Имя Розы. Глава 1
Давным–давно, в государстве маленьком, но очень гордом, стоял на холме замок. В замке жил король Аластер — человек умный, серьёзный и, как говорили приближённые, «политически грамотный». Народ его любил. Ох, как любил. Даже на выборах, которые почему–то проводились ежегодно, честно отдавал за него голоса. Все 134 процента. Иногда даже и поболе. Народная любовь, она такая. Ну и, конечно, потому что хороший он был мужик! И хозяйственный, и кулаками помахать может, если враг под нос сунется. Не правитель — мечта электората.
А еще у мечты был сын, Арден. И водились с ним некоторые сложности. Сыночек рос хороший, ласковый, отзывчивый, кошечек спасал, старушек через дороги переводил (иногда против их воли, зато от души). В общем, парнишка — хоть на обложку «Таймс» — «Будущий монарх месяца».
Но, как это обычно бывает, природа решила компенсировать все добродетели одним крупным недостатком, принц Арден оказался влюбчивым. Нет, не ловеласом, не пикапером — просто человеком, который умел любить… всех.
Проснётся утром, пойдёт завтракать. По пути встречает кухарку — крепкую, весёлую, в лучшем смысле этого слова, «аппетитную». И всё, сердце тает в розовый сироп, глаза горят, в руках тремор.
Бежит к себе, в опочивальню, сочинить сонет о красоте прелестницы, по дороге встречает кастеляншу. Ну, здравствуй, новая любовь всей жизни! Кухарка в архиве, кастелянша — в сердечном реестре.
Кинется цветы рвать для букета — тут дочь садовника! И всё сначала. Обычный день принца: три признания до обеда, одно предложение руки к ужину. Неделя на реабилитацию.
Король, глядя на это, грустил. Не потому, что чужды ему были сердечные стремления, наоборот, очень даже. Но национальное достояние, знаете ли, таких темпов расширения семьи, может и не выдержать.
В конце концов, поставил король Аластер вопрос ребром:
— Арден, ты, конечно, парень отличный, но соберись, тряпка! На тебе судьба отечества, а тебе только бы хиханьки да хаханьки!
— Батюшка, — возмутился принц, — я, между прочим, взрослый человек! Я люблю! Это естественный процесс!
— Естественный? — поморщился король. — Так ты, судя по статистике, у нас аномальное природное явление, а не естественный процесс!
Поскандалили, само собой. Принц обиделся, бросил: «Ухожу прочь!» — и ушёл. Король–то думал, шутит. Но Арден, оказался, не из тех, кто бросает слова на ветер. Сел на коня, в доспехах модных, импортных, пришпорил, и поскакал в неизвестность. Оставил за собой лишь облако пыли, да тающий в нем тихий плач бывших невест, пересчитывающих обещанные кольца.
Король посмотрел вдаль, вздохнул:
— Ну, поскакал — ну и ладно. Но на сердце у него было неспокойно.
Принц тем временем ехал. День ехал, два ехал, уже и сам со счета сбился. Понял — неорганизованный туризм штука тяжёлая. То разбойники отнимут коня, то в таверне обчистят до трусов (семейных, в мелкую синюю лилию — фамильное достояние рода Аластеровичей). То подберут, то обогреют, то оберут, то подогреют. Но чаще — обуют.
Двигался, тем не менее, Арден дальше. Устал, оборван, зато романтически настроен и пропитан бунтарским духом. Правда, нет–нет, да задумается: «А куда я, собственно, иду? Зачем? За истиной? За смыслом? Или просто из принципа?» Потом вспомнит дом, кастеляншу, и что, поди, на ужин сегодня пюре с котлетами дают. И так тоскливо ему в те моменты делалось, аж выть хотелось.
Шёл он, пока не забрёл в глухой лес. Где мрачно, волки бродят, мох растёт, комары размерами с упитанную ворону. И тревога в груди ворочается гадким скользким комочком. Кажется, повсюду недобрые глаза и хищно оскалившиеся пасти. Оглянулся — впрямь опасность, по пятам волк идёт. И ведь не отстает, на принца смотрит вожделеюще, будто прикидывает сегодня на обед. Принц ускорил шаг, волк — тоже. Принц на трусцу перешел, и волк припустил. Идут вдвоем, след во след. Пара странная, хоть и слаженная. Ситуация напряженная.
Как вдруг — посреди чащи — мраморная беседка! Вся увита дикими розами, плющом и прочими лесными симпатичными растениями. Мираж, не иначе!
