Интервью Дзюна Такахаси 032C
Я позволил крестному отцу японской уличной моды Дзюну Такахаси услышать мой неловкий собачий голос. После того как я закончил запись нашего интервью в его офисе на верхнем этаже, он показал мне своего очаровательного мальчика Джек Рассела, который тихо спал в углу. Я никогда не встречал не лающего джек-рассел-терьера.
Такахаси, наставником которого была Рей Кавакубо, является основателем бренда Undercover, родившегося в Токио и сумевшего сохранить успех и культурную актуальность на протяжении трех десятилетий. Undercover очень рано перешел на парижские показы и является одним из самых популярных имен в календаре. Мы поговорили о ведении бизнеса, создании вещей по привычке, состоянии моды и работе в тишине.
БРЕНДА ВАЙШЕР: Я так много слышала о вашей штаб-квартире в Харадзюку. Я также знаю, что вы выросли на окраине Токио и переехали в город, чтобы учиться, поэтому я всегда представляла, что большая часть этики Undercover связана с этим городом или городской жизнью в целом. Но ваш коллега только что упомянул, что у вас также есть дизайн-студия в сельской местности! Для меня это забавно: Токио — самый тихий город, в котором я когда-либо бывал. Уже десятый день, а я не слышал ни одного гудка машины, ни одного крика; здесь все такие вежливые.
Дзюн Такахаси: У нас в Японии тоже есть сумасшедшие люди[смеется], но в основном по ночам.
BW: Итак, вы иногда ездите в деревню, чтобы создавать дизайн. А потом возвращаетесь к команде дизайнеров здесь?
JT: В команде дизайнеров всего три человека, и я один из них. Я участвую во всем.
BW: Это редкость в наши дни! Мне кажется, что для некоторых брендов на первом месте стоит команда мерчендайзеров. «Нам нужно пять футболок, нам нужно четыре джинса», а потом приходит креативный директор. Это довольно неромантично.
JT: Мне тоже приходится общаться с мерчендайзерами, и это не всегда романтично.
BW: Вы за пустили Undercover, когда были еще студентом. Мне бы хотелось узнать, что это значит. Вы запустили полную коллекцию? Или с чего вы начали?
JT: Я начал с футболки. С шелкографии. Я шил все сам. Все было очень маленьким, когда я начинал. Свою первую выставку я устроил через четыре года. Это была приличная коллекция.
BW: Был ли какой-то бизнес-план? Вы знали, хотите ли вы, чтобы Undercover был оптовым брендом или прямым для потребителя? Кому вы продавали в самом начале?
JT: Вначале я продавал оптом только тем, кого знал, и у меня был магазин под названием Nowhere, где я продавал свои вещи. [Nowhere — магазин Дзюна Такахаси и Ниго, который они открыли вместе в 1993 году и который сыграл очень важную роль в становлении японской культуры уличной одежды].
BW: Кто-нибудь говорил вам, как устанавливать цены на вещи?
JT: Никто не говорил мне. Никто не учил меня ценообразованию в университете. Я старался смотреть на стоимость материала и производства и исходить из этого.
BW: К сожалению, в большинстве школ моды все так же. Там нет бизнес-плана.
JT: Да, японские колледжи моды в основном подходят для тех, кто хочет работать в брендах и других компаниях, а не для ведения собственного бизнеса. Не существует идеальной школы для тех и других. Организовать компанию сложно, особенно с финансовой стороны. В самом начале я просто спрашивал людей, у которых, как я знал, был свой бизнес. Я также спрашивал, как нанимать людей.
БВ: Да, вы должны быть готовы носить много разных шляп, и иногда творческая часть является лишь очень маленькой, что, как мне кажется, многие люди склонны недооценивать. Управлять людьми, мотивировать команду, учить их, вдохновлять, быть наставником. И в то же время вы сами продолжаете разбираться во всем.
JT: И это очень много бухгалтерии!
BW: Undercover очень тесно связан с музыкой. Вы где-то сказали, что раньше музыка и мода были связаны гораздо теснее, и я сначала не понял, к чему вы клоните. Я подумал, что в музыке так много моды и наоборот. Но вы имели в виду, что, когда вы начинали свой бренд, вы могли определить, какую музыку слушает человек, по его одежде. По знакам племени. И это правда, что сейчас это почти полностью вытеснено. Вы можете увидеть на улице человека в мешковатых Balenciaga, и это не значит, что он слушает техно.
JT: Это сильно изменилось. Я бы сказал, что люди, которые покупали Undercover с самого начала, определенно слушали ту же музыку, что и я. Но в наши дни мои покупатели также являются большими рэперами, а я не слушаю много рэпа. Так что ситуация изменилась. Но я не вижу в этом ничего негативного.
BW: А ваш личный музыкальный вкус изменился за эти годы по сравнению с тем, когда вы начинали?
JT: Очень сильно. Сейчас я слушаю много жанров, раньше не слушал. Был момент, когда я очень увлекся техно. Но сейчас я даже не могу назвать ни одного жанра, потому что их так много. Мне нравится смотреть на людей на улице в наушниках и представлять, что они слушают.
