XLIX. О толковании текстов и сути философии
Всякий раз, когда кто-либо станет похваляться, что понимает и может истолковывать сочинения Хрисиппа, говори себе, что если бы Хрисипп не написал их темно и неясно, этот человек не имел бы причины гордиться собой. А я чего хочу? — Я хочу познать мою природу и ей следовать. Я спрашиваю, кто может этому научить и, услышав, что это может Хрисипп, иду к нему. Но я не понимаю написанного и тогда я ищу толкователя. Вплоть до этого момента не происходит ничего из ряда вон выходящего. Но вот я нашел толкователя и мне остается воспользоваться наставлениями. Это единственное, что является прекрасным. Но буду ли я изумляться перед этим искусством истолкования? Разве я не превратился из философа в грамматика? Разве что вместо Гомера я объясняю Хрисиппа? Я скорее зальюсь краской стыда, когда кто-то попросит меня: „Прочти мне Хрисиппа", — если при этом не смогу показать, что мои поступки созвучны моим словам
В истории философии встречаются работы, первоисточники которых читают практически только специалисты. Некоторые философы и вовсе специально усложняли тексты, чтобы быть понятыми лишь посвященными, и чтобы остальные не порочили своим невежеством их труд.
Одним из первых был Гераклит, которого за витиеватость изречений называли "темным". Сократ ознакомившись с его трудами, сказал: "Что я понял — прекрасно; чего не понял, наверное, тоже: только, право, для такой книги нужно быть делосским ныряльщиком". Еще можно вспомнить Гегеля, говорившего: "Только один человек меня понял; да и тот, по правде сказать, не понял". Его "Науку логики" и "Феноменологию духа" читать буквально невозможно.
Так вот описывая человека, который гордится тем, что может понять сложные сочинения Хрисиппа, Эпиктет говорит, что темнота и сложность текстов не имеют самоценности. Гордиться их истолкованием бессмысленно, ведь если бы Хрисипп писал понятно, то и толкователь не имел бы повода для гордости, а значит это не его заслуга.
Более того, чтение философских текстов имеет целью не понимание само по себе, теоретическое, а изменение своей жизни. Если понимание не ведет к практическим действиям, это бессмысленное занятие. Философия не должна превращаться в простое интеллектуальное упражнение, а должна воплощаться в делах. Человек, который занимается лишь объяснением текстов без использования этих знаний на практике, сродни обыкновенному грамматику, застрявшему на теории.
Цель философии - действия, а не слова. Симпликий, комментируя Эпиктета, приводит хороший пример: "если больной человек найдет лекарство, но не станет его использовать, а только объяснит другим больным, как его применять, он сам не сможет выздороветь". Философия - это средство для исцеления души и разума, а не просто игрушка для интеллектуальных споров или пустой гордости.
Больше интересного контента о философии и не только в ТГ-канале Гераклитовы слёзы
