Я Считал, что Относительно Спокойно Живу Своей Жизнью, но Вы Скоро Заметите Ошибку в Моих Рассуждениях. Несколько Раз.

Глава 8. Эксперименты с сознанием.

Элли тихонько посапывала во сне, положив голову на колени Майка, который сидел на ковре в комнате Айшу, прислонившись к стене. Было очень сомнительно, что её метаболизм позволил ей настолько опьянеть, насколько она старалась показать за несколько минут до этого. Но сейчас, похоже, усталость от долгого дня, проведённого в тренировках с другим акселом, взяла своё. Майк допивал второй стаканчик настойки и слегка поглаживал свою спящую подругу по голове.

Айшу после половинки стакана обессиленно лежала на диване, иногда прикрывая глаза — поддерживание наблюдательной формации вымотало её, но теперь прибыла защитная группа Альфы, приписанная к школе (также являвшейся координационным центром), во главе с Энн Майро. Они развернули свои системы наблюдения и расставили магов по ключевым позициям, и Айшу, наконец, могла отдохнуть.

Кейт, подпиравшая стену у окна, задумчиво потягивала напиток, переводя взгляд между Рэй и Майком, который, кажется, при близком знакомстве заинтересовал её. Она немного стеснялась этого, не подозревая, как на самом деле широки взгляды Эльвиры.

Рэй забралась с ногами в кресло и сидела там с закрытыми глазами. Разговоры, связанные с более близким знакомством собравшихся с Кейт (она оказалась гораздо более милой, чем образ, который она старательно строила) и прочим обменом любезностями, закончились некоторое время назад, но пока что никто не спешил перейти к обсуждению небывалых событий последних дней. Состоявшие на общественной службе Айшу, Майк и Элли испытывали естественное давление со стороны своих контент-фильтров, и не особо хотели начинать беседу, к тому же среди погибших во взрыве оказалась их общая знакомая из службы охраны. Ниик не считала, что Рэй должна производить впечатление души компании (и вроде бы её скромное молчание помогло избавиться от избыточного пиетета Кейт перед ней), в итоге Кейт оказалась единственной, кто мог бы перейти к этому.

Видимо, поняв это, та слегка кашлянула и спросила:

— Ну как вам? В этом сезоне вроде бы получилась очень хорошая партия.

— Прекрасно, — ответил Майк, — вкус странный, но знакомый, я практически уверен, что пробовал эти ягоды... Там ещё была какая-то история про инопланетную культуру.

— Ксирксианская вишня, Администратор как-то достала для нас несколько банок, мы тогда только отходили от практически пресного социального питания, — прокомментировала Айшу, — значит, Рауссы и есть те единственные, кому Ксиркс передал право на её выращивание у нас в секторе?

— Да, — Кейт заметно обрадовалась, что они немного знают её историю, — наша Семья изначально зародилась там, в Независимом мире... Ну, впрочем, выбора-то у них особого не было, на Окраине тогда делились зоны влияния, и требовались боевые возможности, как космические, так и наземные.

Она немного смутилась.

— Ну а мы на самом-то деле — потомки тех, кто отделился, пожелав покоя. В своё время Рауссы перебрались на Гоэрам и стали одной из головных магических династий сектора.

Ниик знала немного больше, чем этот краткий пересказ довольно кровавой истории побега остатков менее ориентированной на боевые возможности ветви семьи Эссен, которую руководство старшей ветви неожиданно решило засунуть в развязанную ими мясорубку. Тогда Ксиркс сохранился только благодаря невероятной изворотливости своего правительства, которое умудрилось мгновенно продаться с потрохами Праймам, как раз (по чистой, конечно же, случайности) терраформировавшим ближайший сектор, который чуть позже стал называться Гоэрамом. Сам мир остался независимым только формально, и даже несколько страдал от отсутствия типичной инфраструктуры. Тем, кто потом стал называться Рауссами, повезло несколько больше, чем самим Эссенам, которые по всем признакам потеряли единство, влияние, и, самое главное, бесценный инструментальный проектор, лежавший в основе любой независимой Семьи.

