Как люди, только еще лучше

Я всегда любила собак. Кошек тоже, но собак особенно. В детстве, не знаю как это было у нормальных людей, но мной все встречные псы, включая шелудивых, бродячих и агрессивных были обняты, расцелованы, накормлены и приведены домой со словами "это Дункан, он будет жить у нас". "Дункана", как правило, депортировали обратно, меня подвергали санобработке, объясняли возможные последствия моих лобызаний с уличными собаками и выпускали на волю с надеждой на лучшее. Лучшим был следующий пес, которого я снова приводила с собой. В какой-то момент родители поняли, малышу, таки, придется завести питомца, но чтобы я прочувствовала радость обладания новым другом полностью, перед этим отправили меня в клуб собаководства.

Это был не какой-нибудь коммерческий питомник, а серьезная контора под эгидой ДОСААФ, где нас называли взрослым словом "курсанты" и всячески мучили. Ну, нам так казалось. На самом же деле, план был весьма мудрый, "курсантов" окунали по саму маковку во все прелести ухода за животными - мы за ними убирали, изучали анатомию, историю пород, в общем занимались чем угодно, но к собакам нас не подпускали долго. А когда долгожданный контакт, наконец, происходил, нам выдавали ватники и отправляли бегать по площадке, имитируя злоумышленников. Псы валяли нас по земле и рычали угрожающе и правдоподобно. Конечно же, при таком раскладе наши ряды стремительно редели. И до этапа участия в дрессировке доходили уже единицы. Особо выдающихся, из оставшихся, ставили в очередь на щенка. И ждать своего счастья можно было даже пару-тройку лет. Но оно того стоило.

А еще у нас были лекции о биографиях выдающихся псов. Именно там я узнала о Барри, который спас сорок человек, но был убит, пытаясь спасти сорок первого, о Балто - участнике Великой гонки милосердия, доставлявшей вакцину от дифтерии, о Таро и Дзиро - брошенных людьми в Арктике, но выживших. Это истории знаменитые и вряд ли ими можно сейчас удивить.
Но вот рассказ о Малыше (ПТ-342) и других противотанковых собаках-камикадзе, тогда стал для меня шокирующим открытием. Ну, конечно, я, как и все дети, каждое лето смотрела "Четыре танкиста и собака", но мне в голову не приходило, что Шарик был не единственным. А он таким действительно не был.

Собак-истребителей танков, именно так их называли официально, Красная армия приняла на вооружение в 1935 году. Сначала их тренировали лезть под танк, потом лезть под танк с макетом взрывного устройства на спине, а под конец оставалось научить не бояться движущихся и стреляющих машин. Чаще, жалея породистых, для этих целей использовали дворняг. Хотя до 41-го жалеть особо причин и не было, а потом с легким чувством вины, решили - почетная гибель, во имя спасения жизней советских солдат лучше, чем смерть на живодерне. Этические проблемы были забыты. Собаки-смертники служили не только противотанковым оружием, они также, бонусом несли функции психологического, вызывая, как минимум, раздражение у немцев. Пауль Карель, бывший глава пресс-службы Риббентропа, в своей книге «Гитлер идет на восток» назвал собак-истребителей «дьявольским оружием Красной армии». Немцам было трудно попасть в мелкую и юркую мишень, и бывали случаи, когда им приходилось отказываться от атаки из-за псов-камикадзе. Советские же солдаты, наоборот, сначала, проводя время в компании собак, ностальгировали по мирному прошлому, в котором остались такие же Малыши, Жучки и Шарики, а потом обрушивали благородную ярость на противника.

Сведения о количестве подбитых собаками танков у нас и у немцев сильно разнятся, причем последние еще ехидно отмечают, что животные не умели отличить свой танк от чужого, поэтому иногда залезали не под тот. Великодушно оставим эту ересь на совести немцев, чьи 63 танка взорвали советские собаки под Сталинградом. Естественно, погибнув при этом сами. В среднем один уничтоженный танк обходился в 13 собачьих жизней.

