Показ McQueen, который изменил будущее моды

Помните, как твит Леди Гаги сорвал первый в мире крупный показ подиума, транслировавшийся в прямом эфире? Ник Найт размышляет о революционной «Атлантиде» Платона.

Если мода сегодня и определяется чем-то одним, так это скоростью. От подиумов «кликнуть и купить» до креативных директоров, называющих неумолимый темп причиной своего ухода, — индустрия вращается с головокружительной интенсивностью. Движимая технологиями и необходимостью удовлетворять бесконечные аппетиты онлайн-аудитории, мода представляет собой постоянно вращающуюся карусель кампаний, видеороликов, Snapchat’ов и прямых трансляций, отвечающих непрекращающемуся спросу на новизну. Но хотя Интернет, возможно, и привел все в движение, он также стал причиной открытия некогда скрытного мира моды, позволив посторонним заглянуть в его ранее скрытые внутренние механизмы. Благодаря сообщениям в социальных сетях и прямым трансляциям, доносящимся до широких масс, модные показы перестали быть уделом редкого круга людей. Но как мы к этому пришли?

6 октября 2009 года на крытой арене в 12-м округе Парижа изменилось будущее моды. Здесь проходил показ Александра Маккуина SS10 Plato’s Atlantis, вдохновленный идеей о времени, когда человечество, разрушив Землю, вернется в океаны. В затемненном пространстве зрители наблюдали, как змеи скользят по проецируемой фигуре модели Ракель Циммерманн, а затем из тени ожили две внушительные механические камеры. Как и на показе VOSS в сезоне SS01, где гости столкнулись с собственными отражениями, глядя на коробку из зеркального стекла, Маккуин переключил внимание на свою аудиторию, а камеры просканировали толпу. Первая модель появилась на невероятно высоких каблуках, ее платье с цифровым принтом колебалось между животным и инопланетным, ее голова была покрыта серией косичек, похожих на гребни. За ней последовали невиданные доселе на подиуме существа, волосы которых были закручены назад в возвышающиеся скульптуры, похожие на Хищников, высотой в фут. Они переливались в радужных чешуйчатых творениях, носили платья из ткани, переливающейся, как медуза, и были похожи на калейдоскопические видения бабочек и змей, вышагивая по подиуму в ставших уже иконическими когтистых ботинках-броненосцах.

Такая тема будущего должна была прослеживаться во всех аспектах шоу, и Маккуин объединился с Ником Найтом из SHOWstudio, чтобы вести прямую трансляцию подиума через Интернет. Но случилось непредвиденное: незадолго до начала показа Леди Гага отправила ссылку на трансляцию своим миллионам подписчиков в Твиттере, сообщив, что премьера ее нового сингла «Bad Romance» состоится на подиуме. В этом, пожалуй, первом случае, когда высокая мода действительно столкнулась с силой цифровых масс, сайт прогнулся под давлением, и трансляция прекратилась. Тем не менее, пока трансляция продолжалась, между индустрией и миром в целом был преодолен разрыв — Сьюзи Менкес назвала показ «самой драматичной революцией в моде XXI века». Это было свидетельством стремления моды не только адаптироваться к меняющемуся миру, но и быть в авангарде, а для Маккуина — подтверждением его статуса самого дальновидного дизайнера в мире. По трагической случайности, это был его последний показ, но он вошел в историю как момент, который не только определил его творческий путь, но и задал ориентиры для будущего индустрии. Основатель SHOWstudio и легендарный модный фотограф Ник Найт вспоминает о том дне.

Маккуин чуть не промахнулся

«Мы проводили прямые трансляции на ShowStudio примерно с 2002 года — это было частью того, почему он был создан, — и мы провели прямую трансляцию съемки под названием „Трансформер“, где Александр Маккуин превратил жениха в невесту. Я разговаривал с Ли об этом, пытаясь убедить его сделать один из показов в прямом эфире. Сначала он немного робел, но потом в нем что-то щелкнуло, и он вернулся ко мне в том сезоне и сказал: „Я действительно хочу это сделать“. В том же сезоне ко мне пришли представители Burberry и сказали то же самое, но я был больше связан с Маккуином — у меня была давняя история с Ли. В общем, мы просили его сезон за сезоном сделать это, и в конце концов он согласился».

ОН СТРЕМИЛСЯ СДЕЛАТЬ СВОИ ШОУ ДЕМОКРАТИЧНЫМИ
«Сейчас, оглядываясь назад, не нужно много усилий, чтобы связать все воедино и подумать: „Зачем мы тратим столько сил на шоу, которое выходит для трехсот журналистов и покупателей, которые немного злятся, что пришли туда, потому что опоздали на час?“. Если вы посмотрите на показы McQueen, то поймете, что это были невероятные театральные постановки, театр моды. Поэтому, если вы делаете такое зрелище, как Ли, имеет смысл обратиться к более широкой публике, выйти на гораздо больший уровень. У нас возникло чувство: „Почему мы этого не делаем?“. Это было очевидно, и я думаю, что это было просто частью рассвета, когда люди подумали: „Почему мода должна быть такой, какая она есть, почему она не может быть другой?“. Думаю, он был на сто процентов привержен идее сделать вещи более доступными».

