February 4

Большевизация страны

Мы продолжаем дискуссию с историком Константином Тарасовым о событиях осени 1917-го года, в основном вокруг II Съезда Советов. В предыдущих сериях: мой выпуск про большевизацию советов и ролик про захват власти Лениным, где я говорил про то, что II Съезд «подложный», рецензия Константина Тарасова на него, моя защита, и новый подробный ответ на мою защиту от Константина.

Сразу главное: я был действительно неправ, считая что II Съезд Советов не был санкционирован ВЦИК с самого начала. Да, действительно, ещё 24-го сентября ВЦИК официально объявил о созыве Съезда. Больше того, это решение говорит о том, что выборы на Съезд были более-менее представительными, и, несмотря на то что некоторые Советы бойкотировали выборы, а где-то выборы проходили с нарушениями, нельзя сказать что это был междусобойчик большевиков, созванный большевиками из большевиков для большевиков.

А теперь немного подробностей. Константин справедливо замечает, что подсчёты количества делегатов-большевиков или эсеров в Советах — не показатель. Выборы проводились не по партийным спискам, и делегаты не придерживались партийной или фракционной дисциплины. Совершенно обыкновенным были случаи, когда поддерживающий эсеров или меньшевиков делегат за несколько месяцев левел и начинал голосовать за предложения большевиков. Собственно говоря, именно поэтому в сентябре, после провала выступления Корнилова, в столичных Советах, безо всяких перевыборов делегатов, было переизбрано руководство и вместо умеренных социалистов во главе этих органов встали большевики. То же самое происходило в большей или меньшей степени по всей стране.

Означает ли это, что полевевшие делегаты полностью перенимали идеи большевиков? Тоже нет, потому что они опять-таки не подчинялись фракционной дисциплине. Довольно интересный разбор опубликовала газета Известия 1 октября 1917-го года, то есть уже после назначения созыва II Съезда. Они проанализировали резолюции, которые приходили во ВЦИК. Из 169-ти резолюций только в 13-ти есть требование перехода всей власти к Советам (справедливости ради, только в 41 резолюции вообще ставился вопрос об источнике власти). Так или иначе на самом Съезде делегаты большинством проголосовали за это решение — то ли за месяц они решили что переход власти к Советам действительно необходим, то ли не считали нужным говорить об этом в сентябре.

Съезд был созван, тем не менее, не из-за изменений политической ситуации в стране, которая требует переизбрать ВЦИК и не для решения каких-либо общеполитических вопросов — он был созван конкретно для политического оформления перехода власти к большевикам. И он был созван под политическим давлением большевиков поскольку в Советах они (или их идеи) начали доминировать. Большевики филигранно вели игру, убедив в результате и Советы, и делегатов Съезда о необходимости перехода власти к Советам — что тоже оказалось обманом, потому что власть перешла не к Советам, а конкретно к большевикам (об этом в конце).

Разговоры о том, что переход власти к СНК нелегален, поскольку ВЦИК не давал права Съезду решать такие вопросы, можно считать разговором в пользу бедных. Если Съезд легален и легитимен, то решения Съезда, очевидно, легитимнее чем решения ВЦИК. Но вопрос в другом — имел ли вообще Съезд право менять верховную власть в стране?

Вопрос этот тоже в пользу бедных, поскольку ситуация революционная. Временное правительство тоже никто не избирал, и СНК точно выглядит легитимнее, чем Временное Правительство. Но ведь Учредительное Собрание показало, что большинство страны поддерживают не большевиков, а эсеров? Опять-таки нельзя считать что это делает СНК нелегитимным. Идея о максимальном народном представительстве и демократическом волеизъявлении — это идея интеллигентов. Крестьяне и рабочие по всей стране не обязательно считают, что так и должно быть, они, скорее всего, об этом глубоко и не задумывались.

Но, конечно, все вышеизложенное ясно показывает, что большевики совершенно точно не были сторонниками демократии и не собирались учитывать мнение народа. Больше того, правые большевики были против вооруженного переворота, и даже сам Ленин был готов на коалиционное правительство с левыми эсерами. Но играм в демократию Ленин предпочёл силовой метод, и власть была захвачена с оружием в руках.

II Съезд, таким образом, потребовался для политического оформления этого захвата власти. Да, без Съезда Ленину было бы сложнее удержать власть. Но Ленин, получается, не просто не доверял демократии, он не доверял даже такой куцей и подконтрольной демократии, как II Съезд. Большевики воспользовались узким окном возможностей осенью 1917-го года — между провалом Корниловского выступления и выборами в УС — для того чтобы захватить власть в тот момент, когда имели максимум поддержки (около 25% по стране, если судить по выборам в УС).

Смену власти в октябре при этом действительно спокойно приняла вся страна. Я считал, что это произошло из-за общей усталости и некоторой потери интереса к политике (данные фиксируют общее уменьшение количества избирателей за весь 1917-й год), но Константин Тарасов убедительно показал, что на местах Советы были, в большинстве своём, приняли решения II Съезда.

Возможно, власть большевиков в конце 1917-го года ещё сложно назвать диктатурой, но я тут не удержусь и напомню о самом первом решении СНК. Оно касается не национализации фабрик или банков и не отмены частной собственности. Это был «Декрет о печати», который вводил в стране цензуру.

Захватив власть, большевики совершенно не собирались её отдавать. Они не отдали её Учредительному Собранию. Они не стали почему-то созывать III Съезд ещё через полгода, хотя, конечно, за начало 1918-го политическая ситуация в стране поменялась не меньше, чем с июня по октябрь 1917-го. III Съезд, если что, был созван только в 1925-м году, когда победа большевиков в Гражданской войне стала очевидной. Больше того, уже в июне 1918-го года большевики столкнулись с тем, что не могут выиграть выборы даже в Петросовет, и для этого им пришлось прибегать к манипуляциям нормами:

«...один и тот же большевик, не работающий на заводе, может выбирать 5 раз, а именно: как член заводского комитета за всех ранее работав­ших на заводе рабочих и как член профессионального союза, как член Совета профессиональных союзов, как член районного Совета и как член районной советской конференции; при этом фабрично-заводской комитет мертвого завода, состоящий, напр[имер], из 5 лиц, выбирает столько же делегатов, как и завод, на котором работает до 1000 человек. Эта позорнейшая избирательная механи­ка топит голоса действительных избранников пролетариата в массе советских чиновников».

То есть, подытоживая:

а) Большевики не представляли интересы народа и не собирались их представлять (кто бы мог подумать)

б) II Съезд легален и легитимен, но, тем не менее, нужен был большевикам только для политического оформления перехода власти к СНК

Из пункта б следует, что мне нужно переписать выпуск про большевизацию советов (я этим займусь в межсезонье), а в описание к ролику на ютубе добавлено уведомление об ошибке (поскольку переснять ролик нереально).

Спасибо за это Константину Тарасову