Малыш Титу, который любил немного опаздывать. Забавный парадокс одной королевской династии
Вильгельм Моберг, популярный в Швеции писатель, как-то сказал: «Из всех чудесных приключений шведского народа нет ничего более замечательного и удивительного, чем то, что он их пережил». Мы, кончено, могли бы и поспорить, но не будем. Все-таки у них и правда случались интересные повороты истории. Как например, с появлением последней королевской династии.
В 1809 году в Швеции обнаружилась досадная нехватка королей. Еле действующий бездетный Карл XIII впал в маразм. Эти события, сами по себе, не связаны, к тому же, трудно сказать, как потерю королевского разума заметили, потому что и до этого Карл не блистал умом, и даже везением, которым можно было бы скрыть отсутствие первого.
Суровые шведы не расстроились и позвали ими княжить и владеть принца датского. Тот стремительно прибыл, но карьера его была столь же с стремительной, вернее, скоропостижной. Не успев ни короноваться, ни вообще толком ничего, принц сидя, на коне, умер и с коня упал. Именно в таком порядке. Шведы слегка и флегматично взгрустнули. Правительство попыталось их утешить и пустилось в объяснения, мол, у наследника случился удар, от него он умер, от того, что умер упал с лошади, ударился оземь и умер снова, уже окончательно. Шведы взгрустнули теперь энергичнее и даже в самом прямом смысле, растерзали маршала, не уберегшего будущего короля. После чего, отправили курьера за новым принцем, опять в Данию.
Посыльным назначили пехотного лейтенанта Карла Отто Мёрнера. Показали дорогу, объяснили, что и кому говорить, отправили с Богом. Тот и поехал, только не в Данию, а во Францию, где как-то был в плену его родственник, после чего оставил очень хорошие отзывы.
Во Франции же, тем временем, проживал ничего еще не подозревающий Жан-Батист Жюль Бернадот.
Жан-Батист Бернадот (да, все правильно, еще без Жюля) родился 26 января 1763 года в Гаскони. Малыш Титу, так звали младшего сына в семье, после смерти отца, адвоката, должен был бы продолжить семейную династию юристов, но был еще слишком молод - 17 лет. Поэтому радостно воскликнул: "Я знаю места получше!" и рванул в Беарнский пехотный королевский полк Его Величества Людовика XVI.
Ну, а спустя каких-то восемь лет, в мае 1788 года, Жан-Батист стал аж сержантом. И в этом было большое везение. Несмотря на то, что своей умностью и храбростью он снискал симпатии начальства, сержантские звания предназначались для дворян, к которым наш герой отношения не имел никакого. Но на этом его везение только начинало набирать обороты.
7 июня 1788 года в городе Гренобль, где тогда служил Бернадот, случилась неприятность. Народ решил выразить недовольство некоторыми политическими действиями, и вышел на улицу в виде толпы. Местное правительство, со своей стороны, отправило парламентёров в виде вооруженных пехотных полков. Произошел напряженный момент. Электорат кипел, солдаты ждали. Первым терпение лопнуло у какой-то тетки, и она съездила по щам подвернувшемуся под руку военному.
Ну, естественно, этим военным оказался Бернадот. Горячая гасконская кровь ударила в голову, и Жан-Батист отдал приказ немедленно открыть огонь по толпе. Народ видя, что их расстреливают без суда и следствия, хватался за все что плохо лежало, что лежало хорошо, например, черепица, отрывал и всем этим кидался в солдат. Последним пришлось ретироваться. Имя же Бернадота дебютировало в анналах истории как имя участника (или зачинщика?) Дня черепиц.
Через год нашего героя перевели в Марсель. Там он снял жилплощадь у семейства Клари, которые помимо того, что являлись счастливыми владельцами апартаментов, были не менее счастливыми обладателями дочерей - Жюли и Дезире.
А через пару месяцев - 14 июля 1789 года в Париже пала Бастилия, и революция зашагала по Франции. В королевских полках началось дезертирство, они рассыпались, их места занимала Национальная гвардия, личный состав которой к бывшему начальству лояльностью не страдал, а хотел, наоборот, всячески его уничтожать. Но Жан-Батист, несмотря на то, что идеалы революции разделял, командира своего на фонарном столбе повесить не дал. Вот такой он был человек - благородный. Сам он думал видимо, также, поэтому добавил к своему имени Жюль, в честь Юлия Цезаря. К тому же, ампир и все такое, короче следовал трендам.
