Про доски, американского капитана и российского адмирала
Гости Петербурга нынче пошли, конечно, не то что раньше. Прежде, бывало, приведешь их к Мариинскому дворцу, стоят, радуются, а ты им: «Вот вам классицизм, вот вам неоренессанс», и, на «сладкое», «а вот вам мост».
А они такие: "Где?" И глаза таращат не пойми куда. А ты: "Да вот же, стоите на нем, ногами топчете."
Гости того пуще удивляются, смотрят на тебя с опасливым благоговением. Тут и наступает "звездный час" мой и Синего моста. А теперь? Все всё знают. Только заикнешься, они тебе всю биографию выложат, вплоть до ширины. Ну надо же.
Но не на ту напали.
В центре Петербурга, рядом с ЗАКСом, висит себе, никого не трогает, мемориальная доска шестому президенту США. Видали такое? Окопался империалист посреди колыбели революций. И висит. Мало кто замечает. Так что знатоки Синего моста, мной в принудительном порядке подводятся к скрижали имени Джона Квинси Адамса для минутки изумления, возмущения и, по желанию, классовой ненависти.
Потому что он не только шестой американский президент и сын второго, он еще и один из авторов доктрины Монро. Той самой, где, в частности, провозглашена концепция невмешательства США во внутренние дела европейских стран.
Закончили смеяться? Тогда, идем дальше.
Да, идем, не сильно то у него интересная биография, у этого Адамса. Да и речь, собственно, не о нем, а о мемориальных досках. В Питере их много - хороших и разных. Мой топ это - Адамс, Ольга Берггольц... хотя...
Между нами, при всем уважении к судьбе и творчеству последней, таланту и задумке скульптора, непрошенная ассоциация с Глэдис из "Друзей" предательски всплывает в мыслях каждый раз.
Нельзя же так, взять и ополовинить человека.
Ну, а третье, место достается (барабанная дробь) - Джону Полу Джонсу, американскому капитану, ставшему российским адмиралом.
Шотландец Джон Пол родился в сухопутной семье садовника, но в тринадцать лет решил, что видал он это сельское хозяйство и устроился юнгой на торговое судно. Суда эти перевозили не только sugar and tea and rum, поэтому восемь лет Джон совмещал карьерный рост до первого помощника капитана с думами о тяжкой доле невольников. А в 21 год решил, с него хватит. Выгрузил очередную партию рабов на Ямайке и первым же судном отправился домой. Пассажиииром!
Но, по дороге, лица, управляющие кораблем, самым безответственным образом умерли от тропической лихорадки, оставив экипаж в недоумении, а судно в дрейфе. И вот стоят они, простые британские люди, посреди Атлантики, никто не знает, что делать. Кроме Джона Пола. Он сказал: "Спокойно, Маша, я Дубровский!", встал у штурвала и, под восхищенное одобрение толпы, принял командование на себя. Подобная находчивость нашла искренний отклик в сердце владельца судна, получившего в целости свой груз, потому встретил он шотландца в гавани сразу с предложением занять должность капитана и получать за это много-много денег. Джон, хоть вроде и собирался списаться на берег, решил много денег это все-таки не мало, а значит, это аргумент, потому согласился.
Капитаном он был уже не таким лояльным, как помощником, даже строгим. А может и жестоким. Случалось, прикажет выпороть какого-нибудь матроса, тот возьмет и отдаст Богу душу. И ладно бы от порки, так ведь все от той же лихорадки. Но плохо думают уже на капитана. По судам таскают. От этого ему делалось обидно. Гордо поднимал голову и уходил, правда снова на английский флот. И там тоже случались казусы. Вот, к примеру, застрелит человека, британское правосудие сразу выть, мол, так не делается, что вы себе позволяете, еще и в розыск объявят. Ну? Кто такое вытерпит? А Джон Пол даже и не собирался. К тому же, у него с оказией брат плантатор-колонист умер. Наследовать добро кому-то надо? Вот шотландец и решил побыть для разнообразия помещиком.
А американцы в это время решили, пришла пора стать сильными и независимыми. Ну, так совпало. "А чё? Я могу" - подумал шотландец и предложил Континентальному флоту свои услуги. Занялся каперством. Вот тогда-то и добавил к своему имени - Джонс, чтобы в Британии никто не догадался и оставшуюся там семью не репрессировали. Опасения его не были беспочвенными, все-таки дебютировал захватом сразу шестнадцати британских торговых судов. У Георга III гнев вызывал, кончено, страшный. Особенно, когда из гавани Белфаста увел боевой шлюп «Дрейк». Король даже грозился повесить шотландца, причем дважды - за шею до смерти и за ноги для позора. Ну, как говорится: "Георг III лает, караван торговых судов идет".
Джонс получил в распоряжение корвет «Рейнджер» и указание следовать в дружественно настроенную Францию, где должен был организовать базу для каперских визитов на британские корабли. Джонсу идея понравилась, но как творческий человек, решил внести нотку креатива. Сказал: "Я знаю, как лучше. Мы не будем ждать милостей от природы, ловя богомерзких англичан в водах, будем десантироваться на берег!" И зашел на "Рейнджере" в тихую гавань прибрежного английского города Энск. Там Джонс планировал поджечь корабль с углем, ну, а пламя от него должно было спалить все остальные. Однако, что-то пошло не так. Уголь то горел хорошо, а окружающие суда не очень. "Рейнджеру" пришлось смыться.
