Важность достойных образцов для подражания
Пильюччи, говоря об образце стоического мужества, приводит в пример вице-адмирала ВМС США Джеймса Стокдэйла.
В марте 1965 года США начали войну во Вьетнаме. Стокдейл на тот момент командовал 51-й истребительной эскадрильей ВМС США. 9 сентября, когда он совершал боевой вылет, его самолет был сбит, а сам он взят в плен. Следующие 7.5 лет Стокдейл провел в тюрьме Хоало, подвергаясь регулярным пыткам и содержась в нечеловеческих условиях, типа карцера без окон размером метр на три, в котором он просидел несколько лет.
Как ему удалось справиться с этим? Еще в 1959 году командование ВМС США направило Стокдейла на учебу в Стэнфорд для получения степени магистра. Там он забрел на философский факультет и познакомился с профессором Филом Райнлендером, записавшись на его курс, посвященный "проблемам добра и зла". По завершении курса и сдаче экзаменов, профессор дал Стокдейлу книгу "Энхиридион. Краткое руководство к нравственной жизни" Эпиктета. Прочтя её, а затем и "Беседы", Стокдейл впоследствии скажет, что именно Эпиктету он обязан выживанием во Вьетнаме.
Вот как Стокдейл комментировал начало ожидавших его испытаний:
После катапультирования я еще около 30 секунд оставался свободным человеком, прежде чем приземлился прямо на главной улице небольшой деревни. И, хотите верьте, хотите нет, в тот момент я сказал себе: "Это продлится не меньше пяти лет. Я покидаю мир технологий и вступаю в мир Эпиктета"».
Приземлившись, Стокдейл во всей красе прочувствовал на себе ту дихотомию контроля, о которой говорил Эпиктет. В одно мгновение он превратился из уважаемого офицера, командовавшего сотней пилотов и подразделением вспомогательного персонала численностью более тысячи человек, в бесправного, презираемого пленника. И с этим ничего невозможно было поделать. Оставалось это принять.
Когда в одном из интервью после возвращения Стокдейла на родину, его спросили, кому было труднее всего выжить в аду ханойского "Хилтона", он ответил:
Оптимистам. Тем, кто говорил: «К Рождеству мы будем на свободе». Но наступало Рождество, а они по-прежнему были в тюрьме. Тогда они говорили: «Мы будем на свободе к Пасхе». Наступала Пасха, и ничего не менялось. Затем проходил День благодарения и следующее Рождество. Оптимисты теряли надежду, и это был конец… Это очень важный урок. Необходимо всегда сохранять веру в то, что вы победите, невзирая ни на какие трудности, — потому что вы попросту не можете позволить себе потерпеть поражение — и в то же самое время нужно смотреть суровой правде в лицо, какой бы жестокой эта правда ни была.
Когда Стокдейла доставили в «Ханой-Хилтон», он решил следовать совету Эпиктета: играть любым мячом, который бросит ему судьба, и делать это максимально хорошо. Он постоянно напоминал себе, что проиграет только в двух случаях: если поддастся страху или потеряет самоуважение.
Например, сломанная нога при приземлении с парашютом, напомнила следующую мудрость стоика:
Болезнь является препятствием для тела, но не для разума, если только разум сам того не пожелает. Хромота — препятствие для ног, но не для обоснованного выбора. Говори это себе при каждом случае. Ибо ты обнаружишь, что это препятствие чему-то другому, а не тебе.
Изучая своего палача, Стокдейл убедился в правоте Эпиктета и Арендт: этот человек не был "олицетворением зла", а просто выполнял свою работу, которую считал долгом. Поразительно, но Стокдейл испытывал к нему даже не ненависть, а уважение. Работа палача - сломить дух заключенного и внушить страх. Эпиктет дал совет и для такого случая:
Так если кто-то, не во что бы то ни стало желая умереть или жить, но как будет дано, приходит к нему [тирану], что мешает ему приходить без боязни? Ничто.
Так перенося пытки и мучаясь в карцере, Стокдейл выжил, дождался освобождения и как итог: стал одним из самых награжденных офицеров в истории ВМС США.
Дальше Пильюччи задается резонным вопросом: действительно ли стоицизм наделил Стокдейла таким иммунитетом к трудностям, или стоицизм просто оформил то, что уже было определено его врожденными склонностями? Можно ли научиться добродетели или люди рождаются с определенными задатками и свою природу изменить не могут?
В диалоге Платона "Менон", этот самый Менон спрашивает у Сократа:
Что ты скажешь мне, Сократ: можно ли научиться добродетели? Или ей нельзя научиться и можно лишь достичь ее путем упражнения? А может быть, ее не дает ни обучение, ни упражнение и достается она человеку от природы либо еще как-нибудь?
После долгих рассуждений Сократ пришел к выводу, что скорее всего этому не научиться без врожденного "дара", "таланта" к добродетели.
Аристотель придерживался иной позиции. Он проводил различие между этическими (нравственными) и интеллектуальными добродетелями: первые «вырастают» из естественной предрасположенности и воспитания привычек в период становления личности, а последние создаются благодаря размышлениям зрелого ума.
Из этого следует, что существует три источника добродетели: естественная предрасположенность, привычки (особенно приобретаемые в раннем возрасте) и разум (эта категория добродетелей воспитывается благодаря работе ума, поэтому ей можно научиться). Это хорошо вписывается в стоическую модель нравственного развития.
Стоики считали, что каждый человек от рождения предрасположен заботиться не только о себе, но и о других людях. По достижении сознательного возраста (примерно 7-8 лет), следует начинать целенаправленное развитие добродетели у ребенка двумя способами: воспитанием привычек и (чуть позже) путем философских размышлений.
Отсюда, что доказывают и современные исследования, одним из важнейших аспектов для становления личности является культура и социальное взаимодействие с другими людьми. Поэтому важно найти достойные образцы для подражания; людей, которые будут вдохновлять собственным примером. Мы слишком часто такими образцами выбираем неправильных людей: певцов, спортсменов, актеров, которые имеют мало общего с высокими моральными устоями.
Но также необходимо помнить, что люди неидеальны. Образец для подражания не совершенен, иначе придется устанавливать планку на недосягаемую высоту. Это может быть редкий человек, но вполне реальный, в отличие, к примеру, от христианского Иисуса, идеал которого недостижим.
Больше интересного контента о философии и не только в ТГ-канале Гераклитовы слёзы
