Одежда высшего качества: Юлия Пелипас - модный антизлодей

В разгар эпохи злодеев в моде, когда экологичность стала надутым гулом, а микротренды - вездесущими, Джули Пелипас внесла свой вклад в развитие индустрии. Пройдя интуитивный и непроизвольный путь, Пелипас перешла от Vogue Ukraine в Киеве к своей системе апсайклинга BETTTER в Лондоне, которая стала одним из победителей премии Карла Лагерфельда в 2023 году.

От природы застенчивая, Пелипас рассматривала одежду как психологическую броню, которая обеспечивает владельцу комфорт и уверенность. Хотя во время работы в Vogue она часто чувствовала себя неловко, когда ее фотографировали папарацци, ее уличные снимки андрогинных, хорошо сшитых костюмов привели индустрию в восторг. Они не знали, что она носила прототипы своих первых вещей, сделанных из вторсырья: Брюки с широкими штанинами и боковыми складками от талии, костюмные брюки длиной до колена и безразмерные блейзеры с широкими плечами и неожиданными вырезами - и все это в уменьшенной цветовой палитре.

ХАННА ЭРНСТ: Вы носили мужские костюмы больших размеров с раннего детства. Думаете ли вы, что создавали BETTTER, имея в виду себя как покупателя?

Юлия: BETTTER - это очень искреннее продолжение меня самой. Все, что я для него делаю, является отражением моего внутреннего мира. Но я всегда люблю говорить, что BETTTER гораздо больше, чем я. Я не считаю себя дизайнером, я просто считаю себя визионером, который создает эту систему как платформу для других творческих людей, чтобы у них было достаточно инструментов и образования, чтобы процветать и развивать upcycling как метод. Я надеюсь, что это будет развиваться дальше, и появится сообщество, которое превратит это в глобальное движение.

Ханна: В манифесте вашего бренда вы описываете одежду BETTTER как эмоциональные мембраны. Что это значит для вас?

Юлия: BETTTER для меня - это мой третий ребенок. Я называю его ребенком, потому что мне пришлось остановить множество других проектов в моей жизни, чтобы родить этот проект. Нет никаких ограничений в том, насколько сильно я посвящаю себя ему. Я не сплю, я контролирую и направляю почти все в данный момент.

Эмоциональная мембрана - это отражение того, как я воспринимаю и создаю одежду. Я всегда была очень застенчивой и далеко не уверенной в себе женщиной, даже если на фотографиях в стиле streetstyle все выглядит наоборот. У меня огромный рост, почти два метра. Это всегда вызывало у меня странное чувство, что я слишком отличаюсь от других людей. Тем не менее, я верю, что с помощью одежды можно изменить свое эмоциональное состояние. Я сам это делал, причем много раз. И это может придать вам больше уверенности и самоуважения, чем вы могли бы иметь изначально.

Кроме того, с помощью одежды мы собираем воспоминания, некоторые костюмы напоминают нам о конкретных событиях в нашей жизни, некоторые платья мы надеваем на особые события с нашими возлюбленными... Таким образом, одежда - это эмоциональные капсулы, которые мы выбираем, что надеть по случаю.

Ханна: Вы выросли на маленькой ферме в Мариуполе без каких-либо серьезных модных влияний, а затем переехали в Киев. Как ваше происхождение и опыт яркой киевской творческой сцены повлияли на то, как вы смотрите на моду?

Юлия: Возможно, у меня такое четкое видение моды, потому что я не был загрязнен модой с ранних лет. В Мариуполе у меня было очень здоровое окружение с моими бабушкой и дедушкой, и я проводила большинство дней в нашем саду. В культурном плане мое образование началось, когда я училась в седьмом классе и начала слушать радиостанцию. По пятницам там выступал парень, который рассказывал нам о техно-музыке. Он знакомил нас с диджеями и музыкантами, а потом их привозили в Мариуполь. Если честно, я настоящий рейвер [смеется]. У меня двое детей, мне почти сорок, но это моя страсть наряду с серфингом. Мой муж всегда удивляется, что я до сих пор хожу на рейвы.

Я очень вдохновляюсь, когда слышу исключительное техно. Я выросла среди женщин, профессионально шьющих одежду. Когда я училась в восьмом классе, я начала перешивать для себя костюмы моего дедушки. Тогда не было ни журналов, ни телепередач, но была очень хорошая музыка и очень хорошие костюмы Советского Союза от моего деда. Однажды я перекроил мамино пальто в жилет с огромным воротником в стиле Рика Оуэнса [смеется]. Это было очень... интуитивно. Может быть, это ДНК. Но потом я решила стать журналистом. Я никогда не планировала работать в сфере моды. Я думаю, что журналы могут просветить нынешнее поколение, потому что они не читают книг. Книги - это ваше эмоциональное путешествие во что-то, в то время как журналы - это калейдоскоп из всех видов информации.

