Идеал глава 42.
Строго 18+! Ни в коем случае не для пропаганды! Все события выдуманы, все совпадения случайны))) Перевод подготовлен в ознакомительных целях и выполнен любителем, прошу любить и не жаловаться)
Рю Чжон Вон был вполне готов выезжать на задания, несмотря на то, что с его плеча всё ещё не сняли гипс. Однако в последние несколько недель ни он сам, ни его компания не получали крупных заказов. Чжон Вон прекрасно понимал, что это наказание за прошлую ошибку, ведь его попытка получить информацию через директора Кука полностью провалилась. И Специальное управление, и L&Y понесли серьёзные убытки. Всего одна неудача… А их выбросили, будто отработанный материал.
Рю Чжон Вон знал: Второй не прощает подобного своим подчинённым. Ситуация и так была напряжённой из-за ареста экс-президента… однако то, что наказание коснулось и его самого, вызывало у Чжон Вона ярость.
Конечно, он пошёл ко Второму не для того, чтобы это выяснять. Сокращение контрактов со Спецуправлением тоже не являлось особой проблемой. Рю Чжон Вона раздражало лишь то, что его отстранили от важной информации, хотя до сих пор ценные сведения приносил именно он. И никто кроме Чжон Вона не знал, чего хочет и что планирует делать Второй. Но чтобы исключить после всего одной ошибки, причём настолько легко... Это было похоже на детский бойкот, при котором не берут трубку и игнорируют сообщения.
Второй с улыбкой поприветствовал его. Рю Чжон Вон ответил тем же. «Ну и скользкий же тип. Интересно, как он будет оправдываться.»
— Дочь председателя наконец-то заговорила о модифицированных лекарствах? Хотя лабораторию в бункере уничтожили… не думаю, что что-то удалось сохранить.
— Верно. Сохранить ничего не удалось. Мы получили от дочери председателя всего одну таблетку.
— Не может быть. Её бы не выпустили под предлогом психического расстройства всего из-за одной таблетки. Разве что она дала важную информацию о поставщике.
— Она же чеболь. Даже если директор Кук обобрал её до нитки, разве вы не слышали, что «богатый, даже разорившись, три года проживёт»? Наверняка не обошлось без связей с нынешней властью. Мы взяли лекарство, а потом просто перестали с ней взаимодействовать.
Рю Чжон Вон лишь усмехнулся. Как бы серьёзно собеседник ни говорил, сразу было ясно, что это ложь…
— Значит, у вас нет никакой информации о поставщике? А я-то думал… даже ходят слухи, будто СпецСпец-отдел что-то нашёл.
— Говорят, поставщик приедет в Корею.
— А, я тоже в курсе. У нас из-за этого сейчас буквально режим чрезвычайной ситуации.
И всё. Ни дальнейших указаний, ни объяснений. Рю Чжон Вон, глядя в глаза Второму, понял: «Этот ублюдок меня списывает. Всего лишь одна неудача, а он так со мной обращается.»
— Может, мне стоит что-то выяснить для вас?
— В этом нет необходимости. Поговаривают, информация сейчас у адвоката директора Кука. То, что не удалось тебе, удалось им. Похоже, они вытянули из него данные.
— Директор Кук не мог рассказать сам.
Второй усмехнулся и перевёл взгляд на плечо Рю Чжон Вона:
— Если тебе снова придётся иметь с ним дело, лучше не вмешивайся. Считай, тебе повезло, что отделался только этим.
— Мало кто знает директора Кука так хорошо, как я. Он не стал бы ничего рассказывать адвокату. А что говорит Хан Чжэ Мён? Он же всё ещё рядом?
