Имя Розы. Глава 13
Шествие, двинувшееся к замку, получилось достойное размещения на гербе королевства. На худой конец, на обложку глянцевого журнала «Вестник Трехземелья».
Впереди, рука об руку, шли Арден и Роза. Они не просто шли — они плыли в облаке собственного счастья, излучая столько света и радости, что окрестные светлячки в растерянности гасли, чувствуя себя профнепригодными.
Следом, на расстоянии тактичной социальной дистанции в полтора метра, двигались Таргран и Лириэль. Их совместное передвижение напоминало попытку двух ежей обняться: желание вроде бы есть, а вот инстинкт самосохранения мешает. Рыцарь шагал, выпятив грудь, и делал вид, что страшно интересуется формой облаков, а фея парила рядом, демонстративно разглядывая свой маникюр.
Замыкали процессию Тенелов и Грималиса, которые вели ожесточенный научный диспут шепотом, но с такой страстью, будто решали судьбу мироздания.
— …и все-таки, я настаиваю на щепотке сушеной драконьей мяты для стабилизации эмоционального фона! — шипела ведьма, жестикулируя так, будто смешивала зелье прямо на ходу.
— Грималисочка, душа моя, это приведет к неконтролируемым вспышкам нежности и спонтанным объятиям! — бубнил маг. — Это ненаучно! Предлагаю заменить на толченый лунный камень. Для долговечности и прочности союза.
— Чтобы они сидели и молча друг на друга смотрели до скончания веков, как две горгульи?! Нет уж, благодарю покорно! Будет нежность! И точка!
Когда эта кавалькада появилась у ворот замка, у стражей отвисли челюсти. А когда из-за ворот, спотыкаясь о собственную мантию, выбежал король Аластер, он и вовсе замер. Сын. Живой, невредимый.
Арден встал перед отцом, выпрямившись во весь рост, и в его голосе не было и тени былого мальчишеского задора — только спокойная уверенность мужчины, нашедшего свое главное сокровище.
— Отец, позволь представить. Принцесса Роза.
Он сделал короткую паузу, давая королю и всей ошарашенной свите рассмотреть девушку, которая робко выглядывала из-за его плеча. А затем, глядя прямо в глаза королю Аластеру, твердо добавил:
Слово «невеста» прозвучало веско. Казалось, даже ветер на мгновение стих. Роза, залившись румянцем до самых кончиков ушей, сделала шаг вперед и, чтобы скрыть смущение, присела в глубоком, изящном реверансе.
А потом она подняла голову и улыбнулась. Просто улыбнулась. Робко, но так светло и искренне, что у всем, кто смотрел на нее в этот момент, показалось будто на небе специально для них взошло маленькое персональное солнце.
Два гвардейца, ветераны, прошедшие три войны и набег саблезубых хомяков, синхронно выронили алебарды. Железо с оглушительным лязгом ударилось о каменные плиты, но воины этого даже не заметили. Они просто стояли, глупо открыв рты.
Королевский казначей, который как раз выглянул из окна, чтобы поворчать на шум, замер с пером над годовым отчетом. Он смотрел на улыбку принцессы, и его мозг, привыкший к цифрам и графикам, дал сбой. Казначей тряхнул головой, опрокинул чернильницу прямо на графу «Итоговые расходы» и, кажется, навсегда забыл, чем дебет отличается от кредита.
Придворный оркестр, который как раз репетировал траурный марш (король Аластер был человеком дальновидным и желал быть готовым ко всему), тоже попал под удар. Дирижер, увидев Розу, взмахнул палочкой, да так и застыл. Музыканты, оставшись без руководства и находясь под впечатлением, инстинктивно грянули единственное, что приходит на ум при виде чуда — залихватскую, развеселую джигу.
Король Аластер оглядел учиненный разгром: брякнувшие алебарды, перепуганного казначея в чернильном пятне, звуки музыкального веселья... Затем снова посмотрел на смущенную Розу, которая от всего этого внимания зарделась еще больше, что, впрочем, сделало ее только прекраснее.
