Лондон. Глава третья, в которой путешественники прикасаются к прекрасному

Почерпнув за столом изрядную долю столового вина и оптимизма, мы отдались на милость Руководителя. Он выстроил довольную безынициативную шеренгу и повёл в Тауэр. Вот где в нас и из нас поперла культура. Первым пунктом нашей экскурсии англичане поставили посещение казарм Ватерлоо - хранилища сокровищ и реликвий британской короны. Картина завораживающая. Ордена, скипетры, короны. Расшитые драгоценными камнями мантии. Даже равнодушного к таким вещам сухаря, сокровищница навеки изменит. Атмосфера затемнённого подвального помещения, подсветка экспонатов и осознание, что ни одна страховая компания не согласилась принять на себя риск за это великолепие, усиливала эффект причастности к чему-то исключительному. А рассказ экскурсовода о печальной участи большинства королевских регалий, которые в ходе Гражданской войны были переплавлены в монеты, вызвал настолько глубокое чувство сопереживания, что, узнав о чудом сохранившихся церемониальных мечах семнадцатого века и коронационной ложечке двенадцатого, мы так радовались, что забыли посмеяться над выражением "коронационная ложечка".

Забывая дышать, мы таращили глаза на "Сапфир Стюартов" и меч Генриха V. Нас накрыл культурный экстаз от счастья, что мы это видим и развидеть уже не получится.

Те из нас, кто оказался менее восприимчив к этой сказочной красоте, все-таки ей покорились, когда увидели знаменитый Koh-i-Noor, а самый большой в мире бриллиант Cullinan окончательно разбил их броню равнодушия и скептицизма. Про обладателей тонкой душевной организации даже и говорить не стоит. Мы были загипнотизированы и благоговели с серьезностью религиозных фанатиков. Попытка гида вернуть нас в ряды нормальных граждан, рассмешив историей о том, как Георгу VI на инаугурации надели корону задом наперёд, не увенчалась успехом. Чувство юмора уступило место эстетическому упоению.

Из казарм мы выходили задумчивыми. Нам было хорошо. Пульс частил, странное сочетание одухотворённости и опустошённости рождало чувство полного удовлетворения, хотелось лежать, смотреть в небо и думать о приятном.

Про Тауэр можно говорить часами, но, стряхнув с себя колдовские чары ювелирных изделий, наша плохо организованная группа врассыпную двинулась дальше. На тот момент, я была под влиянием эпохи Тюдоров, а именно Генриха VIII, поэтому меня мало интересовали душещипательные истории о чуме, убийствах наследников и Гражданской войне.

Хоть, конечно же, оценила доспехи, мечи и выставку отрубленных голов, меня неудержимо влекло место казни Анны Болейн. Может это какая патология, а может я просто чересчур прониклась биографией этой дамы. Аж до мурашек. Да, наверное, это все-таки патология. Тауэр как раз для таких. Место подавляющее - Ворота предателей, тайные ходы и средневековые темницы. Картины, изображающие сцены убийств узников крепости. Страшные приспособления для пыток, решетки и витрины с оружием. Все это в полумраке залов, соединённых между собой коридорами с низкими сводами и жуткого вида лестницами. Очень поучительно, но ужасно жмет нервы. Даже диктат Руководителя казался мелочью после блуждания в этих мрачных застенках. Хотя, возможно, если бы я тогда была увлечена эпохой Вильгельма Завоевателя, мой взгляд на Тауэр был бы иным.