«Хочу, чтобы все знали: мы самая тяжелая группа в мире!»
Лидер группы Slaughter to Prevail Александр Шиколай — о том, что такое дэткор и как с его помощью покорить весь мир
Как появилась группа Slaughter to Prevail?
Когда мне было 14 лет, я начал регулярно заниматься так называемым экстремальным вокалом. Меня вдохновляли несколько групп, исполнявших песни в жанре дэткор. Я собирал ребят из Екатеринбурга и пытался с ними играть, хотя было довольно тяжело найти единомышленников, которые бы так же горели идеей и стремились достичь успеха, как и я.
Параллельно с попытками создать собственную группу начал вести персональный канал на YouTube. Однажды мне написал английский гитарист Джек Симмонс с предложением объединиться. Он прослушал несколько моих треков и увидел во мне потенциал хорошего вокалиста. Тем временем я нашел для будущего коллектива барабанщика, басиста и еще одного гитариста. Так в 2014 году появилась Slaughter to Prevail.
Сейчас можно сказать, что нас знают во всем мире. Недавно прошел большой тур по Азии — Япония, Китай, Вьетнам, даже Таиланд — и мы собирали полные залы по несколько тысяч человек. Кстати, более 80% наших фанатов родом из США.
Что представляет собой жанр дэткор?
Проще всего назвать его одной из разновидностей heavy metal, но в сто раз тяжелее, чем, например, всем известная группа Metallica. В рамках жанра дэткор к вокалисту предъявляются два требования: он должен уметь «гроулить» и «скримить». «Гроулить» — значит расщеплять свой вокал на низкочастотные вибрации, которые создаются ложными связками*. Получающиеся звуки похожи на мощное басовое рычание. «Скрим» — от английского scream — «кричать», тут все понятно. Поэтому, к слову, иногда нам говорят, что мы не спели, а наорали песню. Со стороны обывателя это выглядит именно так, но я не обижаюсь. Людям нужно время, чтобы привыкнуть к такой музыке.
*Ложные связки — мышечные складки, расположенные над истинными голосовыми связками
Так завелось, что в основном дэткорные вокалисты татуированы с головы до ног, они выступают активными фронтменами группы, во время концерта много работают с публикой, прыгают-бегают. Это очень энергичная музыка.
Какие композиции вы бы посоветовали тем, кто хочет познакомиться с этим жанром?
Наша самая популярная песня называется Demolisher, у нее более 50 млн прослушиваний на Spotify. Для нашего жанра это очень большие цифры — но мне кажется, что не предельные. Также рекомендую трек Unanswered группы Suicide Silence — считается, что именно с этой композиции началась эпоха дэткора.
Как вы обнаружили в себе талант исполнения песен в сверхнизкой тональности?
Не было такого, что я однажды проснулся и осознал свои способности. Мне понадобились годы тренировок, усердной и тяжелой работы над вокалом. При этом никаких уроков или другой информации в интернете попросту не было! Приходилось каждый день практиковаться, изучать других вокалистов, ориентироваться на них — и так ежедневно на протяжении 5–6 лет. Поскольку я очень этим горел, с годами у меня начало получаться. На сегодняшний день я этим занимаюсь около 15 лет.
Конечно, у каждого человека своя генетика, структура голосовых связок. Безусловно, это влияет на уровень предрасположенности к тяжелому вокалу, но чтобы исполнять дэткор на профессиональном уровне, чтобы делать это красиво, ярко, жестко, нужно очень долго и упорно тренироваться. Это настоящее ремесло!
Как родители относились к вашему увлечению?
Естественно, они относились к этому несерьезно, думали, что мне нужно сосредоточиться на более важных целях, о будущем думать. Однако я хочу им сказать спасибо за то, что они мне хотя бы не мешали этим заниматься.
Я в целом рос трудным ребенком, но при этом упертым и целеустремленным. И мне очень повезло в том, что я именно в подростковом возрасте нашел свое призвание, понял, чем хочу заниматься в жизни и что мне для этого нужно делать.
Я видел фронтмена какой-нибудь группы и старался ему подражать: делал себе татуировки, копировал манеру поведения на сцене и общения с людьми. Со временем начал привносить в образ что-то уникальное.
Вы упомянули, что основная ваша фан-база сосредоточена в США. Как вы это себе объясняете с учетом того, что многие ваши песни записаны частично на русском?
Для американцев это не проблема, а диковинка. К тому же не забывайте, что Америка была построена иммигрантами. Я живу в США во Флориде уже второй год и могу спокойно не говорить на английском, поскольку там очень большое русскоязычное комьюнити. И это встречается не только во Флориде — вся Америка такая. Практически у всех есть какой-то языковой барьер, если они не во втором поколении. Поэтому никого там не смущают русские тексты в песнях.