BW: Я читал несколько ваших прошлых интервью, где вам задали вопрос, который, на мой взгляд, довольно грубый. Спросить творческого человека, не боится ли он, что у него когда-нибудь закончатся идеи. Но я хочу спросить о том, как вы работаете как творческая личность. Ваши идеи приходят из привычки творить или вы верите в то, что творите только тогда, когда к вам приходит хорошая идея?
JT: Да, я не думаю, что у меня могут закончиться идеи. Я создаю вещи вместе с тем, как я живу. Чувствами. Вещи, которые мне интересны. Я не жду, пока мне придет идея.
BW: Каков ваш распорядок дня? Вы строги к себе?
JT: Каждый день практически одно и то же. Просыпаюсь в 6, иду на пробежку.
BW: О, я слышал о ваших пробежках. На длинные дистанции?
Для меня это длинная дистанция. Очень впечатляет.
BW: Бегаете с музыкой или в тишине?
JT: Без музыки, я бегаю с другом.
БВ: Бегать и разговаривать — это еще хуже.
JT:[Смеется] Три раза в неделю. Потом какое-то время дома, может быть, с музыкой. А потом к 10:30 я уже в офисе. Я работаю до 6 вечера. Потом я иду домой и смотрю фильмы с семьей. После этого наступает время для творчества. Я рисую. Потом я ухожу.
JT: Восемь, девять или десять лет назад. Обычно я пишу маслом.
JT: Да, запах чувствуется везде, я пишу в спальне! Когда я нахожусь в студии за городом, там немного лучше из-за ветра. В Токио дом меньше, и там пахнет маслом, смешанным с собачьей мочой.
BW: Ну, похоже, у вас очень многогранная жизнь. Бренд, семья, дети, искусство, город и страна, кино, бег, музыка. Многие творческие люди зациклены на чем-то одном, на своей единственной одержимости. Но в вашей жизни все выглядит очень сбалансированным.
JT: Мои дети также привносят в мою жизнь разные вещи. Мой сын увлекается K-pop, моя дочь — макияжем.
BW: Вас часто называют крестным отцом уличной одежды. Вы идете в ногу с молодежью или молодежь идет в ногу с вами?
JT: В наши дни у меня не так много возможностей идти в ногу с молодежью. Я не часто выхожу в свет. Но мне всегда интересно знать, чем интересуется молодежь.
BW: Мне всегда интересно, что мы будем думать о времени, в котором сейчас живем, когда оглянемся назад. Для многих творческих людей состояние нашей экономики не оставляет возможности для творчества.
JT: Я думаю, что сейчас как раз то время, когда нужно быть креативным. Я вижу в этом единственное оружие, которое у меня есть. Это моя возможность. Единственное, что могу сделать только я. Но для меня Undercover — это не маленькая компания. Мы гибкие и адаптирующиеся, но все равно нас могут подстерегать взлеты и падения. У меня есть люди, помогающие мне организовать финансовую сторону дела, на которых я могу положиться. Но нам и самим нелегко поддерживать дела.
BW: Как давно вы выставляетесь в Париже?
BW: Я предполагаю, что организация выставки на другом конце света каждые несколько месяцев отнимает много сил. У вас есть Люсьен Пейджес, который занимается коммуникациями, но все равно так много движущихся частей. И есть ли у вас агентство по продажам?
JT: Мы занимаемся продажами собственными силами. Команда в Европе и здесь. Агентства нет.
BW: Сейчас мы переживаем большой оптовый сдвиг. Гиганты разоряются. Никакой оплаты до поставки товара. Все поставщики хотят эксклюзивные продукты…
JT: Да, а некоторые стокеры покупают только на комиссию, что очень тяжело для любого бренда.
BW: Когда я начал работать с 032c два года назад, Йорг Кох сказал мне: «Золотой век электронных магазинов закончился». Я ему не поверил. Я думал, что эти игроки слишком велики, чтобы потерпеть неудачу. Но он был прав. Так важно иметь прямой канал связи с покупателями. Но сейчас, разговаривая с вами, вы выглядите очень расслабленным.
Джей Ти: Я имею в виду, что меня ничто не может поколебать. Всегда есть некоторое беспокойство по поводу бизнеса. Это нормально — иногда бояться или волноваться.
Просто не все в этом признаются, я думаю.
JT: Когда я был молод, я не думал о рисках. Я не знал о них. Я ни о чем не думал, просто делал все, что хотел или должен был делать. Но когда я стал старше, мне пришлось столкнуться с гораздо большим количеством обязанностей. Больше всего меня напрягает поиск баланса между творческой и деловой сторонами.
BW: Ну, здесь, в вашем офисе, чувствуется пространство для медитации. Я даже ожидал, что здесь будет играть музыка, когда пришел сюда.
JT: Иногда я работаю под музыку, очень громкую, а иногда в тишине. Все зависит от дня. От настроения.