История крипты: откуда она взялась, что значит и почему важна (Ч.2)

Это перевод статьи The Crypto Story, опубликованной в журнале Bloomberg Businessweek в октябре 2022 года. Статья заняла целый номер и насчитывает 40 тысяч слов, поэтому Gagarin Crypto публикует перевод в 4 частях. Первую, третью и четвёртую части можно прочитать в соседних постах этого блога.

Оригинальную статью всё ещё можно прочитать здесь.

Тех же, кому комфортнее читать на русском языке, приглашаем к скроллу👇

II. Что это значит?

Что ж, здорово. Я довольно подробно описал принцип работы биткойна, который придумал Сатоши Накамото. Но давайте сделаем шаг назад: что именно он изобрел?

Самый простой ответ — он изобрел биткойн.

На пике 2021 года общая стоимость биткоина в мире составляла более 1 триллиона долларов. О нем написаны тысячи статей, у него много инвесторов, поклонников и верующих. Некоторых из этих людей называют «биткойн-максималистами»; они считают, что единственная действительно интересная и ценная вещь в мире криптовалют — это биткоин. Эти люди могут закончить читать статью на этом абзаце. Про биткоин мы выяснили.

Однако я хочу продолжить. Я хочу поговорить о различных способах обобщения изобретения Сатоши. Есть разные способы интерпретации того, что он задумывал и чего добился, и каждая интерпретация указывает на разные направления развития криптовалют.

A. Средство накопления стоимости

Если говорить в минимально обобщённых терминах о биткойне, это выглядит примерно так: Сатоши изобрел технологию, позволяющую людям посылать друг другу числа. Это не так бессмысленно, как может показаться. До Сатоши я мог написать вам письмо с текстом «132,51», но у вас не было возможности узнать, есть ли у меня на компьютере 132,51 или я уже отправил их кому-то другому. И у вас не было возможности доказать другим людям, что на вашем компьютере есть 132,51 и вы можете их отправить.

Параграф выше звучит глупо, потому что так оно и есть. У вас на компьютере определенно есть 132,51, а также любое другое мыслимое число; компьютеры могут генерировать числа произвольно и более или менее бесплатно. Откройте электронную таблицу, введите «132,51» — вот и всё, что нужно сделать. В некотором смысле, технологическое достижение Биткойна заключается в том, что он создал децентрализованный способ создания дефицита на компьютерах. Биткойн продемонстрировал способ, с помощью которого я могу послать вам компьютерное сообщение так, что у вас оно будет, а у меня — нет. Этим способом можно перемещать между людьми элементы компьютерной информации таким образом, чтобы ограничить их предложение и передать владение.

Но технологическое достижение — это еще не вся история, возможно, даже не самая важная часть. Безумие биткойна заключается не в том, что Сатоши изобрел способ, позволяющий людям посылать друг другу какие-то цифры и называть их платежами. Оно в том, что люди действительно стали воспринимать эти цифры как реальные платежи.

В технологии самой по себе нет ничего такого, что могло привести к такому результату. Люди могли прочитать вайтпейпер и сказать: «Да, это классный способ отправлять платежи, но проблема в том, что вы отправляете не доллары, а то, что вы только что придумали, а кому это нужно?». Поначалу большинство из них так и говорили. Но многие в итоге решили, что биткоин имеет ценность.

Это странно! Сатоши был таким, и достаточно людей были такими, поэтому теперь криптовалюта — это бизнес на триллион долларов. Этот социальный факт, что биткойн был принят миллионами людей как имеющий большую ценность, возможно, является самой впечатляющей вещью в нём, гораздо более важной, чем использование хэширования.

i. Шиткоины

Вот еще одно чрезвычайно простое обобщение Биткойна: вы можете создать произвольный токен, который будет торговаться электронным способом. Если вы это сделаете, люди могут заплатить за него ненулевую сумму денег. Стоит попробовать, да?

Когда биткойн стал более заметным и ценным, появилась целая волна криптовалют, которые иногда были вариациями на тему биткойна, а иногда просто ленивыми клонами. Шиткоины (от англ. shitcoin — «говномонета») — это самое подходящее название для них.

В 2013 году два программиста создали криптовалюту и прилепили к ней логотип Doge, мема про говорящую собаку породы шиба ину. Они назвали ее Dogecoin, и это была пародия на бум шиткоинов. Сегодня эта криптовалюта стоит около 8 миллиардов долларов. Я не стану объяснять вам, как так вышло. Никто не станет. Ребята, которые придумали Dogecoin, сами этого не понимают; один из них писал в Twitter, что ненавидит своё создание. Но наверное, если вы придумываете произвольный токен, который торгуется электронно, и надеетесь, что люди будут покупать его без особой причины, хотя бы сделайте его забавным. Наклейте на него говорящую собаку; дайте людям повод для шуток.

Кстати, вот забавный аргумент, который выдвигался против биткойна в самом начале его существования:

Количество биткойнов ограничено.
Однако ПО биткойна имеет открытый исходный код и он может быть очень просто клонирован.
Если цена биткойна поднимется выше, например, 100 долларов, кто-то просто изобретет Blitcoin, который будет точной копией биткойна.
Биткойн произволен, и Блиткойн произволен, поэтому нет никаких причин, чтобы Блиткойн торговался с большим дисконтом по отношению к Биткойну.
Это приведет к снижению стоимости Биткойна: любой здравомыслящий человек скорее заплатит 90 долларов за Блиткойн, чем 105 долларов за Биткойн, поскольку это одно и то же, но одно дешевле.
Таким образом, существует бесконечное количество биткойна или вещей, которые в точности похожи на него, поэтому стоимость биткойна не может вырасти слишком высоко.

Этот аргумент оказался почти во всём ошибочным. В социальном плане криптовалюты — это координационная игра; люди хотят иметь те монеты, которые хотят иметь другие люди, и некая абстрактная техническая эквивалентность не делает одну криптовалюту хорошей заменой другой. Социальное признание, легитимность — вот что делает криптовалюту ценной, и вы не можете просто скопировать код, чтобы её добиться.

Это показательный факт: ценность биткойна заключается не в элегантности кода, а в социальном признании. Вещь, которая работает точно так же, как биткойн, но не имеет родословной биткойна — не произошла от генезисного блока Сатоши, а была просто придумана каким-то подражателем — имела бы ту же технологию, но не имела бы той ценности.

ii. Некоррелированный актив

Вот еще одно обобщенное описание Биткойна:

Сатоши создал произвольный токен, который торгуется в электронном виде по некоторой цене.
Его цена может быть высокой и волатильной.
Цена произвольного токена... произвольна?

Возможно, это звучит не очень понятно. Но это очень интересно с точки зрения теории финансов. Современная портфельная теория показывает, что добавление в портфель некоррелированного актива может повысить доходность и снизить риск. Крупные учреждения будут инвестировать в лесополосы, дорожные сборы или страхование от ураганов, потому что они думают, что эти активы не будут вести себя так же, как акции или облигации, что они диверсифицируют портфель, что они будут держаться даже в мире, где акции падают.

Биткойн интересен институциональным инвесторам в той степени, в которой его цена 1) главным образом растёт, хотя и с большим количеством взлетов и падений по пути, и 2) растёт или падает по произвольным причинам, не связанным с доходами корпораций или мировой экономикой.

Существуют различные варианты этого тезиса. Например:

Биткойн не просто некоррелирован с обычными финансовыми инструментами — он является хеджем от инфляции. Если Федеральная резервная система будет бездумно печатать деньги, доллар потеряет в цене, но биткойн имеет ограниченное предложение и сохранит свою стоимость даже тогда, когда доллар будет обесцениваться от инфляции.
Биткойн — это как золото, только более удобное. Стоимость золота также несколько произвольна, но это средство накопления стоимости, которое не привязано к доходам корпораций и политике центрального банка. Инвесторы, которым нравится золото, должны покупать биткойн.

По крайней мере, так говорили некоторые люди. На практике оказалось, что цена биткойна довольно сильно коррелирует с фондовым рынком, особенно с технологическими акциями. Биткойн оказался не особенно эффективным средством хеджирования инфляции: его цена росла в годы, когда инфляция в США была низкой, а в 2022 году она упала, хотя инфляция выросла. Хорошей моделью цен на криптовалюты может быть то, что они растут во время общих спекулятивных пузырей, когда растут цены на акции, а затем падают, когда эти пузыри лопаются. Это не слишком привлекательная история для инвесторов, стремящихся к диверсификации. Им ведь нужен товар, который растет, когда пузыри схлопываются!

iii. GameStop

Простая история GameStop заключается в том, что некоторым людям в Интернете понравились акции компании.

Я не собираюсь подробно останавливаться на феномене «мем-акции». Но одним из важных возможных последствий первого обобщения Биткойна (о том, что произвольный торгуемый электронный токен может стать ценным только потому, что люди этого хотят) стало то, что оно навсегда порвало шаблон относительно финансов в целом.

До появления биткойна было принято говорить, что цена акции представляет собой ожидание рынка относительно текущей стоимости будущих денежных потоков бизнеса. Но у биткойна нет денежных потоков; его цена представляет собой то, что люди готовы за него заплатить. Тем не менее, его рыночная цена высока и колеблется; многие люди разбогатели, покупая биткойн. Поэтому другие скопировали эту модель, и спекуляция «чистыми», абстрактными, дефицитными электронными токенами стала большим бизнесом.

Акция — это дефицитный электронный токен. Не только! Например, ещё это притязание на денежные потоки или нечто в таком духе. Но суть всё равно одна — это электронный токен, который существует в более или менее ограниченном количестве. Если вы и ваши друзья в Интернете хотите шутить и инвестировать на основе этих шуток, то, в зависимости от вашего чувства юмора и того, в каком чате вы находитесь, вы можете купить либо Dogecoin, либо акции GameStop, и для ваших целей это не такие уж разные вещи.