- Не реви! Не реви! Это ты ревёшь или я реву?
- Я реву…
- А я не реву.
- Вот и не реви.

Конечно же, не все собаки были смертниками. Например, немецкая овчарка Дина, участница «рельсовой войны» в Белоруссии. Хоть ее карьера началась с курса обучения на истребителя танков, попутно она освоила профессии минера и диверсанта. К ее заслугам относится подрыв 10 вагонов поезда противника. Дина сбросила рюкзак с зарядом на рельсы перед приближающимся немецким эшелоном, зубами выдернула чеку капсюля-воспламенителя и убежала обратно к своим. Это до сих пор является единственной подобной в боевой практике операцией с применением собаки-диверсанта. Ну, а Дина встретила победу и позже умерла своей смертью в глубокой собачьей старости.

Или не менее знаменитый Джульбарс, член 14-ой штурмовой инженерно-саперной бригады, обнаруживший за время своей службы почти 8000 мин, принявший участие в разминировании городов Восточной и Центральной Европы, а также Владимирского собора в Киеве. О Джульбарсе до сих пор ходит легенда, якобы он принимал участие в Параде Победы, где его раненного несли в кителе Сталина по распоряжению последнего. Это не более чем байка, как и история о награждении медалью «За боевые заслуги». Хотя, безусловно, Джульбарс этого заслуживал. Умер он, также как и Дина, почетным ветераном-фронтовиком.

А еще был Мухтар, собака-санитар. Задачей санитаров был поиск в труднодоступных местах тяжелораненых, чтобы потом привести к ним помощь. На теле этих собак крепили сумку с медикаментами, которыми могли воспользоваться солдаты, зачастую пришедшие в чувство, после лечебного облизывания хвостатыми медиками. А иногда псы просто оттаскивали раненных с линии огня. На счету Мухтара было более 400 спасенных жизней.

И естественно я не могу не упомянуть моего любимчика - ленинградца колли Дика. Дик был обучен минно-розыскному делу. И побил даже рекорд Джульбарса, обнаружив более 12 тысяч мин. Ленинградский колли принимал участие в разминировании Сталинграда, Лисичанска, Луги, Праги и других городов. Но отдельное ему спасибо за подвиг, совершенный в Павловске, где в фундаменте здания, Дик обнаружил фугас весом в две с половиной тонны, с часовым механизмом. До взрыва оставалось менее часа. А после войны Дик вернулся к хозяйке, и когда, спустя годы, умер от старости, был похоронен с воинскими почестями.

Вклад военных собак в общее дело признавали все. Их ценили, уважали и берегли - «за то, что на утреннем выгуле собаки выгуливаются вяло, имеют печальный вид, а курсанты не пытаются развеселить их, объявляю командиру подразделения наряд вне очереди». А они защищали, помогали, спасали, согревали, и часто оказывались единственными, кто мог оплакать погибшего.

"Только кажется мне,
До обиды написано мало
О собаках- бойцах,
Защищавших нас в годы войны!"
С. Ерошенко

Разумеется, я перечислила далеко не всех. Во время войны в армию было призвано 68 тысяч собак. Были среди них связисты Рекс и Альма, разведчики Джек и Туман, сторожевики Агай и Бульба, санитары Жучок, Моряк и Товарищ, спасшие 700 советских бойцов, а Жучок при этом даже был дважды ранен. Были и, оставшиеся нам неизвестными, ездовые. Я упомянула имена тех, о которых знаю и только потому, что хотела, чтобы о них знали все. Не из-за праздника, просто...

Да, я умело мимикрирую под любителя котов, и действительно к ним очень хорошо отношусь, однако, если вы заведете со мной разговор о произведении Киплинга "Кошка, гулявшая сама по себе", выяснится, единственная фраза, что я оттуда помню: "Его имя уже не Дикий Пес, а Первый Друг, и он будет нам другом во веки веков". Такие дела.