За каких-то неполных пять лет Бернадот прошел путь до бригадного генерала. Заслуженно. Он проявлял себя компетентно и профессионально. И ничего удивляться, что рано или поздно ему выпало счастье познакомиться с Наполеоном. Хотя, возможно, причина не в этом. Дезире Клари, на которой вдруг задумал жениться Жан-Батист Жюль, какое-то время была невестой Бонапарта, а ее сестра - женой брата Наполеона - Жозефа. Таким витиеватым способом Бернадот породнился с будущим императором.
При этом, Бонапарт и Бернадот друг друга не любили. Сильно и взаимно. Один с завидной регулярностью отправлял другого в отставки, правда, потом сам же из них и вынимал. Второй же просто не любил, молча. А во времена переворота Восемнадцатого брюмера не поддержал Директорию и вообще стоял в сторонке, ковыряя ботиночком камушек в мостовой, с напускным безразличием поглядывая на мечущихся в агонии сторонников Наполеона.
Позже Бернадот сделался военным министром и снова хорошим, ну, как минимум, требовательным. Бывало (правда один раз, но все же) зайдёт к министру финансов и как давай денег на армию требовать. Финансист жмотничает, госрезервы хилой грудью закрывает, а Бернадот достает саблю и говорит: "Жизнь или кошелек?" Все закончилось хорошо.
Только вот, его популярность стала напрягать тех, кто такой популярностью не обладал, и Жан-Батиста отправили в очередную отставку. Хотя, подумав хорошо, вовсе назначили послом в Североамериканские Соединенные Штаты, чтобы уж наверняка. Но тот так долго собирался, что, когда, наконец, сподобился прийти к кораблю, корабля уже и не было, потому что тот уплыл. А когда Бернадот, таки, нашел на чем добраться, выяснилось, что Луизиану, в которой ему предстояло олицетворять власть Франции, уже продали.
Так, за хлопотами, настал 1804 год и Наполеон объявил себя императором, а Бернадота - маршалом Империи, но тут же сплавил с глаз долой, отправив в качестве своего наместника в Ганновер, где Жан-Батист вдруг проявил таланты экономиста, политика и юриста, проведя ряд реформ в системе налогообложения.
А в следующем году Жан-Батист уже командовал 1-м армейским корпусом Великой армии и скакал по всей Европе, естесссно, впереди и во главе. Когда успевал. Потому что, несмотря на все свои положительные качества, Жан-Батист был до ужаса непунктуальным. Он опоздал к сражению при Вюрцбурге, слишком поздно подошёл к Йене, пропустил битву при Эйлау, не успел к сражению при Ваграме, проворонил все самое интересное в Гросс-Берен, замешкался перед битвой при Деннивице. И все это не из-за трусости или нежелания принимать участие. Просто... ну, так получалось. В общем, скакал, разбивал, одерживал и опаздывал аж до 1809 года, когда к нему на порог и явился шведский лейтенант с нескромным предложением.
Бернадот очень удивился приглашению незнакомца возглавить Швецию, замялся, сказал: "Приходите завтра" и вежливо, но настойчиво вытолкал гостя за дверь. Однако на следующий день шведский генерал Вреде подтвердил предложение и отправил Жан-Батиста думать над положительным ответом.
Бернадот же больше думал, как Наполеон отнесется к такому стремительному карьерному рывку свояка (или как там называется муж сестры жены брата?). Бонапарт не то что бы возражал, но губки то поджал и процедил, что предпочел бы во главе Швеции видеть датского принца Фредерика Кристиана, хотя и Бернадот тоже сойдет. На самом деле, Наполеон, вероятнее всего, надеялся, что своевольный маршал долго не протянет, тот уже давно и благополучно болел туберкулезом. Так что махнул ручкой, мол, ах, поступайте, как знаете и ушел по своим императорским делам.
Жан-Батист еще помялся для приличия, все-таки что-то странное там у них в швециях с королями делается, то с ума сходят, то помирают средь бела дня, но решил ехать.
Швеция в это время еще и представить не могла какое счастье на нее вот-вот свалится. Поэтому, вернувшегося с радостной вестью, Мёрнера сразу арестовали, сочтя странным его желание предлагать шведскую корону французским маршалам. Зато другие политические деятели, подумав хорошенько, изучив резюме соискателя, решили, что вариант то неплохой, если перейдет в лютеранство, надо брать. Француз смекнул, капризничать не стал и 21 августа 1810 года риксдаг избрал его кронпринцем Швеции, а через пару месяцев Бернадот сменил веру.
