие меня звуки. Звуки чьей-то ходьбы, свист ветра снаружи, даже собственное дыхание. Слёзы падали вниз, стекая с моих ресниц, и я целостно взглянула на себя.
Да, вероятно, с этого момента больше ничего не получится. Если так, то тогда…
Тут же всплыли вопросы, такие как: «Куда? К кому? Зачем?». Но я игнорировала их. Наверное, в тот момент я сломалась.
Я отбросила к ногам собственное сердце, сохранностью которого дорожила сильнее всего. В тот момент я будто услышала лязг.
«Может, в будущем уже ничего не будет хорошо».
Если так, то сколько бы я ни пыталась, всё будет бесполезно.
«Может, в будущем уже ничего не будет хорошо».
Я должна была куда-то убежать.
«Может, в будущем уже ничего не будет хорошо».
Никто не собирался меня защитить.
«Может, в будущем уже ничего не будет хорошо».
В конце концов, это была неродная страна, а Альберты рядом не было. Единственной, кто мог защитить меня…
«Может, в будущем уже ничего не будет хорошо».
«Может, в будущем уже ничего не будет хорошо».
«Может, в будущем уже ничего не будет хорошо».
«Может, в будущем уже ничего не будет хорошо».
Если бы я осталась, то… могла бы просто выпрыгнуть из окна.
Подумав об этом, я словно начала задыхаться. Придя в чувства, я покинула комнату.
Придворные были заняты в саду уборкой после чаепития. Камергер же за ними следил. Если бы я вышла из комнаты, не издав ни звука, никто бы и не пошёл за мной. Выйдя в коридор, я наткнулась на солдата, но он лишь смотрел за тем, кто и когда входил и выходил отсюда, и, поскольку не был мне телохранителем, не стал следовать за мной.
Сейчас бы, наверное, никто бы и не заметил, если бы я исчезла… если бы растворилась. Стоило только об этом подумать, как эта мысль отказалась покидать меня.
Я не заметила, как мои руки и ноги пришли в движение. Всё моё тело медленно покидало это место.
Я продолжила спускаться по лестнице и направилась по коридору, которым редко пользовались. Даже так я наткнулась на нескольких людей, но они, казалось, не обращали на меня никакого внимания. Им, наверное, даже в голову не могла прийти мысль о том, что королева бегает по залам одна.
Не то чтобы я хотела, чтобы меня окликнули. Да никто и не окликнул. Никто не попытался остановить меня.
Поэтому я сейчас и пряталась. Я сидела в углу лабиринта из роз во дворце этого лесного королевства.
Я взглянула на небо. Было пасмурно. Воздух был тяжёлым, так что, возможен был дождь.
Искал ли меня кто-нибудь? Вряд ли, они, вероятно, даже не заметили. Могу поставить на это сотню дроссельских белых камелий. «Так не пойдёт» - сказал кто-то в моей голове.
«Что будет, если я останусь здесь?»
Я попыталась обдумать всё. Прежде всего, я проголодаюсь. Затем меня начнут кусать насекомые. Небо пасмурное, так что, похоже, меня промочит дождь. От этого я могу простудиться, а затем… затем…
Мне не хватило воображения, поэтому сценарий оборвался на этом.
Расстегнув рукава платья и сняв длинные перчатки, я голой рукой ощупала траву. Подобрав несколько опавших лепестков роз, я подбросила их в воздух, но далеко они не улетели. Я была совсем как ребёнок, пытающийся не показывать плохое настроение. Скорее всего, если бы кто-нибудь увидел меня, то удивился, чем вообще была занята королева Флюгеля.
Почему я выросла такой? Я всегда только и делала, что раздувала из мухи слона и пребывала в хаосе.
Не так я себе представляла супружескую жизнь. Конечно, я думала, что возникнут трудности, но… как бы описать?.. я думала, что они будут совсем другими. Думала, что их будет легче понять.
Честно говоря, я даже не знала, против чего сражаюсь. Её высочество, вероятно, ненавидела меня до глубины души, но, если бы я спросила её прямо, она бы всё отрицала. И всё же я думала, что она была жестока.
С чем я боролась? Чего боялась? Я всё ещё боялась того, чего не очень понимала, и в такие моменты просто отключалась, оценка от окружающих меня людей падала, и в итоге я убегала.
С чем я боролась? Зачем? Почему я…
Впоследствии я выплакалась до изнеможения и заснула. Похоже, я спала очень глубоко, раз проспала всю ночь. Никто так и не понял, что меня нет, так что и шума не подняли.