Ханна: Что вас вдохновляет?

Юлия: Я думаю, то, как продукт влияет на людей. Это звучит немного абстрактно, но когда вы обдумываете концепцию в своем мозгу, затем переносите ее на бумагу и рождаете этот продукт, то он должен появиться в правильных руках. Когда ты видишь свой продукт на клиенте, а он счастлив, красив и чувствует, что концепция изменила его представление о моде, - вот что движет мной. Я также могу сказать, что рейвы, музыка, серфинг, дети, природа, океан. Почему-то я никогда не говорю о других художниках или современном искусстве. Не знаю почему, но искусство, созданное другими людьми, не так уж сильно меня вдохновляет.

Ханна: Ранее вы работали на телевидении и решили бросить работу, чтобы издавать собственный журнал. Позже вы оставили работу в Vogue, чтобы основать BETTTER. Что именно заставило вас бросить эти работы? Можно ли сказать, что вы импульсивный человек?

Юлия: Я совсем не импульсивна. В первую очередь я очень интуитивна, а во вторую - рациональна. Я просто знаю, что если не следовать своему сердцу и интуиции, то всю жизнь будешь несчастлив. А раз ты несчастлив, то не сможешь создать что-то особенное. Так зачем вам оставаться там? Мы здесь для того, чтобы создавать, изобретать, а не просто потреблять. Мы здесь для того, чтобы что-то дать этому миру. Учитывая свои возможности и творческую натуру, я всегда буду выбирать то, что смогу дать. У меня никогда не было иллюзий относительно своего потенциала. Конечно, уход из Vogue был серьезным решением. Не каждый день ты бросаешь работу своей мечты. Но в тот момент я сделала все, о чем мечтала. Может быть, потому что у меня есть дети, может быть, из-за моей природы, я всегда чувствую ответственность за то, что я вношу в этот мир, и я просто чувствовала, что не внесу ничего нового, оставаясь в Vogue. Так что я ни на секунду не пожалела о своем решении.

Ханна: Переход от модного журнала, ориентированного на тренды, к созданию системы, которая призвана упразднить циклы трендов, был довольно экстремальным, верно?

Юлия: В BETTTER в центре нашей работы стоит человек, а не прибыль или тренды. Мы ищем идеальную мембрану для людей. Когда мы служим людям, мы также служим природе, потому что оба эти явления очень взаимосвязаны.

Ханна: Почему вы считаете, что апсайклинг - это путь к разрушению индустрии?

Юлия: Я не считаю, что апсайклинг - это решение всей проблемы, но я верю, что он может запустить процесс оздоровления. Развитие методов переработки в промышленных масштабах позволит значительно сократить количество отходов и повторно использовать уже существующую одежду. К тому времени покупатели будут образованы настолько, что предпочтут именно такой тип продукции. Это означает, что рынок должен будет реагировать на запросы покупателей. Мода - очень противоречивый мир: С одной стороны, она порождает желание новизны, модных вещей - она поощряет эти иллюзии. С другой стороны, мода должна быть очень практичной. Одежда не должна оказывать негативного влияния на наше тело и природу. Таким образом, существует изначальная функция одежды, о которой мы совершенно забыли. У меня нет абстрактного представления о том, кто мой покупатель, но я думаю, что это очень реалистичные женщины: матери, социальные работники, юристы. Они много работают и нуждаются в удобной одежде, в которой они чувствуют себя уверенно. Кроме того, она должна быть стильной и желанной, чтобы людям было легче перейти к устойчивому развитию.

Ханна: Не могли бы вы рассказать, как проходила работа над BETTTER после вторжения России в Украину?

Юлия: Я сейчас нахожусь в Лондоне. В первые дни мне было легче говорить об этом. Сейчас я думаю, что мы, украинцы, как бы заблокировали эту боль. Нам пришлось уехать, и теперь мы должны оставаться нормальными, потому что там, где мы живем, нет войны. Нет рецепта, как с этим жить. Приходится переезжать в другую страну и строить все с нуля. В Киеве все было готово. А тут с одного дня на другой у тебя два чемодана и ты в совершенно новой стране. Вы должны быть уверены, что вашим детям хорошо в школе, что они не травмированы. И все это на фоне худшего опыта в моей жизни. Но с другой стороны, есть одна загадочная вещь, может быть, это химическая реакция, но тот уровень адреналина и стресса привел нас в состояние огромного напряжения тела и ума. Мы все были очень продуктивны. Мы все измотаны и устали, но у нас стало гораздо больше мотивации и решимости. Мы все начали заниматься волонтерством, которое стало важной частью нашей ежедневной работы. Мы жертвуем деньги и проверяем сообщества, которые помогают животным или оставленным старикам, и сообщества, которые восстанавливают разрушенные дома. И это очень много, это почти как другая профессия. Недавно я почувствовала, что мне нужно защитить себя, потому что мне стало казаться, что я мертва внутри. Я отдала так много себя и ничего не оставила себе. Как будто вся моя жизнь превратилась в потоки работы, волонтерства и создания новых жизненных основ, чтобы выжить.