Смысла доносить всю эту информацию до невинного ребёнка переродившейся династии, которая действительно стремилась следовать изначальному предназначению магии, не было, конечно же, абсолютно никакого.

— Но, погоди, — озадаченно сказал Майк. — Как они вообще использовали магию на независимом мире? Там же нет Кольца и эмиттеров инструментальной сети.

Озадаченное лицо Кейт подсказало, что она не особо задумывалась об этой легенде с практической точки зрения. Девушка с недоумением уставилась на Майка.

Айшу решила придти ей на помощь:

— Я слышала, что Семьи, собственно, формировались вокруг передвижных устройств, аналогичных стационарным эмиттерам Кольца. Но технология их изготовления утеряна, да, и, думаю, слишком опасна. 

Ниик подавила смешок. Это было в высшей степени верное замечание. Часть её коллег, созданных как инструменты познания (ну, или разрушения, в зависимости от того, что было в моде на тот момент), сформировали свои семьи, основанные на их возможностях. Мало кто из них настолько заботился о безопасности, как проектировщики инструментальной сети.

— Вообще, конечно, было бы интересно понять и попробовать, как могла бы выглядеть магия, основанная на другой логике, — мечтательно произнесла Айшу.

— Хммм... — послышалось со стороны Майка. — И правда, может быть тогда маги-детекторы могли бы быть более полезны?

Проснувшаяся Эльвира неспешно поднялась с пола, немного покачнулась и уставилась на Айшу. Айшу приподнялась и села на край кровати.

— Ты это мне говоришь? — спросила она.

— Да! — Элли приподняла брови и сложила губки бантиком, придав себе наивно-дурашливое выражение.

— Элли! — строго произнёс Майк. — Ты что, совсем выключила химрегуляцию? Это запрещено директивами.

— Да насрать мне на директивы! — повысила голос та. — Почему это вам всем, магам тонкой организации, можно напиваться натуральным алкоголем, а мне нельзя?

— Элли, ты ведёшь себя максимально некрасиво, — спокойно прокомментировала Айшу. — Тебе же потом самой будет стыдно...

Та подступила чуть ближе к ней.

— И что только Эйго в тебе нашёл... — произнесла Эльвира. — И ведь втемяшил себе в голову, что твоя безопасность превыше всего, и теперь они с Адой хлопочут над тобой, как над чёрт знает чем. Я только что пыталась объяснить ему, что тебя надо срочно переправить через Институт туда, где ты сможешь по-настоящему заняться своим делом — сканированием всякого дерьма и обеспечением безопасности, вместо разведения ерунды с попытками запихнуть тебя в боевую пару. Так он посмотрел на меня, как будто у меня крыша поехала. И Ада ещё зачем-то готова воевать за тебя с безопасниками. Что у вас вообще происходит?

— Элли, успокойся, я понимаю, что вы были близки с Ирэн, мне тоже жаль, что она погибла в этом взрыве, я уважала её, как боевого наставника и друга...

— Боевого наставника... — с болью вырвалось у Элли. — Да что ты вообще можешь понять!.. Со своими играми в прятки и одноразовыми хитростями.

Айшу поднялась с кровати, с усилием выдохнула и втянула воздух снова.

— Ну мне-то ты можешь не рассказывать, я прекрасно знаю, как жалко выглядели мои попытки утилизировать свои возможности по максимуму всё это время, пока я не встретила Аду. Я еле-еле держалась на достаточном уровне, чтобы не вылететь из состязания среди более сильных магов, — она скривилась в ухмылке. — Вы ведь оправдываетесь тем, что за вас всё решит командир с тактическим анализатором, а значит, вам и думать не нужно, ну разве что отличать левую сторону от правой.

