Филипп II Август

С детства Филипп, будущий II Август, отличался ловкостью, умом и сообразительностью. Видимо, именно по этой причине, он умудрился заблудиться в лесу так, что поиски стоили его отцу остатков здоровья. Поэтому, когда король, таки, умер, Филиппу пришлось расхлебывать ответственность и брать бразды правления в свои подростковые руки. Собственно, для того его всей страной и ждали тринадцать лет, а Людовику Молодому пришлось сменить три жены. И, хоть при непосредственном участии последней из них, Франция наконец получила преемника власти, в качестве благодарности, назвала Филиппа "богом данный".

Заняв престол в четырнадцать лет, Филипп, само собой, тут же был окружен желающими оказать ему всевозможное регентство, в частности наибольшую активность демонстрировали братья его матери - архиепископ Гильом Реймсский, граф Тибо Блуаский и граф Стефан Сансеррский. Юный король искренне поблагодарил дядюшек за заботу, но напомнил, что опекун у него уже есть, то есть, был - Филипп Эльзасский, граф Фландрии. Опекун, смахнув непрошенную слезу умиления, растрогавшись, чего-то даже от такой радости, предложил Филиппу руку своей племянницы Изабеллы де Эно. Юный король, если честно, поначалу на эту руку посмотрел с некоторым сомнением, которое без следа развеяло предложение графства Артуа в качестве приданого. И хоть мама Филиппа была категорически против этого брака, Филипп был очень даже «за». Королева Адель, по сложившейся практике, тут же отправилась в гости к англичанам, чтобы Генрих II с высоты своего авторитета надавил на упрямца Филиппа, и желательно с ним повоевал, сугубо в воспитательных целях.

Генрих если и удивился, что члены французской королевской семьи таскаются к нему как себе домой, вида не показал. Но и с Филиппом воевать отказался, сославшись на то, что, во-первых, ну это моветон какой-то - с малолетними сюзеренами воевать, а во-вторых, не до этого сейчас, есть дела поинтереснее - участие в конфликте с Фридрихом Барбароссой. Так что, мол, заходите позже, посмотрим, чем можно вам помочь.
Филипп, тем временем, предложил английскому королю принести присягу верности ему, королю французскому. Чисто технически основания у него для этого были, все-таки Генрих помимо прочего был герцогом Нормандским, графом Аквитанским. А вот практически... Конечно же Генрих II не стал этого делать. Графья фландрские, герцоги бургундские и прочие представители элиты, хитро переглянулись и решили, что им Филипп тоже тогда не указ и сообща противопоставили себя законному монарху.

А это вообще-то междуусобные войны, подрыв авторитета и серьезная проблема, но от нее вдруг сделалось неприятно не только Филиппу, но и Генриху II. Какая-то нездоровая активность вокруг его владений на континенте. И что это за замашки на королевскую особу? Так Генриху пришлось вмешаться и помочь Филиппу разбить коалицию. Графья с герцогами вроде вразумились, но Филипп то уже все, затаил на них обиду. Да и Генриха решил тоже отодвинуть, потому что, а чего он вмешивается. И в рамках внутренней политики, Филипп предложил Фландрии забрать обратно свою Изабеллу, которая никак не родит ребенка и вообще, родня, извините за выражение. А в рамках внешней - начал дружить с сыновьями Генриха, с которыми сам Генрих вовсе не дружил. Кстати, это сработало - Фландрия затихла, а Изабелла не стала тянуть и, в конце концов, родила Филиппу сына.
С Англией же пришлось повозиться подольше. Стартовал Филипп с наследника английского трона - Генриха младшего. Тот, наивная душа, в переписке с французским королем, легко настраивался против отца, приходился Филиппу зятем, и без капризов присягнул на верность, но заболел и умер.

