Dapper Dan. История подделок
В 1982 году азартный игрок, ставший портным, начал шить одежду, в которую были вплетены символы аристократического статуса и сочетались с чертами знаменитых европейских домов моды. Он создавал костюмы для лучших рэперов Гарлема, от Salt N Pepa до LL Cool J, и даже привлек внимание одного из будущих членов Федерального Верховного суда. Дэниел Дэй, он же Dapper Dan, делится своими воспоминаниями о магазине, который вывел его роскошные коллекции на улицы, а улицы — на подиум.
Однажды, как обычно, он работал без сна, когда в магазин вошел Малыш (Little men), дилер, работавший на гарлемского босса Джеймса Джексона (по прозвищу Джек). Все в магазине столпились вокруг него и его подружки, которая пришла вместе с ним. Когда я подошел посмотреть, из-за чего вся эта суета, то обнаружил, что девушка носит небольшой коричневый кожаный клатч с многократно нарисованными золотыми буквами «L» и «V», переплетающимися между собой.
Это был первый раз, когда я видел что-то от Louis Vuitton так близко. Это была красивая сумочка, мастерство изготовления которой было на высоком уровне. Я сразу понял, что она дорогая. Как человек, знающий толк в коже, я восхищался ее отстрочкой и тем, как чернила легли на кожу. Но больше всего меня очаровало то радостное волнение, которое появилось среди моих клиентов при виде этого клатча. У меня в голове мысли тут же закрутились как шестеренки. «Вам нравится эта маленькая сумочка?» — сказал я Малышу и его девушке. — «А представьте себе целую куртку».
«Эй», — сказал Малыш с загоревшимися глазами. — «Ты можешь такую сделать?» «Еще как могу», — ответил я.
Честно говоря, я понятия не имел, как я это буду делать. Я так устал, что даже не понимал, как далеко продвинулся в своем предложении.
Поиск материала
Чтобы выполнить спонтанное обещание, данное Малышу, я нарядился в свой лучший костюм, запрыгнул в «мерс» и поехал на Пятую авеню. За считанные минуты район за моим окном превратился из полуразрушенных зданий и пустых участков в безупречные таунхаусы и сверкающие витрины магазинов. Нью-йоркская мода процветала. Уолл-стрит процветала, наркоторговля процветала, а весь город утопал в новой эре сверхпотребления. Предметы роскоши стали символом статуса, а исторические европейские бренды, такие как Louis Vuitton, Fendi и Gucci, ранее неизвестные всем, превратились в объекты всеобщего желания.
Магазин Louis Vuitton находился всего в трех километрах, но по сравнению с бутиком Dapper Dan это было путешествие в другой мир. Я был единственным чернокожим покупателем и почувствовал, как все напряглись, когда я вошел в магазин. Швейцар все время смотрел на меня. Неудивительно, что мои клиенты не хотели тратить здесь деньги.
Я проигнорировал нежелательный прием и перешел к осмотру товара. В таких обстоятельствах подходить к владельцу бренда и предлагать помощь было неразумно. Если они не доверяют мне даже ходить по их магазинам, то как они могут доверять мне продавать им одежду? Они полагают, что в пригороде нет спроса на их бренд.
Исследовательская миссия оказалась провальной. Единственное, что я увидел в магазине Louis Vuitton — это сумки и чемоданы.
«Я могу вам чем-то помочь?» — спросила продавщица.
«Да», — сказал я. — «У вас есть какая-нибудь одежда?»
«Кожаные куртки? Пальто?» — сказал я.
Она покачала головой. «Мы производим кожаные изделия», — сказала она.
«Можете попробовать поискать что-нибудь в Gucci — это соседний магазин».
Я начал беспокоиться о том, что не смогу сдержать данное обещание. Как и в Louis Vuitton, в магазине Gucci специализировались на кожаных сумках, чемоданах, кошельках и лоферах. В магазине был небольшой отдел с одеждой, но мне одного взгляда хватило, чтобы понять, что ее не будут носить даже мои самые скучные покупатели, не говоря уже о такой яркой личности, как Малыш. Размеры и крой были совершенно неправильными. Более того, ни на одной вещи не было этого прекрасного логотипа Gucci. В те времена символика и логотипы оставались на внутренней стороне одежды, спрятанные, как какая-то тайна.
