"Он спасся, вскочил в седло и полетел на коне в разные стороны"

Вряд ли найдется кто-то, кто мог бы заподозрить Зою Павловну в авантюризме, но она любила бросать вызов скуке. Видит цель, верит в себя, не замечает препятствий и доводов разума. Одной из таких её выходок было освоение человеком лошади. В роли человека – Зоя Павловна, в роли лошади - лошадь. Почему она сделал такой выбор, так и осталось загадкой, к этим зверям ее никогда особо даже и не тянуло. Нет, не то что бы она не любила их, просто считала, что не подходят друг другу. И это был тот случай, когда Зоя Павловна оказалась права.

Погожим летним днём, она выбралась в место лошадиного обитания и объяснив коневодам свою цель, получила в распоряжение симпатичную и, как ей обещали, добрую кобылку Юнону. Взгромоздившись, иначе это не назвать, на спину несчастного животного при помощи перевёрнутого ведра и уверенной руки конюха на Зоипавловной попе, она ровно две минуты ощущала себя амазонкой, валькирией, может даже кентавром, хотя в глубине души и бедер была неприятно поражена шириной Юнониной спины. Высота, на которой восседала Зоя Павловна, тоже была весьма головокружительной и даже пугающей. Пока она размышляла, признаться ли груму, что передумала и пусть он ее немедленно снимет, их кавалькада отправилась в путь.

Знания о верховой езде были почерпнуты Зоей Павловной из книг Фенимора Купера и Дика Фрэнсиса, а это ни капли не помогало. Она болталась и тряслась в седле, периодически рискуя из него выскользнуть. Попа теряла чувствительность. Зоя Павловна намертво вцепилась в луку, роняла поводья и отчаянно жалела, что затеяла вот это вот все. Конюх ехал впереди и каждые 30 секунд оборачивался, спрашивая все ли у нее в порядке.

Она улыбалась и сквозь сжатые губы цедила: «угу». Мысленно представив маршрут, Зоя Павловна разделила его на сегменты и отсчитывала их, чтобы отвлечься и скоротать время. После трех четвертей пути, контакт головного мозга с телом ниже пояса был окончательно потерян, но близость финиша утешала... бы...

Юнона, покосившись на всадницу, с какой-то не лошадиной издевкой во взгляде, вдруг изменила маршрут. По известной только ей причине, вредная коняга решила пройти через кусты. Кусты малины. Заросли. С шипами. Ну, а Зоя Павловна, ясное дело, вместе с ней. То есть на ней.

На выходе их встречал растерявшийся грум. Пытаясь делать вид, что так все и было задумано, Зоя Павловна гордо восседала на Юноне и будто бы не замечала исцарапанные в кровь руки, ноги и лицо. Неожиданно для самой себя, ей было стыдно признаться конюху, что она не справилась даже с одной лошадиной силой.

Получив очередную порцию унизительной неловкости, пока Зою Павловну снимали с Юноны, она признала поражение и твердо решила в будущем избегать любых отношений с этими хитрыми и коварными животными, прячущими своё истинное лицо за благородной внешностью. А со скукой бороться можно и другими способами.