— Ну извини, но для наших полицейских операций это так и есть, — развела руками Элли, продолжая улыбаться, — Я всего лишь предлагаю тебе оставить Эйго в покое и свалить куда-нибудь в планирование и сенсорику. Вместо того, чтобы прятаться в бою за миражами. Как сейчас, например.

Элли быстро ударила Айшу в живот, без особого усилия по своим меркам, даже не расчитывая, что она вообще там находится. Ту отбросило обратно на кровать, где она свернулась в клубок и закашлялась. Аксел застыла на месте на мгновение, только её глаза расширялись в ужасе. В следующий момент Элли швырнуло к противоположной стене.

Рэй одним плавным движением поднялась из кресла, как будто гравитации для неё не существовало. Уделив ровно один взгляд Элли, которая неуверенно пыталась подняться, она подошла к Айшу, приложила руку к её боку и что-то тихо спросила. Та мотнула головой, и по комнате прокатилась вторая волна магии, на этот раз гораздо более сложного устройства. Айшу судорожно втянула воздух, но после, кажется, задышала спокойнее.

— Элли, что ты творишь?! — наконец нарушил своё оцепенение Майк, бросившись к своей подруге.

— Ты что, подраться со мной хочешь? — выкрикнула та, обращаясь к Рэй.

— Нет, у меня была более прагматичная цель... — Рэй даже не отвернулась от Айшу, продолжая прислушиваться к результатам своего сканирования.

Элли сделала шаг вперёд, несмотря на сопротивление Майка, но неожиданно закачалась на месте, дезориентированная, и оперлась на партнёра. Её взгляд затуманился, а потом прояснился. Она моргнула и обвела комнату глазами. Было видно, как она осознаёт картину происходящего и приходит в ужас. Встряска временно задействовала боевой режим, и, соответственно, отключённую "аптечку", которая сейчас спешно старалась привести организм обратно в чистое состояние.

Элли поднесла руку к лицу, издала странный звук и, оттолкнув партнёра, бросилась к двери туалета.

Рэй выпрямилась и посмотрела на Майка. Её взгляд не особо походил на взгляд юной девушки.

— Я не знаю, с чем вы там экспериментировали, но, думаю, вам следует немедленно привести её биозащиту в изначальное состояние. Теоретически почти весь распространённый набор синт-модификаторов сознания безопасен и не должен вызывать агрессивной реакции, но акселы практически беззащитны перед натуральным алкоголем, так как забота о нём переложена на автоматическую аптечку. Беспокоить сейчас администратора вашими развлечениями не стоит, но вам стоит подумать, что вы скажете Эйго, когда я пришлю его сюда, — она покосилась на стену, за которой находился номер Эйго, и неожиданно закончила, — через минут десять.

Она повернулась к Кейт и указала глазами на Айшу, которая теперь тихо лежала и смотрела за Рэй. Кейт энергично закивала и присела рядом с той на кровать. Уровень уважения, пошатнувшийся было чуть ранее, снова, кажется, взлетел на небывалую высоту. Рэй вздохнула, подняла злосчастную бутылку со стола и пошла к выходу.

Майк глянул ей вслед, перевёл глаза на Айшу, но та только покачала головой, и он направился к двери туалета, ожидать свою нерадивую подругу.

***

Подозреваю, что во времена моей молодости вид из окна, подобный этому, захватил бы мой дух. Освещённые клонящимся к закату солнцем бухта и пляж приобрели тёплый оттенок, лёгкий ветерок, который усилится и принесёт дождь ближе к ночи, пока что только начинался и задувал в комнату аромат прогретого за день леса с легким привкусом непередаваемой океанской свежести; почти незаметно движущиеся перистые облака гармонично сливались с полоской Орбитального Кольца и скрадывали слабо мерцающие волны, пробегавшие по гипербарьеру, работавшему с повышенной интенсивностью.