Второй нахмурился, словно не понимал, о ком речь. А затем, будто его осенило, произнёс:
— А, тот сотрудник Спецуправления, которого мы приставили… Ты действительно ничего не знаешь? Директор Кук в последнее время постоянно с адвокатом, в FOURKEY не появляется. Соответственно, с Хан Чжэ Мёном он не контактирует. Наверняка директор и думать забыл о его существовании. Хан Чжэ Мён теперь бесполезен. Пусть ты и настаивал на его назначении, нам больше нет смысла о нём беспокоиться.
Рю Чжон Вон покачал головой. Нет. Хан Чжэ Мён определённо полезен. Если бы директору Куку было всё равно, он не оставил бы парня в FOURKEY. Кук всегда безжалостно обрывает все связи, закончив с местью. И до абсурда последовательно стирает людей из памяти.
Если бы он просто отомстил Хан Чжэ Мёну, тот, конечно, должен был бы вернуться в Спецуправление. А раз директор Кук не мстит и держит его рядом, на это явно есть причина. Нужно копать глубже в отношении Хан Чжэ Мёна. Интуиция подсказывала именно так.
— Может, вызвать Хан Чжэ Мёна обратно в Муравейник и допросить…
— Директор Рю, у меня есть и другие дела. Давайте на этом закончим.
Лицо Рю Чжон Вона застыло словно ледяная маска.
— Просто знайте: если они поймают поставщика этого лекарства, то шанс наладить связи с США полностью исчезнет.
— Думаешь, я не знаю? Мы вообще-то тоже усердно работаем. Директор Рю, если хочешь помочь, принеси точную информацию.
Второй добродушно улыбнулся и добавил:
— Или так и будешь приходить сюда, как на простую прогулку?
Выйдя из Муравейника, Рю Чжон Вон обернулся. Ему вспомнились слова директора Кука: «И первым делом вам подставит подножку тот, кто находится прямо рядом с вами». Смешно. Ведь подножку собирался подставить именно Чжон Вон.
Как только до меня дошло, что этот слабый звук – звонок телефона, я, как пружина, подскочил в кровати. Что происходит? Где я? В моей ещё не до конца проснувшейся голове мелькали обрывки мыслей, но я всё же повернулся в сторону звука. Действительно, звонил мой мобильный. На экране высветился незнакомый номер. Но нахмуриться меня заставил не он, а время: 3:59. Блять, какой идиот звонит посреди ночи? Я приготовился выругаться и ответил:
[Какого чёрта! Почему ты только сейчас взял трубку?!]
Собеседник разозлился первым. Упустив возможность его обругать, я в растерянности отодвинул телефон от уха и посмотрел на экран. Что за хуйня? Кто это?
[Директор Кук там? Этот ублюдок сказал вам не брать трубку, да? А? Немедленно передай ему. Хотя нет, не нужно передавать. Просто скажи, чтобы он сию секунду вернулся. Эй? Алло? Эй?!]
[Что значит «кто это»? Ты меня не знаешь? Как вы можете меня не знать? Почему ты меня не узнаёшь? Мой голос не помнишь?]
После бесконечного потока вопросов мелькнуло смутное воспоминание.
[Если догадался – передай ему трубку.]
Ответа не последовало. Лишь после того, как я несколько раз повторил: «Алло!», он наконец произнёс:
[Раз я не слышу посторонних звуков, значит, его и правда нет. Хм.]
Откуда я знаю?! Я только что проснулся, голова ещё не соображает, а я уже должен отслеживать местоположение Бессовестного?
— Если у вас всё, я кладу трубку.
[Нет, так нельзя. Кук точно придёт к тебе, и я должен сразу узнать, когда это случится, так что не отключайся.]
Что за дела, он что, предлагает мне болтать с ним всю ночь?
[Кстати, вы* смотрите утреннюю дораму? Говорят, в 203-й серии наконец-то началась месть.]
*Адвокат скачет с формальной на неформальную речь, обращается то на «ты», то на «вы».
Он действительно решил поболтать... А если это утренняя дорама, то о ней ведь можно говорить, ругаясь, три дня и две ночи? Довольно опасно…
— Господин Адвокат, если директор Кук появится, я сразу же свяжусь с вами.