B. Распределенный компьютер

Вот еще одно, совсем другое обобщение биткойна. В своей наиболее выраженной форме оно приписывается программисту Виталику Бутерину, еще одному колоритному персонажу, которого мы не будем тут обсуждать. Оно выглядит следующим образом:

Блокчейн выполняет функции большого разросшегося компьютера. В частности, он хранит базу данных о транзакциях Биткойна.
У этого компьютера есть несколько интересных свойств. Он распределен: данные хранятся не на одной конкретной машине, а между множеством узлов. Блокчейн создает механизм, позволяющий убедиться, что все узлы согласны с тем, что написано в базе данных. Он децентрализован: базой данных управляют разные люди на отдельных машинах. Он безопасен и финален: благодаря тому, что транзакции зашифрованы в блоках, никто не может вернуться в базу данных и изменить транзакцию, совершенную на прошлой неделе. Он не требует доверия и разрешений: любой желающий может загрузить блокчейн или майнить Биткойн. Механизм майнинга дает людям стимул сотрудничать и конкурировать друг с другом, чтобы поддерживать базу данных в безопасном и актуальном состоянии.
Но это не очень хороший компьютер. В основном он просто хранит список платежей.
ДАВАЙТЕ СДЕЛАЕМ ТО ЖЕ САМОЕ, НО ХОРОШО.

i. Ethereum

Компьютер, который изобрел Виталик, называется Ethereum, или виртуальная машина Ethereum. Это виртуальный компьютер, распределенный между тысячами резервных узлов. Каждый узел знает «состояние» (state) компьютера — то, что находится в его памяти, и каждая транзакция в системе обновляет это состояние.

Ethereum работает во многом подобно Биткоину: люди создают транзакции, транслируют их в сеть, транзакции включаются в блок, блоки объединяются в цепочку, все могут видеть каждую транзакцию и т. д. Валюта блокчейна Ethereum называется... по-разному. По-русски её часто называют «Эфир», хотя иногда люди говорят Ethereum, а часто пишут просто ETH. Точно так же Биткойн иногда называют BTC.

Но если транзакции в Биткоине сводятся в основном к отправке платежей, то в Ethereum возможны более широкие действия. Ethereum, как я уже сказал — это большой виртуальный компьютер, и вы посылаете ему инструкции, которые он может выполнять. Например, они могут звучат так: «Отправить 10 эфиров с адреса X на адрес Y». В памяти компьютера хранится база данных адресов Ethereum и количество эфира на каждом из них, и вы можете приказать компьютеру обновить базу данных.

Но это ещё не всё: вы можете писать программы для запуска на этом компьютере, чтобы делать что-то автоматически. К примеру, программа может выглядеть следующим образом: Отправить 10 эфиров на адрес Y, если произойдет что-то. Алиса и Боб могут захотеть сделать ставку на футбольный матч, или на президентские выборы, или на цену эфира. Для этого они могут написать программу для виртуальной машины Ethereum. Программа будет иметь свой собственный счет в сети, где она сможет хранить эфир, а ее логика программирования будет гласить что-то вроде «если Jets выиграют в воскресенье», или «если Джо Байден победит на выборах», или «если 1 ноября эфир будет торговаться выше 1500 долларов», «тогда отправь деньги с этого счета Алисе; в противном случае отправь их Бобу». Алиса и Боб могут отправить по одному эфиру на этот счет, и они будут там болтаться, пока не станут известны результаты матчей, выборов или цена эфира. А затем, когда программа получит ответ на свой вопрос, она автоматически разрешит пари и отправит два эфира победителю.

Как программа это проверяет? Стандартное решение в криптовалюте называется «оракулом». Это программа, которая периодически запрашивает какую-либо компанию или веб-сайт, отслеживающий соответствующую информацию (результаты выборов, счет в футболе, погоду и т.д.), и публикует ответ в блокчейне Ethereum. По сути, оракул — это способ передачи информации из внешнего мира (реального мира или просто интернета) в блокчейн.

Или у вас может быть алгоритм, который говорит: «Если кто-то пошлет один эфир этой программе, программа отправит ему в ответ что-то приятное». «Что-то приятное» здесь довольно туманно, и часто так и есть на практике, но в теории вознаграждением может быть все, что можно вложить в эту компьютерную программу. Например, «отправь мне один эфир, и я отправлю тебе обратно цифровую фотографию обезьяны». Звучит как шутка, но некоторое время цифровые фотографии обезьян продавались на Ethereum за миллионы долларов. Есть также служба имен Ethereum, или ENS (Ethereum Name Service), которая позволяет людям регистрировать доменные имена типа matthewlevine.eth и использовать их в сети Ethereum. Вы отправляете эфир в программу ENS, и она регистрирует это имя на вас — вы ей деньги, она вам домен.

Стандартная аналогия здесь — торговый автомат. Это компьютер из реального мира, в который вы можете засунуть доллар и получить обратно то, что захотите. Вы не ведете переговоры с торговым автоматом и не обсуждаете с ним погоду. Он полностью автоматизирован. Программа заставляет его детерминировано реагировать на то, что вы кладете деньги и нажимаете на кнопки.

В мире криптовалют такие программы называются «смарт-контрактами» (от англ. smart contract — «умный контракт»). Название немного неудачное. Смарт-контракт — это компьютерная программа, которая работает на блокчейне. Некоторые смарт-контракты действительно выглядят как контракты. Ставка Алисы и Боба на цену эфира очень похожа на финансовый дериватив, который определенно является контрактом. Некоторые смарт-контракты похожи на торговые автоматы. Они просто сидят и ждут, пока люди положат в них деньги, а затем «выплевывают» обратно товары. Торговый автомат — это не совсем обычный контракт, но это транзакция, и людям, которые любят философствовать о контрактах, нравится думать о торговых автоматах.

Но некоторые смарт-контракты выглядят просто как компьютерные программы. Поэтому значение тут более общее, чем предполагает название. В вайтпейпере Ethereum Виталик Бутерин писал:

«Обратите внимание, что "контракты" в Ethereum не следует рассматривать как нечто, что должно быть "выполнено" или "соблюдено"; скорее, они больше похожи на "автономных агентов", которые живут внутри среды исполнения Ethereum, всегда выполняя определенный фрагмент кода, когда их "вызывают" сообщением или транзакцией, и имея прямой контроль над собственным балансом эфира и собственным хранилищем ключей/значений для отслеживания постоянных переменных».

Существуют ограничения: Ethereum — это распределенный компьютер, но у него нет клавиатуры и монитора. Было бы трудно играть в Call of Duty на виртуальной машине Ethereum. Но блокчейн и смарт-контракты Ethereum могут служить своего рода бэкендом для других типов программ. Разработчики создают на Ethereum и других блокчейнах «даппы» (от англ. dapps, decentralised apps), или децентрализованные приложения. Это компьютерные программы, которые в основном работают в Интернете (возможно, на каком-то централизованном или облачном сервере), но хранят некоторые из основных данных в блокчейне. Вы играете в компьютерную игру, а атрибуты вашего персонажа хранятся на блокчейне. Обычная программа на серверах игровой компании отображает меч персонажа на вашем экране, но тот факт, что у него есть меч, хранится в блокчейне.

Еще одно ограничение — это довольно медленный компьютер. Способ выполнения программ в Ethereum заключается в том, что вы рассылаете инструкции тысячам узлов сети, и каждый из них выполняет инструкции и достигает консенсуса по их результатам. На все это требуется время. Ваша программа должна выполняться тысячи раз на тысячах компьютеров.

Компьютеры и сетевые соединения в наши дни довольно быстры, и компьютер Ethereum достаточно быстр для многих целей, например, для передачи эфира или хранения базы данных персонажей компьютерных игр. Но вы не сможете использовать такую архитектуру компьютера для чрезвычайно чувствительных ко времени и требующих больших вычислений приложений. Вы не захотите, чтобы, например, самоуправляемый автомобиль работал на виртуальной машине Ethereum. Нет ничего хорошего в том, чтобы тысячи компьютеров по всему миру избыточно вычисляли, как далеко вы находитесь от того, чтобы сбить кого-то, прежде чем успеете затормозить.

ii. Proof of Stake / Доказательство доли владения

Этот распределенный компьютер, виртуальная машина Ethereum, заимствует свой базовый дизайн у биткоина. Есть блоки, которые видны всем. Они соединены в цепочку, транзакции подписываются закрытыми ключами, все хешируется и т.д. Однако помимо отправки денег людям вы можете отправлять компьютерные инструкции в блокчейн, и блокчейн будет их выполнять.

Это означает, что существуют тысячи компьютеров, каждый из которых управляет узлами сети Ethereum, и все эти компьютеры согласуют, что происходит в сети, кто кому отправил деньги и какие компьютерные инструкции когда были выполнены. Тот факт, что Ethereum является распределенным виртуальным компьютером, означает, что все эти реальные компьютеры должны прийти к консенсусу относительно того, какие операции когда выполняются. Это стало возможным благодаря тому, что биткойн показал, как децентрализованная компьютерная сеть может прийти к консенсусу. Вот эта часть про хэширование, майнинга, нонсы и электричества: это механизм консенсуса биткойна, «доказательство работы» ( Proof-of-Work, PoW).

До 2022 года PoW также был механизмом консенсуса Ethereum. Были некоторые технические различия, но основная механика была довольно схожей. Майнеры вычисляли хэши данных блока, и тот, кто первым находил нужный хэш, добывал блок и получал вознаграждение. Поскольку этот процесс был дорогим и тратил много ресурсов, он демонстрировал приверженность участников экосистеме. Но сам процесс использования ресурсов потреблял много энергии и был неэффективен.

Поэтому 15 сентября 2022 года, после нескольких лет планирования, Ethereum перешел на новый механизм консенсуса: теперь он использует то, что называется «доказательством доли владения» (Proof-of-Stake, PoS). Основные идеи остались прежними. Люди совершают транзакции и передают их в сеть Ethereum. Куча компьютеров — в PoW они называются «майнерами», в PoS — «валидаторами» — работают над тем, чтобы собрать эти транзакции в официальный упорядоченный список, называемый блокчейном. Майнером/валидатором может стать любой человек с компьютером; протокол открыт для всех. Но майнеры/валидаторы должны доказать свою приверженность системе, чтобы добывать/валидировать блоки. В PoW способ доказать это — использовать много электроэнергии для хэширования. В PoS способ доказать это — иметь много эфира.

