Cristóbal Balenciaga

Он родился в 1895 году в баскской рыбной деревне Гетария, будучи одним из трех детей, чья мать после ранней смерти мужа содержала семью, работая швеей. Конечно, к сбору фактов более чем 100-летней давности стоит подходить с осторожностью, особенно когда дело касается бедных людей: в отличие от богатых семей, у них не было своих писцов. По этой причине у нас есть сотни раз пересказанная, но официально не подтвержденная история о том, что Баленсиага был не по годам развитым ребенком, восхищавшимся работой своей матери и не отходящим от нее ни на шаг. Считается, что его первое знакомство с модой — в противовес обычной одежде, которую носила его мать — произошло благодаря тому, что однажды на улице он заметил наряд (дизайна Дома Drecoll) местной аристократки, маркизы Каса Торрес, который ему очень понравился, о чем он ей и сообщил. Как гласит легенда, она предложила ему скопировать этот костюм.

Может быть, эта история была хитрым пиар-ходом, который должен был сформировать более приятный облик дизайнера в глазах общественности? В чем можно убедиться безо всяких сомнений, так это в том, что Баленсиаге не нравилась пресса. Он уделял их мнению настолько мало времени, что, пока проходила презентация одной из его коллекций, он уже начинал разрабатывать другую, работая над идеями для следующего сезона и, по-видимому, совершенно не интересуясь тем, что о нем могут написать.

Несмотря на то, что он был падок на молодых мужчин и, как и Диор, имел любовников, его сердце было отдано тканям и контурам. Он создавал изумительные платья, для описания которых едва ли достаточно французского слова «frou-frou». Но поистине особенным дизайнером Баленсиагу сделала его приверженность тейлорингу, в котором он добился той степени мастерства, которую смог постичь лишь Чарльз Джеймс, техническими навыками и бесконечными экспериментами которого Баленсиага восхищался — так же, как и Кристианом Диором. Сюда же можно отнести и Юбера де Живанши, с которым он поддерживал тесные творческие отношения, а также редактора Harper’s Bazaar Кармел Сноу и Диану Вриланд, но на этом список восхищавших его критиков, коллег и друзей заканчивался.

Баленсиага известен как замкнутый интроверт или, по крайней мере, на первый взгляд, строгий аскет, проводящий большую часть рабочего времени за совершенствованием своих силуэтов и линий. Как и Мадлен Вионне, он никогда не делает эскизов и всегда работает непосредственно с тканью. Харди Эмис однажды сказал, что работа модельера заключается в том, чтобы «уважать ткань», что как нельзя лучше иллюстрирует вечную приверженность Баленсиаги своему делу. Давным-давно один из его друзей сказал, что всякий раз, когда Баленсиага не мог заснуть, его можно было найти сидящим у окна, снова и снова складывающим нижнюю часть занавесок, пока проблема не решалась.

Никто, кроме его сотрудников и помощников, не видел ничего, кроме успешной реализации его мечты. Один из них, Андре Курреж, однажды сравнил работу с Кристобалем с жизнью новообращенного, проходящего обучение перед посвящением в духовный сан. Довольно подходящее сравнение, учитывая, что однажды журналист назвал одежду религией Баленсиаги, даже несмотря на то, что тот был преданным католиком и явно во многом вдохновлялся церковью. Нетрудно представить его как подростка в Испании, смотрящего на скульптуры Христа на кресте в окружении святых и ангелов, проявляющего живой интерес к драпировке и складкам одежды.

Первое свое ателье Баленсиага открыл в Сан-Себастьяне перед Первой мировой войной, а второе — в Мадриде в 1920-х годах. Ателье называлось «Eisa» — сокращение от девичьей фамилии ее матери, Эйсагирре. Баленсиага часто ездил в Париж, покупая именитые бренды того времени, такие как Chanel, Vionnet, Leron и Schiaparelli, а по возвращении тщательно разбирал их, изучая производственные процессы и особые «приемы», которые использовал каждый дизайнер в своих моделях одежды.

КРИСТОБАЛЬ БАЛЕНСИАГА СОЗДАЛ БУДУЩЕЕ МОДЫ

Важно помнить, что, как и многие другие современники Баленсиаги, он был самоучкой. Модных школ и учебных заведений не существовало, и девушкам (часто неграмотным) ничего не оставалось, как обучаться шитью. Такую же роль играла и церковь: монахини передавали знания деревенским девушкам, чтобы те могли зарабатывать на жизнь для своих (часто бедных) семей, а тейлорингу и шитью платьев обучались не в теории, а на практике.