Разочарованный, я уже собирался уходить, думая о том как я буду извиняться за то, что подвел Малыша, как вдруг что-то привлекло мое внимание. В Gucci продавались чехлы для одежды. В отличие от других товаров, представленных в магазине, чехлы были сделаны из длинных отрезков ткани — достаточного количества цельного полотна, чтобы с ним можно было что-то придумать и, возможно, использовать для создания куртки. Я снял с вешалки один из чехлов. Провел рукой по тонкому, податливому материалу. Он определенно подходил мне для работы. «Только чехол для одежды, сэр?» — спросили у меня на кассе.
«Да», — сказал я. — «Только он».
Куртка Малыша с отделкой Gucci стала моей первой попыткой использования логотипов в одежде. Кажется, ему довольно понравился конечный продукт, даже несмотря на то, что это был не Louis Vuitton. Вскоре после этого он отправился на какое-то мероприятие со своим боссом Джеком. Банды наркоторговцев вечно устраивали пышные события, пытаясь перещеголять друг друга. Я не знаю, во что был одет Джек, да и всем остальным было не до этого. Все взгляды были устремлены на Малыша. Местных дилеров охватило то же приятное волнение, которое испытали люди, увидевшие в моем магазине клатч от Louis Vuitton. Наряд Малыша привлекал больше внимания, чем костюм его босса, и к концу вечера Джек уже устал слышать фразы вроде: «Ты видел, во что одет Малыш?»
Куртка Малыша с отделкой Gucci стала первой попыткой использовать логотип на одежде. Это был не Louis Vuitton, но он был вполне доволен конечным результатом. Вскоре после этого он отправился на какое-то мероприятие со своим боссом Джеком. Наркобанды всегда устраивали шикарные мероприятия и старались превзойти друг друга. Я не знаю, во что был одет Джек. Все взгляды были устремлены на Малыша. Местных дилеров охватило то же приятное волнение, которое испытали люди, увидевшие в моем магазине клатч от Louis Vuitton. Наряд Малыша привлекал больше внимания, чем костюм его босса, и к концу вечера Джек уже устал слышать фразы вроде: «Ты видел, во что одет Малыш?»
«Это тебе Dap сделал?» — наконец спросил он Малыша.
И уж поверьте, на следующий же день Джек стоял на пороге моего магазина.
«Черт возьми», — сказал Джек. — «Как ты можешь позволить моим подчиненным выглядеть лучше меня?»
Джек тоже хотел куртку Gucci. Я знал, что как только люди увидят Джека в его новом костюме, мне понадобится гораздо больше ткани. Он был всеобщим любимцем, и после него каждый дилер в Гарлеме обязательно захочет куртку с такой же отделкой. Поэтому мне пришлось вернуться в магазин Gucci и скупить все чехлы для одежды, которые у них были в наличии. Я скупал их каждую неделю.
Я уже не просто продавал одежду. Я создавал одежду. Когда все больше и больше клиентов хотели одежду с монограммами, я начал понимать, что не могу удовлетворить спрос, просто посещая магазин Gucci каждую неделю. Одного материала для пошива одежды недостаточно. Они могли делать только детали костюма, но не весь костюм. Дилеры любят соревноваться в своих нарядах, и у меня была возможность подлить масла в огонь этой схватки с помощью новой одежды, вызывающей восхищение общественности.
Как в Louis Vuitton наносят чернила на кожу? Как бы мне научиться делать то же самое с той же высококачественной кожей и техникой? Как сделать так, чтобы чернила со временем не выцветали? И как печатать на коже, предназначенной для одежды, а не чемоданов?
У меня не было ответов на эти вопросы, поэтому, как обычно, я начал читать, экспериментировать и учиться.
После нескольких месяцев экспериментов я научился шелкографии, и мне больше не нужно было ездить на Пятую авеню и скупать у Gucci все чехлы для одежды. Я научился создавать куртки и спортивные костюмы из кожи, которая была покрыта любым логотипом или символикой по выбору моих клиентов.
Символы как ключ к пониманию
Спрос рос, и мне пришлось нанять еще сотрудников. Вскоре у меня была целая команда квалифицированных мастеров, все из которых были выходцами из растущей сенегальской общины в Харлеме. В дополнение к новым портным мне пришлось нанять кого-то, кто управлял бы магазином по ночам, чтобы не изнурять себя. Мы работали круглосуточно. Я ни разу не повесил на дверь табличку «закрыто». Я начал всерьез увлекаться символикой гербов модных домов. Логотипы брендов имеют власть над людьми, и я хотел в них лучше разобраться. Благодаря духовным книгам меня и до этого очень интересовали символизм и нумерология, поэтому когда я начал печатать на коже узоры Louis Vuitton, я первым делом решил узнать побольше об этом символе. Я отправился в главное отделение Нью-Йоркской публичной библиотеки, где было огромное помещение, посвященное истории европейских семейных гербов. Там я попытался найти все гербы модных домов. Я хотел посмотреть, как со временем изменялись эти символы.