Арден моргнул. Еще раз. Надо же, не показалось. Подошел ближе, а там девушка, в беседке. Стоит — глаза долу, на лице румянец. Очаровательная, сияющая красотой, умиротворением и одухотворённостью, в платье белоснежном. И это посреди леса. Другой бы кто, может, озадачился, а наш принц, естественно, мгновенно влюбился. Причём впервые — всерьёз. Без глупостей.
— Мадемуазель, разрешите представиться — принц Арден Аластерович, в бегах по семейным обстоятельствам. А вас, позвольте узнать, как по батюшке?
Девушка молчит, лишь улыбается. Принц повторяет, та опять молчит. Арден закипает:
— Что у вас? Посекундная тарификация?? В молчанку играть будем? Я чего тут стою? С вами разговариваю, вообще–то. Представился. Вы, может, уже чего скажете? Как зовут–то? Алё–о, мамзель лесная. Вы кто есть? Чьих будете? Сидите тут на веранде, ветрами продуваемая, молчите, гадости про меня думаете.
Наконец девушка еле слышно промолвила:
— Сэр рыцарь, да вы не кипятитесь. Я стесняюсь. Люди в лесу редко ходят, а тут внезапно вы, в доспехах, блестите, красивый такой, вот и растерялась. Возможно, даже немножечко влюбилась от неожиданности.
— Ах, простите, мадемуазель, я просто устал, сорвался, — смешался Арден.
— А вы на меня сразу орать, — возмущалась девушка. — Тиран, деспот, абьюзер. И не удивлюсь, если даже газлайтер в некоторых местах. Прекратите эту свою экспансию в сторону моей беседки. Выйдите, и зайдите заново, как нормальный аристократический принц. Все–таки элита. Селебрити.
— … вымотался, умаялся, который день иду, лес кругом, еще и волк этот несчастный… увязался… — продолжал нести околесицу принц.
— Волк? — хихикнуло прелестное создание. — Ну, волк – это ничего. Раза два укусит, а больше одного все равно не съест.
— … но это меня не оправдывает. Ни в коей мере. Просто пытаюсь объяснить, что я…, что ничего личного… А давайте, уже познакомимся, пообщаемся? Может вы мне чашечку чая нальете?
— Вы в своем уме? — снова разволновалась девушка. — Понимаю, без шлема ходите, вам либо надуло, либо настучало, но вы где в беседке–то у меня чай увидели? Шиповника могу дать, хотите?
Принц яростно замотал головой, мол, нет, шиповника не хочу, сам думает: «От валерьянки бы не отказался, или пустырничка»:
— Прекрасная госпожа, а настойки пиона, случаем, не имеется?
— Нет, не имеется! Не имеется! Господи, ходят тут, ничего своего, с пустыми руками припрутся, еще стол им накрывай. Тарелочники, окаянные.
Так и разговорились. Принц снова поинтересовался, как зовут красавицу, та лишь вздохнула:
— Не могу знать, ваше Высочество, не помню.
— Так и есть. Не помню. Заколдована я. Каждый день могу внезапно превратиться в лягушку. Без предупреждения, без графика, прямо вот стою и — хлоп! Уже квакаю. Нравится такое? Нет! Это же конфуз. Вы же понимаете, я девушка, не могу себе такого позволить.
Принц вежливо старался не засмеяться.
— А вдобавок еще и память потеряла. Не помню, кто я, как звать, откуда. Так и живу тут, шиповник жую, с волками здороваюсь. Ну, сами видите, — развела руками девушка.
Арден даже покраснел от досады.
— О прекрасная безымянная, но я… я же люблю вас! Я же чтоб жениться!
— Э–э, — незнакомка, посмотрела на него с обсуждением, — полегче, поосторожнее. У меня от вас, между прочим, голова заболела и настроение испортилось. Выложила вот это все, пережила словно заново. Уходите!
— Но что же делать? Теперь это не просто влюблённость. Это судьба! Я точно знаю! И традиционные ценности! Без них никак, привиты с детства.
— Ага, — задумалась девушка. — Ну, если ценности, подите и найдите способ снять проклятье.
— А я подожду. Я терпеливая. Давайте, время не теряем, двигаем латы навстречу подвигам! Вот–вот, туда, прямо, — указала направление девушка.
За её рукой, из подлеска, внимательно наблюдал никем незамеченный волк.