Немного упрощая, общая механика такова:

Любой может добровольно стать валидатором, «заложив» часть валюты сети — депонировав ее в специальный смарт-контракт, (в простонародье «застейкав», от англ. Staking). В Ethereum, чтобы стать валидатором, нужно заложить 32 эфира (около $60 тыс. при цене эфира в $2 тыс.).
Валидаторы получают транзакции по мере их поступления и собирают их в блоки.
Через определенные промежутки времени (скажем, каждые 12 секунд) один валидатор случайным образом выбирается для предложения блока, а другой набор валидаторов выбирается для рассмотрения предложенного блока и голосования по нему.
Случайно выбранные валидаторы договариваются о том, добавлять ли блок в цепочку. если все выполняют свою работу честно и добросовестно, они в основном согласятся, и блок будет добавлен.
Валидаторы получают вознаграждение в эфире.
Если валидатор действует нечестно или «ленится» — предлагает неправильные блоки или не может предложить или проголосовать по блокам, или если кто-то выключает компьютер, на котором работает валидатор — у него могут отобрать часть или всю его долю в качестве штрафа. (Примечание от Gagarin: такой процесс называется слэшингом)

Такова концепция, но на деле процесс не является настолько «ручным», каким кажется при описании. Никто не сидит и не проверяет каждую транзакцию, мучаясь над тем, верна ли она. Валидаторы просто запускают программное обеспечение Ethereum. Все это происходит почти автоматически, и вы можете запустить его на ноутбуке со стабильным подключением к электросети и интернету. Главным расходом станет покупка эфира на $60 тыс., однако за исключением этого внести свой вклад в достижение консенсуса несложно. Трудно с ним спорить. Но быть честным валидатором довольно просто.

Когда мы обсуждали майнинг по принципу «доказательства работы», я сказал, что криптовалютные системы созданы для того, чтобы работать на основе консенсуса между людьми, имеющими экономическую заинтересованность в системе. Системы PoW демонстрируют экономическую заинтересованность ловким косвенным способом: вы покупаете кучу компьютерного оборудования, оплачиваете много электроэнергии и проводите кучу вычислений, чтобы доказать, что вам действительно важен биткойн. Системы PoS демонстрируют экономическую заинтересованность напрямую: вы просто вкладываете много денег в Ethereum и размещаете их в виде «облигаций», что доказывает, что вам не все равно.

Этот способ более эффективен в двух отношениях. Во-первых, он использует меньше электроэнергии. Сжигать много электричества для выполнения триллионов бессмысленных математических расчетов в секунду в условиях глобального потепления кажется глупым. Доказательство доли не использует, в первом приближении, никакой электроэнергии. Вы просто храните список транзакций, и вам нужно составить этот список один раз, а не 200 квинтиллионов раз. Переход на PoS сократил потребление энергии Ethereum примерно на 99,95%.

Во-вторых, PoS более непосредственно измеряет вашу долю в системе. Вы демонстрируете свою заинтересованность, 1) владея эфиром и 2) подвергая его риску для подтверждения транзакций. Чтобы взять под контроль систему PoS и злоупотреблять ею в неблаговидных целях, вам нужно владеть большим количеством эфира, а чем его у вас больше, тем меньше становится смысл ломать эту систему. «Доказательство доли может обеспечить в 20 раз больше безопасности за те же деньги», — утверждает Виталик.

В системе все еще есть компьютерное оборудование — вам нужно запускать программное обеспечение для составления и проверки транзакций — но его немного; опять же, это может быть ноутбук. Капиталовложения делаются не в компьютеры, а в соответствующую криптовалюту. Транзакция очень близка к: «Инвестируй много криптовалюты, а потом получай от неё проценты (напоминалка: это называется «стейкинг»)

Можно еще больше упростить себе задачу. Вместо того чтобы загружать программное обеспечение для запуска полноценного узла валидатора Ethereum и вносить 32 эфира, вы можете передать свои эфиры кому-то другому (такой процесс называется «делегированием») и позволить ему стать валидатором. Эфиров в таком случае не обязательно должно быть 32: объединившись с другими, у вас будет достаточно средств, чтобы отправить эфир в стейкинг, подтверждать транзакции и получать комиссии. А затем каждый из участников может получить свою долю от этих сборов.

И на самом деле, значительная часть валидации Ethereum проходит через криптовалютные биржи, такие как Coinbase, Kraken и Binance, которые предлагают стейкинг в качестве продукта для своих клиентов. Клиенты, которые и так хранят свои эфиры на бирже, вполне могут позволить ей стейкать за них и заработать немного процентов.

Да: проценты. Если вы вкладываете криптовалюту в пул стейкинга («пул» — от англ. pool — это когда группа людей объединяет ресурсы для достижения общей цели), для вас это выглядит как получение процентов на криптовалюту. У вас есть 100 токенов, вы блокируете их в смарт-контракте на некоторое время и получаете обратно 104 токена. Процедура валидации транзакций происходит в фоновом режиме, и вам не нужно об этом беспокоиться. Вы просто получаете процентный доход на свои средства — на данный момент чуть меньше 4% — от того кол-ва крипты, что вы блокировали. Однако прежде чем сравнивать это с пассивным доходом от облигаций, помните, что проценты выплачиваются в волатильном эфире.

Так, криптовалюта нашла новый способ создания доходности. Есть и другие, о них мы поговорим позже, — в криптовалютах существует целый бизнес по «доходному фермерству» — но это (стейкинг) один из главных. Вы можете положить свою криптовалюту на счет, и она будет давать вам проценты. Не по той причине, по которой это обычно делают банки, которые ссужают ваши деньги другим клиентам, а потому что вы своим небольшим способом помогаете поддерживать безопасность «бухгалтерской книги» транзакций.

iii. Газ

Еще одно различие между Ethereum и Bitcoin заключается в том, что в Ethereum комиссия за транзакцию имеет гораздо большее значение.

Основная причина в том, что каждая транзакция в Bitcoin более или менее одинакова: «X отправляет Y биткойнов на Z». В Ethereum же есть такие транзакции, как «Запустить эту сложную компьютерную программу с 10 000 шагов». Это занимает больше времени. Тысячи узлов в сети Ethereum должны выполнить и подтвердить каждый вычислительный шаг каждого контракта. Если контракт требует большого количества шагов, то он будет использовать гораздо больше времени и компьютерных ресурсов валидаторов. Если он требует бесконечного количества шагов, это приведет к краху всей системы.

Для решения этой проблемы в Ethereum существует «газ» — плата, которую люди и смарт-контракты платят за вычисления. В каждой транзакции указывается 1) максимальный лимит газа (по сути, количество вычислительных шагов) и 2) цена за единицу газа. Если транзакция израсходовала весь газ — если для ее выполнения требуется больше шагов, чем предусмотрено лимитом, — она терпит неудачу (и все равно платит за газ). Это удерживает людей от отправки сверхдлинных транзакций, которые засоряют сеть, и абсолютно исключает возможность засорения сети навсегда.

В раннем Ethereum плата за газ, а также встроенные вознаграждения за майнинг выплачивались майнеру, добывшему блок. После перехода на PoS встроенные вознаграждения стали меньше (потому что быть валидатором гораздо дешевле, чем майнером, поэтому вам не нужно столько платить). И теперь часть платы за газ «сжигается» (Эфир просто исчезает) вместо того, чтобы выплачиваться валидаторам. Основной результат заключается в том, что эфир в целом платит меньше за безопасность при PoS, чем раньше.

Тем не менее, сборы за газ все еще существуют, и часть из них все еще идет валидаторам. И вообще говоря, чем больше вы предлагаете заплатить за газ, тем быстрее будет выполнена ваша транзакция: если сеть Ethereum перегружена, заплатив больше за газ, вы получаете приоритет при выполнении. Это общий компьютер, где вы можете заплатить больше, чтобы быть первым.

iv. Токены

● ERC-20

В Ethereum смарт-контрактами можно создавать новые криптовалюты. Эти криптовалюты обычно называют «токенами». Зачем это нужно? Об одной из причин мы уже говорили: вы можете создать произвольный токен, который будет торговаться в электронном виде. Если вы это сделаете, люди могут заплатить за него ненулевую сумму денег. Стоит попробовать, не так ли?

В Ethereum это сделать чрезвычайно просто. Вайтпейпер Ethereum включает фрагмент кода из четырех строк «для реализации системы токенов». Благодаря этому появился токен Shiba (примечание от Gagarin: на момент перевода статьи капитализация токена SHIB составляет $4,5 млрд), который называет себя «децентрализованным токеном мемов, который превратился в динамично развивающуюся экосистему». Это Dogecoin, но на Ethereum. У него есть «Гав-пейпер».

Однако есть много других причин для создания криптовалют. Если вы создаете какое-то приложение, которое выполняет определенную функцию в системе Ethereum, и хотите брать с людей деньги за выполнение этой функции, какую плату вы назначите? Или если вы создадите торговую площадку, которая соединит людей, которые делают что-то, с людьми, которым нужно это «что-то», какие «деньги» должны использовать эти люди для расчётов?

Доллары — это возможный ответ, хотя и странный для криптовалют: доллары США живут не в блокчейне, а на банковских счетах. Эфир — самый очевидный ответ: вы создали приложение на Ethereum, значит, должны принимать оплату в его валюте. Но самым популярным ответом является следующий: вы должны принимать платежи в своей собственной валюте. Люди, которые добавляют ценность вашему сервису, должны получать оплату в вашем собственном специальном токене; люди, которые пользуются сервисом, должны платить за него в этом же токене. И тогда, если услуга взлетит, токен может стать более ценным.

Мы подробнее обсудим эту идею позже. Пока же я просто скажу, что в Ethereum есть стандарт для реализации таких токенов, он называется ERC-20. И когда на блокчейне Ethereum появляются децентрализованные приложения, велика вероятность того, что в них будет указано, что у них есть токен ERC-20.