Сидя в читальном зале библиотеки и углубляясь в историю символов, я начал понимать вневременную и мифическую силу логотипов, таких как символ дерева, символ звезды и символ круга в Ветхом Завете и буддийских писаниях. В конце концов, слова и числа — это всего лишь символы. Читая духовные книги и погружаясь в другие религии, я понял, что существует множество путей к Богу, но у разных религий есть несколько взаимосвязанных визуальных и повествовательных символов, таких как змеи, глаза, киты и звезды. Символы — это ключ к пониманию мифов и информации. Я начал всерьез увлекаться символикой гербов модных домов. Логотипы брендов имеют власть над людьми, и я хотел в них лучше разобраться. Благодаря духовным книгам меня и до этого очень интересовали символизм и нумерология, поэтому когда я начал печатать на коже узоры Louis Vuitton, я первым делом решил узнать побольше об этом символе. Я отправился в главное отделение Нью-Йоркской публичной библиотеки, где было огромное помещение, посвященное истории европейских семейных гербов. Там я попытался найти все гербы модных домов. Я хотел посмотреть, как со временем изменялись эти символы.
После того, как я понял, как наносить чернила на кожу, и разобрался в смысле, стоящем за символикой исторических брендов, мне нужно было убедить таких ребят, как Джек, которые хотели чего-то большего, чем просто отделку и детали с Gucci, что моя кожа с самодельной монограммой тоже достойна того, чтобы ее носили. Я знал, что никто из них не наденет на себя подделку, поэтому мне нужно было убедить их в том, что помимо того, что в этой одежде использовались качественные материалы и искусное мастерство производства люксовых вещей, это было чем-то новым и совершенно иным. Они должны были увидеть, что я взялся за эти бренды и вывел их на новую, неизведанную территорию.
Джек на мгновение задумался, глядя в зеркало на свою новую кожаную куртку с принтом Louis Vuitton. Он посмотрел налево, потом направо и снова налево. Он провел рукой по монограмме, напечатанной на коже. Наконец он сказал: «Это чертовски круто».
Я хлопнул в ладоши. Если уж я получил одобрение всеобщего любимца, значит, очень скоро у моих дверей столпится весь Гарлем. Так и случилось.
Никаких рамок
В Dapper Dan хлынул поток покупателей, которые знали, что Louis Vuitton не делает одежду, а Gucci не делает пиджаки с логотипами. Я же делал что-то новое. Я создавал одежду для Dapper Dan. Я разобрал бренд до самой сути его влияния — логотипа — и переосмыслил это влияние в новом контексте. Мои клиенты хотели покупать это влияние. Им не нужно было ехать за ним в центр города, им не нужно было носить что-то не понравившегося цвета или не подошедшего размера, им не нужно было носить что-то, сделанное кем-то, кто не нашел времени, чтобы узнать их и понять детали их жизни и опыта. В Dapper Danes не было необходимости идти на компромисс.
Когда в магазин пришли Eric B. & Rakim, я мало что знал о них и их музыке. Большинству покупателей нравился рэп, поэтому я обычно ставил рэп в магазине, но сам я предпочитал музыку, на которой вырос, — джаз, R&B и латинскую музыку. Раким еще только окончил школу, но в душе он был мудрее своих лет, и мы сразу нашли общий язык благодаря его менталитету.
Вместе с Эриком Би они только что подписали контракт с Расселом Симмонсом из Island Def Jam. Они хотели сняться на обложку альбома в чем-то особенном, в чем-то, что отразит личности двух молодых чернокожих парней с улицы, парней, которые осмелились назвать свой дебютный альбом «Paid in Full» («Полностью оплачено»). Им нужно было что-то культовое. Для обложки «Paid in Full» я создал две одинаковые черные кожаные куртки с черным принтом Gucci. В качестве деталей на воротнике, манжетах и карманах я использовал принт Gucci на белой коже. На переднюю часть обеих курток я добавил черную и белую кожу, чтобы сделать логотип Gucci с двумя зеркальными «G». Я знал, что в то время в моде были яркие спортивные костюмы в стиле би-боев и кроссовки с широкими шнурками, но я хотел вывести этот образ на следующую ступень эволюции.