Как вы восстанавливаетесь после концертов?
Обычный спокойный отдых. Во время туров мы играем по ночам, а утром и днем находимся в дороге. От такого тяжелого графика и постоянных выступлений устают не только связки, но и, в первую очередь, тело и центральная нервная система. Организм требует восстановления, и если этим не заниматься, то через несколько лет начнут вылезать разные побочные эффекты и болячки. После 30 лет надо особенно следить за своим организмом, поскольку от этого будет зависеть, как долго ты сможешь выступать.
Успех Slaughter to Prevail во многом связан с популярностью вашего личного YouTube-канала, на котором почти 1,2 млн подписчиков. Почему вы решили его завести?
Я его завел во времена своей работы на различных металлургических и прочих заводах в Екатеринбурге. К тому моменту я уже успел постоять у всех литейных станков, побыть помощником главного механика, контролером ОТК. Потом мне предложили выучиться и стать инженером-конструктором и со временем перейти на офисную работу.
В обеденный перерыв и свободное время я изучал записи различных групп, а потом стал делать каверы: снимал себя на камеру и выкладывал ролики сначала во «ВКонтакте», потом на YouTube. Мне повезло, что первый же ролик с моим тяжелым вокалом завирусился, и люди стали активно подписываться. Я благодарен онлайн-платформам и соцсетям, позволяющим быть кем угодно и стать известным без услуг маркетологов, продюсеров, банков и др. Кстати, у меня есть и канал на TikTok, но почему-то ролики на нем набирают меньше просмотров, чем видео сторонних людей со мной...
У вас есть бизнес по производству масок, в которых вы играете.
Да, я искал способ выделиться, выглядеть круче на сцене. И в этом я вновь не стал изобретать велосипед. Например, все участники популярной нью-метал группы Slipknot выступают в масках, и они не первые и не последние, кто так делает. В подростковом возрасте я фанател от «Человека-паука» и всегда хотел придумать свой костюм. Когда я подрабатывал в качалке, у меня было много свободного времени, и я стал рисовать эскизы. Потом нашел ребят в Сочи, согласившихся сделать прототип маски. Все расходы уложились приблизительно в 10 тыс. рублей.
Нашему гитаристу Джеку идея изначально не понравилась, но я продолжал выступать в маске и записывать в ней ролики для YouTube. Люди заметили и оценили, стали спрашивать, где можно приобрести такую же. В итоге года с 2016-го я начал ее производить и продавать. С тех пор ее дизайн улучшился, и сейчас это полноценный бизнес-проект, на котором заняты несколько человек, включая моего друга: он следит за процессом. Не вдаваясь в цифры, скажу, что мы продаем очень много таких масок, и в начале существования Slaughter to Prevail доход от них помогал нам покрывать часть расходов. С ростом популярности группы увеличивается и выручка от масок.
А до них вы занимались бизнесом или инвестициями?
Благодаря каналу на YouTube я собрал вокруг себя лояльную аудиторию, с удовольствием покупавшую мой мерч — на первых порах это были персональные футболки. Продал 100 штук — закрыл на месяц-два расходы на еду. К слову, спустя полгода после старта продаж купил себе подержанный Mercedes E-класса.
При этом я не стал монетизировать свой канал через рекламную платформу YouTube. Когда я попытался это сделать, обнаружились подводные камни: при перепевке чужого материала возникали ограничения в рамках авторских прав, и приходилось часть дохода отдавать создателям. В итоге со всеми расходами мне доставалось процентов 20–30, что было слишком мало, поэтому я отключил монетизацию.
Году в 2013–2014-м я уволился с должности инженера-конструктора. На тот момент на канале было порядка 50 тыс. лояльных подписчиков, готовых поддержать меня покупкой мерча. Решил пойти ва-банк: полностью посвятить себя творчеству. Параллельно я занимался бизнес-процессами: искал поставщиков тканей, специалистов по печати, изучал ведение ИП, налогообложение и т.д.
Потом я открыл кофейню, стал продавать кофе навынос. Сейчас этим делом занимается сестра. Также инвестировал в бургерную, типографию, но эти проекты провалились. Если ты занимаешься бизнесом, ты должен заниматься им постоянно, что противоречило моим долгосрочным целям.
Поэтому сейчас я полностью посвящаю себя музыке. Не скрою: я хорошо зарабатываю и могу часть прибыли инвестировать в свое развитие, в клипы, звукозапись и т.д.
Какие у вас долгосрочные планы?
Завоевать этот мир нашей музыкой, сделать ее более понятной для простого слушателя, но остаться при этом в диапазоне экстремального звучания. Хочу, чтобы все знали: мы самая тяжелая и популярная группа в мире!