Имя Розы. Глава 8
Идут рыцари день, идут два, потом ещё три. И вот занесло их в какую–то деревню.
Деревня как деревня: дома - кривые, заборы - косые, у колодца сидит кот драный.
И тут — бац! — прямо посреди пыльной улицы — яблоня. Плоды на ней — наливные, румяные, так и просятся в рот. А под деревом — девушка. Молодая, смешливая, в руках корзинку держит, полную этих самых яблок.
Улыбается рыцарям. И протягивает яблочко.
— Угощайтесь, гости дорогие! Посмотрите, какой у нас урожай! Берите, не пожалеете.
Глядят рыцари, а у ног девушки, с земли, где только-только дорога была, сугробов намело, да вихрь снежный поднимается. Окружая их стеной белой.
— Странно… Откуда тут снег вообще? Лето ж было!
Арден кивнул и шепотом добавил:
— Да ладно вам! — засмеялась девушка. — Век живи — век учись есть яблоки!
— Нет, спасибо, — в голос ответили рыцари. А сами в снежную пелену вглядываются, что за морок такой.
Девушка приуныла. Глаза — недобрые, улыбка — натянутая. Но говорит радостно:
— Угощайтесь же, добры молодцы! Урожай у нас нынче, что надо! Берите!
Арден уже было потянулся за яблоком, но Таргран, у которого житейского опыта чуть больше, решительно оттер друга плечом:
— Благодарим, красавица, но у нас дома свои есть.
— Да берите, берите! — настаивает.
— Нет, спасибо.
— Ну хоть одно!
— Нет.
— И чего вы такие несговорчивые?! - Девушка вытянулась, как струна. Выгнулась вся, волосы полыхнули огнём, платье превратилось в чешую, а изо рта вырвался столб пламени, который едва не поджарил рыцарей.
— Ёшкин кот, — едва успел отскочить Таргран. — Ну чувствовал же - подвох!
В тот же миг рассыпалось, исчезло кольцо снежное. Перед ними стоял дракон. Огромный, чёрный, с глазами, полными злости. Шеей дергает, хвостом бьёт, когтистой лапой по земле скребёт, и как рявкнет:
— Да чтоб вас всех! Я ведь старался, колдовал, а вы даже ни одного не взяли! Что за люди пошли, а?
— Спокойней, — Таргран попятился назад, примирительно выставив ладони вперед. — Мы просто прямо сейчас фрукты не хотели. До обеда, чтоб аппетит не перебить, понимаешь?
Дракон тем временем дыхнул огнём. Трава вокруг загорелась.
— Ты чего, бешеный?! — крикнул Арден, укрываясь за колодцем, с которого на всю эту картину смотрел осоловевший кот. — Мы ж вежливо отказались!
— Вежливо?! — рявкнул дракон. — Да как же вы все меня бесите! Хотел раз в жизни отравить, так нет — «не будем яблочки, не хотим яблочки». Да-да, яблоки — отравленные, между прочим! Кто вам на халяву хороших даст в наше время? Думал, сожрёте — и помрёте тут, на моих глазах, корчась и моля о пощаде… А вы — «не хотим, не будем»! Одно слово – мажоры, тьфу!
— Ты чё, блин?! — возмутился бывший волк. — Мы просто яблок не взяли! Это ж не повод драматизировать! Соберись, дружище!
— Я бы и собрался… — прохрипел дракон, и в его голосе вдруг послышалась усталость. — Может, и собрался бы… Но сил моих больше нет, бесите меня все! Честно! Все вы!
— Да ты объясни толком, — Арден с опаской выглянул из-за колодца. — С чего вообще нас травить собрался, гражданин чешуйчатый?
Дракон всхлипнул, опустил голову, пламя стихло.
— Потому что мне больно. Понимаете? Б–О–Л–Ь–Н–О!
И сел. Прямо на землю. Крылья у него обмякли, глаза подозрительно заблестели.
— Ну ты чего? — растерялись рыцари. — Мы же не знали!
— Я, — дракон снова всхлипнул и вытер нос крылом, — вообще–то мать. Ну, то есть отец, но почти мать. Если честно, не разберёшь. — Нервно хихикнул и постарался незаметно смахнуть слезу. — У меня было яйцо. С дракончиком. Самое дорогое в мире. Агатовое, красивое, с аутентичным узором, как на вазе. Может, видали, в греческом зале? Один в один, чесслово. Я с ним разговаривал, колыбельные пел. Я ему Моцарта включал!
— Моцарта? — удивился Арден.
— Да! — с жаром ответил дракон. — Чтобы ребёнок с малых лет тянулся к прекрасному! Монтессори, слышали? Нет? Эх, как мы хорошо жили! И вот — почти вылупляться пора… пришли какие–то разбойники, увидели, облизнулись алчно, и украли моё яйцо! Может уже даже распилили на бусины пока я тут с вами болтаю!
Дракон зарыдал, сотрясаясь всем телом так, что земля задрожала.
— Вот гады, — выругался Таргран. — За это я точно готов драться.
— Драться — мало! — икнул сквозь слезы дракон. — Найдите! Верните! Может, не успели растащить яйцо по ломбардам? — он жалобно посмотрел на рыцарей.
Арден взглянул на Тарграна.
— Что скажешь?
— Что скажу? Ясен пень — пошли, спасём ребятёнка.