5 ноября 1810 года 47-летний Жан-Батист Жюль Бернадот, сын гасконского адвоката, был усыновлён королем Швеции Карлом XIII и стал регентом.
Спустя два года, бывший французский военачальник порвал все отношения с родиной и обратил заинтересованный пылкий взор на своего бывшего неприятеля по Аустерлицкому сражению - Россию. Александру I это очень понравилось. Во-первых, на дворе 1812 год, во-вторых, не время таким добром разбрасываться. Даже приглашал француза на службу в российскую армию. Бернадот был и не против, только "за". Но Александр чего-то приуныл, всплакнул, сказал "спишемся" и удалился в закат.
Тем не менее, Бернадот был им награждён орденом Святого Андрея Первозванного. А в 1813-1814 годах свежеобращенный кронпринц во главе шведских войск воевал против французов на стороне антинаполеоновской коалиции. Александру I это снова понравилось. За сражение при Денневице Бернадот получил орден святого Георгия 1-й степени. К тому же, когда часть европейских государств отказалась признавать его легитимность, как шведского кронпринца, Россия так искренне возмутилась, что Жан-Батиста, таки, признали, хотя Пруссия попросила у шведов за это еще кусочек Померании.
Дезире, супруга Бернадота, не спешила радовать будущих подданных своим присутствием. Приехала, огляделась, обозвала Швецию "родиной волков" и, брезгливо поведя плечиком, вернулась во Францию. Так что супруги жили в полном согласии - в разных странах и со своими фаворитами. Правда, потом Дезире к шведам вернулась, но это уже совсем другая история.
Официально на престол Бернадот взошел только в 1818 году (после смерти Карла XIII), став не только королем Швеции, но и королем Норвегии. Потому что человеком был предусмотрительным и хозяйственным - еще в 1814 году вынудил Данию отказаться от Норвегии в пользу Швеции по Кильскому мирному договору. Шведы переименовали его в Карла XIV Юхана, норвежцы - в Карла III Юхана. И так малыш Титу стал основателем династии Бернадотов.
На новой должности Жан-Батист не бездельничал. Для начала родил сына - Оскара I. Потом выстроил миролюбивую внешнюю политику, хотя внутри страны зарекомендовал себя автократом и консерватором. Так прищемил гражданские свободы подданных, что нечаянно возродил оппозицию. Но чего уж теперь. Приходилось ему терпеть и улаживать конфликты, которые провоцировали недовольные его правлением. А их, кстати, было немало. И жаловались они исключительно по делу: то шведский язык Карл XIV Юхан плохо знает, то вспыльчивый, то "ну, а чё он?". Как видите, зверствовал люто. Одну только газету "Aftenbladet" закрывал 23 раза. Но та после каждого закрытия выходила с новым названием, сначала "Вторая Афтенбладет", закрыли вторую - появилась "Третья Афтенбладет" и так 22 раза. Король махнул на такую живучесть рукой, вздохнул: "Вы, думаете, нам, царям, легко?" и расстроенный отстал от газеты. "Aftenbladet" выходит до сих пор.
Надо признать, самодуром Бернадот был еще тем. Приговорит суд какого-нибудь охальника к смерти за оскорбление монарха, а монарх этот, давай, палки в колеса правосудия пихать, дескать, не велю казнить, велю миловать. Ему и судьи, и подсудимый объясняют - нельзя вмешиваться в закон, у нас тут не "банановая республика", а просвещенная Европа, уймитесь, сударь. Он опять за рыбу деньги, говорит: "Ну и ладно", сам тихонечко закон об амнистии уже подписывает. Тиран, одним словом.
Но, несмотря на такие самодержавные выходки, хорошего для страны сделал много - экономику поднял, закон об обязательном образовании принял, наказал блюсти вечный мир. И когда в 1844 году Карл XIV Юхан умер в возрасте 81 года, траур по нему объявили не только из соображений приличия. Малыша Титу, который любил немного опаздывать, искренне уважали и ценили как шведские, так и норвежские подданные.
Династия же, основанная французским маршалом, правит и сегодня. Поддерживаемая большинством шведов.
