Имя Розы. Глава 11
Грималиса шагнула из вихря, и уперла руки в бока, всем своим видом напоминая валькирию.
Напротив нее, у стола с ретортами, стоял сам Тенелов. Ученый-отшельник, засушенный наукой до состояния пергамента, моргнул.
— Тенеловушка! — пророкотала Грималиса, и в голосе ее прозвучал металл, способный разрубить пополам мифриловую кольчугу. — Душа моя ненаглядная! Доколе?!
Маг вздрогнул и инстинктивно прикрыл колбу с особо едким реактивом.
— Грималисочка, что-то случилось? Вторжение иллюминатов? Дракон опять муниципальную казну спалил?
— Хуже! — взмахнула она рукой так, что по полу пробежали фиолетовые молнии. — Гораздо хуже! Скажи-ка мне, пирожки с капустой, что третьего дня у тебя на пороге материализовались, — это чьих рук дело?
Тенелов растерянно поправил саван.
— Я… я полагал, это побочный эффект от эксперимента с пространственными червоточинами…
— Червоточинами! — фыркнула ведьма. — А носочки твои чистые, в аккуратную стопочку сложенные, это, надо думать, проделки домового? Который, к слову, от тебя сбежал еще полгода назад, оставив записку: «Так жить нельзя!»? А шарлотка?! А заштопанная мантия?!
Она наступала, а колдун пятился, пока не уперся в книжный шкаф. Он съеживался под этим напором, как старый лапоть под проливным дождем.
— Ты думаешь, это тут само все колдуется?! — не унималась Грималиса. — «Магия быта» это называется, дорогой мой! И, между прочим, моя вторая работа! Днем я полкоролевства от сглаза лечу, а вечером что? Вечером — фея чистоты и богиня кулинарии! А от тебя ни «спасибо», ни цветочка завалящего! Да хоть бы фикуса из рыцаря! — Грималиса стрельнула недобрым взглядом в Тарграна.
Тенелов, прижатый к стене неопровержимыми уликами в виде чистых носков, наконец-то осознал масштаб катастрофы. Он осел на лавку и с тоской посмотрел на рыцарей, те только пожали плечами.
— Грималисочка… — прошептал он сокрушенно. — Прости. Вот ведь дурак. Архимаг называется… Я не видел. Грешен. Готов понести наказание.
Тенелов поднял на нее глаза, и в них плескалось столько искреннего раскаяния, что им можно было бы удобрять самые засохшие земли.
— Прости, а? — он встал. — Пойдем… В общем, я приглашаю тебя на свидание. Танцевать!
Грималиса подозрительно сощурилась, но от предложения сердце ее дрогнуло.
— Ну… ну ладно, — довольно хмыкнула ведьма, — танцор диско. Уговорил. Только учти: сегодня ты — галантный кавалер, а я — прекрасная дама.
Арден и Таргран, до этого скромно изображавшие из себя элементы интерьера, выдохнули. Мир был спасен от локального ведьминского армагеддона.
— Простите, что прерываю, — вежливо кашлянул Арден, — но у нас дело государственной важности… Загадка. Пророчество гласит, что принцесса вспомнит своё имя, лишь когда оно её коснётся.
— Ну? И в чём дело? — ведьма уже мысленно готовилась к свиданию и совершенно была недовольна бестактным вмешательством в её фантазии.
— Да как это вообще понимать? Как имя может коснуться человека? Именословом, господи помилуй, её лупить, что ли?
Грималиса картинно хлопнула себя по лбу.
— Ох, воины! Головы у вас светлые, но для другого предназначены! Это же элементарно! Имя ее — Роза!
— В прямом! — победоносно объявила ведьма. — Чем её беседка была увита, а? Шиповником! Розами дикими! Это же подсказка. И имя должно коснуться её в прямом смысле! Цветок! Ей нужен цветок розы!
Не успели рыцари излить потоки благодарности, как в окно с громким «Карр!» влетел черный ворон и уселся ведьме на плечо, держа в клюве идеальную алую розу.
— Позвольте представить, Гоша — самый расторопный помощник, — улыбнулась Грималиса. — Держи, принц. Неси своей даме сердца. Как только дотронется, вся туманная каша в ее голове тут же превратится в ясный бульон воспоминаний. А теперь нам пора! — она взяла под руку ошарашенного Тенелова. — Пока вы тут принцесс спасаете, у нас ужин стынет! Хотя, — ведьма вопросительно посмотрела на кавалера. — Пожалуй, заглянем на финал. Интересно же, чем все кончится.
...Она щелкнула пальцами с таким видом, с каким иная герцогиня вызвала бы лакея, чтобы тот убрал с ее пути назойливую муху.
И в тот же миг посреди лаборатории, прямо между столом с дымящимися колбами и книжными полками, из воздуха соткалось нечто.
Словом «портал» это явление можно было назвать лишь из вежливости и нежелания вступать в долгие и бессмысленные пререкания с его создательницей. Это была не какая-то там банальная дыра в пространстве, грубая и утилитарная, как армейский сапог. О нет. Это была дрожащая, переливчатая сфера, напоминавшая мыльный пузырь, который надул бы пьяный единорог, наслушавшись эльфийских баллад.
Сфера мерцала всеми цветами павлиньего хвоста, особенно безвкусного заката и, по какой-то неведомой причине, точным оттенком слегка перезревшей сливы. Ее поверхность не была гладкой, она шла рябью, будто сама реальность в этом конкретном месте внезапно устала от собственной монотонности и решила попробовать себя в абстрактном искусстве, впрочем, не слишком удачно.
Из недр портала доносилось гудение, похожее на хор комаров, а иногда оттуда долетал странный звук, будто кто-то роняет серебряную ложку в пустую банку. Пахло от этого чуда инженерной мысли дождем и, что было уж совсем необъяснимо, топленым сахаром.
Тенелов поморщился, как ценитель редких вин, которому подсунули прошлогодний компот.
— Грималиса, вся эта театральность… чистое нарушение законов сохранения энергии, — пробормотал он. — И эстетики.
— Не нуди, — отмахнулась ведьма. — Это авторский дизайн. Эксклюзив. Экспресс-доставка, — пояснила она Ардену с видом хозяйки, демонстрирующей гостям новомодную стиральную машину, работающую на чистом энтузиазме. — Прямиком к вашей беседке. Не благодарите!
Арден, как и положено герою, решительно шагнул к радужной аномалии. А вот Таргран воззрился на портал с тем глубоким подозрением, с каким человек, однажды пытавшийся собрать шкаф по инструкции, смотрит на любую вещь сложнее молотка.
— А оно… безопасное? — с сомнением протянул он. — Не выплюнет нас где-нибудь посреди драконьего логова?
— Не бойся, — хмыкнула Грималиса. — Хотя, — добавила она задумчиво, — легкая турбулентность на выходе возможна. Указывает на сильные остаточные эмоции в точке прибытия.
Рыцари, не веря своей удаче (или, в случае Тарграна, готовясь к худшему), шагнули в переливчатую сферу.