Имя Розы. Глава 5
Последовали герои по пути, указанному волшебной птицей Песнопевой.
Лес редел, болота исчезали, жизнь вроде налаживалась. Пока судьба не подкинула нового… пушистого персонажа.
Явился им посреди дороги рыжий кот. Мякенький, ухоженный. Мурлыкает, лапкой моется, хвостиком помахивает.
Арден сразу растаял.
— Ой, какая кися!
А Таргран помрачнел:
— Не трогай! От котов вред один. После них всегда что–нибудь… э–э… магическое случается. Волком становишься или еще какой гадостью.
— Да ладно! Ты только глянь! А кто тут у нас такой красивый? У кого такие шикарные усищи? А у кого такой чёрный носик?
— Понимаю! — Таргран закатил глаза. — Кто же котиков не любит? Но предчувствие у меня нехорошее. То птицы крылатые, то бабки болотные, мурзик этот еще увязался. Ох, не к добру!
— Кис-кис-кис! — достал Арден из походного мешка кувшин сметаны. — Иди сюда, котик, я тебя сейчас вкусненьким угощу.
И как плеснёт всё содержимое прямо на кота! Сверху.
Кот замер. На секунду. Потом зашипел, спину выгнул, крутится, воет. Вся шерсть в сметане, хвостом как кнутом бьет, глаза дикие.
— О! Каков красавец, — удовлетворённо сказал Арден.
Таргран отступил, крестясь.
— Всё. Ждать беды. Вы, ваш высочество, котов-то раньше в обиходе имели? Кто вас научил их так угощать-то? И где вы сметану раздобыли? А-а-а… — махнул рукой, — какая теперь разница!
И правда, не успели шагу ступить, воздух перед ними завертелся, запахло грозой и… будто бы блинами.
Из вихря вышла старушка. Седая, с глазами, сверкающими словно два начищенных пятака, и голосом таким скрипучим, что столетние дубы замолчали из уважения.
— Это что?! Это кто?! — спросила она, сжав кулаки, — Это вы сотворили окаянство лютое с моим котом?!
— Мы… — начал Арден.
— Его сметаной облили! — подсказал Таргран, желая, видимо, приблизить кончину.
Бабка уперла руки в бока.
— Ага! И чего ради?! Своих котов мало? Или это у вас интерес спортивный — чужих животных пачкать?!
Арден упал на колени:
— Матушка, простите, не со зла! Как лучше хотели, думали, кисоньку угостить, сметанкой побаловать…
— Побаловали, — фыркнула бабка. — Теперь я его, небось, неделю отмывать буду. И опять на занавеску новую, икеевскую, спать полезет, от обиды и душевной ранимости.
Таргран осторожно шепнул Ардену:
— Похоже, она это. Хворида. Глянь, и избушка, вон, и впечатление производит – аж до печёнок пробирает.
Бабка между тем продолжала ворчать:
— Ну ладно, молодцы. Сметана — дело житейское. Не убивать же вас? Пойдёмте, хоть чаем напою.
А избушка-то у неё — загляденье! Травы на стенах сушатся, чугунки с колдовскими зельями дымятся, кот сметанный на печи сушится, посреди комнаты на столе дубовом - самовар, пузатый, сияющий.
Арден, увидев его, застыл.
— Простите, уважаемая, — сказал он с искренним благоговением, — а это что за бронзовый идол такой? С паром и ножками?
— Это, сынок, самовар! — с гордостью ответила бабка. — Не идол, а гордость цивилизации. Чай греет, души лечит, людей объединяет!
— Само… что? — не понял Таргран. — Он что, живой?
Бабка фыркнула:
— Ох, дикие вы всё–таки, провинциалы. Сейчас сами все увидите!
Старушка хлопнула в ладоши и на столе появилась скатерть расшитая. Хлопнула еще раз: откуда ни возьмись - тарелки с блинами, пирожками, оладьями. Хлопнула третий – тут уже миски с вареньем, с медом, со сливками.
Пока принц Арден таращил глаза на сие чудо, Таргран подозрительно щурился на бабку и самовар:
— Я, конечно, прошу пардону, но хотелось бы всё-таки знать, откуда у вас такой агрегат дивный завелся?
