Очень страшная история
Как водится, ничто не предвещало, а потом вдруг началось.
У меня заболело что-то. Согласна, странная формулировка. Ну как это "что-то"? А вот так, понимаю - болит, не понимаю, что и где. Уверена только - где-то в голове. То ли ухо, то ли зуб, то ли глаз, то ли вовсе горло. По ощущениям, в ухо воткнули длинный гвоздь и пытаются найти им глаз, попутно шевеля и тыкая, все, что есть внутри. Лежу, подвываю, иногда поскуливаю. Выпила все анальгетики какие нашла, начала уже их комбинировать, попыталась абстрагироваться. Ничего не помогает. На пару часов будто станет легче, только обрадуюсь, опять начинается. Дошла до крайности - до обезболивающего в порошке. Ненавижу пить порошки, правда, я и не пила, просто высыпала в рот и жевала, только так и получилось уснуть. Через пару часов все по новой, и по кругу - сон, порошок, сон, порошок. Утром вроде терпимо, думаю, надо поесть хоть раз за сутки-то, делаю кусь и тут оно - эврика! - все-таки зуб. Почему при этом челюсть еле шевелится и голова не поворачивается, уже и неважно. Беру опять порошок, щас починю все быстро стану как новенькая, но через два часа уже несусь к стоматологу всем кенийским спортсменам на зависть.
Пепельное лицо, испарина на лбу, дыхание поверхностное. Все недвусмысленно намекает тетеньке-регистратору - прибыл трабл.
Меня с острой болью моментально к врачу. Вид имею плачевный, остальные пациенты, завидев, вздрагивают, потом бодрятся, некоторые исцеляются буквально на глазах. Доктор не радует. Кто бы ждал чего другого? Киста, сильное воспаление, отек лимфоузлов и вообще всего, срочно к хирургу.
Сижу по дверью у хирурга, прислонившись к стене головой, мечтаю о гильотине. Из кабинета выходит врач - дядя высотой три шириной два метра. "О! - думаю, - пусть он побеждает мою кисту, он справится". Со мной, не с кистой. Та то никуда не денется, а я точно попытаюсь. Однако меня вызывает миниатюрная девушка. Да, блин! Смотрит, говорит - будем резать. Выясняет, готова ли я к этому.
В смысле? Как к этому можно быть готовой? Раз уже говорить совсем не могу, провожу ребром ладони по горлу. Доктор понимает правильно. Лежу, зажмурилась, предвкушаю счастливое избавление. Хирург: "Надо потерпеть." Я срочно отожмуриваюсь обратно. Что значит "потерпеть"??? Но она уже со словами "сейчас обижу" втыкает мне в рот иглу. Ее фраза умиляет, что почти и не больно, расслабляюсь и вдруг снова "сейчас обижу" и снова укол, и снова. Это как же ненавидеть надо, чтобы так обижать. Чего я вам сделала-то?
Глаза на лоб лезут, я не понимаю - они зажмурены или нет, потому что вижу только искры, летящие из них.
Наконец оставили ненадолго в покое. Уговариваю себя - лучше потерпеть ЭТО сейчас, зато потом все будет хорошо. Доктор пока пишет назначение обезболивающих, объясняет - чуда не случится, когда наркоз отойдет станет очень больно. Мне по фиг, я ничего не чувствую, ни языка, ни щеки, даже не догадываюсь, где кончается моя голова и начинается подголовник кресла. Хирург рассказывает как надо пить таблетки, с ними все непросто. Говорит: "Высыпаете гранулы на язык и складываете его пополам". Удивляюсь, неужто я так умею? Пытаюсь попробовать, не могу понять в какой части онемевшего рта язык. Ладно, позже попрактикуюсь.
Доктор берет не то долото, не то зубило и направляется ко мне. Эээ, не, я на такое не подписывалась. Вытягиваю руку, мол, стоп. Указываю на орудие моей будущей пытки, потом на себя. Взглядом спрашиваю: "это мне?" Доктор кивает. Выражаю выпученными глазами непереводимую игру слов и отказ участвовать в собственной экзекуции. Жестами объясняю, что, пожалуй, пойду отсюда, пытаюсь слезть с кресла. Хирург молча показывает на меня и, как я, проводит ребром ладони по горлу.
Возвращаюсь в кресло, жмурюсь готовлюсь к худшему и не зря. Оно конечно не больно, но очень неприятно и страшно. Хруст, треск лопнувшей ткани, не то скрежет, не то скрип. Аж мороз по коже. Длится не очень долго и вдруг - "Хм?!" Это же, очевидно, не предвещает ничего хорошего. Не открывая глаз, жду что дальше. "Оболочка кисты осталась внутри". Хосподе, у этого еще и оболочка есть? Сдерживая всякие позывы, смотрю, таки, на хирурга, типа, "чё это значит?"