[Ха-ха, нет нужды. Я – мастер долгих разговоров.]
Да какого хуя-то? Почему это хамство звучит настолько знакомо?
— Я действительно не знаю, куда ушёл директор Кук. К тому же, нет никакой гарантии, что он придёт именно сюда.
Когда я наконец повысил голос, звонивший рассмеялся и попытался меня успокоить:
[Какой-то вы нервный. Я вас что, разбудил?]
Пиздец… А я, по-твоему, акробатикой тут занимался и на лету схватил телефон?!
[Ублюдку Куку больше некуда идти. Он точно направляется к вам.]
— Господин Адвокат, почему вы так думаете? У директора Кука есть собственный дом. Зачем ему идти ко мне в такое время?
[Он говорил, что всегда нужно приходить, когда темно.]
[Кстати, мне вот что интересно. Почему вы встречаетесь, когда темно?]
— …Мы встречаемся и при свете.
[Я знаю. Вы встречаетесь при свете, а потом идёте туда, где темно.]
[Что ж, это любопытно и волнующе: что могут делать два взрослых человека в тёмном месте. Расскажите по-подробнее.]
Лучше уж сто раз обсудить утреннюю дораму... И вообще, какого хера этот дядя такой бесстыжий?
— Почему я должен рассказывать о своей личной жизни?
Я не поверил своим ушам и повторно отодвинул телефон от уха, чтобы посмотреть на экран. Сон как рукой сняло, и я стал быстро и решительно отрицать:
[Вот видите. Если ещё не делали, то сто процентов. Единственное место, куда Кук может пойти, – это к Хан Чжэ Мёну.]
Что за мерзкое чувство, когда и возразить толком нечего... В любом случае, он отнюдь не прост. Даже если Бессовестный и придёт ко мне в такую рань, я бы не хотел, чтобы об этом узнал Адвокат…
[Если приедет директор Кук, сразу свяжитесь со мной.]
[Сообщите, – и я дам вам подарочный сертификат.]
— Если директор Кук придёт, я обязательно позвоню. Обещаю.
Только после того, как я подтвердил, он наконец положил трубку. Этот чёртов Адвокат так же страшен, как утренние дорамы, где месть откладывается на 200 серий… Однако впереди меня ждала более страшная реальность: я проснулся. Спать можно было ещё 3 часа, но мои глаза уже были широко открыты.
Сдерживая обиду и ярость, я всё же лёг обратно. Упрямо надеясь, что смогу заснуть, я пролежал с закрытыми глазами минут пять. Возможно, это дало результат: казалось, ещё немного постараюсь, и сон придёт...
Если бы не звук открывающейся двери.
Я резко подскочил. Лучше бы человеком, который так смело распахивает дверь, оказался вор: его хотя бы можно избить. С небольшим предвкушением я взял в руки палку.
Однако предчувствие этого противного адвоката оказалось точным: дверь открылась, и вошёл Бессовестный. Увидев, что комната ярко освещена, он нахмурился.
Ты врываешься в чужое жильё на рассвете, и это всё, что ты можешь сказать?! Но слова застряли у меня в горле, когда я увидел, что у Бессовестного в руках: он держал что-то чёрное, завёрнутое в газету, похожее на камни.
Бессовестный задрал подбородок. В его глазах читалось гордое: «Ты оценишь». В моих же глазах плескался лишь шок: я снова осознал, что этот человек – ярый фанат моего романа. Что дальше? Начнёт запускать ракеты, если ему кто-то не понравится? Я сделал вид, что ничего не понимаю, и спросил:
— Красиво ведь. И съедобно. Идеальный подарок.
— Конечно. Они ведь дороже золота.
Когда я это услышал, мне показалось, будто от грибов и правда исходит свечение.
— Действительно, подарок, сочетающий в себе практичность и эстетику. Но я не хочу принимать что-то настолько дорогое.