ВСЕ МОГЛО ПОЙТИ ОЧЕНЬ ПЛОХО

«Все мероприятие было невероятным, но я думаю, что с шоу Ли, многие из которых, слава богу, не пошли не так, потому что это была бы катастрофа. Все эти роботы, управляемые движениями, были заранее запрограммированы. То есть вы не сидите и не направляете их, они сами делают то, что им нужно. Если бы одна из этих девушек упала или замедлилась, все шоу превратилось бы в сплошную автокатастрофу. Мы репетировали в туфлях, и почти все модели говорили: „Я не буду их носить“. Ли провел с ними разъяснительную беседу и сказал им все, что хотел, но они все вышли и никто из них не упал. Чего мы не сделали на генеральной репетиции, так это не попробовали прически Гвидо, которые он соорудил высотой в два фута. Модели вдруг стали невероятно высокими, а роботы, управляющие движением, не были запрограммированы с учетом прически, поэтому они проносились низко над ними. Если бы они просто зацепили одну из них сзади, ей бы пришел конец, а ведь в таких туфлях не встанешь. Можете себе представить, что это было очень захватывающее зрелище».

САУНДТРЕК С ГАГОЙ БЫЛ ДЛЯ НИХ НОВОСТЬЮ

«Нам не говорили, что это будет Леди Гага, никто в SHOWstudio не знал. Ли за два месяца до этого просто сказал: „У меня есть один американский певец, который мог бы написать для этого песню“, — и ушел. И на этом все закончилось. Это был последний раз, когда мы слышали. На репетиции это была „Русалочка“, а перед репетицией — тема „Книги джунглей“. Когда шоу началось, все казалось прекрасным, а потом очень быстро все заклинило и загудело — это было очень странно наблюдать. И мы не могли понять, что происходит. Я никогда не видел такой растерянности и паники на лицах технических специалистов. Буквально, компьютеры словно таяли на глазах. На всякий случай мы взяли пропускную способность, которая действительно превышала допустимую для людей, но мы никогда не думали, что столько людей попытаются прийти одновременно. Это все равно что устроить вечеринку для десяти тысяч человек, а приходят шесть миллионов, и все они пытаются попасть внутрь одновременно. У Гаги шесть миллионов подписчиков, и она сказала всем им прийти и посмотреть шоу, что они и сделали».

ЭТО БЫЛО ОТКРОВЕНИЕМ В ИНДУСТРИИ

«Я понятия не имею, сколько именно людей увидели шоу по всему миру. Думаю, люди увидели лишь кусочки. Некоторые не увидели вообще ничего. Я был невероятно расстроен, и, думаю, Ли тоже был очень зол. Это была одна из тех вещей, о которых в тот момент думаешь: „Это так глупо!“, потому что у тебя есть что-то такое замечательное, что ты выпустил, и никто, конечно, не говорил, что это произойдет. Это был один из тех моментов, когда кажется, что наступил конец света, но потом это произвело такой сейсмический эффект на индустрию. Я думаю, все поняли: „Подождите, подождите минутку. Вместо того чтобы показать это шоу тремстам людям, мы можем показать его шести миллионам? Это было похоже на взрыв бомбы, такой огромный эффект прокатился по всем частям индустрии после этого. Все студии и все компании сказали: „Подождите, подождите, я могу донести свое шоу до шести миллионов человек, мне не нужно придумывать рекламную кампанию… почему мы не вкладываем все силы в шоу, которое может дойти до такого количества людей?“.

ВСЕ НИКОГДА НЕ ВЕРНЕТСЯ НА КРУГИ СВОЯ

«Спорт в прошлом очень хорошо умел доносить свои мысли до широкой публики. У моды это плохо получается, она всегда нацеливала свои комментарии на очень маленькую аудиторию, как будто публике не нужно об этом знать, потому что они получат это через журналы и редакторов, и тогда они смогут это понять. В этом смысле вся система абсолютно несовершенна. Но если вы представите, как снимается спортивное событие, вы получите замедленную съемку забитого гола, повторы, комментарии. Показ мод может делать то же самое, быть невероятно визуальным событием, которое можно купить. Вам нужно, чтобы ваш телевизионный стиль был захватывающим, вам нужен отличный фэшн-фотограф или фэшн-режиссер, чтобы срежиссировать ваш показ Prada. Вы можете смотреть его в интернете и слушать обсуждение — например, Алекс Фьюри может вести рассказ о Margiela. Вы можете представить, какой фантастикой это может стать. Я не думаю, что модный показ может вернуться к тому, что было, не хочет и не должен. Думаю, люди все еще не хотят расставаться со старым форматом, но он никогда не вернется к закрытой группе журналистов и байеров, сидящих в комнате, которым показывают двух девушек, идущих вверх и вниз по линии. К этому никогда не вернуться. Вы идете вперед, вы не идете назад. Особенно в моде».

Источник: https://www.dazeddigital.com/fashion/article/32285/1/the-mcqueen-show-that-changed-the-future-of-fashion-platos-atlantis-nick-knight