Она успокаивает меня кивком. Приятно видеть уверенность врача. Жаль, внезапно приятность исчезает: "Сейчас достанем!"
И начинает скрести мне кость челюсти. Больно настолько, что содрогаюсь всем телом и еле успеваю остановиться, прежде чем оттолкну руку врача. От греха подальше засовываю руки под попу. Доктор, видя мою суету, берет меня за голову и крепко держит. Становится еще страшнее. Хочется выяснить, что же это собираются со мной делать, раз считают нужным так бесцеремонно иммобилизовать мою башку.
Ждать пришлось недолго. Хирург продолжает ковыряться в моем черепе, но уже с упорством, вернее, с остервенелой целеустремленностью. Мне больно от ее ковыряний, больно от того, что она давит на лимфоузлы, на них почему-то анестезия не распространилась, но я лежу и пытаюсь думать о Смешариках, они настолько неуместны в данной ситуации, что удается немного отвлечься. Доктор победоносно выныривает из моего рта, сует туда омерзительного вкуса кусок марли, позывы тут же ко мне возвращаются. Объявляет: "Все!"
Подпрыгиваю с кресла, словно не я там лежала секунду назад в позе бесчувственного тела. Пока хирург предупреждает, что кровь какое-то время не остановится, не надо пугаться, чувствую, как она права. Крови столько, сочится сквозь губы. Что на станции переливания хорошо, то у стоматолога неприятно. Я не могу ни сказать, ни спросить. Согласно киваю и просто хочу уже уйти. На прощание делаю книксен, спасибо то я тоже не могу сказать, не забрызгав все вокруг своей редкой четвертой.
По пути захожу в аптеку, фармацевт оказывается не способен разобрать почерк на рецепте, и я вынуждена на пальцах объяснять, что написал врач. Можно было и по форме лица догадаться. Левая часть стала как-то неожиданно больше. Сразу высыпаю содержимое пакета в рот, пока он снова не наполнился кровью. Немного не рассчитала, попала на ранку. А в таблетках мятный экстракт. Пытаюсь понять, что вытирать первым - сопли или слезы, хлынувшие из меня одновременно. Жжет, щиплет, все ужасно. Пока очухивалась, вспомнила, как на Родосе разбила коленку. В аптеке тетка ни слова по-английски. Я уж ей и ногу свою окровавленную на прилавок выложила, говорю: "ай нид ё хелп, медисин, гив ми зе медисин". Фармацевт, кивая, мол, все поняла, дает бутылочку, выливаю содержимое на рану - боль адская, глаза чуть из орбит не повылезали. Читаю состав - ментол и эвкалипт. Ну, эфхаристО! Дай вам Зевс здоровья, тетенька. Тут то же самое, только без коварной гречанки, собственными личными руками. Ничему жизнь не учить. Но эйфорию уже ничем не остановить.
Бегу домой, счастливая прижимаю к груди коробку с каким-то лошадиным транквилизатором. Стараюсь не думать - это как же мне больно будет, рада, что той боли уже нет и все закончилось. Настроение - будто в лотерею выиграла. Реальность - остановка у каждой второй урны, чтобы выплюнуть кровь. Навыков нет, поэтому первый раз чуть не наплевала на саму себя. Подумала получше, решила сначала в платок, платок уже в урну. Следующим платком вытираю рот, чтобы убедиться, что лицо не вымазано. Со стороны, словно я чего-то прямо сейчас с аппетитом поела из этой помойки. Становится смешно. Пока иду, удачно осваиваю навык плеваться кровью аккуратно и метко. Платки на исходе.
Ближе к дому, у грузинской пекарни, понимаю, что не ела ничего уж двое суток, а хочется. Но все равно хорошо, улыбаюсь. Или мне так только кажется, я ж не чувствую. У пекарни курит деда, там работает. Смотрит на улыбающуюся меня, улыбается в ответ, взглядом показывает на витрину с булочками. Я б с радостью какую-нибудь с корицей, но у меня во рту такое Бородино, что увы. Зато, смотри, деда, как умею, и снова смачный кровавый плевок в урну. Тыльной стороной ладони вытираю рот, опять улыбаюсь, а вот деда перестал. На моей руке кровь, понимаю, что на губах тоже. Наверное, выгляжу будто кого-то загрызла. Короче малопривлекательно. Ну, хоть не больно.
Дома, закинувшись лошадиными таблетками грамотнее, оказывается, люди умеют складывать язык пополам не только вдоль, но и поперек, читаю от чего бывают кисты. Поводов у них много, но последний убил: "иногда причина неизвестна". Ну что ж, здорово, приходите еще. Нет.