— Тогда просто съешьте, и подарка не будет.
Он шагнул ко мне с трюфелями в руках. Я быстро вскочил с кровати.
— Нет, спасибо. Ешьте сами. И зачем ради подобного будить человека, который крепко спит?
— Я почти уснул, понимаете? А даже если и не спал, разве нормально приходить в такое время? М?
Я разозлился, а он пробормотал себе под нос:
— Я мчался как собака, чтобы успеть до рассвета...
— Директор Кук, мчались вы как собака или как кошка, – в любом случае, вторжение в чужой дом как-то не…
— Дом мой. FOURKEY принадлежит мне, значит, и это место тоже.
— …Если вы хозяин, то можете входить, когда вам вздумается?
И что сейчас экстренного? Срочно заставить есть трюфели?Я погрузился в размышления, как вдруг погас свет. Уже даже не удивительно…
— Разве в этом комплексе всё ещё нужны учения на случай ЧС?
— Учения никогда не бывают лишними. Но сейчас это не они.
Если не учения, то что? Я выглянул в окно – в других домах свет горел. В темноте раздался голос Бессовестного:
А, ясно. Не растерявшись, я кивнул и достал из-под кровати заранее подготовленное: пять ламп, которые, как утверждала реклама, «светят ярко, словно прожектор, даже при отключении электричества». Когда я зажёг их, в комнате стало светлее, чем прежде, и я смог особенно чётко увидеть, как исказилось лицо Бессовестного.
— Что вы творите? Хотите меня ослепить?
— Нет, поэтому подготовил лампы с мягким светом.
— Теперь понимаю, почему глазам комфортнее.
Он, признавая своё поражение, недовольно кивнул. Но тут же снова вернулся к бесстрастному выражению и оглядел помещение. Что он задумал? Может, собрался разбить лампы палкой? Вопреки моим опасениям, он плюхнулся на пол и уставился на меня снизу вверх.
— Садитесь. Разве мы в темноте? Целоваться никто не собирается, так что бояться нечего.
Кто сказал, что я боюсь?! Сжав зубы, я опустился напротив него. Хотя и не забыл расставить между нами все пять ламп.
Я замер с последней лампой в руке и поднял взгляд.
Это правда. Правда, которую я повторяю себе каждый день.
— Вы боитесь меня? Или Джеймса?
Я снова замер, а затем посмотрел прямо на него.
— Больше всего я боюсь вашего адвоката. Он велел сразу звонить, если вы появитесь.
Должен признать: видеть его раздражение оказалось даже приятно.
— Он даже записал моё обещание. Если не свяжусь...
— Вы же договорились о подарочном сертификате? Даю в два раза больше.
— Вот ведь, у телефона батарея села.
С этими словами я вытащил аккумулятор. Бессовестный, похоже, не поверил и протянул руку. Едва я отдал ему батарею, как прозвучал вопрос:
— Так кого вы боитесь больше – меня или Джеймса?
— Давайте я откажусь от подарочного сертификата.
— Отклонено. Разве что вернёте его в десятикратном размере.
Я проклял свою всепоглощающую жадность, из-за которой пришлось предать Адвоката….
— Сколько вы планируете здесь оставаться? Мне нужно спать.
— За сертификат в двадцать раз дороже дам вам поспать.
Может, реально дать ему такой сертификат и обанкротиться нахрен? В этот момент Бессовестный предложил альтернативу:
— Или дам вам поспать, если выключите свет.
— За выключение света нужен сертификат в 200 раз дороже.
Пока я переваривал его ответ, он выключил одну лампу. Я быстро протянул руку, пытаясь остановить его.
— Погодите, вы действительно дадите сертификат в 200 раз дороже за простое выключение света?
— Ламп пять. Значит, в 1000 раз.
Я перевёл взгляд с него на лампы. Не могу поверить, что передо мной тот же человек, который всего несколько месяцев назад безжалостно требовал у меня деньги за еду.