И его лицо, обычно суровое и озабоченное государственными делами, озарила хитрая, чисто монаршая улыбка. Он увидел не просто красивую девушку. Он увидел ценнейший государственный ресурс.
— Ну, здравствуй, сношенька! — прогремел он, шагая навстречу и раскидывая руки для объятий. — Красота, конечно, страшная сила. Я смотрю, мощь у нее побольше, чем у небольшого землетрясения!
Он отечески хлопнул сына по плечу и подмигнул Розе.
— Вражеские послы будут подписывать любые договоры, не глядя. А наши вельможи — платить налоги вдвойне, и с радостью! Берём! Определенно берём!
И грянул пир на весь мир! Столы ломились от запеченных вепрей, пирамид из пирогов и рек из вина такой выдержки, что оно помнило еще прадеда короля Аластера молодым лейтенантом. Фея Лириэль порхала по залу, рассыпая цветочную пыльцу на лысины вельмож, от чего на них расцветали крохотные маргаритки. Таргран, кое-как втиснутый в сшитый на заказ фрак, исполнял роль почетного тамады и произносил тосты солдатской прямоты, от чего дамы краснели, а мужчины уважительно кивали и требовали налить еще.
Грималиса, верная своему слову, все-таки вытащила Тенелова в круг танцующих. Маг сначала отбрыкивался, ворчал. Да и двигался он, как деревянный солдат, но потом, поймав ритм и теплый взгляд ведьмы, вдруг… улыбнулся. «Неучтенный побочный эффект любви», — пробормотал он сам себе, и сбившись с такта, наступил партнерше на ногу.
Потом был танец молодых. Шум в зале стих, а они кружились, глядя друг другу в глаза. И всем стало ясно: проклятия, дороги, все битвы и болота были не зря.
А когда музыка смолкла, растроганный король Аластер украдкой промокнул глаз платочком.
Праздник катился по замку, как огненный шар, зажигая улыбки и озаряя светом каждый забытый угол.
Уже под утро, когда даже самые стойкие гости спали лицами в салате, Арден и Роза вышли на балкон.
— Знаешь, — сказал Арден, глядя на исчезающие в дымке зари звезды, — я столько раз влюблялся направо и налево, что думал, это мое проклятие.
— То была не влюбленность, — улыбнулась Роза. — а тренировки. Ты просто репетировал, чтобы, когда встретишь меня, не ударить в грязь лицом.
— Почти, — хихикнула она. — Но над сонетами еще надо поработать. Рифма «любовь-морковь» уже не в моде.
В это же время в опустевшем бальном зале Таргран, набравшись храбрости (и вина), подошел к Лириэль, которая задумчиво разглядывала уснувшего в кресле графа с венком из маргариток на голове.
— Может… начнем все сначала? Без котов и волков?
Лириэль окинула его долгим, изучающим взглядом.
— Попробуем. Но если я еще раз увижу тебя с котенком… пеняй на себя. Я знаю отличное заклинание превращения в кактус. Очень фотогенично получается.
Таргран нервно сглотнул, но решительно кивнул. Кажется, его ждала очень интересная и колючая жизнь.
Так и закончилась эта сказка. Говорят, с тех пор в королевстве воцарились мир и процветание, изредка нарушаемые взрывами в лаборатории Тенелова, который вместе с женой пытался вывести формулу идеального борща.
А еще говорят, что спустя год после свадьбы, у Ардена и Розы родился сын. Мальчик с лукавыми глазами матери и обаятельной улыбкой отца. И когда весь двор, затаив дыхание, ждал его первого слова, надеясь услышать «мама» или «папа», малыш медленно обвел всех присутствующих взглядом, приложил палец к губам и отчетливо произнес:
Все засмеялись. Даже Тенелов. Особенно Тенелов.
На этом можно было бы поставить точку. Но конец одной истории — всего лишь начало другой. А в этом королевстве, уж поверьте мне на слово, историй хватит еще на добрую тысячу и одну ночь.