Одно из важнейших свойств токена ERC-20 заключается в том, что он взаимозаменяем — как доллары, биткоин или эфир. Если я создам токен ERC-20 под названием Mattcoin и выпущу миллиард Mattcoin, каждый из этих миллиардов токенов будет работать одинаково и будет абсолютно взаимозаменяем. Все они торгуются по одной и той же цене, и никто не хочет получить какой-то конкретный идентифицированный Mattcoin.

● ERC-721

Однако есть и другой способ создания токенов. Можно иметь серию токенов, каждый из которых имеет номер. Токен №1 в серии отличается от токена №99 в том смысле, что токен №1 имеет номер 1, а токен №99 — номер 99. Такой токен обычно называют невзаимозаменяемым токеном, или NFT (Non-Fungible Token). Самый популярный стандарт Ethereum для NFT называется ERC-721.

Позвольте мне привести небольшую цитату из стандарта :

«ERC-721 вводит стандарт для NFT. Другими словами, этот тип токена уникален и может иметь другую ценность, чем другой токен из того же смарт-контракта, возможно, из-за его возраста, редкости или даже чего-то другого, например, его визуального вида. Погодите, визуального?

Да! Все NFT имеют [числовую] переменную под названием tokenId, поэтому для любого контракта ERC-721 пара «адрес контракта-tokenId» должна быть глобально уникальной. При этом дапп (dApp, «децентрализованное приложение») может иметь «конвертер», который использует tokenId в качестве входных данных и выводит изображение чего-то крутого, например, зомби, оружия, навыков или удивительных котят!»

Посмотрите, насколько минималистичен этот стандарт, несмотря на упоминания зомби и котят. NFT состоит из серии пронумерованных токенов, и единственное, что делает его NFT, это то, что он имеет в поле tokenId номер, отличный от других токенов той же серии.

Если вы хотите, то можете представить себе, что это другое число делает его чем-то крутым, например, зомби или котенком! Или если есть компьютерная программа — или Ethereum дапп — которая смотрит на ваш номер и говорит: «О, да, этот номер соответствует зомби с зелеными волосами и шрамом на правой щеке», то компьютерная программа вольна сказать это — и даже предоставить вам изображение этого зомби — и вы вольны в это поверить.

Мы еще вернемся к этому.

v. ICO

Вот еще одно важное различие между Ethereum и Bitcoin. Биткойн никогда не собирал деньги, а Ethereum собирал.

Вы можете считать Bitcoin более или менее открытым продуктом страсти одного анонимного парня, которому очень нравится криптография. Затраты на создание базовой системы Биткойна составили только время Сатоши, которым он пожертвовал. Затем он добыл первые биткоины и, возможно, стал супербогатым, но это было потом.

Ethereum было построить немного сложнее. Виталик Бутерин является интеллектуальным лидером Ethereum, но у него была куча соучредителей. Были юридические лица. Были программисты. Они тратили на это много времени. Им приходилось платить за доставку еды.

Можно представить, как Виталик сказал: «Хорошо, мы — компания, мы — Ethereum Inc., мы собираемся запустить блокчейн Ethereum и зарабатывать на нем деньги, и мы будем продавать акции Ethereum Inc., чтобы собрать деньги на создание блокчейна. Продадим 20% Ethereum Inc. за наличные, получим деньги, построим блокчейн и, не знаю, будем получать роялти. Ethereum Inc. будет получать 0,01% с каждой транзакции Ethereum».

Ethereum был известным и широко разрекламированным проектом еще до его запуска, и он легко мог бы найти инвесторов, но не стал этого делать по философским и экономическим причинам. Его создатели хотели создать децентрализованную экосистему блокчейна, и если бы она принадлежала корпорации, то они не достигли бы своей цели. Поэтому они не продавали акции. Они продавали токены. В июле 2014 года они продали около 60 млн эфиров «по цене 1000-2000 эфиров за BTC для финансирования организации Ethereum и оплаты разработки», как говорится в техническом документе. В общей сложности они получили около $18,3 млн, и все это до того, как сама технология была запущена. Генезисный блок Ethereum был добыт в июле 2015 года. Сегодня в обращении находится в общей сложности около 120 млн эфиров. Часть из них, как и биткоин, получена в результате майнинга или, теперь уже, валидации. Но почти половина была куплена еще до запуска Ethereum людьми, которые хотели сделать ставку на его успех.

Камила Руссо в своей книге об Ethereum пишет:

«Была опробована совершенно новая модель финансирования. Модель, в которой разношерстная группа воинственных хакеров без бизнес-плана и живого продукта, не говоря уже о пользователях или доходах, смогла собрать миллионы долларов от тысяч людей со всего мира. Раньше любому, кто хотел купить акции крупных технологических компаний, таких как Facebook или Google, требовался счет в американском банке; еще сложнее обстояли дела у тех, кто хотел инвестировать в стартапы, не вышедшие на публичные рынки. Теперь любой мог стать инвестором одной из самых передовых технологических компаний. Все, что для этого требовалось, — подключение к интернету и хотя бы 0,01 биткоина».

Для тех инвесторов все сложилось удачно; те 60 миллионов эфиров сегодня стоят миллиарды долларов. Но как «совершенно новая модель финансирования» она оказалась неоднозначной. Многие, особенно регуляторы рынка ценных бумаг, считают, что это хорошо, что стартапы не могут привлекать деньги от широкой публики, не имея хотя бы бизнес-плана. И в определенном смысле эта продажа — «предварительный майнинг» эфиров, или «первичное размещение монет» (Initial Coin Offering, ICO) — стала первородным грехом криптовалют как инструмента финансирования. Многие другие криптокоманды скопировали подход Ethereum и написали туманные планы по созданию каких-то проектов, а затем собрали деньги путем предварительной продажи токенов, которые будут полезны, если проект когда-нибудь осуществится. Возможная аналогия заключается в том, что ICO — это «как если бы братья Райт продавали воздушные мили для финансирования изобретения самолета». Но не все добрались до изобретения самолета.

В 2017 году был бум ICO, когда множество проектов собрали много денег, продавая токены, которые так и не оказались полезными. Когда разношерстные группы хакеров без бизнес-плана могут собрать миллионы долларов у любого человека с доступом в интернет, они все так и сделают. Вероятность того, что любой из этих небизнес-планов окажется успешным, невелика. Вероятность того, что любой конкретный план окажется мошенничеством, высока.

vi. Другие «цепочки»

● Слои, трилеммы

Основные идеи Ethereum — распределенный компьютер, смарт-контракты, даппы, новые токены и т.д. — получили широкое распространение в криптовалюте. Сейчас Ether — вторая по величине криптовалюта, далеко позади биткоина и далеко впереди всего остального.

Но у него много конкурентов: Если вы создаете смарт-контракты, есть много других блокчейнов, где вы можете их запустить, включая BNB Chain, Solana, Avalanche, Cardano, Tezos, Polkadot, Algorand, Tron и Terra 2.0 (Terra 1.0 рухнула в 2022 году, бывает и так).

Эти платформы, как Bitcoin и Ethereum, называются «блокчейнами первого уровня», то есть они полностью отделены друг от друга; каждый блокчейн первого уровня ведет свою собственную бухгалтерскую книгу. Они конкурируют друг с другом так же, как и другие технологические платформы, утверждая, что предлагают лучшую производительность, лучшую среду для разработчиков, лучший стиль программирования, лучшие инструменты.

Известная проблема в криптовалюте — это «трилемма блокчейна». Блокчейн хочет быть масштабируемым (быстро обрабатывать большое количество транзакций), децентрализованным (не зависеть от нескольких доверенных сторон) и безопасным (меньшинство компьютеров в сети не может успешно атаковать его). Но, говорит трилемма, вы можете выбрать только два из трех.

Биткойн и Ethereum выбрали децентрализацию и безопасность, что делает их довольно медленными компьютерами. Другие блокчейны быстрее, но более централизованы. Если ваш механизм консенсуса звучит так: «Мы доверяем шести компьютерам проверять все транзакции», — то это будет быстрее, чем алгоритм доказательства работы Bitcoin. Но если кто-то взломает эти шесть компьютеров, берегитесь.

Люди, работающие над децентрализованными и безопасными блокчейнами, проводят много времени, думая о масштабировании. Часто это касается так называемых систем второго уровня, которые строятся поверх технологий первого уровня, таких как Bitcoin и Ethereum. Например, в Bitcoin есть Lightning Network — платежная система второго уровня, которая позволяет людям на блокчейне биткоина осуществлять платежи друг другу, не пропуская их через блокчейн (прим. Gagarin: в простонародье это называется «офчейн» — «вне цепочки»). Это делает платежи быстрее и дешевле, а для безопасности они периодически всё-таки проходят в блокчейне.

Большая часть размышлений об Ethereum в эти дни посвящена тому, как увеличить его масштабируемость, чтобы он мог быстро и дешево выполнять большое количество транзакций — это необходимое условие для создания универсального мирового компьютера или, откровенно говоря, даже просто платежной системы, способной конкурировать с кредитными картами. Большая часть действий здесь связана с системами второго уровня, которые специализируются на проведении некоторых видов транзакций вне основного блокчейна Ethereum (где пространство ограничено и дорого), а затем сохраняют в нём результаты ( безопасно и неизменяемо).

● Мосты и обёртки

Некоторые люди в криптовалюте верны одному блокчейну: это максималисты Биткойна, Ethereum, Avalanche или Solana. Однако они становятся универсальными игроками. Им нравится покупать много токенов на многих блокчейнах, потому что они видят преимущества во многих блокчейн-платформах, или потому что им нравятся растущие графики.

Одним из результатов этого является то, что иногда вам нужно получить токен одного блокчейна на другом блокчейне. Это часто встречается в децентрализованных финансах, или DeFi (Decentralized Finance), системе криптобирж и финансовых продуктов, которые живут на блокчейнах. Если вы пишете смарт-контракты для торговли токенами на блокчейне, эти смарт-контракты — компьютерные программы — должны работать на одном конкретном блокчейне. Но вы, возможно, не захотите ограничиваться токенами этого блокчейна. В конце концов, вы создаете биржу. Возможно, вы захотите написать программу на блокчейне Ethereum для торговли биткоином или программу на Solana для торговли эфиром. Допустим, вы хотите написать смарт-контракт на Solana, чтобы обменять немного ETH на SOL (токен Solana). Как вы это сделаете?