Я хотел превратить мальчиков в мужчин.
Пластинка «Paid in Full» была выпущена летом 1987 года и стала огромным хитом, получив через некоторое время платиновый диск. И люди в хип-хоп индустрии начали задавать тот же вопрос, который мучил дилеров годами: «Где ты это взял? Где они это взяли?». Благодаря таким музыкантам, как Eric B & Rakim, рэперы начали понимать, что, нося мою одежду, они могут добиться уважения публики. Но даже тогда я не считал, что они делают мне какое-то одолжение. Задолго до того, как Расселл Симмонс попал в список Forbes, он приходил ко мне в магазин, накачанный «ангельской пылью», и просто пялился на моих сотрудниц.
Если уж на то пошло, то это я оказывал одолжение этим рэперам, делая их похожими на могучих уличных боссов, которые принесли моей одежде популярность. Я был на поколение старше музыкантов, которые представляли золотую эру хип-хопа, и мы видели в этих рэперах не то, что начинал видеть весь остальной мир. Fat Joe работал в закусочной в паре кварталов отсюда. А Андре Харрелл в самом начале существования Uptown Records не мог себе позволить покупать мою одежду для того, чтобы его музыканты надевали ее в своих клипах, поэтому я одалживал ему то, что было в наличии.
Боссы вроде Джека надевали то, что я делал, всего пару раз. Если бы они носили эту одежду чаще, на них бы смотрели косо. Но когда благодаря рэперам моя репутация просочилась в мейнстрим, мне пришлось работать с людьми, у которых не было такого же достатка как у дилеров. Резонанс был хорошим, но это повлияло на то, как я веду дела, и привлекло кучу молодых музыкантов и их фанатов, которым не хватало денег на то, что могли себе позволить дилеры. Помня, как в каком-то универмаге ради костюма попытались обобрать моего отца, я ввел беспроцентную программу отложенных товаров для тех, кто не мог заплатить всю сумму сразу. Они вносили первый взнос, а затем я выставлял их законченные костюмы на витрину.
Авторское право все еще остается несколько запутанной областью, когда речь заходит о присвоении в индустрии моды. Дизайнеры постоянно заимствуют и сэмплируют вещи, черпая вдохновение в разных культурах и друг у друга. В мире искусства все еще более неоднозначно. Карьера Энди Уорхола прочно построена на «товарах-копиях». Действительно, компания Campbell Soup могла бы посадить Уорхола в тюрьму за кражу своего логотипа и извлечение из этого прибыли, но вместо того, чтобы обратиться в суд и конфисковать его работы, они послали ему благодарственное письмо.
Вот что мы чувствовали. Все, для кого я шил одежду, знали, что я делаю что-то оригинальное. Мои клиенты знали, за что они платят, и это был не Louis Vuitton, Gucci. Я взял эстетику исторического бренда и отделил его от стиля Мэдисон-авеню, придав ему ярко выраженный пригородный характер. Я принес эти логотипы туда, куда бренды не хотят приходить, и сделал так, чтобы они хорошо смотрелись на нас. То, что джазовые музыканты делали с обложками своих песен, я сделал с модой. То, что делаю я, невозможно сделать больше нигде. Я не продавал копии товаров. Но бренды смотрели на это по-другому. Закон об интеллектуальной собственности стал очень важен в то время из-за большого количества копий и подделок, которые были доступны. Наверное, кто-то подумал, что я очередной нью-йоркский мошенник, когда узнал, что в Гарлеме есть магазин, который берет на себя смелость покрывать свою одежду их логотипами.
Обыски
Первый налет на мой магазин совершил Louis Vuitton. Однажды в магазин ворвались вооруженные следователи и начали снимать одежду с вешалок, как будто она принадлежала им. Мой адвокат вручил мне их бумаги и объяснил, что товары были конфискованы, потому что я незаконно использовал торговую марку Louis Vuitton. Они сложили всю мою одежду с нашитым на ней символом Louis Vuitton в мусорные мешки и вынесли их на улицу. Они выдали мне документ, в котором говорилось, что вся моя продукция незаконна, хотя на тот момент компания не производила одежду.
В следующий раз, когда ко мне вновь пришли конфисковать Louis Vuitton, я позаботился о том, чтобы перенести всю одежду с их логотипами в подвал. У моего друга была пара собак, и я попросил привести их ко мне. Поэтому когда следователи открыли подвал, собираясь обыскать его, они услышали рык питбулей. Адвокат Louis Vuitton почему-то сразу же решил, что проверять подвал не стоит.