Филипп не уныл и принялся оплетать лживыми чарами искренней дружбы следующего сына Генриха II - Джеффри. Но этот хоть и был герцогом Бретани и не сопротивлялся вассальной повинности французскому королю, ранился на турнире после чего взял да и скончался.
Тут нам всем бы поучиться воле к победе у Филиппа, который, если и расстроился от опыта неудачных инвестиций, лишь пожал плечами и взялся за очередного сына Плантагенета - Ричарда Львиное сердце. И уже с Ричардом, к радости Филиппа, стало складываться все удачно. Воодушевившись, он даже потребовал от Генриха II, чтоб тот уступил часть владений сыну. Генрих устало и привычно ответил отказом, а Ричард обиделся - сколько можно терпеть? То заговор против отца провалится, то земли не дают. Филипп не растерялся и говорит: "А давайте, друг мой любезный, я земли то континентальные вам передам, потому что, это очень справедливо, но и с папенькой помирю, потому что, это очень правильно?" Ричард подумал, недолго, не такой он был человек, и согласился.

Генрих же, из-за земель, конечно слегка озадачился, но вот, когда на переговоры к нему по поводу подтверждения передачи владений приехал король Франции и родной сын, сильно огорчился. Где ж это видано, чтобы отпрыск, кровиночка родная, и заодно с французским упырем? Еще, и денег пришлось Филиппу заплатить, чтобы тот вернул Генриху его же земли. Подкосило. Удивительно ли, что умер после такого английский король? Лег лицом к стене, загрустил и умер. Ну, а Англию, естественно, сразу возглавил Ричард. Глянул теперь уже с высоты нового положения на Филиппа и заявил, что тот ему не нравится, и вообще, месье может готовиться к войне. И была бы война, но что французские, что английские рыцари уже отчаянно возопили, мол, да сколько можно, Иерусалим три года как пал, Ги де Лузиньян остался без королевства, Святая Земля в опасности под пятой Саладина! Дескать, там надо проблемы решать, а здесь они воевать отказываются. Предложили своим королям их возглавить и, айда, крушить неверных. К тому же, вон, и Папа Римский согласно кивает.

Филиппу с Ричардом ничего не оставалось, как организовывать Третий крестовый поход. Правда, они еще Фридриха Барбароссу захватили с собой, но тот по дороге утонул в речке, не дожидаясь самого главного. И напрасно, потому что теперь поход возглавляли король Англии и король Франции, которые друг друга просто ненавидели, придавая тем самым мероприятию нотки драматизма и пикантности. Хотя, конечно, Филипп ненавидел больше. Ну, во-первых, потому что Ричард англичанин, во-вторых, отказался жениться на сестре Филиппа, которую заблаговременно высылали Ричарду, а получил его папа. Ричард на любовнице собственного отца жениться отказался, Филипп же такую щепетильность счел неуместной и обидной. А еще Ричард не делился и вмешивался куда ни попадя. Филипп же предлагал сконцентрироваться на цели. Ричард отвечал "Ага" и то устраивал политический скандал на Сицилии, то отбирал Кипр у владельцев и дарил беспризорному Лузиньяну. А Филиппу не дарил. И тот снова был недоволен. В ответ задумал коварный план. Сначала распустил слухи о своем плохом самочувствии. Потом добавил им деталей в виде подозрений в злоумышленном отравлении себя Ричардом. И оставив всех в раздумьях, поехал домой - лечиться.

По возвращении, короля ждала куча неприятных сюрпризов. Пока он отсутствовал - на Францию обрушились природные катаклизмы, разруха, голод и эпидемии. Дел, очевидно, по горло. А тут еще Филиппу стали намекать, что Ричард то в Палестине отказался от христианства, сдружился на этой почве с Саладином, и даже обещал последнему отдать французского короля, возможно, мертвым. Филипп напрягся и на всякий случай написал Генриху VI, императору Священной Римской империи, через чьи земли Ричард должен был ехать, рекомендацию английского короля пленить и держать у себя до готовности. Потом внезапно вспомнил, что он уже три года как вдовец, и подумал, если обратиться к Дании за предоставлением невесты и приданного, то бонусом можно получить и претензию на английский престол, через нормандское право.