Ханна: Наверное, это помогает занять свой ум творчеством, но в то же время вы, вероятно, теряете здоровые отношения с работой.

Юлия: Да, именно так. У вас нет своей группы друзей, и начинается совершенно новая жизнь.

Ханна: Украина входит в число ведущих импортеров подержанного текстиля. Вы обычно закупаете текстиль в Украине и как это изменилось в связи с войной?

Юлия: На самом деле это было отправной точкой для BETTTER, потому что у нас такая богатая культура секонд-хенда. Я могу почти с уверенностью сказать, что молодые украинцы предпочтут секонд-хенд любому другому магазину. Я сам так делал, когда был студентом. Была золотая эра, когда можно было найти потрясающие винтажные бренды, такие как Gucci, Prada, Miu Miu. Когда мы основали BETTTER, мы изучили, как работает инфраструктура подержанного импорта. Я была очень огорчена, узнав, что гуманитарные организации просто перепродают одежду, не контролируя ее количество, и не контролируют, куда она девается, если не продается. Существует множество проблем с трудовыми правами. Когда организации пытались регулировать импорт, это выглядело как признаки положительных изменений, но потом случилась война.

Ханна: Как выглядит типичный путь продукта в BETTTER?

Юлия: На этапе разработки концепции мы искали подержанные и винтажные вещи на рынках, чтобы протестировать первые прототипы BETTTER. Сейчас основная часть концепции BETTTER - это B2B, где мы сотрудничаем с крупными брендами. В рамках этих партнерств мы берем "мертвый запас", сотрудничаем с креативным направлением, перерабатываем одежду и затем продаем ее вместе по всем соответствующим каналам. В итоге это всегда кобрендинг. По сути, мы говорим о запуске линий upcycled в рамках крупных брендов. Но у этого направления много слоев, один из которых - переработка винтажной одежды для таких ритейлеров, как Dover Street Market, что очень интересно.

Если говорить о BETTTER в целом, то я мечтаю о глобальной системе, в которой мы будем собирать, перерабатывать и продавать на местах без внешней логистики. Мы бы никогда не отправляли товары в другие регионы планеты. Я мечтаю о больших станциях BETTTER, которые будут работать как открытая лаборатория, куда наши клиенты смогут приходить, чтобы изучить процесс производства. Они могли бы сдавать свою одежду на переработку и получать кредиты в системе для покупки одежды. Дизайнеры могут создавать свои проекты, которые мы называем алгоритмами умного дизайна. Если мы запустим этот алгоритм в массовое производство, дизайнер будет получать роялти с каждой проданной вещи. Я хочу создать прозрачную систему, в которой дизайнеры будут связаны со своим продуктом на протяжении всего его жизненного цикла. Вскоре мы также собираемся интегрировать цифровые паспорта, которые позволят нам отслеживать срок жизни продукта, когда он уже продан.

Ханна: Расскажите подробнее об алгоритмах умного дизайна.

Юлия: Поскольку мы преобразуем мужскую одежду в женскую, мы работаем с оригинальными показателями мужской одежды и переносим их на женскую. Но дело не только в преобразовании размеров, а в разнообразии типов фигуры - нет такого понятия, как средний или большой размер. У каждого есть свои особенности, поэтому мы проводим цифровые примерки на аватарах. Причина, по которой я называю это алгоритмом, заключается в том, что мы интегрируем трюки, которые позволяют покупателям контролировать посадку. Для брюк есть несколько положений талии, которые вы можете выбрать. Если вы наберете вес или будете беременны, вы сможете их отрегулировать. Когда мы разрабатываем дизайн, мы заботимся не только о том, как одежда выглядит, но и вкладываем много сил в ее техническую конструкцию.

Ханна: Вы цените прозрачность в основном по соображениям экологичности или история одежды также имеет для вас большое значение?

Юлия: Я считаю, что каждая компания должна быть очень прозрачной, и именно с этого начинается настоящая устойчивость. То же самое происходит и в любви: Когда вы не прозрачны и не честны со своим партнером, нет шансов для глубоких, глубоких чувств. Есть шутка, которая гласит, что нельзя быть наполовину беременным. И здесь то же самое. Может быть, это мой характер, но я просто не вижу промежуточного состояния. Меня бесит количество терминов устойчивости в СМИ - они повсюду, но ничего не значат. Мы даже не используем их в наших коммуникациях, потому что они настолько приелись. Мы глубоко устойчивы, это просто основа того, как мы работаем и что мы делаем.

Источник: https://032c.com/magazine/a-bettter-garment-julie-pelipas-is-a-fashion-anti-villain