Однако этот трюк не мог работать вечно. Когда расследование наконец прекращалось по просьбе Gucci или MCM, оно начиналось снова. Они пытались разорить меня. Рядом с моим бутиком был пустой магазин, и я стал прятать там свою одежду, но они пришли и туда. Они были безжалостны. Однажды днем, примерно через полчаса после обыска MCM, я заметил агентов, которые только что были у меня в магазине, болтающихся на заправке. То, что я увидел, заставило меня вскипеть от ярости. Они разбирали одежду, которую только что у меня конфисковали. В следующий раз, когда ко мне пришли агенты MCM, я пригласил людей со всего района в свой магазин, сказав: «Забирайте всё, что захотите!»
Из-за этих рейдов я не принимал заказы в нужное время. Люди стали заказывать меньше, чем раньше. Мне нужно было что-то новое, что-то, что заставило бы людей снова заинтересоваться моей одеждой. И тогда я это нашел это на ярмарке.
Это была прекрасная шестиглавая, семицветная, современная компьютерная вышивальная машина от японской компании Barudan размером с «Кадиллак». Продавец рассказал мне, что это лучшая вышивальная машина на рынке, и стоит она почти шесть тысяч долларов. Кроме маленькой лошадки Polo Ralph Lauren ни у кого не было вышитых логотипов. Компьютерная вышивка казалась мне чем-то из будущего. Я мог добавить к своей работе новый аспект утонченности. Эта машина меня поразила.
Я купил Barudan за наличные. Это была одна из самых дорогих покупок в моей жизни. Я чуть не обанкротился, но знал, что если вложусь в работу, то сразу же заработаю больше. Это была инвестиция в будущее моей компании и будущее уличной моды. Она должна была помочь мне преодолеть все трудности. У меня были большие планы по использованию этой машины. В качестве пробного запуска швейной машины я вышила на большом куске ткани имя своего покойного отца, Роберта Дэя. Это был первый раз, когда я использовала эту машину, и, благодаря Fendi, последний.
Адвокаты, которые представляли семью Фенди, были из частной юридической фирмы «Pavia & Harcourt» с Мэдисон-авеню. Одной из восходящих звезд их компании была Соня Сотомайор — пуэрториканский юрист из Бронкса. Позже она, по назначению президента США Барака Обамы, станет первой цветной женщиной в составе Верховного суда. Но в те времена, когда я управлял своим магазином, она занималась частной практикой, и Fendi был ее первым крупным делом в модной индустрии. Она помогала им обыскивать торговцев подделками в Квинсе, и поскольку кто-то, должно быть, узнал, что я использовал логотипы Fendi, Фенди и Сотомайор решили обыскать и меня.
В тот день, когда она пришла ко мне с обыском Fendi, у меня были еще и агенты из MCM. Я всё еще злился после того, как увидел, как команда MCM разбирает на заправке мою одежду, а они, наверное, всё еще злились из-за того, что после их последнего обыска я попросил всех соседей выкрасть у них мою одежду обратно.
Когда люди из MCM начали хватать вещи и складывать их в мусорные мешки, Сотомайор их остановила и сказала, что сначала они должны показать мне постановление суда. Этого требовал закон. Мы стояли и ждали.
Но у них его не оказалось.
«Ну, нет», — сказала Сотомайор. — «Тогда вы не можете этого делать».
И так будущий судья Верховного суда США Соня Сотомайор заставила этих ублюдков вернуть весь товар, который они украли с моих стеллажей.
Я задумался, сколько предыдущих рейдов прошли без необходимых документов. Тогда я начал понимать, что модная индустрия меня обхитрила. Я знал, что они что-то делают не так, но я не был в этом до конца уверен, пока Сотомайор не высказалась в мою защиту и не выгнала команду MCM из моего магазина.
Но ей всё равно пришлось провести обыски, и несмотря на то, что она отнеслась к этому очень сердечно, она хорошо выполняла свою работу, записывая всю информацию и наблюдая за тем, как следователи выносят всё больше мешков с моей одеждой. Обычно я не помню юристов, которые меня обыскивали, но помимо того, что она прогнала агентов MCM, она сказала еще кое-что, что меня зацепило. В магазине висела вещь, которую я только что закончил для Big Daddy Kane. Это было длинное черное пальто Fendi из наппы с воротником-шалькой.
Пока она любовалась пальто, я услышал, как она сказала одному из следователей: «Вау, этому парню нужно работать в центре». Видите, я раньше всех понял, что она будет хорошей судьей.