Никак. Ваш эфир живет в блокчейне Ethereum. «У вас есть эфир» — это факт в бухгалтерской книге на этом блокчейне. В блокчейне Solana нет никаких записей об этом. У Ethereum также нет никаких записей о токенах Solana. Это все несовместимые, отдельные системы. Это снова отдельные банки, реестры собственности и автотранспортные средства.

Такой ответ раздражает и не может быть принят, поэтому существуют обходные пути. Главный из них называется «мостом» (от англ. bridge). Мост — это, как правило, смарт-контракт на одном блокчейне, смарт-контракт на другом блокчейне и некая доверенная компьютерная программа, которая находится между ними и передает сообщения. Если вы хотите обменять эфир на SOL, вы находите подходящий мост. Затем вы отправляете свой эфир смарт-контракту моста в Ethereum, который его блокирует: с точки зрения блокчейна Ethereum, ваш эфир теперь принадлежит мосту. Компьютерная программа моста видит это и оповещает свой смарт-контракт на Solana, который выдает вам эквивалент эфира на другом блокчейне.

«Эквивалентом эфира» может быть некоторое количество SOL по текущему курсу обмена Ether/SOL. Но обычный подход заключается в том, чтобы взять эфир на Ethereum и вернуть вам «обернутый эфир» (wETH, wrapped ETH) на Solana. Обернутый Эфир — это токен, выпущенный смарт-контрактом моста на блокчейне Solana, позволяющий затребовать эфир моста на блокчейне Ethereum. Это, так сказать, эфир в сети Solana.

Мосты — это печально известные места риска в криптовалюте. В контракте большого моста будет заперто много криптовалюты, ему придется регулярно отправлять и получать токены от незнакомых людей и взаимодействовать между различными средами. Если вы сможете найти ошибку в мосте, то сможете заработать много денег. Люди делают это довольно регулярно. Фактически самый крупный мост Solana/Ethereum называется Wormhole; в 2022 году он был взломан, в результате чего было украдено около $320 млн в wETH.

C. Медленная база данных

Вот несколько иное обобщение биткойна:

Вот вы создали распределенную базу данных.
Эта база обладает некоторыми удивительными свойствами. Она распределенная, децентрализованная, безопасная, не требующая доверия и разрешений (trustless и permissionless).
Ваша база данных отслеживает владение электронными монетами.
Что если мы создадим подобную базу данных для отслеживания прав собственности на другие вещи?

i. Карта и территория

«Современная жизнь в значительной степени состоит из записей в базах данных», — сказал я, а затем перечислил несколько баз данных, начиная с денег. Я не просто так начал с денег, и Сатоши тоже. Доллар — это запись в списке долларов. Если у вас есть доллары, то это запись в базе данных вашего банка о том, сколько их у вас. Эта запись и есть доллары. У банка нет мешков с золотом или большого ящика с бумажной валютой, на которые ссылается база данных. У него есть только сама база.

Это еще более верно для биткойна. Бумажных биткойнов вообще не существует. Если бухгалтерская книга биткойна говорит, что у вас есть биткойн, значит, он у вас есть. Это все, что представляет собой биткойн.

Однако почти никакие другие вещи не работают подобным образом. Если вы владеете домом, то в некотором юридическом смысле главное, чем вы владеете, — это запись в реестре собственности. Но в гораздо более важном смысле ваше главное владение — это сам дом. Если он сгорит, вы не сможете в нём спать.

И наоборот, если кто-то ночью пробрался в реестр собственности и подсунул новый документ о том, что он владеет вашим домом, а затем явился к вам, чтобы выгнать, вы можете резонно возразить: «Но здесь все мои вещи», или «Но у меня есть ключи от замков», или «Но все мои соседи знают, что я здесь живу», или «Но этот адрес указан в моих водительских правах», и вы могли бы убедить всех — шерифа, суд, вашего ипотечного кредитора — что на самом деле дом принадлежит вам, а акт составлен неверно. Реестр собственности не является окончательным для владения домом в той степени, в какой бухгалтерская книга биткойна является окончательной для владения биткойном.

Но идея размещения важных баз данных о реальных вещах на блокчейне — сейчас не стоит слишком беспокоиться о том, о каком именно блокчейне речь — обладает большой привлекательностью. Люди постоянно говорят о переносе реестров недвижимости, грузовых деклараций или выбросов углекислого газа на блокчейн.

Это привлекательно, потому что, будучи базой данных, блокчейн обладает некоторыми приятными свойствами. Важные публичные блокчейны, такие как Bitcoin и Ethereum, безопасны, открыты и не требуют разрешений. Любой может доказать, что владеет биткойном, и это право собственности не может быть произвольно отменено.

И любой может создавать эти системы.

Если вы хотите создать биржу на Ethereum, вы можете просто сделать это; блокчейн публичен, а стандарты для создания программ Ethereum открыты. Построить новую систему для покупки домов чрезвычайно сложно. Вам потребуется привлечь множество банков, реестров собственности и оценщиков. Но если бы каким-то образом дома были перенесены в блокчейн, это навсегда обеспечило бы возможность инноваций: каждый мог бы создавать программы, биржи, деривативы и интерфейсы для покупки домов, и лучшие из них могли бы выиграть.

Проблема в том, что дома не могут жить на блокчейне. Они живут в реальном мире. Они могут сгореть и все такое. Соединение электронного артефакта на блокчейне — токена house — с его референтом в реальном мире — домом — философски и практически сложно.

Как установить эту связь — во многом нерешенная проблема, и, вполне возможно, неразрешимая, но в то же время важная. Финансовая система криптовалют хорошо развита и имеет ряд преимуществ в открытости и инновациях по сравнению с традиционной. Если бы можно было включить физический мир в эту финансовую систему, получилось бы нечто крутое.

ii. Корпоративный блокчейн

Менее амбициозная версия этого заключается в следующем. Банки уже ведут множество баз данных для отслеживания множества вещей: долларов на банковских счетах, кредитов, ценных бумаг, деривативных контрактов и других всевозможных вещей. Некоторые из этих баз данных работают медленно, некоторые написаны на языке Cobol, а некоторые требуют обмена факсами для проведения транзакций. Было бы неплохо, если бы эти базы данных были быстрее и могли эффективно общаться друг с другом. Было бы неплохо, если бы база данных JPMorgan Chase могла общаться с базой Goldman Sachs, если бы не было ручного и спорного процесса согласования сделок между банками.

В 2010 году, если вы были кредитным трейдером в банке и думали: «Фу, наши системы для торговли кредитами такие медленные и неуклюжие», — и вошли в кабинет генерального директора и сказали: «Мы должны потратить десятки миллионов долларов на найм высококлассных программистов для создания новой системы торговли кредитами, и мы должны создать консорциум с нашими конкурентами и клиентами, где мы все согласимся использовать одну и ту же систему торговли кредитами, потому что это сделает мою жизнь проще и устранит много расходов на бэк-офис". Генеральный директор, вероятно, сказал бы что-то вроде: «Кто вы?», «Убирайтесь из моего офиса» и «Вы уволены».

Но в 2017 году, если бы вы были кредитным трейдером в банке, или консультантом по блокчейну, или просто человеком с улицы, зашли в кабинет генерального директора банка и выкрикнули слово «БЛОКЧЕЙН!», генеральный директор вручил бы вам мешок денег. Многие и многие люди воспользовались этим. На какое-то время "блокчейн" стал самым сексуальным словом в финансах, и банки наперегонки объявляли о своих блокчейн-инициативах.

И не только банки. Например,у компании Maersk есть блокчейн-платформа TradeLens, созданная совместно с IBM, которую она рекламирует для управления доставками и цепочками поставок. Австралийская биржа ценных бумаг объявила, что заменит свою торговую систему на блокчейн, хотя и продолжает откладывать этот шаг.

Честно говоря, эти идеи часто оказывались туманными, но в целом мы говорим о «разрешенных» (от англ. permissioned), или частных блокчейнах. Большие публичные блокчейны, как правило, не нравятся банкирам. Публичность всех транзакций — это не только хорошо для безопасности (каждый может проверить, все ли правильно), но и плохо (если ваши транзакции должны быть секретными). Кроме того, это просто неприятно с точки зрения регулирования. «Кто следит за правильностью записей о ваших транзакциях?» — спросит банковский регулятор, а банк ответит: «Ну, мы точно не знаем, но думаем, что это какие-то майнинговые пулы в России». Регуляторы от такого ответа занервничают.

Но многие из основных идей блокчейна — записи о каждой транзакции, которые проверяются каждым компьютером в сети — могут быть реализованы в частном порядке, если вы соберетесь с 11 своими друзьями и договоритесь, что будете совершать транзакции друг с другом.

D. Web3

Важным фактом о биткойне является то, что это одновременно и технологический метод отправки денег, и сами деньги. То есть биткойн — это компьютерная система для отправки биткойнов, и биткойн — это то, что отправляет система биткойн.

Часть того, что происходит в криптовалюте, относится к технологиям: люди используют идеи блокчейна, смарт-контрактов и т.д. для создания программного обеспечения. Часть того, что происходит в криптовалюте, связана с деньгами: люди звонят своим брокерам, чтобы сделать ставку на то, что цены на криптовалютные токены вырастут.

Но многое из того, что происходит в криптовалюте, связано и с тем, и с другим: в широком смысле, это называется Web3. Идея заключается в том, что первоначальный веб был ранним развитием интернета, когда люди создавали децентрализованные открытые протоколы, контролируемые сообществом. «Веб 2.0», или «Веб2», — это когда крупные технологические компании более или менее захватили интернет; теперь ваш онлайн опыт в значительной степени опосредован Facebook, Google, Apple и Amazon, и они зарабатывают на этом кучу денег. Ни один открытый децентрализованный проект не сможет конкурировать с ними. Но Веб3 — это когда люди снова создадут децентрализованные открытые протоколы для интернета, контролируемые сообществом, и также заработают много денег. Потому что децентрализованные протоколы не будут принадлежать крупным технологическим компаниям, но они также не будут бесплатными и принадлежать «никому». Они будут принадлежать пользователям.