Одной из причин, по которой Шанель не осуждала Баленсиагу в числе других кутюрье-гомосексуалов — как, например, его современника Диора (их всех она обвиняла в создании одежды, которая оскорбляла женщин своей вычурностью и неудобством) — было то, что она восхищалась его техническими навыками. Она признавала, что он лучше всех в Париже кроил и шил одежду — и, возможно, даже знала о том, что в каждой коллекции Balenciaga была одна вещь, которую маэстро полностью изготавливал сам — правда, которую, никогда не сообщалось.

Если бы Кристобаль Баленсиага мог увидеть современную моду, он был бы удивлен тем, насколько омолодилась сегодня модная эпоха. Ведь он создавал одежду для конкретного типа женщин. Ожидалось, что они уже достигли определенного возраста и уж явно не могли быть моложе 25 лет — без максимального предела, при условии, что они всё еще могут перемещаться с энергией, грацией и определенным высокомерием. Он не хотел, чтобы его одежду видели на худощавых фигурках. Одна из его vendeuse (продавщиц) успокаивала клиентку, которая призналась в том, что немного прибавила в весе, так: «О, месье только рад дамам с животиком», — однако трудно себе представить, откуда она могла это знать, учитывая, что все примерки в ателье проводились в строжайшей тишине, и Баленсиага делал всё возможное, чтобы избежать встреч со своими клиентами лицом к лицу, и редко сам проводил примерки.

НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ОБРАЗОВ КАК УСЛОВИЕ АНОНИМНОСТИ

Однако дневники и письма этого периода свидетельствуют о том, что из этого правила было одно исключение. Хотя он общался с такими женщинами, как Беттина Баллард, главный редактор Vogue Paris, его круг друзей, похоже, состоял исключительно из Кармел Сноу, главного редактора Harper’s Bazaar, которая дважды в год посещала парижские показы мод. Более того, есть основания полагать, что его знаменитый воротничок — маленький, как воротничок детской рубашки, гордо стоящий на спинке, — изначально был создан именно для нее.

Как кратко описать его многогранную личность и достижения? Его работы называют скульптурой, архитектурой и даже предметами интерьера. Его почитают за «строгую простоту». Но все это относится только к его поздним работам: его одежда конца 30-х — начала 40-х годов сегодня кажется чрезмерно украшенной и утопающей в роскоши. И это касалось не только его дизайна. Только после коллекции Диора 1947 года, получившей название «New Look», Париж стал обращаться к новой элегантности, и Баленсиага последовал его примеру: к началу 1950-х годов оба дизайнера, Диор и Баленсиага были законодателями парижской моды. Тогда же началось и отступление Баленсиаги к анонимности. Он был первым кутюрье, который отошел от правил Синдиката высокой моды: в 1956 году, будучи недовольным американскими подражателями, он показал свою коллекцию на месяц позже официального парижского графика. Это решение объяснялось не своенравием, а желанием сохранить неприкосновенность своих образов. За ним последовал Живанши и даже Ив Сен-Лоран, вскоре запретивший представителям прессы присутствовать на своих шоу.

Баленсиага был одержим. Его одежда создается для того, чтобы нравиться самому дизайнеру, а не клиентам Баленсиаги. Ничто не выходит в свет без одобрения Баленсиаги. В отличие от других модельеров, которые каждый сезон представляют новые идеи, он никаких сюрпризов не преподносил.Все коллекции Баленсиаги — это непрерывная работа, постоянный процесс поиска, разработки идей и работы с тканями, причем он работает обеими руками и часто сам создает лекала. Однако его собственный прорыв произошел в 1952 году.Кармел Сноу описала его новое платье как «полуприталенный силуэт»: спереди оно было довольно облегающим, а сзади — свободным и пышным.

Это стало началом одиночной революции, которая привела к созданию платья-мешка, туник и платьев-рубашек, и в конечном счете вылилось в платья с завышенной талией и мини-юбки Courrèges и Мэри Куант, а также космические фантазии Pierre Cardin. Уже этих примеров достаточно для того, чтобы Баленсиагу можно было по праву назвать настоящим отцом моды конца XX века. На пике его влияния в 50-х и 60-х не было ни одной стильной женщины, не одевавшейся у Баленсиаги — его клиентками были все, начиная от герцогини Виндзорской (Уоллис Симпсон) и заканчивая Мареллой Аньелли. Диана Вриланд рассказывала, что когда Баленсиага закрыл свой бизнес, Мона фон Бисмарк, будучи одной из его самых преданных клиенток, на три дня заперлась в своей вилле на Капри, не в силах представить себе жизнь без его нарядов. Неважно, будь то безумие или верность, в любом случае это кое-что говорит о том, что одежда Balenciaga значила для женщин, хотя цены на нее и были самыми высокими в Париже. Но, конечно, это того стоило — одеваться у человека, который, по словам сэра Сесила Битона, «создал будущее моды».