В данный же момент мне лишь всё больше становилось понятно — долгое существование вне подверженного эмоциям, порывам и перепадам настроения человеческого тела привело именно к тому результату, который теоретически был уже мной принят как данное. Этот маленький эксперимент только подтвердил — моё сознание, даже с отключением всех дополнительных функций, даже при условии применения одного из самых совершенных тел, которое формально ещё могло считаться человеческим, больше не могло комфортно им пользоваться. Сейчас где-то в пограничных мыслях происходили колебания — от страха осознания необычности ситуации при первой попытке отвлечься, до упрямого её игнорирования, когда моё внимание переключалось на это неудобство.

Послышался слабый удар, и чувствительные органы осязания подсказали мне, что подростки в соседней комнате не на шутку разбушевались. Не то чтобы это меня особо интересовало — в крайнем случае, за ними было кому присмотреть. Но осознание того, что молодежь остаётся молодёжью в любом веке, подняло в моём разуме странную волну весёлости. Накатившее ощущение было давно забытым — не то, чтобы понятие юмора было далёким от меня, просто его восприятие было куда более нутряным, наполнявшим меня, чем привычное оценочно-механистическое.

Сама попытка слияния была изначально бесполезна, поскольку лишь часть меня в лучшем случае могла бы разместиться в человеческом мозге. Этот поступок был иррационален, но зачем-то требовался мне. Логика, сопровождавшая его, странным образом разделилась в момент интеграции, и теперь моё поведение казалось импульсивным и противоречивым. Но не будучи больше совершенным творением чистой воли (непривычная кривая усмешка сопровождала эту мысль), мне не требовалось соблюдать собственные правила, во всяком случае, пока моё сверхсознание не решит, что эксперимент становится неким образом опасным.

Мои глаза снова сфокусировались на пейзаже за открытым окном — ничто там не напоминало о титанических энергетических и защитных сооружениях, наземных и орбитальных, и супергороде, занимавшем большую часть планеты во времена угасании Утопии. Тогда им было не до выдерживания правил эстетики. Намида объявила себя форпостом Прогрессивного Человечества, пока Энигма только набирала вес, как наиболее активная развязка строящейся транспортной системы, а Старые Миры почти потеряли всё влияние, тщетно пытались отойти от шока, поразившего их с потерей Терры Прайм и прилежащих систем в галактическом катаклизме, разразившемся в месте, которое теперь называлось сегментом А3.

Всё вроде бы складывалось неплохо, как только могут складываться события, когда за твоей спиной стоит единственный из четырёх надмировых Праймов, не боящийся действовать. Лучше бы, конечно, это была Гайя, но никто никогда не видел, чтобы она использовала свои силы для вооружённого противостояния... Нет, для Гайи это было принципиально невозможно, седьмая во внутреннем шутливом рейтинге прайм-способностей, она всегда поправляла тех, кто пытался поставить её на место пятой, которая... исчезла. Поправляла, пока не перестала лично контактировать с окружающим миром.

Теперь, чтобы просто вспомнить имя Пятой, даже мне потребовалось бы снова слиться воедино и изрядно напрячься. А ведь мы были лично знакомы, и нередко моё восхищенное внимание должно было быть приковано к ней, её виду и словам... Вселенная людей и само понятие справедливости, казалось, обходили этот маленький кусочек, выбивавшийся из красивой картины. Мой разум, окутанный плотью молодого тела, как саваном, и свободный от контролирующих механизмов, выстроенных мной же самой, закипал в первобытном чувстве ярости.

В коридоре послышались тихие шаги, и всплывавшая ненависть затухла почти мгновенно. Слияние действительно было неполноценным, и разваливалось при малейшем нарушении концентрации. К тому же это тело и само обладало неплохой системой регуляции.

