Мой китайский дедушка

Мой дедушка (по отцу) был чистокровным китайцем. К великому сожалению, его настоящее имя осталось неизвестным, так как записали его при выдаче паспорта в Беларуси под непонятными именем и фамилией «Зу-Бао-Жен». Как выяснилось позднее, таких имен в Китае не существует, и, скорее всего, он просто сказал им по-китайски: «Я китаец» (我是中国人); потому что звучание китайского слова «китаец» схоже с русским словосочетанием «зу-бао-жен» (zhōngguó rén). Работники паспортного стола, вероятно, как услышали, так и записали.

Родился дедушка в самом Китае, а переехал в Беларусь перед II мировой войной. Точная дата переезда мне неизвестна, но это было, примерно, в начале 1930-х годов, во время китайской гражданской войны. По рассказам родственников, дедушка приехал в Гомельскую область из провинции Шаньдун (кит. упр. 山东, пиньинь Shāndōng, буквально: «восток гор») — провинции Восточного Китая.

Из истории мы знаем, что в период с 1927 по 1950 год (с перерывами) на территории Китая проходила серия вооружённых конфликтов между силами Китайской Республики и китайскими коммунистами. Война началась в 1927 году после Северного похода, когда по решению правого крыла Гоминьдана во главе с Чан Кайши был разорван союз между Гоминьданом и КПК (коммунистической партией Китая).

В декабре 1936 года гоминьдановские генералы Чжан Сюэлян и Ян Хучэн во время так называемого «Сианьского инцидента» арестовали Чан Кайши, заставив его согласиться на предложение коммунистов о перемирии — с тем, чтобы обе стороны могли сосредоточиться на борьбе против японских захватчиков. После же победы над Японией гражданская война возобновилась с новой силой.

В середине XX века, когда после капитуляции Японии в Китае развернулась полномасштабная гражданская война, горные районы Шаньдуна оставались одной из основных баз китайских коммунистов. Полностью гоминьдановские войска, которые боролись с коммунистами, были изгнаны из Шаньдуна к июню 1949 года.

Это был очень тяжелый период в Китае в XX веке: война с Японией, гражданская война, − отсюда разруха, нищета, голод, кровь, смятение… Многие китайцы покинули в то время свою страну в поисках убежища на белорусских землях. В их числе оказался и мой дед.

Мои тетки (дочери дедушки-китайца) помнят немногое из прошлого, связанного со своим отцом, так как они тогда были совсем маленькими. Поэтому придется ограничиться малыми фактами.

Итак, дедушка осел в Гомеле и женился на белоруске из Речицы (потомственной дворянке Ключинской). Моя бабушка была очень красивая, по воспоминаниям ее детей. У нее были длинные густые русые волосы, которые она, еле-еле справляясь, заплетала в огромную косу. Дедушка ходил за ней по пятам, и, не зная тогда еще совсем русского языка, каким-то образом сумел добиться ее внимания. После женитьбы они вместе работали на местной конфетной фабрике и воспитывали своих детей (их у них было всего шестеро: три девочки, два мальчика; а их самая младшая дочь Валентина умерла в младенчестве), пока некие обстоятельства не заставили их переехать в Чернигов. Скорее всего, такой большой семье просто не хватало средств для существования, и дедушка на новом месте устроился работать в шахте, чтобы заработать хоть какие-то деньги.

В Чернигове случилась беда. В то время когда мой дед находился под землей, шахта обвалилась. Не знаю, были ли там погибшие, спасли ли потом рабочих или нет, но дедушка выбрался оттуда сам – один! Поскольку он обладал огромной физической силой (его рост был около 1,9 метра – он был из высокорослых китайцев, которые обитали в то время в Шаньдуне, и мог спокойно поднять лошадь), то ему и удалось выбраться из страшного завала. Ну и сразу − тюрьма! Его забрали, так как думали, раз он один выбрался, то и повинен в разрушении шахты: подозревали во вредительстве или, еще того хуже, в теракте! Но, Бог милостив! – быстро разобрались на месте, что к чему, и с миром отпустили.

Семья пробыла в Чернигове до начала Великой Отечественной войны. Когда немцы напали на Советский Союз и начались полномасштабные сражения на Украине, им пришлось вернуться снова в Беларусь. Они купили маленький домик в Толочине (Витебской области), там и осели.

Во время войны дедушка был связным в партизанском отряде, тем самым, будучи китайцем, смело сражался с немецкими фашистами. Голод, нищета, разруха, болезни, все то, что несет за собой любая война, накрыли белорусско-китайское семейство в полной мере. Вскоре дедушка заболел воспалением легких и в 1949 году умер.

Из немногих воспоминаний его детей осталось только то, что он очень мало говорил (он немного знал русский язык) и ничего о себе не рассказывал. Поэтому остались такие скудные познания о нем. Проходя мимо своего младшего сына (впоследствии моего отца), он гладил его по голове и приговаривал: «Будет инженером». Уже тогда в далеком детстве мой отец Евгений все время что-то изобретал, а когда стал взрослым, то научился не только мастерить какие-то вещи, но и построил свой собственный двухэтажный дом (под Гродно) своими руками, включая мебель, ограду, статуи у входа и различную домашнюю утварь. Местное телевидение даже сняло документальный фильм об удивительном хозяине-мастере, который не только свой дом смастерил вместе с мебелью, но и разрисовал картины, слепил статуи и вырезал огромную шахматную доску со всеми надлежащими фигурами ростом с годовалого ребенка… Своей старшей дочери дедушка-китаец предрек, что она станет врачом, что в будущем и сбылось.

Очень жаль, что до нас, потомков, не дошли никакие точные сведения о нашем китайском дедушке: нам неизвестны ни его имя, ни конкретное место рождения, ни его ближайшие родственники в Китае. А ведь по имени можно вычислить к какой династии в Китае принадлежит человек.

Увы, история молчаливо покрыла прахом не только останки нашего заморского родича, но и его данные. Но кто знает? Где-то в глубине сердца еще таится маленький огонек надежды: а вдруг что-нибудь когда-то всплывет из забвенного прошлого? Ведь Богу все возможно. И тогда, быть может, мы узнаем еще хоть что-то о человеке, который пустил свой корень, привил и дал жизнь этой восточной ветви на белорусской земле, объединив совершенно контрастные и неповторимые традиции и философии, культуру и мировоззрение двух великих народов в одном общем поколении!
____________________________

P.S. Уже после публикации этого рассказа мне пришло письмо от моей знакомой китаянки, где она пишет, что, возможно, у моего дедушки, все-таки, было имя, похожее на «Зу-Бао-Жен». Вот только некоторые варианты (из очень многих) написания имени «Чжу Баочжэнь»: 朱宝祯、祝宝祯、朱保祯、祝保祯. Произносится это как «Чжу Баочжэнь», но с разными тонами (ведь в китайском языке существует 4 тона, которые и определяют значение слова). Далее я побеседовала со своим учителем китайского языка (он тоже китаец), и тот дополнил информацию по этому вопросу. Оказывается, популярными именами в Китае являются 朱 zhu (1 тон) и 祝 zhu (4 тон). Это что касается «Чжу». Ну, а «Бао Чжэнь» очень трудно определить, т.к. комбинаций относительно этих слов среди китайских иероглифов - уйма! Интересную загадку оставил наш дедушка для своего потомства!)))
___________________________________

На 1-м фото - 1895 г. Лес возле храма в Чефу, Шаньдун. На 2 и 3 фото - Современные виды Шаньдуна (Китай).