Шучу: они будут принадлежать венчурным капиталистам, которые покупают токены в этих проектах на ранних стадиях и потому являются самыми большими сторонниками Web3. Но также и их пользователям.

i. Токены и токеномика

Подумайте о том, что вы получаете, когда покупаете биткойн. Вы получаете единицу «цифровой наличности»: можно послать биткойн кому-то другому, чтобы купить сэндвич или что-нибудь еще. Если эта «цифровая наличность» приживется, то многие люди будут принимать биткойн за бутерброды, и купленная вами валюта станет очень полезной.

Но еще одна вещь, которую вы получаете, — это доля в проекте Bitcoin. Не доля реальных акций, но все же шанс получить прибыль от успеха биткойна. Если эта цифровая наличность будет иметь успех, то многие захотят использовать биткойн для покупки бутербродов, и на него будет большой спрос. Но в мире будет существовать только 21 миллион биткойнов. Поэтому каждый из них будет дорожать по мере того, как все больше людей будут использовать биткойн в качестве способа перевода цифровых денег.

У этой логики всегда были изъяны. Удобная валюта для перевода цифровых денег имеет стабильную стоимость, а рост стоимости биткойна делает его не очень полезным в качестве валюты: если ваши биткойны продолжают расти в цене, вам не стоит тратить их на бутерброды. Известна история о парне, который в мае 2010 года потратил 10 000 биткойнов на покупку двух больших пицц в качестве доказательства идеи, что с помощью биткойнов можно покупать пиццу. Сегодня эти 10 000 BTC стоили бы около 200 миллионов долларов.Биткойн как дорожающий актив будет плохой валютой. Тем не менее, в целом подход оправдал себя: биткойн достаточно часто используется для цифровой передачи ценности, поэтому его ранние последователи разбогатели.

Это ключевая финансовая инновация криптовалют: эффективная система, позволяющая сделать клиентов бизнеса одновременно и его акционерами.

Многие криптопроекты имеют такую базовую структуру. Filecoin — это децентрализованная система хранения файлов, где вы можете платить за хранение своих файлов или получать деньги за хранение файлов для кого-то другого. Helium — это децентрализованная система для точек доступа Wi-Fi, где вы можете получать деньги за управление точкой доступа или платить за доступ к ней. Существуют видеоигры типа Axie Infinity, где вы платите за токены, чтобы играть в игру, и получаете вознаграждение в токенах игры. Участие в системе делает вас одновременно инвестором и пользователем.

У этой идеи мощный потенциал, потому что криптовалюты — это бизнес сетевых эффектов. Многие криптовалютные проекты полезны настолько, насколько много людей ими пользуется. Биткойн — полезная платежная система, если у многих людей есть биткойн и они принимают его к оплате. Ethereum — полезная вычислительная система, если многие люди создают приложения на Ethereum. Если вы создадите децентрализованную финансовую биржу или одноранговый рынок, или что-то еще на базе Ethereum, это будет полезно, если будет использоваться многими люди.

Трудно построить с нуля бизнес с сетевым эффектом. Первые пользователи такого бизнеса мало что получат от него, потому что сети еще нет. Придётся подождать, пока пользователей станет больше. В экономике криптовалютных токенов все наоборот. Первые пользователи криптопроектов получают токены по дешевке, и если впоследствии проект взлетит, токены будут стоить очень много. Теперь есть преимущество в том, чтобы быть ранним. Иногда это называют «эффектом токенов».

Многие заявления, сделанные о Web3, сводятся к тому, чтобы принять эту базовую идею за чистую монету, предположить, что она хороша, и применить ее амбициозными способами. Одна из проблем заключается в том, что для большинства потребителей процесс регистрации будет обескураживающим — как правило, недостаточно просто достать кредитную карту и вступить в игру. Возможно, вам придется купить эфир на бирже, затем использовать мост для подключения к адресу игры, затем обменять эфир на другие токены, необходимые для покупки персонажей, сражений и всего остального.

Другой проблемой является стремление к токенизации предприятий, не имеющих очевидных сетевых эффектов. В июле 2022 года Esquire опубликовал статью о том, как «Криптореволюция хочет переосмыслить книги»:

«Что если бы вы могли владеть долей в «Гарри Поттере»? Что если бы серия книг функционировала как публично торгуемая компания, в которой отдельные лица могли бы покупать «акции», и по мере развития франшизы эти «акции» становились бы все более ценными? Если бы это было так, то тот, кто купил всего три процента акций «Гарри Поттера» в самом начале, сейчас был бы миллиардером.

Только представьте, как это повлияет на впечатления от чтения. Внезапно поход в Barnes & Noble станет возможностью для инвестиций. Первые читатели могут заметить «следующую большую вещь» и сделать взнос в 100 долларов, который превратится в 10 000 или даже 100 000 долларов, если популярность книги возрастет. Если бы читатели могли владеть процентом от франшизы, у них появился бы стимул помочь этой книге добиться успеха. Они могли бы завести аккаунт на TikTok, чтобы продвигать книгу через BookTok, или использовать свои режиссерские таланты, чтобы адаптировать ее для экранизации. Потому что все это увеличит стоимость их первоначальных инвестиций».

Может прозвучать не слишком удачно, но в каком-то смысле каждый Web3-проект — это одновременно Понци. Здесь я использую слово «Понци» в широком смысле, в котором его часто используют люди на рынках: как инвестиции, в которых большинство нынешних инвесторов просто делают ставку на то, что цена будет расти, потому что приходят новые покупатели. Предприятия или проекты могут быть абсолютно законными и реальными, но инвестиционная модель заключается в том, что новые покупатели расплачиваются со старыми.

Зачем вам покупать токены, чтобы зарегистрироваться в Web3-конкуренте Facebook? Возможно, вам просто нравится продукт. Но, вероятно, хотя бы отчасти вы хотите разбогатеть на токенах, продав их кому-то другому. Почему вы думаете, что кто-то другой купит токены? Потому что вы думаете, что им понравится продукт? Или потому, что вы думаете, что они планируют разбогатеть, продав их следующему дураку? И чем это закончится?

Дрор Полег, пишущий о бизнесе и технологиях, написал в своём блоге пост о Web3, о котором я часто думаю. Он называется «Ода Понци».

ii. DAO

Здесь я должен упомянуть еще несколько концепций Web3. Одна из них — DAO, обычно произносится как "dow" («дау»), что означает «децентрализованная автономная организация» (decentralized autonomous organization). На самом деле DAO не являются децентрализованными автономными организациями. Поначалу люди думали, что это так. «Эта компания работает автоматически с помощью смарт-контрактов без вмешательства человека», — говорили они. — «Такого еще не было в истории человечества». Но нет. Единственное, что работает автоматически без вмешательства человека, — это смарт-контракт. А DAO — это способ разрозненным людям скоординироваться и проголосовать на блокчейне, осуществляя контроль над «общими» деньгами или протоколом.

Другими словами, DAO — это... компания? Просто обычная компания? У неё есть акционеры, которые вкладывают деньги и контролируют ее. С той оговоркой, что в обмен на деньги они получают токены. Акционеры могут голосовать. Но DAO отличаются от обычных компаний тем, что акционеры (держатели токенов) обычно голосуют по большему количеству вопросов: часто существует отдельный чат в Discord, где люди могут предлагать идеи для DAO, и есть процедуры для проведения голосования. В то время как американские публичные компании позволяют акционерам голосовать только очень ограниченными и символическими способами, DAO, как правило, позволяют держателям токенов голосовать по самым разным вопросам и часто дают им достаточно много реального контроля над компанией. В этом отношении DAO больше похожи на партнерства, чем на публичные корпорации.

Некоторые DAO являются механизмами управления для крупных децентрализованных финансовых приложений, таких как криптобиржи, и отвечают за установление политики и параметров их работы. Другие DAO — это просто чудаковатые выходки. ConstitutionDAO попала в заголовки газет в 2021 году за то, что собрала кучу денег от криптоинвесторов, чтобы купить копию Конституции США. Купить они ее не смогли, затем провели голосование в DAO о том, что делать дальше, и в итоге вернули большую часть денег (за вычетом платы за газ) и закрылись. Это был быстрый способ для людей объединить свои деньги в интернете, чтобы сделать что-то весёлое. По сути это был чат в Discord с общим пулом денег.

iii. Личность, репутация, учетные данные

В вайтпейпере биткойна Сатоши дает рекомендацию по обеспечению конфиденциальности: «Для каждой транзакции должна использоваться новая пара ключей, чтобы они не были связаны общим владельцем». Генерировать новые адреса биткойна можно бесплатно и легко, поэтому каждый раз, когда вы принимаете платеж в этой сети, стоит делать это на новый адрес. Конечно, блокчейн биткойна публичен, поэтому все могут видеть каждую транзакцию. Но цель состоит в том, чтобы ваши транзакции в биткойне были отдельными, не связанными друг с другом, чтобы никто никогда не мог получить полную картину того, что вы делаете в блокчейне.

Между тем, в Ethereum существует служба имен Ethereum Name Service, или ENS, о которой мы говорили ранее. Она позволяет вам зарегистрировать доменное имя, например "matthewlevine.eth", и использовать его в Ethereum. «Используйте свое имя ENS для хранения всех ваших адресов и получения любой криптовалюты, токенов или NFT», — говорится на странице сервиса. Венчурные капиталисты иногда используют свой домен ENS в качестве имени в Twitter.

Это очень разные философские подходы к тому, как вы существуете в мире криптовалют. Биткойн — это, с философской точки зрения, цифровые деньги, анонимные и транзакционные. Ethereum — это что-то вроде сообщества программистов с открытым исходным кодом, где ценится репутация. А чтобы накопить репутацию, вам нужна последовательная личность. Вы делаете все свои дела в Ethereum под своим настоящим именем или, по крайней мере, под своим эксклюзивным «номерным знаком».