— Положен он мне, согласно гражданству и месту регистрации! Я, между прочим, русская. Не видите, что ли по моей красоте, моей стати?
— Простите, бога ради, но нет. Вы похожи на седую лохматую старушку, — не унимался Таргран.
— Ой, — смутилась бабка. — Как же так? Запамятовала! Это я в рабочем, хозяйством занималась, домашнее надела. Чай, не парад, не выходной. А вообще, я девица обворожительной элегантности и сказочной красоты.
— Значит, вы русская? — попытался сменить тему принц, пустой желудок которого голосил уже почище Песнопевы. — Это где?
— Там, где люди чай пьют и сметану не на котов, а в борщ кладут, — с достоинством сказала бабка. — Родина ума и прочих никому непонятных явлений! Типа самовара!
— Никогда не слышал, — признался Арден. — Но звучит… как место, где тебя точно накормят.
— Правильно, — кивнула старушка. — А теперь садитесь, чайку попьём.
Посидели, попили, познакомились. Хворида теперь уж честь по чести представилась, мол, великая ведьма, фея, бабка-апокалипсис по совместительству.
А Арден свою историю выложил: и про принцессу–лягушку, и про злую ведьму, и про сердитого колдуна.
Хворида слушала внимательно, кивала, потом наконец сказала:
— Ясно-понятно. Значит, заклятия два, и оба накладывались по причине скуки и скверного характера. Классика жанра. Грималиса, неровно дышит к Тенелову. Чтоб вы знали, у них, у колдунов, тоже свои романтики. И когда вот Тенелов наложил проклятие на принцессу, Грималиса подумала, это потому, что он к ней неровно дышит, к принцессе-то. Не надо, не спрашивайте! Так вот она принцессу-то и заколдовала, уже в лягушку. Да чтобы та еще и внезапно в лягушку, неожиданно для себя и всех, превращалась. Какая коварная! Вот такая вот у нас Грималиса. И, собственно, тут две задачи, которые вам надо решить: сначала отыскать Грималису, а потом Тенелова. Но смотрите, любовь у них тема больная. Один не верит, другая не найдет. Так что действуйте мягко, без этих ваших, ну вы поняли.
— А искать–то их где? — спросил Таргран.
— Поговаривают, будто Грималиса живёт в горах, а чёрном замке, где потолок зеркальный — чтобы любоваться собой. А Тенелов — в башне каменной, где вечный дождь, собственного производства, между прочим. Меланхолик он, понимаешь ли.
Таргран заинтересованно придвинул к себе тарелку с блинами и принялся их уминать за милую душу.
— Так ли оно, не знаю, — развела руками старушка, отняла у рыцаря тарелку и вернула на середину стола. — Но про то ведает Вилина, родственница моя дальняя. Вам найти её надо, она подскажет.
Таргран нервно потянулся к тарелке с блинами.
Хворида хихикнула:
— Да вы не бойтесь, это вам не Кикимора. Совсем наоборот, добрая фея. Вежливая, воспитанная, расположенная к помощи и благотворительным акциям. Очень отзывчивая женщина. Вы её найдите, скажите что-то от меня.
Хворида щёлкнула пальцами — кот, уже слегка подсохший, встрепенулся и плюхнул прямо на стол откуда-то из-за печки свиток.
Бабка вздохнула, налила себе новый стакан чая, привычным уже движением отняла тарелку у Тарграна:
— Вот вам карта. И совет: если что пойдёт не так — не паникуйте. Не ровен час, вас всех в лягушек переделают, бегай потом по лесу, собирай. В общем, давайте, идите, хватит пенсионеров объедать!
— Бабулечка, а у нас точно получится? — Арден места себе не находил, в отличии от напарника, у которого все же получилось добраться до блинов.
— Ребят, ну, вы надейтесь, — Хворида украдкой смахнула слезу. — Ну, как бы, это же вот надежда, это же всё, это же наш компас земной. Вы не теряйте её и получится. А я за вас кулачки буду держать, лучики добра посылать. И засмеялась.
Смех у неё был добрый и громкий, с ноткой горечи и запахом чабреца.