Дверь открылась без стука, вошедшая девушка пересекла комнату и встала рядом со мной. Она безмятежно смотрела на пейзаж спокойным взглядом, который ей не был нужен, который видел больше, чем другие были способны различить, даже простояв здесь всю жизнь. Мы играли в нашу единственную оставшуюся игру, которая уже не доставляла никакого удовольствия, но продолжалась, видимо, в силу привычки.

Девушка наконец повернулась ко мне и сказала:

— Ты не можешь не признать, что редизайн оказался более удачным, — она растянула губы в её фирменной "улыбке", которая не коснулась более ни одной черты лица, — Фаэф.

— Да... — голос Эйго ощущался несколько непривычно изнутри его собственного тела, — да, Ниик, никак не могу поспорить с этим.

Я усмехнулась тем же самым незнакомым голосом:

— И ты можешь не говорить мне, что Пятую было невозможно простить. Я знаю, что она всегда была слишком человечна для Прайма. Но наше с тобой отношение к этому факту всегда будет отличаться.

— Я помню, Фаэф, — еле слышно произнесла моя вторая половина голосом девушки, которая давно должна была умереть, — я буду следовать за тобой, пока ты ещё можешь идти.

***

Некоторое время мы помолчали. Я смотрела в окно, пытаясь представить предстоящие события с точек зрения разных обывателей — современного поселенца Намиды, кого-то из Большой Галактики, увидевшего строчку о планете в новостях, а также... со стороны тех, кто давно погиб вместе с планетой. Точки зрения в моём текущем состоянии несколько отличались от того, что я в своё время отстранённо насимулировала в полноценном режиме. Воспринимались ближе к телу, видимо. Я саркастически хмыкнула.

Общий консенсус, впрочем, ожидаемо не особо изменился. С любой точки зрения это в лучшем случае выглядело каким-то пафосным дерьмом. Видимо, смертным и правда не дано понять наши высокие полубожественные замыслы. Нет, конечно, если бы в своё время не нашлось столько радикальных любителей именно подобного рода дерьма, включая энергичную Пятую, старая Намида ещё могла бы быть светочем цивилизации вместо того, чем в итоге тогда всё закончилось.

С какой гордостью армия била себя пяткой в грудь, говоря о том, что они готовы воевать со всей Вселенной за защиту мирного населения своего сегмента (надёжно запакованного Пятой в тихой заводи гиперпространства, доступной только через один специальный терминал). Ситуация изначально выглядела довольно странной, учитывая, что для защиты не требовалось делать ничего, кроме как спокойно сидеть в этом своём пузыре. Но наследники Утопии решили, что если уж боги, затеявшие этот проект, отказались работать с ними напрямую, то они просто обязаны завершить их работу и принести свет сотрудничества, развития и соревновательности во все уголки Галактики.

Проводившаяся тогда долгая и кропотливая работа по разворачиванию энергетической и транспортной сети, вкупе с выработкой оптимальных технологий поиска и терраформирования потенциально обитаемых миров, почему-то была расценена ими как шаг к усмирению и загниванию человечества, несмотря на то, что наработки Утопии использовались и в ней (и плодами этой работы не брезговал пользоваться никто). Так-то слово за слово защита несчастной Утопии и переросла в защиту общечеловеческих идеалов от пассивных Праймов, которые не хотели делиться своими возможностями с человечеством, а пытались утопить оное в комфорте и лености.

Конфликт мировоззрений перерос в конфликт вооружений, когда Утопия принялась нести свою идею в близлежащие менее развитые миры насильно. Те, в общем-то, были скорее рады такой ситуации, поскольку вместе с идеей приходила и технология. Самым поразительным по размышлении для меня являлось то, что мы занимались практически тем же самым, что и другие Праймы, но считали наши подходы принципиально различными.

Это-то и подвело Пятую. Она поверила в то, что говорила. Что остальные надмировые слишком напуганы открывшимися им возможностями, и скорее устранятся от конфликта, чем пойдут на эскалацию. Что ей остаётся только пойти и поднять брошенный ими флаг.