Многие из грандиозных заявлений, которые делают о Web3, связаны с репутацией и идентичностью. Идея заключается в том, что вы можете хранить свою личность в блокчейне в неизменной, децентрализованной, прозрачной, доказуемой форме, а затем использовать ее для хороших вещей. У вас есть криптокошелек, в котором хранятся не только токены, которые вы купили, но и токены, которые вы получили за выполнение определенных действий. Когда вы заканчиваете колледж, он присылает вам токен степени бакалавра или серию токенов с указанием курсов, которые вы проходили, ваших оценок и, возможно, того, чему вы научились. Когда вы сдаете экзамен по вождению, Госавтоинспекция присылает вам токен водительских прав. Когда вы едете на профессиональную конференцию, организаторы присылают вам токен «Посещение конференции». Когда вы получаете повышение на работе, работодатель отправляет вам токен Senior Blockchain Developer. Когда вы помогаете в проекте с открытым исходным кодом, его руководители присылают вам токен «Спасибо за помощь в нашем open-source проекте». Когда вы много пишете на Reddit, другие пользователи присылают вам токены Good Post on Reddit (они существуют и называются Community Points). Когда вы помогаете другу переехать, он присылает вам токен «Спасибо за помощь в переезде». Все эти токены верифицируемо подписаны их эмитентами ( колледж, Госавтоинспекция, Reddit, ваш друг), и эмитенты имеют разную степень доверия и важности. Эти токены также, в общем случае, не подлежат передаче: вы не сможете продать свой диплом колледжа кому-то другому.

Если вы ищете работу, то покажете потенциальным работодателям токены своих дипломов, конференций, Reddit и все остальные, которые покажутся уместными. А если зайдете в децентрализованное приложение для знакомств, возможно, покажете потенциальным романтическим партнерам токены «Я хорош во многих отношениях», которые присылали вам ваши бывшие. Эти вещи чаще описываются как свободные утопические эскизы, чем как конкретные программы. Когда их пересказываешь, они кажутся крайне антиутопичными, но, возможно, вы с этим не согласитесь.

Возможно, будут и «плохие» токены — «Меня уволили», «Я запустил криптоскам» и другие — которые люди смогут посылать вам, чтобы подорвать вашу репутацию. Тогда потенциальным работодателям придется подумать, насколько отправители заслуживают доверие. Я полагаю, что можно по-разному представить себе публичную доступность всех этих вещей. Возможно, токены публично связаны с вашим именем, и любой может увидеть их; возможно, работодатели видят только то, что вы добровольно посылаете им.

Иногда такие планы прописаны немного подробнее. В мае 2022 года Виталик Бутерин совместно с Э. Гленом Вейлом и Пуджей Олхавер опубликовал работу под названием «Децентрализованное общество: Поиск души Web3» (Decentralized Society: Finding Web3's Soul). В ней содержался призыв к созданию набора «непередаваемых "связанных с душой" токенов» (SBT, SoulBound Tokens), представляющих обязательства, полномочия и связи «душ». «Душа» в этой терминологии — это не совсем человек, хотя она больше похожа на человека, чем на адрес Bitcoin. Душа может быть человеком или учреждением (университетом и т.д.), но у человека также может быть несколько душ для разных контекстов.

«При выпуске NFT для торговли художник мог бы выпускать NFT из своей души», — говорится в статье. Было бы удивительно, если бы теологию заменила криптография. Душа человека — это не что иное, как вещи и люди, которых он любит, люди, которые любят его, и влияние, которое он оказывает на мир. И мы зашифровали ее в блокчейне, вот она. Было бы неприятно потерять закрытый ключ от своей души.

Ибо какая польза человеку приобрести много биткоинов и потерять свою душу?

E. Реестры без цензуры

Вот еще один способ описать то, что сделал Сатоши: он создал способ совершать необратимые транзакции на компьютерах.

i. Цензуроустойчивость

Обычно, если где-то на компьютере есть какая-то база данных, и в ней изменяется какое-то поле, его можно просто изменить обратно на прежнее значение; это равнозначные для компьютера вещи. Но блокчейн затрудняет обратное изменение. Если биткойн перемещается с одного адреса на другой, и эта транзакция включается в блок, а затем добавляется еще несколько блоков, «подтверждающих» транзакцию, то потребуется непостижимое количество компьютерной работы — выполнение хэш-функций триллионы и триллионы раз, чтобы отмотать блокчейн назад, чтобы удалить эту транзакцию. Блокчейн работает только в одну сторону; его бухгалтерская книга постоянна.

Это хорошо, если вы хотите, чтобы эта книга была действительно безопасной, трудно взламываемой, с резервными копиями в нескольких местах — хотя, честно говоря, для этих целей это, вероятно, излишество. Но это по-настоящему хорошо, если вы хотите, чтобы ваша книга была защищена от вмешательства правительства. Или вообще от чьего-либо вмешательства. Криптовалютчики называют любое вмешательство в транзакции «цензурой». Биткойн «устойчив к цензуре». Вы можете не доверять правительству, потому что, например, живете в репрессивной диктатуре, которая контролирует банковскую систему и может несправедливо изъять у вас деньги.

Или у вас могут быть другие возражения. Американские банки часто, хотя и не всегда совместно с государственными учреждениями, активно блокируют платежи. Например, на счета организаций, признанных правительством террористическими, или стран, против которых правительство ввело санкции. Но они также блокируют платежи порнографическим сайтам в ответ на кампании общественного давления. Если вы хотели бы финансировать терроризм, вести бизнес в Иране или потреблять порнографию в интернете, это может подтолкнуть вас к использованию криптовалют. Но даже если вам не нравится ни терроризм, ни Иран, ни порно, такие блокировки могут заставить вас понервничать. Какие еще формы коммерческих взаимодействий могут оказаться запрещены правительством или банками?

ii. А может быть и нет

Практическая проблема цензуроустойчивости заключается в том, что мир криптовалют соприкасается с реальным в различных точках, и эти контакты делают его полной освобождение от внешнего влияния труднодостижимым. Мемом в криптовалюте является «атака с гаечным ключом за $5», названная так в честь карикатуры в комиксе xkcd. В ней говорится, что для кражи чьей-либо криптовалюты нужно не использовать сложные методы взлома ноутбука, а «бить человека гаечным ключом за $5, пока он не скажет пароль».

Другая проблема заключается в том, что, хотя криптовалюта в целом создает децентрализованные и необратимые транзакции, она также создает постоянную публичную запись этих транзакций. Правительство может просто посмотреть на эту запись! Оно не способно отменить транзакции, но может приложить все усилия, чтобы сделать жизнь участников неприятной.

Вы можете отправить Биткойн кому угодно без чьего-либо разрешения. Но в какой-то момент вы захотите что-то сделать с этим биткойном. Вы захотите его потратить; например, на недвижимость, яхты, ювелирные изделия или предметы искусства. Вы можете потратить их на NFT, то можете хранить их в криптовалюте вечно, но что это за жизнь?

И вот тут-то вас и поймают. Обычный способ превратить биткоин в доллары (или любую другую фиатную валюту) — это централизованные криптобиржи. Они являются главной «фиатной дорогой», местом, где вы можете продать свои биткоины (которые трудно потратить) за доллары (которые потратить очень легко). Централизованные криптовалютные биржи чрезвычайно цензурируемы, поскольку ими, как правило, управляют богатые руководители, которые предпочли бы оставаться богатыми и не сидеть в тюрьме. Поэтому они будут делать такие вещи, как, например, просить вас предъявить водительские права, прежде чем позволить открыть счет. Если вы находитесь в правительственном списке «не открывать счетов», они его вам не откроют.

Если ваши биткоины находятся в «плохом» списке, они не будут обменивать их на доллары для вас. Если вы получите 100 000 биткоинов нечестным путем — взломав чей-то счет, или совершив атаку с целью выкупа, или получив их с адреса, который правительство внесло в черный список по каким-то причинам — и переведете их на биржу, биржа спросит вас, откуда они взялись. Кроме того, правительство и биржа могут проследить происхождение ваших биткойнов и узнать, не участвовали ли они в известных плохих операциях (взломах, вымогательстве и т.д.). И если окажется, что это так, биржа может заблокировать вывод ваших денег и вызвать полицию.

В начале 2022 года была арестована пара, обвиняемая в попытке отмыть 119 754 биткоина, украденных с биржи Bitfinex в результате взлома в 2016 году. Это миллиарды долларов по сегодняшним ценам. Но эти люди не жили особенно богато, потому что, как оказалось, миллиарды долларов украденного биткоина очень трудно потратить и очень легко отследить. Большая часть якобы украденных биткоинов так и не покинула счет, на который они попали после взлома. Некоторые были отправлены на криптобиржи и конвертированы в доллары, но биржи вели тщательный учет того, кто открывал счета и снимал деньги, и быстро заморозили снятие средств. Часть денег они обменяли на золото у торговца драгоценными металлами, но для этого нужно было предъявить водительские права и указать реальный домашний адрес, поэтому ФБР проследило, кто получил золото. Часть денег была потрачена на подарочные карты Walmart, а если вы покупаете подарочные карты на миллиарды долларов украденной цензуроустойчивой валюты, с отмыванием ваших денег дела обстоят неважно.

F. Цифровой дефицит

Мы уже говорили о том, что важнейшей технологической инновацией Сатоши было то, что он нашел способ сделать числа на компьютерах дефицитными. И странным образом важным обобщением биткойна является то, что он является способом создания электронного дефицита.

i. Стоп, что?

Хорошо ли это? Для цифровых денег — да, конечно. Доллары — это записи в электронной бухгалтерской книге, которые дефицитны, потому что их дефицит создается сложной системой банковского регулирования; банки могут создавать новые доллары, просто изменяя число в базе данных, но существует множество процедур, направленных на то, чтобы убедиться, что они делают это правильно. Если вам нужна децентрализованная система денег без права доступа, необходимости доверия и регулирования, вам нужно каким-то образом ограничить количество денег, и биткойн решил эту проблему.