Следовательно, я могла хоть вечно продолжать спать.
Мне приснился сон. Сон о людях Дросселя. И о Вайолет… она тоже в нём появилась. Моя любимая девушка.
Она посмотрела в моё плачущее лицо и сказала, прямо как тогда: «Вы такая плакса». И добавила: «Я бы вытерла ваши слёзы, но у меня нет платка».
Я же ответила, что он и не нужен, и обняла её, упрашивая её остаться.
А потом я, плачущая у неё на груди, не заметила, как Вайолет превратилась в Альберту. Только я это поняла, как слёзы полились ещё сильнее.
Я обратилась к Альберте. Что бы я ни говорила, никто не слушал меня в серьёз. Что бы я ни сказала, люди делали насмешливые лица. Что бы я ни сказала, моё положение не улучшалось. На кого бы я ни посмотрела, никто бы мне не помог. На кого бы я ни посмотрела, никто не был моим союзником. Где бы я ни искала, тебя там не было. Где бы я ни искала, тебя там не было. Где бы я ни искала, тебя… тебя… тебя…
«Я такая слабая, Альберта, потому что тебя здесь нет».
Даже такая плакса как я могла бы вести себя достойно, если бы ты была рядом. Я смогла бы сохранить своё достоинство принцессы. Но сейчас я лишь подстраивалась под всех. Это была не я.
Поэтому моё сердце разбилось и, конечно, я выбросила его на пол.
«Альберта, ты не видела здесь нигде моё сердце? Оно мне нужно… Оно мне нужно…»
Если у меня его не будет, Лорд Дамиан…
- Ты ждала здесь, пока я тебя найду? – спросил хриплый голос.
Прямо как в тот раз, полная луна освещала ночное небо. В сезон цветущих роз луна и звёзды были так прекрасны.
Пребывая в мечтательном состоянии, я моргнула. Слёзы полились вновь. Когда муж увидел плачущую меня, то обнял, словно хотел спрятать от ночного неба.
- Я сообщу солдатам, что её нашли.
- Не хочу наводить суету. Оставь нас ненадолго.
Когда я услышала голос камергера, то окончательно вернулась в реальность. Он сказал: «солдатам». Похоже, всё обернулось большой суматохой. Но прямо сейчас я думала, что не будет ничего страшного, даже если моё сердце будет уничтожено. «Вот как» - лишь эти слова крутились в голове.
Сейчас этот брак может окончиться.
Отозвав камергера, Лорд Дамиан укрыл меня своим плащом и присел, а затем поднял, словно на свадьбе.
- Нет. Ты же моя жена, так? И, к тому же, принцесса.
Я ничего не хотела, так что лишь кивнула.
Мы вдвоём вышли из лабиринта. На нас наверняка уже кто-то смотрел. Вдалеке ориентиром покачивался свет фонаря.
- Ты хочешь развестись со мной? – внезапно дрожащим голосом пробормотал Лорд Дамиан, повергнув меня в шок. Я не совсем понимала, о чём он говорит.
- Если ты того хочешь, Лорд Дамиан…
- Не хочу, Шарлотта. Я не хочу расставаться с тобой… но я думал… не было ли в твоей голове таких мыслей…
Я была не совсем уверена, о чём он.
- Ральф, камергер… всё время говорил мне, что первая за шестьдесят лет женитьба на принцессе из другой страны обязательно вызовет критику. Он говорил мне обязательно защитить тебя, когда это время придёт.
- Сначала я думал, что у меня всё получится. Я оставался рядом с тобой, чтобы никто даже не попытался сказать тебе что-нибудь неуместное…
- Но затем я унаследовал трон… на меня навалилась огромная ответственность, так что я мог разглядеть только её… я даже не понимал, в каком болезненном положении ты была. В этом нет твоей вины. Это я неправильно управляю страной, и почему-то это выплёскивается на тебе. Глупо, не правда ли? Смехотворно. Все думают, что с тобой можно так обращаться лишь потому, что ты из другой страны.
«Не вини только себя. Я ведь тоже неидеальна».
- Я слышал о том, что произошло сегодня. Похоже, ты повела себя бесстрашно, хоть моя сестра и наговорила тебе всяких глупостей…
«Не вини только себя. Лорд Дамиан. Я знаю. Я знаю, что каждую ночь во сне ты выглядишь истощённым. Ты делаешь всё, что можешь. Ты делаешь всё возможное сегодня… каждый день. Я знаю. Может ты и на десять лет старше, но всё же…»
- Я… Я жалок. Ты могла спокойно жаловаться. И всё же ты так и не сказала ни слова. Ни в мой адрес, ни в адрес Ральфа. Мы спокойно занимались своими делами, пока ты сдерживала себя, и никто этого даже не заметил. И в итоге, мы слишком давили на тебя. Пока ты вот так не убежала.