— Найдите этих мерзавцев! Вдруг, ещё не поздно! — ящер умоляюще сложил лапы, подумал, и также сложил крылья. — Они прячутся в пещере за Чёртовым оврагом, мне туда хода нет, там селяне с вилами.
Рыцари — не дураки, они рыцари, откладывать не стали — сразу в дело. Выследили разбойников, подкараулили в грозовую ночь. Видят — костёр, вокруг трое, пьют, смеются, яйцо крутят, обсуждают:
— Может, сварим?
— Да ты что, оно ж драконье!
— А вдруг вкусно!
И гогочут мерзко.
Вот тут-то рыцари на них налетели, да устроили заварушку не на жизнь, а на смерть, но без убийств, конечно. Ох, и жестокая битва случилась. То ли молнии сверкали, то ли мечи, то ли гром гремел, то ли доспехи, не разобрать было. Но к утру разбойники лежали штабелем, мечтали о честной жизни. А посреди пещеры сиротливо покачивалось с боку на бок большое чёрное яйцо.
Таргран поднял его бережно — целое, невредимое:
— Ну, что? Домой?
В ответ из яйца будто бы послышался свист. Что-то из Моцарта.
Дракон, завидев героев с добычей, аж присел.
— Моё!.. Моё, родное! — прижал к груди, ревёт от счастья. — Ребята, — говорит, — спасибо вам! От души, бро!
— Рады стараться. Родитель с ребёнком — это святое, — Арден смущённо улыбнулся.
Растроганный дракон с облегчением выдохнул, уже даже не дым из ноздрей, а пар с ароматом ванили.
— Ладно, давай, — Таргран похлопал дракона по лапе. — Занимайся воспитанием, а мы дальше пойдём.
— Стопэ! — вдруг дракон весь подобрался и принял крайне озабоченный вид. — А вы-то сами куда направлялись? У вас тоже беда?
— Да у нас тут дело, — отмахнулся Таргран.
— Принцесса у нас… — Арден нахмурился. — Была лягушкой, сейчас вроде нет, но память как корова языком слизнула, имени своего не помнит, адреса не знает. Надо выяснить, кто она, откуда, кому замуж-то выходить. Без персональных данных, сам понимаешь, никуда! Вот, идем к чародею Тенелову, чтоб, так сказать, деанонимизировать.
Дракон понимающе кивнул.
— А–а–а… Слышал про такую. Всё замуж за дракона собиралась ещё.
— Да не, ты в голову не бери, совсем не в моем вкусе. Ты её видел? Ах, да, конечно, видел, — хихикнул ящер. — Ты извини, но насчет женитьбы подумал бы хорошенько. Что это за женщина, если ни чешуи, ни перепонок? Ну такое, знаешь. — дракон скорчил рожу. — Помилуй господи, хвоста и то нет. Хотя, понимаю, дело не моё. Но ты не спешил бы. Походи, посмотри ещё.
Лицо Ардена медленно меняло цвет на нездорово бордовый. Дракон, казалось, не замечал, и кто знает, чем все могло закончиться, если бы из яйца не донеслось капризное хныканье.
— Так, всё, сейчас ребенка мне разбудите, — дракон недовольно шикнул на хранящих тишину рыцарей. — Подкину вам подспорье и идите уже.
Он сунул голову под крыло, покопался, и вытащил маленький пузырёк.
Внутри плескалась золотистая жидкость, переливаясь в полуденных лучах, как само солнце.
Таргран насторожился:
— Опять яд? Мы тебе помогли, а ты нас за это травить решил?
— Да вы что! — возмутился дракон. — Это — мои слёзы.
— Слёзы? — переспросил Арден.
— Ага. Настоящие драконьи. Редкость невероятная. Растопят любое сердце — хоть каменное, хоть ледяное. Выглядят как духи, и пахнут приятно. А действуют лучше, чем вся психотерапия мира.
Дракон оглянулся на яйцо, убедился, что оттуда не доносится ни звука и продолжил:
— Найдете фею Лириэль…
Таргран страдальчески закатил глаза.
— … подарите ей. Она у нас большая любительница по части благовоний. И за это вам покажет путь в замок Тенелова.
— Слушай, ну если только из-за пути, так мы сами справимся. — Приободрился Таргран. Очень уж не хотелось ему встречаться с Лириэль.
— «Сами справимся», — передразнил дракон. — А когда он вас обратит в живность лесную, или того хуже, в пень трухлявый? Тоже сами справитесь? А? А? То-то же. Вы меня вообще слушаете? Духи вручите Лириэль, она вам за это тропу потаённую укажет и защитным заклинаньем снабдит.
— А если будет не в духе, можно просто в лицо ей духи эти плеснуть и убежать, — пробубнил под нос Таргран.
— Ну, — Арден осторожно взял флакон и теперь задумчиво разглядывал его, — в принципе, именно то, что надо.
— Особенно если фея окажется не в духе, — Таргран никак не мог угомониться.
Но, всё же друзья поблагодарили дракона и, наконец, пошли дальше.
Тот, улыбаясь, глядел им вслед:
— Добрые они, конечно… но странненькие, н-да, определенно. Юродивые, поди.
Он нежно взял яйцо в лапы, сложил крылья в подобие шалаша, чтобы ничто в мире больше не угрожало будущему дракончику, и хриплым шёпотом, страшно фальшивя, запел:
— За день мы устали очень, скажем всем: "Спокойной ночи!" Глазки закрывай, баю-бай.