Однако в более широком смысле идея дефицитных цифровых активов более странна. Нормальным условием человеческого существования является дефицит хороших вещей, и компании зарабатывают на их продаже, потому что мы не можем получить их бесплатно в бесконечном количестве. Это не всегда верно, но это, как правило, справедливо в отношении тех вещей, за которые вы платите. Трудно добывать уголь, или сделать стул, или обучить налогового бухгалтера. Запасы этих вещей не безграничны, поэтому они стоят денег. Время от времени дефицитная вещь становится изобилием — открывают огромное месторождение нефти, изобретают робота, который может делать 100 стульев в час — и цены падают, а люди, которые раньше занимались этим бизнесом, разоряются.

Поэтому возникает врождённая догадка, что дефицит сам по себе создает ценность, а изобилие ее разрушает. Это, конечно же, неверно. Лучше иметь больше вещей, чем меньше. Для потребителя изобилие — это хорошо. Но вы не сможете разбогатеть, продавая то, что доступно бесплатно в неограниченных количествах. А вы ведь хотите разбогатеть.

Современный мир разработал способы разбогатеть, продавая вещи, которые бесконечно доступны в теории, потому что они электронные. Microsoft Word на самом деле не является дефицитным товаром: количество физических ресурсов, вовлеченных в создание еще одной копии компьютерной программы, ничтожно мало, и когда я плачу за копию Word, я плачу Microsoft за усилия, затраченные на создание самого Word, а не его отдельной копии. И Microsoft, отчасти, занимается тем, что делает эти копии дефицитными. Делает копирование своих программ нетривиальным, используя схемы защиты и планы подписки, чтобы иметь возможность брать за них деньги.

Одним из возможных вариантов будущего является то, что мир будет становиться все более похожим на описанный выше, по крайней мере, для некоторых людей. Технологический прогресс сделает предметы первой необходимости все более обильными и одновременно менее увлекательными. Физический мир станет более однородным и скучным, и все будут проводить больше времени в интернете. Дружба, романы и семейная жизнь будут происходить в компьютерах.

Один вариант заключается в том, что все будет устроено хорошо и эгалитарно: все смогут найти свои собственные сообщества и жить в безграничном изобилии интернета. Другой вариант подразумевает, что в интернет-мире основные блага станут статусными. Находиться в «крутом» чате будет столь же желанным, как сейчас желанно жить в шикарном доме в хорошем районе. Иметь крутой аватар будет так же «круто», как сейчас носить хорошие часы. И если криптовалюта — это способ сделать эти вещи дефицитными, создать желанные аватары ограниченным тиражом, доступным только богатым людям, то на их продаже можно будет делать деньги.

Мне все это кажется плохим, но кто я такой, чтобы судить?

ii. Редкие JPEG’и с обезьянами

Похоже, нам снова придется поговорить об NFT.

Помните, что NFT — это просто токен с номером. Если вы покупаете биткойн, ваш биткойн идентичен любому другому биткойну. Если вы покупаете NFT, у него есть номер. Если взять некую коллекцию токенов ERC-721 под названием Tedious Tamarins, то Tedious Tamarin № 63 будет отличаться от Tedious Tamarin № 64.

Я максимально упрощаю, потому что все в интернете по сути отличается просто разными сериями цифр. Нет никаких особых причин, почему число 63 должно обозначать скучающего тамарина, который считается крутым, в то время как почти такой же скучающий тамарин 64 уже середнячок. Но за № 63 придётся заплатить больше, потому что он «круче».

Однако интересно, что это означает с технической точки зрения. Образцовый пример NFT — это некое произведение цифрового искусства. Представим, что Tedious Tamarins — это серия из 1000 цифровых рисунков немного отличающихся друг от друга обезьян со скучающим выражением лица, и разные тамарины будут стоить больше в зависимости от того, насколько круто они выглядят. Обычно серия NFT имеет несколько возможных атрибутов — тамарин может курить сигарету, или носить смешную шляпу, или зевать, или закрывать глаза, и тамарины будут стоить дороже в зависимости от того, сколько у них атрибутов и насколько они редки. Можно представить, что ценность различных NFT в рамках одной коллекции основана на чисто эстетических соображениях, но чаще всего это не так.

Но что значит, что NFT — это произведение цифрового искусства? Искусство не живет на блокчейне. Как написал в своем блоге известный инженер-программист и хакер под ником Moxie Marlinspike:

«Вместо того чтобы хранить данные на блокчейне, NFT содержат URL-адрес, указывающий на эти данные. Что меня удивило в этих стандартах, так это отсутствие хэш-обязательств для данных, расположенных по URL. Если посмотреть на многие NFT на популярных торговых площадках, которые продаются за десятки, сотни или миллионы долларов, этот URL часто просто указывает на какой-то VPS, на котором работает Apache. Любой человек, имеющий доступ к этой машине, любой, кто купит это доменное имя в будущем, или любой, кто скомпрометирует эту машину, может в любой момент изменить изображение, заголовок, описание и т.д. для NFT на то, что он захочет (независимо от того, владеет он токеном или нет). В спецификации NFT нет ничего, что говорило бы вам, каким “должно быть” изображение, или даже позволяло бы вам подтвердить, является ли что-то "правильным" изображением».

Если вы покупаете NFT, то всё, что вы получаете — это обозначение в блокчейне с указателем на некий веб-сервер. На сервере, возможно, есть изображение обезьяны, но блокчейна это не касается.

В то же время не касаются блокчейна и права интеллектуальной собственности на эту картинку обезьяны. Нередко человек или компания, продающие NFT, 1) владеют правами на эти изображения обезьян и 2) обещает передать эти права или некоторые из них отдельным держателям NFT. Но это происходит вне блокчейна; эти обещания не могут иметь законной силы в рамках обычной правовой системы. И не так уж редко бывает, что человек, продающий NFT, не владеет правами интеллектуальной собственности. В начале бума NFT было обычным делом, когда люди выпускали NFT «Моны Лизы» или Бруклинского моста. Это просто токен с номером; почему этот номер не может относиться к Бруклинскому мосту?

В некотором смысле этот технический изъян делает NFT более интересными с культурной точки зрения. При покупке NFT все, что вы получаете — это очень хрупкий указатель на какое-то произведение цифрового искусства. И все же люди платят большие деньги за NFT с «правильным» изображением обезьяны. Они, возможно, не представляют собой право собственности в каком-либо строгом смысле, зато представляют собой чувство собственности. И ещё они представляют собой форму сообщества.

Звучит любопытно, не так ли?

Одна из самых известных коллекций NFT — это, конечно, Bored Apes Yacht Club (BAYC), серия из 10 000 изображений обезьян на Ethereum, некоторые из которых продаются за миллионы долларов. Физически яхт-клуба не существует, но для владельцев BAYC иногда проводятся вечеринки в реальной жизни. Различные знаменитости, арт-дилеры и венчурные капиталисты владеют обезьянами, и владение одной из них — это способ вступить в эксклюзивный клуб. У этого клуба есть свои нормы, и эти нормы включают «Круто использовать фотографию своей обезьяны в качестве аватара в Twitter» и «Не круто использовать фотографию обезьяны, которая вам не принадлежит». Технологические и юридические связи между блокчейном и JPEG и правом собственности тонки, но эти связи навязаны культурно.

iii. Метавселенная

Я планирую сойти в могилу, не зная, что такое «метавселенная», поэтому я, конечно, не буду вам её объяснять. Но один из аспектов заключается в том, что вы можете купить «недвижимость» в интернете. Например, у вас будет картинка дома и аватар, который будет жить в этом доме. Аватар сможет ходить из вашего интернет-дома в интернет-магазин, где он сможет покупать продукты через интернет. Это будет похоже на компьютерную игру, но поглощающую больше времени и гораздо более скучную.

Сколько должен стоить ваш дом в метавселенной? Два возможных ответа: «Он должен стоить столько же, сколько и дом, ведь это же дом» или «Он должен быть практически бесплатным, это просто файл на компьютере, в метавселенной по сути бесконечное пространство, и никому не нужно собирать дом из гвоздей». Второй ответ кажется мне правильным, но он не нравится людям, продающим дома в интернете.

Итак, дефицит. Дома в интернете — это NFT. Цель состоит в том, чтобы сделать некоторые из них дефицитными и престижными. Допустим, иметь интернет-дом по соседству с интернет-домом Илона Маска очень желательно, и только несколько интернет-домов могут быть соседствовать с ним. Они все на компьютерах; вы могли бы разместить миллион интернет-домов по соседству с интернет-домом Маска, но вы этого не делаете. Вы делаете статусные товары дефицитными.

Это глупо, но посмотрите на Facebook (Meta). Каковы шансы, что через 50 лет центром мировой экономики будут цифровые товары? Какова вероятность того, что мы все будем тратить большую часть своего времени и денег на поиски статуса, романтики, связей и развлечений в интернете? Если большинство товаров в конечном итоге будут цифровыми, если большинство людей будут зарабатывать деньги, производя цифровые товары, то контроль и учет распределения этих товаров станет важной экономической функцией. Цифровой дефицит.

Мне жаль, что приходится быть таким человеком, но вспомните фильм «Матрица». Вы знаете предпосылку: каждый человек — это мешок мяса в ванне с питательными веществами, мозг которого подключен к удивительно реалистичной симуляции Америки конца 90-х годов. Почему удивительно реалистичная симуляция Америки конца 90-х? Почему Нео, главный герой, должен работать на скучной работе, если он просто мозг в чане, которому машины скармливают успокаивающую симуляцию? Вот как это объясняет Агент Смит:

«Знаете ли вы, что первая матрица была задумана как идеальный человеческий мир, где никто не страдает, где все счастливы? Это была катастрофа. Никто не хотел принимать программу. Целые поколения были потеряны. Некоторые считали, что нам не хватает языка программирования, чтобы описать ваш "идеальный мир". Но я считаю, что люди, как вид, определяют свою реальность через страдания и несчастья. Так что идеальный мир был сном, от которого ваш примитивный мозг все время пытался проснуться».

Поэтому вместо него они смоделировали поздний капитализм. Даже в мире, где все товары цифровые и доступны в безграничном изобилии, вы все равно должны иметь (симулированную) офисную работу, чтобы платить за них. Цифровой дефицит.

Gagarin Crypto | Канал | Чат | Twitter