— А если я выключу лампы и правда засну, что вы будете делать с Джеймсом и… прочими?
— Джеймс и «прочие» сами разберутся.
Я невольно усмехнулся. Но сразу же плотно сжал губы и переспросил:
— И когда вы собираетесь расплачиваться с долгами при таком подходе к делу?
Точная дата заставила меня растеряться.
— Если получу сертификаты, подарю вам один.
На этот раз усмехнулся он. И, в отличие от моей, его улыбка осталась на лице. Оказывается, когда он улыбается, выглядит как мальчишка… я на мгновение забыл, что передо мной Бессовестный. Даже весь кошмар, пережитый из-за него, временно вылетел у меня из головы.
На самом деле, после того, что рассказал мне о нём директор На, в глубине души затаилась досада. Получается, есть ещё один человек, помимо меня, кем Бессовестный был одержим. Я чувствовал себя обиженным, да и гордость была задета… А за компанию и я сам, испытывающий такие чувства, был себе противен.
— Наконец-то ваша защита ослабла.
— Лампы эти, да и вообще… вы возвели стены выше, чем обычно.
— Я отомщу Адвокату, поступив с ним так же.
Разве не из-за тебя Адвокат вообще позвонил?
— Я и сам могу за себя отомстить.
— Делайте. Мешать не буду. А я отомщу за себя.
— Это меня разбудили, так почему мстить собираетесь вы, директор Кук?
— Я собираюсь мстить, потому что у меня испортилось настроение. Разве это проблема?
— Не то чтобы проблема... Скорее неловко. Вы собираетесь мстить каждый раз, когда со мной что-то случается, только потому что у вас испортится настроение?
Он недоумённо наклонил голову, как будто я сказал что-то странное.
— Почему это должно быть неловко? Не думаю, что стоит соблюдать приличия по отношению к тому, кто вас обидел. Если я ему отомщу, вам останется только хлопать в ладоши и смеяться.
— Если не это, тогда человек, который вас обидел, волнует вас больше, чем я? Мой адвокат для вас настолько важен?
— Я не делю людей по степени важности.
— А я делю. О тех, кто для меня важнее, я и забочусь больше. Неизвестно ведь, кто когда умрёт, поэтому я не намерен тратить время на соблюдение приличий и хорошо относиться ко всяким незначительным людям. Кстати, по степени важности для меня на первом месте – вы.
Я не нашёлся что ответить и лишь спустя некоторое время спросил:
Ответ последовал мгновенно. Похоже, Бессовестный сказал это бессознательно. Он и сам, кажется, был шокирован, даже немного вздрогнул. А я, напротив, забыл, о чём мы спорили и почему мне было неловко, и невольно рассмеялся. Глядя на человека, который только сейчас, спустя столько лет, осознал свою любовь к собаке, я задал другой вопрос:
— Тогда что насчёт того человека, к которому три года назад вы так сильно хотели попасть, что отправились в опасное для жизни место?
Бессовестный, который ещё не оправился от шока из-за Себастьяна, поднял на меня глаза, словно переспрашивая. Затем его выражение лица странно изменилось, а взгляд стал жёстким. Неужели тот человек и правда был так для него важен?
— Вы с На Чжин Уком настолько сблизились?
Этот вопрос оказался неожиданным.
— Не говорите, что нет. Ублюдок Чжин Ук говорит обо мне только с особенными людьми.
— Только с теми, кого хочет защитить от моей мести.
Получается, он меня пожалел? Погружённый в собственные мысли, полные недоумения, я вдруг почувствовал пристальный взгляд: Бессовестный свирепо на меня уставился. Погодите-ка, да я будто любовник, пойманный на измене… Я быстро выдвинул предположение:
— Может, он рассказал об этом, полагая, что вы всё равно не станете мне мстить?
Глаза Бессовестного сузились, но свирепости в них стало меньше.