- Я… жалок… Я довёл собственную жену…
- …до того, что она убежала… босиком.
- Шарлотта, ты меня ненавидишь?
«Аах, Лорд Дамиан. Тоже плачешь, а. Почему-то я думала, что ты не прольёшь ни слезинки. Почему же. Для меня ты был лунным принцем, который не заплачет. Но теперь я понимаю. Верно, даже ты…
- Люблю. И хочу, чтобы твои слёзы ушли.
«Даже ты можешь быть плаксой».
Только когда Лорд Дамиан сказал об этом, я поняла, что была босиком. Я думала, что на мне были туфли, когда я покинула комнату… что же с ними случилось? Он сказал, что их искали и нашли. Как долго меня искали? Если даже он заплакал, меня, должно быть, искали повсюду.
Излишне говорить, что я была просто тенью от девушки. Однако моё сердце, разбившееся и рассеянное, понемногу начало приходить в движение. Я чувствовала, как оно вновь обретает тепло.
Причина тому наверняка в том, что впервые с момента нашей свадьбы мы наконец-то стали парой.
Он спросил, хочу ли я чего-нибудь и есть ли у меня какие-нибудь пожелания. Я ответила, что хочу увидеть Альберту. Он понял меня. А затем спросил, есть ли ещё что-нибудь, на что я сказала о том, над чем все бы просто посмеялись. Мы через многое прошли, чтобы пожениться, поэтому я хотела, чтобы он сделал кое-что для обеих стран. Чтобы мы построили приют у национальных границ. Он же не засмеялся, но ответил, что это было бы здорово.
- Давай всё обдумаем вместе. Я жалею о том, что не говорил с тобой раньше из мыслей о том, что это обременит тебя. Но с этого момента, давай будем говорить как должно, вдвоём. О весёлом, о грустном, о болезненном. Я хочу, чтобы ты говорила со мной. И чтобы слушала меня, - сказал он. А потом вновь начал расспрашивать, хотела ли я чего-нибудь ещё…
Наконец, я попросила его запереть меня в замке, если он когда-нибудь возьмёт себе наложницу. В ответ на это он разозлился, сказав, что никогда не станет брать себе наложницу. Но мы не могли быть уверены. Мы могли оказаться не в состоянии зачать ребёнка. Наложница могла быть необходима. И даже так Лорд Дамиан не хотел этого.
Я уткнулась лицом в его шею. Его запах всегда заставлял моё сердце биться чаще.
- Знаешь, наверное, прямо сейчас я хочу поцеловать тебя. Из-за того, что много плакала, я сейчас выгляжу не лучшим образом, и всё же. Хочешь ли ты поцеловать такую жену? – спросила я.
А затем он рассмеялся, не прекращая плакать.
- Даже плача ты всё ещё остаёшься моей любимой женой. Конечно же хочу.
Обрадовавшись этим словам, я пролила горячие слёзы.
Ожидаемо, поцелуй был солёным. Моё сердце сильно билось.
- Я всё ещё люблю тебя, но что насчёт тебя? – спросила я тоном, дававшим понять, что меня устроит любой ответ.
Нет ничего удивительного в том, что Лорд Дамиан продолжал делать заплаканное лицо.
- На самом деле я влюбился в тебя с самого момента нашей свадьбы. Так что сейчас моё сердце бьётся очень сильно.
- Значит, наши чувства взаимны. Удивительно, - удивлённо сказала я.
- А что же ты думала до этого? – спросил он.
- Что это односторонняя любовь, - искренне ответила я.
- Разве ты не слышала, как каждый раз уходя из комнаты я говорил, что люблю тебя?
- Слышала, но думала, что это была лишь лесть…
- Я не очень-то и хорош в таком. Когда мне что-то нравится, всё, что я могу сказать, так это то, что мне нравится. Я слишком честен. Ты ведь и сама поняла это ещё в свой десятый день рождения, да?
- Какая ностальгия… я была влюблена в тебя с того самого момента.
Я жила в послесловии этой истории. Не знаю, будет ли она счастливой или же печальной. Но я буду жить, жить и жить. И так, наверное, будет продолжаться вечно. В этом королевском замке я была сама по себе.
Я жила здесь, в этом лесном королевстве.