"По фиг, - не отчаялся Джонс и вспомнил старинную шотландскую забаву, - у меня есть идея и поинтереснее - похищение человека человеком!" Капитан придумал украсть графа. Ну, если вам интересно, Селкирка. И все бы получилось, но графа в момент визита похитителей не оказалось дома. Стыдно. А еще англичанин. Команде Джонса пришлось довольствоваться грабежом. И то, позже капитан лично извинялся перед графиней и обязался выплачивать стоимость похищенного. И, к слову, выплачивал.
Но несмотря на досадные казусы, уже командор Джонс заслуженно снискал славу грамотного флотоводца. Вместе с чином командора Джонс получил новый корабль - «Простак Ричард». Шотландец тут же решил пофорсить и отправился потрошить британские торговые караваны, один из которых встретил "Простака Ричарда" не распростертыми объятиями, а конвоем из многопушечного фрегата и вооруженного шлюпа. Задохнувшись от предвкушения эпической битвы, Джонс атаковал... да так, что его же пушки и разорвались. Не все конечно, только две, однако этого хватило, чтобы путем нехитрых математических подсчетов, Джонс понял - его удача складывается в неудачу. "Ну и ладно, врагу не сдается наш гордый варяг", - подумал командор, отдавая приказ брать корабль противника на абордаж. Пусть не с первой попытки, но у него это получилось. Английский фрегат был захвачен. И весьма кстати, потому что "Ричард" после такого напряженного морского боя приуныл и через пару дней пошел ко дну, сопровождаемый печальным взглядом своего бывшего капитана, нового капитана фрегата.
В США Джон Пол Джонс стал национальным героем. Поэтому был уверен, на просьбу дать ему звание адмирала отказа быть не может. И ошибся.
"Ну это вы хватили, батенька, - ответили американцы, - вы ж как-никак работорговлей занимались, стыдобища то какая. Мы вас кончено любим, ценим, местами боготворим, но чтоб адмирала? К тому же вы мужчина молодой, сорок лет всего, какие ваши годы, еще успеете".
Джонс обиделся, собрал вещички и уехал во Францию. По пути захватил английский корвет, который отправил Конгрессу США, на память. Красиво.
Во Франции, где его тоже знали и любили, Джонсу дали орден и золотую шпагу с алмазами. Шотландец уже заблестел глазами в ожидании адмиральского чина. Но на этом аттракцион неслыханной щедрости закончился. Однако, была и более благодарная публика - хэдхантеры из Российской Империи. И, конечно же, с предложением, от которого невозможно отказаться. Екатерина II умела ценить кадры, потому придя на аудиенцию к императрице капитаном Полом Джонсом, шотландец вышел контр-адмиралом Павлом Джонесом. Имя сменил, гражданство нет, так и остался американцем. Принципиальный, уважаю. Хотя уже через три месяца перешел в православие.
Громил османские корабли в Черном и Азовском морях Джонс недолго, хоть и эффективно - его флот во время штурма Очакова поддерживал сухопутную атаку Суворова. Но Екатерина II вдруг решила перекинуть шотландца командовать Балтийским флотом, для чего вызвала в Санкт-Петербург. Там вручила Джонсу орден Святой Анны и все. Никакого Балтийского флота. Тот, сидит, ждет, а ничего не происходит. И не произойдет, потому что "англичанка гадила" уже тогда. И, по слухам, за таким неожиданным решением императрицы стоял Потемкин, щедро сдобренный британским послом. А дальше и того хуже. Джонса обвинили в изнасиловании дамы, которая позже оказалась девушкой низкой социальной ответственности. Общество тут же отреагировало, сначала стеной молчания, затем лавиной осуждения.
Нетрудно догадаться, все это было подстроено. Позже репутацию шотландца восстановили, но, как говорится, осадочек то остался. Да и сам он обиделся. Хоть звание и довольствие за ним сохранили, по сложившейся привычке, Джонс снова уехал во Францию. Там он надеялся получить предложение от революционного правительства и возглавить их флот. Не сложилось.
А через два года, в возрасте 45 лет, Джон Пол Джонс был найден мертвым на (не «в», а «на») своей постели. В мундире русского контр-адмирала. Учредительное собрание Франции почтило память о нем минутой молчания. Из Петербурга пришло письмо с соболезнованиями вторых лиц государства и 100 рублей на похороны, на которые американский посол даже не счел нужным прийти.
После смерти, в России о Джонсе почти не вспоминали, лишь в июле 2008 года в Петербурге на угловом доме по адресу Гороховая, 12 / Большая Морская, 23 была установлена гранитная доска в память о легендарном командоре - контр-адмирале Российского императорского флота и основателе военно-морского флота США, у чьей могилы до сих пор принимают присягу будущие американские адмиралы.