Экспансия упёрлась в уже частично защищённые тяжёлыми орбитальными структурами и соединённые корневыми терминалами транспортной сети миры Объединённого Человечества. Пятая, отправляясь на очередной этап мирных переговоров, устроенный Н`Кей, Голосом Праймов, на планете, являвшейся очевидной следующей целью последователей Утопии, кинула призыв к сбору всех своих единомышленников, имевших доступ к кораблям времен Последней Войны (назвавший её так был в своём роде гением, поскольку события экспансии Утопии в итоге войной так и не обозначили, видимо, как раз из уважения к Последней, хотя, если честно, и масштаб был несколько не тот). До этого эту древнюю технику применять все стороны стеснялись, очень уж она была варварски эффективной.

Узнать, для чего она планировала нас использовать, нам так и не довелось, хотя секрета это и не представляло, учитывая, что тогда Ниик в первый раз в самой жесткой форме намекнула, что откажется поддержать моё решение, если оно будет связано с эскалацией агрессии. Пока я пребывала в лёгком шоке и пыталась выстроить убедительную линию защиты своей позиции перед своим вторым Я, свет Н`Кей, ощущение Концепта которой всегда наполняло галактику почти наравне с надмировыми Праймами, погас.

Я еле успела осознать, что такого могло произойти, как Ниик слилась со мной воедино, стабилизировав разум и погасив излишне эмоциональные реакции. Не знаю, осталась ли бы я в противном случае существовать, когда взгляд, до этого всегда лишь слегка участливо пронизывавший Вселенную, внезапно перестал быть безразличным и сконцентрировался, казалось, только на мне. За несколько бесконечных мгновений он как будто бы изучил меня до самых далёких уголков памяти, алгоритмов мышления, ориентиров и предрассудков, оставив нетронутым лишь дрожащее обнажённое теперь ощущение моего эго. Вероятно, дальнейшая фрагментация просто уничтожила бы меня, не оставив и следа. Я практически услышала разочарованное прищелкивание языком, когда снова собралась воедино, а взгляд потерял ко мне любой интерес, кроме самого поверхностного.

Забыв обо всём своём сверхсуществовании, я лежала на полу в каюте корабля, свернувшись в клубочек, и мелко дрожала. Через неопределимое для меня время я ощутила, что свет Н`Кей снова наполнил пространство, временно затмив своей яркостью всё остальное, прежде чем вернуться к обычному успокаивающе тёплому ощущению. Но что-то было ужасно неверным... А, конечно же... Пятая исчезла из Вселенной. Слёзы потекли по моему лицу, но из горла рвался сдавленный безумный смех.

Неожиданный удар вывел меня из медитативного состояния, куда я, по всей видимости, погрузилась, уйдя в глубину воспоминаний. Я осознала, что упала на кровать в комнате Эйго. Ниик стояла, опираясь коленом на кровать рядом со мной и, по всей видимости, только что залепила мне пощёчину. Её рука, сжимавшая футболку у меня на груди, дрожала, а в глазах стояла злость, смешанная с участием.

— Ты могла свести себя с ума, Фаэф. Мне пришлось разорвать соединение с твоей основой, и теперь разрушение этого осколка личности — лишь вопрос времени, когда Эйго полностью проснётся.

Мир и правда, казалось, ограничивался только размерам�� комнаты, ничто снаружи не проникало за границы установленного ей барьера. Впрочем, в данный момент это меня не интересовало.

— Твои протоколы безопасности тоже не позволяют тебе долго фрагментированно существовать в отрыве от Скитальца. — Мои руки поднялись и нежно прикоснулись к её щекам. — Ты уничтожишь эту частицу себя, как только связь восстановится, и перезапишешь заново.

Через несколько долгих секунд она улыбнулась мне так, как улыбалась тогда, когда мир ещё казался нам бесконечным, безграничным и лежащим у наших ног.

— Не то чтобы было сложно восстановить, что здесь происходило...