Шесть месяцев шли переговоры, по итогам которых, король Дании Кнуд VI выбрал «самую красивую из своих сестер, Ингеборгу". А когда, в конце концов, девушку доставили во Францию, и даже обвенчали с Филиппом, на следующий день он решил, что передумал. То есть, в наличии - король, его супруга, осталось ее только короновать, как Филипп выходит и заявляет, что он чего-то уже расхотел, не смеет задерживать, всего хорошего, до свиданья. И предложил Ингеборге поехать домой. Та отказалась. Послы в недоумении. А та объясняет, мол, ну как же она вернется, если на ее репутации пятно отвергнутой жены. К тому же во Франции симпатично, климат хороший, так что останется здесь, и правда, поезжайте. Филиппу деваться некуда, выделил ей монастырь, и все, хватит. Ингеборга, конечно, писала Папе, взывала к справедливости, Ватикан заявлял протест и требовал от Филиппа признать брак, даже отлучал его от церкви, тот хоть бы хны. Ни в какую.

Тем более, первое время после этой неудачной свадьбы ему и не до того было. Он крепил узы дипломатических отношений с младшим братом Ричарда - Иоанном Безземельным. Да, пусть Филипп обещал Ричарду не покушаться на английские земли, пока король в отъезде, но не уговаривать Иоанна эти земли отдать, такого обещания точно не было. Поэтому Филипп спешил обработать Иоанна, пока Алиенора Аквитанская обрабатывала всех, кто мог помочь вызволить Ричарда из плена, а Генрих IV получал от короля Франции плату за сверхурочное удержание английского короля. Но конечно же это долго не продлилось, Ричарда освободили и он собрался воевать с Францией, однако так долго собирался, что успел умереть от раны.

Филиппу сделалось вообще почти хорошо, он даже женился в третий раз. И хоть церковь этот брак не признала, а на Францию вообще наложила интердикт, настроение у Филиппа улучшилось. Ведь теперь у него из Плантагенетов оставались только новый король Англии Иоанн, давший вассальную клятву Филиппу, да сын почившего Джеффри - Артур Бретонский, который восстал против дядюшки Иоанна, потому что вообще-то королем должен был быть он, а не дядюшка. Филипп, услышав об очередной английской междуусобице, не помня себя от радости, сейчас же пригласил Артура в Париж, где посвятил в рыцари и даже выделил в правления несколько владений. Иоанн, долго племянника терпеть не стал и Артур загадочно погиб. Филипп схватился за сердце и призвал Иоанна к ответу, мол, как вы, мой вассал, убили другого моего вассала, что вы себе позволяете, приезжайте, будем разбираться. Иоанн же не кстати вспомнил что он вообще-то еще и король, ответил, что никуда не поедет и хорошо бы Филиппу отстать от него, от Плантагенетов и от Англии. Но Филипп только этого и ждал. «О, - говорит, - видит Бог, я этого не хотел». Картинно заломал в отчаянии руки: «Вы, Иоанн, вынуждаете меня объявить вам войну». Обессиленно рухнул на трон и объявил, ну и оттяпал под это дело у Англии вожделенные Нормандию, Мэн, Анжу и Турень. Аквитанию решил пока не трогать, это сказал на потом, на Столетнюю войну.

А пока принялся укреплять то что насобирал - выстраивал вертикаль власти, зарождал прототипы муниципалитетов и огромное внимание уделял просвещению, образованию со всевозможными развитиям ума в обществе. Даже лично утвердил устав Парижского университета.
Потом убедился, что все его запомнили, как короля Франции, а не франков, сделал вид, что приятно удивился прозвищу Август и спокойно умер в возрасте 57 лет. Оставив после себя наследника Людовика VIII и всеми забытую в каком-то аббатстве Ингеборгу.