Говорили. Он узнал, что это я написал «Любовь, невинность, страсть, имя ему – пылающая белая роза».
— Он не вёл себя как-то необычно?
— Например, смеялся, держась за живот. Или смеялся до слёз. На Чжин Ук полностью расслабляется перед людьми, которые пришлись ему по душе.
Я изо всех сил старался сохранить невозмутимое выражение лица. Неужели директора На действительно так впечатлила моя задница?
— Будьте осторожны с этой сволочью.
Блять, я что, вслух это сказал? Пришлось поспешно объяснить:
— У меня просто задница затекла, потому что я долго сидел.
Вот же жуткий тип. Не упускает ни единой возможности для своих поползновений….
— Кажется, у вас кровь уже не циркулирует. Так и до некроза с отмиранием тканей недалеко.
Из-за своей жадности он в итоге решил угробить мне задницу….
— Мой зад жив-здоров, так что беспокоиться не стоит.
— Тогда дайте проверить. Если стесняетесь, я выключу свет.
Если выключить свет, проверять придёт Джеймс?
— Прекратите, пока я всего себя лампами не обвесил.
Он цокнул языком и отвернулся. Выпяченные губы выглядели нелепо, но в то же время чуть-чуть, совсем чуть-чуть, – мило. И тогда этот вопрос возник снова. Просто было любопытно. Кто же этот человек…
— Если бы тот человек, с которым вы так хотели встретиться три года назад, был жив, какое место он бы занимал?
— Я скажу вам, но взамен вы выключите одну лампу.
— Не стоит так дрожать всего из-за одной.
— Вы серьёзно требуете оплату за ответ?
— Мне оплата не нужна. Она нужна вам, господин Хан Чжэ Мён. Если я буду рассказывать что-то бесплатно, вы мне все уши прожужжите, что вам неловко. Так и пчелой можно стать.
Плоские шутки – моя специализация, но сейчас я почувствовал себя побеждённым…. И выключил одну лампу. Ответ прозвучал моментально:
— Откуда мне знать, какое место он занимает? Я даже не знаю его в лицо.
Я захотел включить лампу обратно.
— Почему вы так рвались встретиться с человеком, которого даже не знаете в лицо?
Ладно, две так две... Бля, чуть не поддался! Я быстро взял себя в руки и внёс другое предложение:
— Давайте так: вы зададите вопрос обо мне, и мы будем квиты.
— Вам действительно ничего обо мне не интересно?
— Вы что, так до сих пор и не проснулись? Ощущение, что уши всё ещё сонные. Я сказал, что мне нечего спрашивать. Но я не говорил, что мне неинтересно.
Какой же он всё-таки… Сдерживая подступающие эмоции, я спросил:
— Почему тогда не спрашиваете?
— Жалко ведь. Хочу узнавать всё сам. Каждую новую черту, каждую идиотскую мысль – я обнаружу всё это самостоятельно.
— Так что не нужно мне спойлерить.
Нахлынувшее было волнение тут же угасло. Ах, точно. Этот человек ведь терпеть не может спойлеры...
— И что будете делать, если окажется, что в прошлом я творил что-то странное?
— Плевать. Мне ведь нравитесь нынешний вы.
Нынешний я…. Сейчас это ничем не примечательный сотрудник Спецуправления, к тому же трус и нищий.
— У меня нет неотомщённых обид. Кроме ублюдка, который донёс на меня женсовету, мудака, который блеванул на мою машину, и уебана, который испачкал мою футболку. Кстати, вы звонили домовладельцу?
Эта тема куда опаснее, чем Джеймс… Я поспешно выключил две лампы.
— Просто ответьте, директор Кук, без всяких «давайте будем квиты».
Вспомнить бы ещё свой вопрос…. А, почему три года назад он так рвался встретиться с тем человеком.
— Была. Однажды мой коллега сказал мне: «Есть кто-то такой же крутой, как и ты».