Лондон. Глава вторая, в которой путешественники отчаянно борются за жизнь
Как можно догадаться, возмездие нас настигло. Получив выговор от Руководителя за злостный сепаратизм, бездумное возлияние и чёрную неблагодарность, мы, понурив головы, отправились на встречу к принимающей стороне. Мстительный Руководитель прятал ехидную ухмылку в пижонски завязанный шарф, и с садистским удовольствием поглядывал на питерский бомонд, который страдая и мучаясь, отказывался признавать поражение. Будучи не в состоянии позавтракать, мы гасили, бушующее в крови, пламя сидра литрами менее агрессивных жидкостей, недобро щурились и всеми силами изображали заинтересованность.
Англичане тоже старались: показывали слайды, делились опытом, почти искренне демонстрировали гостеприимство. Мы продолжали терзаться, теперь уже не только интоксикацией, но и совестью. Надо ж было британцам облагодетельствовать нас подарками? Надо ж было нам так сглупить и даже открыток с видами Питера не взять? Однако, после торжественного вручения билетов в Тауэр (зловещая ирония или английский юмор?), мы, люди, обладающие фисташково-сидровым ядрёным потенциалом, отринули мирскую суету и нашли успокоение.
Хотя, сейчас, глядя в ретроспективу, я допускаю, что это были предвестники нашего голодного анабиоза. Но что ещё оставалось делать? Мы хотели есть и спать, мы хотели, чтобы вчерашнего дня в нашей жизни не было, а вместо этого - возьмите подарки, гости дорогие и пройдите, пожалуйста, на место казни британских монархов, будьте любезны.
Иногда надо отпустить ситуацию. Избитая фраза, но в нашем случае, это был единственный выход. Отчаявшись выйти из-под гнета обстоятельств, мы расслабились и сделались безразличными к происходящему. Наши туловища водили по значимым для профессии местам. Нам показывали картины знаменитых мастеров и регалии великих полководцев. Нас катали на лифте небоскреба Мэри Экс и демонстрировали Лондон сквозь облака.
Мы же, к тому времени, подавали слабые признаки жизни и, вяло улыбаясь, обессилено вытирали голодную слюну с подбородка.
В тот миг, когда, пытаясь ухватить ускользающий рассудок, я силилась вспомнить входит ли репатриация останков в мой полис, нас пригласили отобедать. Слезы облегчения потекли по нашим впалым щекам. Одни, замерев, перестали слизывать с мебели пыль. Другие перестали плотоядно поглядывать на засохшую осу, черт знает, где добытую. Сбитые с ног волной собственной благодарности, мы не знали, как выразить признательность хозяевам. Хотелось вернуть украденные ручки с логотипом их фирмы и подарить Кемску волость. Жизнь начинала налаживаться.
Доставив наши обессиленные организмы в заведение лондонского общепита, британцы принялись шиковать. Заказывайте, мол, чего желаете. Наученные опытом фисташек и сидра, мы благоразумно от щедрого предложения отказались, переложив выбор блюд обратно, на плечи англичан. И правильно: нам нескончаемым потоком понесли запеканки с почками, запеканки с печенью, запеканки с запеканками и печень с почками. Всевозможные варёные овощи в естественной их форме и в виде пюре. Ягнячьи ноги под мятным соусом, стейки, ростбифы и пастушьи пироги.
Столы ломились от лучших представителей островной кухни. И все безумно вкусное и ужасно тяжёлое. Гастрономия Британии, в принципе, отличается плотностью блюд. Это в какой-то мере оправдано и уходит корнями туда, куда мы сейчас уходить не будем. Решив, что из поездки надо выжать по максимуму, женская часть коллектива, прищурившись и беззвучно шевеля губами, изучала ингредиенты, складывая из них в уме рецепт и прикидывая, можно ли такое повторить дома.
Мужская часть с завистью смотрела на аборигенов. Те шумно обсуждая свои английские дела, нет-нет, да и взрывались хохотом, звенели бокалами, в общем, чувствовали себя вольготно, не потея под прожигающим взглядом Руководителя. Мы сидели на длинной деревянной скамье, болтая ножками, и уплетали все, что давали. Если в Хитроу наша группа вышла из самолёта с видом "русские в городе", то в кафе больше напоминали воспитанников сиротского приюта.
Для меня до сих пор остаётся загадкой как одна из моих коллег, субтильная барышня тонкой душевной организации, за десять минут превратила ногу ягнёнка в сияющую мрамором, идеально обглоданную, кость. Я, к сожалению, не наблюдала сам процесс, поскольку была занята размышлениями на тему "Гороховая каша в детсаду и гороховое пюре в Лондоне. Секрет успеха последнего". Сытые, румяные мы вертели головами, разглядывая посетителей. Глаза горели восторженным любопытством. Девочки терзали вопросами готовки польщенного шеф-повара, лаская его подобострастными взглядами, одновременно, отточенным движением пряча в сумочку все, что не смогли съесть.
Было тепло, вкусно и весело. Наши лондонские сопровождающие, наверное, не один раз, краснея, были вынуждены объяснять странное поведение российских гостей: "Из деревни приехали. С молотилки упали. Одних оставлять нельзя". А ведь им ещё предстояло вести нас в Тауэр.